В рану, что и так болит,
Жгучую насыплют соль;
Или на тяжелый вьюк
Бедной лошади опять
И опять добавят груз.
Так в слабеющем моем теле
В старости еще
Вдруг добавился недуг.
Дни в страданьях я влачу
И вздыхаю по ночам.
Годы долгие подряд
Лишь в болезнях проводя,
Неустанно плачу я,
Проклиная жребий свой.
Думаю лишь об одном:
Как бы умереть скорей,
Но не знаю, как смогу
Я покинуть этот мир.
Разве брошу я детей,
Что вокруг меня шумят,
Словно мухи в майский день?
Стоит поглядеть на них -
И горит огнем душа.
В горьких думах и тоске
Только в голос плачу я!
Каэси-ута
Ныне сердцу моему
Не утешиться ничем!
Словно птица, что кричит,
Укрываясь в облаках,
Только в голос плачу я!
Без надежды день за днем
Только в муках я живу
И хочу покинуть мир.
Но напрасны думы те:
Дети преграждают путь.
Много платьев у ребенка богача,
Их вовек ему не износить,
У богатых в сундуках
Добро гниет,
Пропадает драгоценный шелк!
А у бедного - простого платья нет,
Даже нечего ему порой надеть.
Так живем,
И лишь горюешь ты,
Ничего не в силах изменить!
Словно пена на воде,
Жизнь мгновенна и хрупка,
И живу я, лишь молясь:
О, когда б она была
Длинной, крепкой, что канат!
Жемчуг иль простая ткань -
Тело бренное мое
Ничего не стоит здесь...
А ведь как мечтаю я
Тысячу бы лет прожить!
Песня Яманоэ Окура о любви к сыну Фурухи
Семь родов сокровищ есть
Драгоценных на земле {46},
Но зачем богатства мне,
Раз у нас родился сын -
Фурухи, подобный сам
Драгоценным жемчугам!
По утрам, в рассвета час,
В час, когда еще видна
Предрассветная звезда,
В мягкой ткани покрывал
На постели у себя
То сидел он, то вставал,
И, бывало, вместе с ним
Забавлялся я всегда.
А лишь вечер приходил
И вдали, на небесах,
Звезды появлялись вновь,
За руки меня он брал,
Говорил: "Идемте спать,
Папа, мама не должны
Сына покидать!
В серединку лягу к вам!" -
Он ласкался, говоря, -
И, казалось, расцветали
Травы счастья {47} для меня!
Думал я тогда, любуясь:
"Время минет, подрастешь,
Ждет ли радость, ждут ли беды,
Встретим их с тобой!"
Как большому кораблю,
Доверяли мы ему,
Но подул тогда нежданно
Ветер злой со стороны,
Заболел малютка наш, -
Как нам быть, не знали мы.
Перевязь из белой ткани
Мы надели на себя,
И, кристальной чистоты
Зеркало в руке держа,
Мы богов небес молили,
К небу взоры обратив,
Мы богам земли молились,
Низко головы склонив.
"Будет жив или не будет, -
Все зависит от богов", -
Думал я и всей душою
Им молиться был готов.
И в отчаянье и горе
Заклинал богов, молил,
Но напрасно было, - вскоре
Потеряли мы тебя...
Постепенно становился
Все прозрачнее твой лик,
С каждым утром, с каждым утром
Все слабее был язык.
И блеснувшая, как яшма,
Жизнь прервалась навсегда...
И вскочил я, как безумный,
Закричал от горя я!
То катался по земле я,
То смотрел на небеса,
То в отчаянье и горе
Ударял я в грудь себя.
Ведь дитя, что я лелеял,
Упорхнуло, - не вернуть!
Вот он, этой жизни бренной
Горький и тяжелый путь!
Каэси-ута
Оттого, что очень еще молод {48},
Он не будет знать, куда идти,
Принесу тебе богатые дары,
Из подземных царств гонец суровый, -
На спину возьми его и отнеси!
Поднося дары,
Молить тебя я буду,
Ты не обмани мое дитя,
Поведи прямым путем малютку,
Покажи, где путь на небеса! {49}
X x x
Придет весна,
И первыми цветут у дома моего
Цветы душистой сливы...
Ужель совсем один, любуясь ими,
Я буду проводить весною дни?
Песни Яманоэ Окура, сложенные на прощальном
пиру в честь Табито {50}
X x x
Когда бы в облаках я мог парить,
Как в небе этом реющие птицы,
О, если б крылья мне,
Чтоб друга проводить
К далеким берегам моей столицы!..
X x x
Вот люди близкие прощаются с тобою,
Печали и уныния полны,
Но лишь доедет конь
До Тацута-горы,
О них, наверно, ты забудешь!
Песня Яманоэ Окура, посланная им Отомо
Табито
Коль милости тебе теперь и слава {51},
Ты и меня пригреешь как-нибудь.
Когда придет весна,
В столицу нашу Нара
Позвать меня к себе не позабудь.
Песня Яманоэ Окура, сложенная в тоске
по родине во время пребывания в Китае
Итак, друзья, скорей в страну Ямато,
Туда, где сосны ждут на берегу!
В заливе Мицу,
Где я жил когда-то,
О нас, наверно, память берегут!
Песня, сложенная Яманоэ Окура, когда он был
тяжело болен
Отважным мужем ведь родился я.
Ужель конец короткого пути
Без славы,
Что могла из уст в уста,
Из года в год, из века в век идти?
ОТОМО ТАБИТО
Песни, прославляющие вино
X x x
О пустых вещах
Бесполезно размышлять,
Лучше чарку взять
Хоть неважного вина
И без дум допить до дна!
X x x
В древние года
Семь великих мудрецов {52},
Даже и они,
Все мечтали об одном -
Услаждать себя вином!
X x x
Чем пытаться рассуждать
С важным видом мудреца,
Лучше много раз,
Отхлебнув глоток вина,
Уронить слезу спьяна!
X x x
Чем никчемно так, как я,
Человеком в мире жить,
Чашей для вина
Я хотел бы лучше стать,
Чтоб вино в себя впитать!
X x x
Если в мире суеты
На дороге всех утех
Ты веселья не найдешь,
Радость ждет тебя одна:
Уронить слезу спьяна!
X x x
Всем живущим на земле
Суждено покинуть мир.
Если ждет такой конец,
Миг, что длится жизнь моя,
Веселиться жажду я!
X x x
Суемудрых не терплю,
Пользы нет от них ничуть,
Лучше с пьяницей побудь,
Он, хотя бы во хмелю,
Может искренне всплакнуть!
Песня, сложенная зимой второго года Тэмпе [730]
в двенадцатом месяце по пути в столицу
Когда проплывал я один мимо мыса,
Которым вдвоем любовался с любимой,
Что вместе со мною
Была здесь когда-то, -
Тяжко стало на сердце!
Три песни, сложенные по возвращении на родину,
когда [Табито] вошел в свой дом
X x x
Мой дом опустевший, где нету любимой!
Как ныне мне тяжко,
Куда тяжелее,
Чем в пути,
Где трава мне была изголовьем!
X x x
В том саду, что вдвоем
Мы сажали когда-то
С любимою вместе,
Поднялись так высоко,
Разветвились деревья!
X x x
Каждый раз, как смотрю я
на дерево сливы,
Что посажено было
Моею любимой,
Сердце горестью полно,
Льются слезы потоком!
Песня, сложенная [Табито], когда ночуя у горячих
источников Сугита, он слышал крики журавля
Тот журавль, что плачет
В тростниках в Юнохара,
Будто я,
Не тоской ли он полон о милой?
И ночью, и днем он все время там плачет...
X x x
Не сливы ли белой цветы
У холма моего расцветали
И кругом все теперь в белоснежном цвету?
Или это оставшийся снег
Показался мне нынче цветами?
ТАКЭТИ КУРОХИТО
Песни странствований
X x x
В каких краях, куда
Причалит он,
Беспомощный и малый этот челн,
Что обогнул далекий мыс
Арэносаки?
X x x
В Сакура на поля
Журавли надо мной пролетают, крича...
Верно, в бухте Аютигата
С берегов теперь схлынул прилив,
Журавли надо мной пролетают, крича... {53}
X x x
Когда я плыл по морю, огибая
Мыс каменистый, в эти дни -
У множества причалов,
В море, в Оми
Кричали часто журавли...
X x x
Мой челн!
Пристанем
К гавани Хира!
Не удаляйся больше в море:
Уже спустилась ночь и всюду темнота!
X x x
О, где же я
Найду себе приют,
Когда зайдет за горизонтом солнце
В долине Катину,
В стране Такасима?
X x x
Моей любимой
Я показывал Инану,
Когда же я ей показать смогу
И горы Насуги, и берега Цуну
С зеленою сосновой рощей?
X x x
Сегодня, в этот день, когда нашел приют
Средь снега, что идет,
К земле склоняя
Камыш, растущий на полях Мэй,
Печалью полнится душа...
В Псину
Верно, в Ямато
Петь она будет -
Птица ебукодори {54} -
И зовет за собою, надо мной пролетая,
Среди гор у вершины Киса!
КАСА КАНАМУРА
Отплывая на корабле в гавань Цунуга
От Цунуга-берегов
Я отплыл в страну Коси.
На огромном корабле,
Много весел закрепив,
Вышли на простор морской.
И когда, спеша вперед,
По морю мы стали плыть,
В бухте дальней Таюи
Показался легкий дым...
То рыбачки над костром
Выжигали соль вдали,
Но в пути скитаюсь я,
Где подушкой на земле
Служит страннику трава,
И печально мне смотреть
Одному на этот дым...
Перевязь из жемчугов,
Что сверкали на руках
У владыки вод морских,
На себя теперь надев,
Полон я тоски и дум
О далеких островах,
О Ямато-стороне!
Каэси-ута
Когда взглянул я,
Находясь на пути,
На бухту Таюи в Коси, на море, -
Чудесной красотой сверкало все вокруг
И сердцу дорога была страна Ямато!
Сложено во время пребывания в провинции
Харима
В Накидзуми,
В Фунасэ
Виден остров, что зовут
Авадзисима.
Слышал я, что в бухте там
Мацухо
Рыбачки есть,
Что в затишье поутру
Собирают на ладьях
Водоросли-жемчуга,
А в затишье ввечеру
Жгут из водорослей соль,
Но надежды нет уплыть
Мне туда,
Чтоб видеть их, -
Словно нет уже во мне
Сердца рыцаря теперь,
Словно слабая жена,
Подчинился я тоске
И хожу, блуждаю здесь...
О, как полон я тоски!
Оттого, что нет весла,
Оттого, что нет ладьи...
Каэси-ута
Я в море плыть хочу, чтобы увидеть
Рыбачек юных, что срезают там
Морские водоросли-жемчуга...
О, если б весла мне, о, если бы ладью,
Пусть даже на море бушуют волны!
О, сколько ни брожу и ни смотрю,
Я любоваться не устану,
На волны белые, что набегают
На берег Фунасэ
В Накицуну...
Сложено на горе Сиоцу
X x x
Когда дорогой горною в Сиоцу
Я проезжал спокойно на коне,
Мой конь
О камни вдруг споткнулся {55} -
Тоскуют, верно, дома обо мне!
X x x
Хочу, чтоб люди те, которые увидят
Стрелу, что рыцарь доблестный пошлет,
Подняв свой лук и воздух сотрясая,
Из века в век, из уст в уста передавали
О славе золотой минувших лет!
Сложено в Псину
Там, где мчится водопад,
У горы у Мифунэ,
Дерево тога,
Зеленея, разрослось,
Ветки свежие пустив
Друг за другом вслед.
Друг за другом вслед
Тысячи веков и впредь
Так же будут управлять
Повелители земли
В дивной Псину-стране,
В Акицу в своем дворце.
Потому ль, что боги в нем, -
Величав собой дворец,
Потому ль, что хороша
Та страна, где он стоит, -
Все смотрел бы на него!
Так кристальны реки здесь,
Так прекрасны склоны гор!
И недаром решено
Было со времен богов,
Чтобы здесь стоял дворец!
Каэси-ута
Хотел бы каждый год,
Как ныне, любоваться
Волнами белыми, что пенятся и мчатся
В прекрасном Псину
На лоне чистых вод!
Оттого, что горы поднялись высоко
Белыми цветами, что в дар несут богам {56},
Падают с вершины мчащиеся воды -
Сколько ни гляжу,
Не утомится взор!
Каэси-ута из неизвестной книги
Оттого ли, что живут здесь боги,
Все бы любовался этой красотой!
Сколько ни гляжу,
Как мчатся водопады в дивном Псину, -
Не наглядеться мне!
Прекрасны воды Акицу-реки,
Что тысячу веков здесь, в Псину, струятся,
Конца не зная, -
Так же без конца
К ним буду приходить и любоваться!
Не белые ль цветы,
Что девы в Хацусэ
Из ткани делают для алтарей богов,
Как будто бы цветут на пенистой волне
У водопада в Псину.
Песня, сложенная от лица дамы по ее просьбе,
чтобы послать мужу, находящемуся в отъезде
О, прекрасный мой супруг!
Ты, что следуешь в пути,
Где изволит проходить
Наш великий государь
Вместе с теми, что стоят
Во главе несметных войск
Славных воинских родов.
Гуси по небу летят...
Там, в Кару, минуя путь
И любуясь Унэби,
Той горой, что все зовут
Девой чудной красоты
В перевязях жемчугов,
И вступив на путь в Кии,
Там, где платья хороши
Из простого полотна,
Ты, наверное, идешь
Возле склонов Мацути.
О любимый! Там идя
И любуясь, как летит,
Осыпаясь с веток вниз,
Кленов алая листва,
Не тоскуешь, верно, ты
С нежной думой обо мне,
А о странствии своем,
Где подушкою в пути
Служит страннику трава,
На ночлег остановясь,
Думаешь с восторгом ты!
И хотя могу понять
Думы тайные твои,
Но не в силах больше я
Молча оставаться здесь.
Много, много тысяч раз
Думала пойти я в путь
За тобою, милый мой,
Но ведь тело у меня
Слабой женщины, увы!
Потому бессильна я...
Спросят стражи на пути,
Будут мне чинить допрос,
Я не знаю, что сказать
И какой держать ответ.
Оттого, собравшись в путь,
Медлю я идти к тебе...
Каэси-ута
Чем, проводив тебя,
Здесь мучиться в тоске,
Я лучше б нынче стать хотела
С тобою вместе в Ки горами Имосэ {57},
Где милый неразлучен с милой!
О, если бы пошла я за тобою,
Ища следы твои,
Любимый мой,
В стране далекой Ки страж у заставы,
Наверно, все равно не дал бы мне пройти!
Сложено, когда завоевал любовь юной девы
в Миканохара
В Маканохара,
Где стояли мы в пути,
Что отмечен был давно
Яшмовым копьем,
Повстречался я с тобой,
Милая моя,
Как на облака небес,
Только издали взирал
На тебя тогда -
Не пришлось ни разу мне
Говорить с тобой.
И когда томился я
В сердца тайной глубине,
Боги неба и земли
Подарили мне тебя.
И из шелка рукавами
Обменялись мы с тобой,
И, доверясь мне душою,
Стала ты моей женой!
О, пускай была бы долгой
Эта ночь, как сто ночей,
Долгих осени ночей!
Каэси-ута
С тех пор как я ее увидел
Вдали перед собой, как облака небес, -
И телом, и душой
Я покорился
Возлюбленной моей!
Коль быстро эта ночь
Сменяется с рассветом,
Нам ничего уже не сделать с ней...
Как я молил богов, чтоб ночь продлилась долго,
Так долго, как осенних сто ночей!
Сложено в Нанива
X x x
Говорят, великий государь
Повелел воздвигнуть на горах заставу,
Говорят, поставил сторожей,
Но пока я в горы не проникну,
Я покоя не найду себе!
X x x
Когда взглянул,
Мне близкой показалась
Жемчужина, сверкавшая средь скал,
Жемчужину я эту не оставлю,
Пока не станет навсегда моей!
X x x
И даже в день такой, когда отправлюсь в путь
За горы дальние, где дикие олени
Протяжно стонут,
Даже в этот день
Ужели я с тобой опять не встречусь?
Послание к другу - послу в Китае
Тадзихи Хиронари
Нету часа, чтоб не снял
Перевязи жемчугов,
Нету часа, чтоб я был
И без дум, и без тревог
О тебе, кого люблю,
Не жалея жизни нить...
Бренно тело на земле!
Так как грозен был приказ,
Ты покинул в Мицу мыс
В бухте дивной Нанива,
Где вечернею порой
Жен сзывают журавли...
У большого корабля
Много весел закрепив,
Ты оставил нас и плыл
Мимо цепи островов
По бушующим морям,
Где высоко поднялась
Белопенная волна...
Я же, что остался здесь,
В руки я возьму дары
И, неся мольбу богам,
Буду ждать тебя, мой друг,
Возвращайся поскорей!
Сложено у горы Икаго
О, даже тот, кто в дальний путь идет,
Где травы служат изголовьем,
Когда цветов коснется, уходя,
Как будет он благоухать тогда
Раскрывшимися лепестками хаги!
ОТОМО ЯКАМОТИ
Песня, сложенная при виде цветов гвоздики
у порога дома
Вот расцвела в саду моем гвоздика,
Что посадила милая моя,
Мне говоря:
"Когда настанет осень,
Любуясь на нее, ты вспоминай меня!"
Песня, сложенная в горе месяц спустя, когда
начал дуть осенний ветер
Хоть знаю я, что этот мир невечен,
Где смертные живут,
И все же оттого,
Что дышит холодом теперь осенний ветер,
С такой тоской я вспоминал ее!
Песни, сложенные в безутешной печали
X x x
О, только так на свете и бывает,
Такие уж обычаи земли!
А я и ты
Надеялись и ждали,
Как будто впереди у нас века!
На тысячи мелких кусков
Сердце мое раскололось, -
Так сильно
Тебя люблю я.
Ужель ты не знаешь об этом?
X x x
Чем жить мне так,
Как я живу,
Чем без тебя в тоске томиться,
Хотел бы в дерево, в скалу я превратиться,
Чтоб ни о чем не тосковать!
Песня, в которой Отомо Якамоти упрекает
кукушку за то, что она запаздывает с пением
На померанцах возле дома моего
Цветут цветы, а песнь не раздается.
Кукушка!
Неужель без песен, в тишине,
Цветам на землю здесь осыпаться придется?
Песни об осени
X x x
С небес извечных, ни на миг не прекращаясь,
Дождь все идет...
Скрываясь в облаках
И громко плача, гуси улетают
С полей, где ранний рис растет.
X x x
Колосья риса на осеннем поле,
Где, в облаках скрываясь, с криком гусь летит,
Густеют и растут,
Так и с моей любовью:
Растет, - и сердце все сильней грустит.
X x x
Так жаль, что кленов алая листва
Уже с ветвей на землю опадает...
Любимые друзья,
Пускай же в эту ночь, когда я
с вами веселюсь, -
Не рассветает!
X x x
Тоской глубокой о жене томим,
Среди осенних гор кричит олень,
И отраженный эхом крик его гремит.
И я средь этих гор -
Совсем один!
Песня о сливе в снегу
Соперничая с белизною снега,
Упавшего с небесной высоты,
У дома моего
Везде на сливах зимних
Цветут сегодня белые цветы!
X x x
Зима прошла, и вслед за нею
Пора весенняя на смену ей идет.
Но, сливы нежные,
Здесь нету больше друга {58},
И оттого никто вас не сорвет.
X x x
Цветы душистых слив, что опадают {59}
На множестве деревьев здесь, в саду,
Как будто в небеса сперва взлетают
И наземь падают,
Как белый снег...
X x x
Сегодня на рассвете раннем
Осенний ветер холодом дохнул -
И близится пора,
Когда наш странник дальний -
Гусь дикий - с криком улетит.
X x x
Я дни и месяцы в тоске провел
В глуши далекой, как небесный свод,
И все же шнур мой,
Что завязан был тобой,
Заветный шнур я развязать не мог! {60}
Две песни, сложенные, когда приветствовал
друга
X x x
Ах, множеством слоев
В саду ложится снег,
Сугробы глубоки, и все ж намного глубже
Была моя тоска,
Когда я ждал тебя!
X x x
Как ни на миг весла в ладье не выпускают,
Когда плывут у каменистых берегов,
Где волны в белой пене набегают,
Так ни на миг меня не оставляла
Любовь к тебе.
Песни, посланные старшей дочери Саканоэ {61}
X x x
О, эти встречи
Только в снах с тобою, -
Как это сердцу тяжело...
Проснешься - ищешь, думаешь -
ты рядом,
И видишь - нет тебя со мной...
X x x
Даже пояс,
Которым один раз меня обвязала
Дорогая моя,
Я три раза могу обвязать.
Вот что стало со мною!
X x x
Как только наступает вечер,
Я открываю дверь в свой дом
И жду любимую,
Что в снах мне говорила:
"К тебе я на свидание приду!"
X x x
В бренном этом мире, где я прожил
долго,
Я еще не видел красоты такой...
Слов не нахожу -
Такой занятный
Маленький мешочек, вышитый тобой {62}.
Песня Отомо Якамоти, сложенная им, когда
в столице Куни он тосковал о старшей дочери
Саканоэ, оставшейся в Нара
Пусть цепь далеких гор
Нас разделяет.
Ночь лунная светла,
И, стоя у ворот, любимая моя
Меня, быть может, поджидает!
Песня, сложенная при взгляде на молодой
месяц
Когда, подняв свой взор к высоким небесам,
Я вижу этот месяц молодой,
Встает передо мной изогнутая бровь
Той, с кем один лишь раз
Мне встретиться пришлось! {63}
Песня о соловье
Туман кругом
И белый снег идет...
И все-таки в саду у дома
Средь снега выпавшего
Соловей поет!
Три песни старшей дочери Отомо Саканоэ {64},
посланные Отомо Якамоти
X x x
Когда бы ты был яшмой дорогой,
Тебя надела бы на руки.
Но в мире суетном
Ты просто человек,
И удержать тебя мои бессильны руки.
X x x
С тобой ночами виделись всегда...
Но отчего же
Из-за встречи прошлой ночью
Шумит теперь, не умолкая,
О нас с тобою злобная молва?
X x x
Пускай на тысячи ладов
Шумит молва,
Мне все равно, что с именем моим,
Но имени коснулись твоего, -
Тебя жалея, горько плачу!
Три песни Отомо Якамоти, посланные в ответ
старшей дочери Саканоэ
X x x
О, ныне для меня все это не кручина,
Об имени своем не сожалею я,
Теперь я не такой...
И если ты - причина,
Пусть сотни раз шумит о нас молва!
X x x
В этом мире бренном и непрочном,
Разве снова нам придется жить?
Почему же,
Не встречаясь с милой,