— Ага.
— Думаю, им не понравилось то, что их женщины хотели трахнуть вас двоих.
Локер застыл, когда она произнесла нецензурное слово. С тех пор как они встретились, Уинтер никогда не произносила даже слово «черт» рядом с ним.
— Уинтер…
Она перебила его, прежде чем он смог продолжить.
— Конечно, из того, что я услышала, тем женщинам придется отстоять очередь. Длинную очередь.
— Садись, я объясню.
Раньше она сделала бы это, сделала все, что бы он ни сказал, и как бы ни сказал. Однако те дни прошли.
— Мне не нужны твои объяснения. Я не глупая и не слепая, какой, очевидно, была. Я понимаю английский и могу сказать, что именно случилось. Ты воспользовался мной, чтобы подобраться поближе к Винсенту, ведь так?
— Да, и к Бену Стайлзу тоже. Я не знал, кто из них двоих был виновен в смерти моего брата.
— Поздравляю, тайна раскрыта. — Уинтер не смогла остановить себя, чтобы не добавить: — Я сожалею о твоем брате.
— Спасибо.
— А теперь, Локер, ты уйдешь? Или предпочитаешь, чтобы тебя называли Вайпер?
— Как тебе угодно, — сказал он, стараясь оставаться спокойным.
— Очень хорошо, тогда, Вайпер, уходи.
— Я не уйду, пока не объяснюсь. Я хочу сохранить нашу дружбу, и, веришь или нет, но ты мне небезразлична.
— Как друг?
— Да.
Всаженный в живот нож причинил бы меньше боли. Пришло время уравнять правила игры.
— Боюсь, это не подходит для меня. Я не хочу и не нуждаюсь в друге-мошеннике.
— Я не крал у тебя денег. Ты думаешь, если состою в байкерском клубе, то я преступник?
— Ты украл у меня то, что я никогда не получу назад. Ну, а если честно, это мое время и мое доверие.
— Я очень старался поддерживать платонические отношения с тобой. И не давал тебе повода думать, что эти отношения были особенными.
|
|
— Но ты знал, что мои чувства не были такими же.
Его молчание говорило само за себя.
Уинтер поставила чашку кофе на стойку, чтобы не бросить ею в него. Взглядом темных глаз Вайпер проследил за ее движениями. Она набросила футболку, но решила не тратить время на то, чтобы вытереться и надеть бюстгальтер, и тонкий материал плотно облегал ее грудь. Волосы высыхали и превращались в массу кудряшек, которые она всегда сушила и придавала им профессиональный вид, прекрасно зная, что ей необходимо поддерживать определенный имидж для работы. Она должна была демонстрировать авторитетный образ и профессионализм, иначе студенты и родители не уважали бы ее. Только в уединении своего дома она теряла бдительность
— Вау. Ты полный мудак. Я думала, что у нас были отношения, ты знал, что я так думала. Я, как дура, терпеливо ждала тебя, когда ты уезжал из города, а ты в это время трахал свой персональный гарем женщин, и не из одного клуба, а сразу из двух.
— Они не мой персональный гарем. Женщины из «Последних Всадников» не принадлежат никому. — Вайпер вздохнул. Он не хотел, чтобы разговор закончился плохо, но кажется, это была ошибочная надежда. — Члены клуба не принадлежат никому — ни мужчины, ни женщины.
Уинтер могла только стоять с раскрытым ртом, ее разум был не в состоянии постичь масштаб его лжи.
— Как секс-клуб? Вы делите женщин?
— В первую очередь — это байкерский клуб. Мы разделяем разные интересы, одними из них являются сексуальные отношения. Отвечая на твой вопрос: мы занимаемся сексом с кем хотим в пределах клуба. Мы очень осторожны, печемся за безопасность и у нас есть строгие правила, которым мы следуем.
|
|
Уинтер чувствовала, что не может сдержаться и помешать словам сорваться с губ.
— Два долбаных года.
— Уинтер, я должен был узнать правду о своем брате.
— Ты мог бы быть честным со мной. Ты знал, что я помогла бы тебе и никогда бы не раскрыла рта. Ты знал это!
— Я не мог рисковать.
— Потому что было проще причинить мне боль. Ты познакомился с моей мамой, ты позволил мне представить тебя ей, зная, что я надеялась на нечто большее, чем просто быть друзьями. Ты мог совершено ясно дать мне понять, что я не интересую тебя. Вместо этого, ты играл со мной, используя мое желание быть с тобой, чтобы оказаться в местах, где ты мог бы столкнуться с людьми, которые, как ты верил, убили твоего брата. Любой мужчина бы понял, что это что-то значит, когда я познакомила тебя с мамой. Она умерла с этой ложью. Я… ненавижу… тебя. Ты лгал и обманывал. Ты бы мог в любое время в течение этих двух лет дать мне понять, что наша дружба не перерастет во что-то другое, но ты не сделал этого! Вместо этого я думала, что это я делаю что-то неправильно. — Уинтер яростно смахнула слезы. — Ты хоть понимаешь, как мне стыдно было просить тебя остаться на ночь? Я предложила себя на блюдечке с голубой каемочкой, а ты сбежал так быстро, что пятки сверкали. Ты лучше трахнешь другую, но не меня. — Сделав глубокий вдох, Уинтер попыталась успокоиться.
Вайпер встал, направляясь к ней, но она выставила руку, останавливая его.
— Если ты подойдешь ко мне, я ударю кулаком по твоим ребрам, и, как мне кажется, это будет очень больно. — Он остановился. — Я думаю, пришло время тебе уйти.
|
|
Вайпер стоял молча, понимая, как много боли ей причинил, не в силах найти себе оправданий. Он сделал именно то, в чем она его обвинила.
— Я пойду. Я хотел объяснить, но теперь вижу, что мне нужно было дать тебе время. Надеюсь, ты сможешь однажды простить меня. Прости меня.
Уинтер следовала за ним к двери, стараясь сохранить остатки контроля, что у нее остался, пока дверь не закроется за ним. Когда он вышел за дверь, она задала ему вопрос, который крутился у нее в голове с прошлой ночи:
— Которая из женщин в твоем клубе среднего роста со светлыми взъерошенными волосами?
— Блисс?
— Это о ней говорили женщины-байкерши?
— Да, — челюсть Вайпера напряглась.
— Я так и думала. — Уинтер сделала шаг назад и захлопнула дверь у него перед лицом.
Глава 1
Территория заднего двора церкви была заполнена до отказа прихожанами и представителями «Последних Всадников». Уинтер с осторожностью несла приготовленный ею картофельный салат, радуясь, что рядом со шведским столом не было гостей, и она спокойно поставила блюдо среди предоставленного на выбор красочного разнообразия. Оглядев двор, она увидела свою подругу и секретаря в одном лице, рисующую флажки на лицах детей.
— Привет, Эмили.
Осветленная прядь волос девушки упала на лоб, попадая прямо ей в глаза. С запачканными краской руками она не могла убрать раздражающий локон. Уинтер между делом смахнула его назад, заработав благодарный вздох в ответ.
— Занята? — усмехнулась Уинтер.
— Мне бы не помешала помощь, — призналась Эмили.
Уинтер развернула активную деятельность, устроив забавы для детей в разных частях двора, чтобы Эмили смогла передохнуть. Она как раз организовывала игру в «Подковки» (Примеч.: набрасывание на столбик подковообразных бит), когда восторженные ликования со стороны столика для пикника привлекли ее внимание.
«Последние Всадники» собрались вокруг Бет и Рейзера. Очевидно, вытянутая рука Бет с кольцом на пальце перед женщинами группы и послужила появлению громких восклицаний. Отвернувшись, Уинтер вернулась к раздаче подков в ожидающие с волнением маленькие ручки, тщательно стирая все эмоции с лица. Она чувствовала на себе взгляд Вайпера, но игнорировала его, повернувшись спиной так, чтобы больше не видеть группу.
На протяжении последних четырех месяцев Уинтер не видела его, но слухи все еще витали над маленьким городком. Она держалась подальше от сплетен, но ее друзья (самопровозглашенные) заботились о том, чтобы она была в курсе действий Вайпера. Они со злорадством сообщали ей о каждом случае, когда он, больше не скрывающий своей связи с «Последними Всадниками», был замечен на публике с одной из женщин клуба. Со временем она прекратила отвечать на их звонки и стала избегать их на публике. Она быстро научилась не только скрывать свою реакцию на злобные сплетни, но и подавлять их, пока не перестала чувствовать практически ничего.
Единственная причина, по которой она осталась в Трипоинте, состояла в том, что она любила свою работу и тех немногих, оставшихся у нее настоящих друзей. Уинтер надеялась, что, в конце концов, сплетни утихнут, но так как она выросла в Трипоинте, то реально понимала, что на это уйдет много времени.
Уинтер играла в догонялки с неугомонными дошкольниками, когда Лили присоединилась к ним. Она улыбнулась красивой девушке, когда та погналась за ребенком по двору. Лили была одной из немногих друзей, что у нее остались. Уинтер была студенткой-практиканткой, когда обучала Лили, а затем несколько лет преподавала в школе перед тем, как ее повысили до руководящей должности.
Когда ее мама заболела раком, обе сестры, Бет и Лили были рядом с ней. Бет была превосходной сиделкой, и это дало матери Уинтер возможность умереть дома. Уинтер не знала, хватило ли бы ей сил справиться с этим без их помощи. Лили тоже сильно ей помогала, давая время передохнуть. Девушка оставалась у постели матери, когда Уинтер была полностью истощена. Она чувствовала, что в долгу перед ними обеими.
Прикосновение к руке заставило Уинтер замереть недалеко от того места, где стояла одна из ее учениц. Кармен прислонилась к дереву, а напротив нее стоял бойфренд, и они, казалось, спорили. Уинтер собиралась вмешаться, когда Кармен поймала ее взгляд и покачала головой. Подошедшее небольшое семейство отвлекло внимание Уинтер от спорящей пары.
— Привет, Дженни, — поприветствовала Уинтер родителей девятимесячных мальчиков-близнецов. Одетые в одинаковые синие джинсовые комбинезоны, они были очаровательны. Она сразу же протянула руки к одному из них.
— Привет, Уинтер. — Смеясь, Дженни передала своего малыша в руки Уинтер.
Лили тем временем уже выхватила другого близнеца из рук гордого отца.
— Я помню времена, когда все были рады видеть нас, теперь это касается только мальчиков. — Дженни укоризненно подразнивала двух похитительниц малышей.
— Вот что происходит, когда у тебя есть два очаровательных малыша, — похвалила Уинтер. — Почему бы вам не позволить нам с Лили присмотреть за ними, пока вы двое что-нибудь перекусите?
— Ты уверена? Они могут быть сущим наказанием, — предостерег Дэн.
— Не подвергай сомнению нашу удачу, — рассмеялась Дженни.
— Идите, — согласилась Лили.
— Хорошо, если вы уверены, — решился Дэн, а затем взял свою жену за руку и направился в сторону шведского стола.
Уинтер и Лили улыбнулись друг другу, держа «трофеи» на руках. Дети быстро вернули к себе внимание, и они обе бегали с прижатыми наперевес к бедру малышами. Их сладкозвучный смех разносился по всему двору, привлекая внимание к женщинам.
Подошел ухажер Лили, и Уинтер наблюдала за тем, как он протянул ей напиток, а Лили посмотрела на него с благодарной улыбкой. Сердце Уинтер дрогнуло от очевидных эмоций в глазах Чарльза. Он всегда был влюблен в девушку, и все в городе знали об этом. Уинтер не раз находилась рядом с бушующей гормонами молодежью и знала, когда там была замешана химия. С ними такого не было. Чего-то не хватало, и отсутствовало это со стороны Лили. Хотя страсть и была отчетливо видна на лице и в языке тела Чарльза, но Лили относилась к нему только как к другу. Они встречались со времен школы и теперь, поскольку Лили была в колледже, Уинтер не видела их так часто вместе. Было больно видеть, как кто-то повторяет ее же ошибку, заботясь о ком-то, кто никогда не ответит взаимностью. У нее было предчувствие, что Чарльз однажды извлечет свой собственный болезненный урок.
Лили вернула Чарльзу стакан. Забирая его, он вытянул руку, обхватывая Лили за плечи и прижимая ее ближе к себе. Эти двое, с ребенком между ними, создавали ложный образ маленькой счастливой семьи. Уинтер почти могла представить, что в один прекрасный день они смогут выглядеть так же, как сейчас, но со своей собственной семьей.
Резкое движение на другой стороне двора, где стояли «Последние Всадники», привлекло внимание Уинтер. Байкер, тот, что весь в татуировках, был взбешен. Он направился в сторону Лили с убийственным выражением на лице, и оно было направлено на Чарльза, который никогда в своей жизни не участвовал в драках.
Рейзер попытался удержать татуированного байкера, и Уинтер ахнула, когда он получил удар кулаком в лицо. Вайпер двинулся навстречу, но татуированный парень зарядил ему ботинком по яйцам. Уинтер была довольна. Она не смогла сдержать ухмылку, когда Вайпер упал на землю, корчась от боли. Двое других байкеров бросились вперед, пытаясь остановить татуированного, но он быстро разбросал их. Этим они лишь еще больше приводили его в бешенство. Уинтер взглядом искала Бет и, не увидев ее, поняла, что придется взять все в свои руки.
— Чарльз, я оставила пару мешков с вещами для распродажи в своей машине. Ты не мог бы взять их и отнести в офис пастора Дина?
— Без проблем. Скоро вернусь, — сказал Чарльз Лили и направился в сторону парковки.
Лили вернулась к игре с детьми, в то время как Уинтер не смогла удержаться, чтобы не оглянуться в сторону «Последних Всадников». Четверо мужчин, удерживающих татуированного парня, отпустили его и быстро отступили. Девушка почувствовала на себе пристальные вопросительные взгляды группы, как бы спрашивающие, почему она вмешалась. На самом деле, Уинтер и сама не знала. Повернувшись к ним спиной, она начала собирать детей для игры в «Подковки». Игра была веселой, и восторженная радость детей заставила Уинтер забыть, что Вайпер был рядом.
— Эти маленькие шалуны вымотают нас, — сказала Уинтер, запыхавшись.
Лили рассмеялась.
— Я знаю.
Звуки ссоры привлекли внимание тех, кто находился поблизости к Кармен и ее бойфренду. Держа за горло, он прижимал ее к дереву. Уинтер двинулась вперед, но вспомнила о ребенке на руках. Она кивнула Эмили, которая увидела ее сигнал и поспешила к ней. Уинтер не могла поверить тому, что происходило на ее глазах. Вдруг металлическая подкова пролетела через двор и ударила Джейка в спину. Отпустив Кармен, он с удивлением обернулся и увидел Лили, которая стояла, впившись в него взглядом.
— Не трогай ее, — прошипела девушка. Уинтер не могла поверить, что это Лили противостояла молодому человеку. Она стояла там с ребенком на руках, требуя, чтобы он не прикасался к напуганной Кармен. Уинтер быстро передала ребенка Эмили и поспешила к Лили.
— А какое тебе до этого дело? — Джейк попытался запугать молодую девушку.
— Я сделала это своим делом. Ты причинил ей боль, — ответила Лили.
— Возможно, Джейк, тебе стоит перевести дух, пока ты не успокоишься, — вмешалась Уинтер, используя свой авторитетный директорский голос.
— Вы, две суки, отвалите.
Уинтер напряглась. Джейк бросил школу в прошлом году. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы убедить его не оставлять школу. Он враждебно относился тогда, а сейчас стал еще хуже. Уинтер была достаточно умна, чтобы понимать, что есть ситуации, в которых лучше позволить другим разбираться и эта, определенно, одна из них. Проблема состояла в том, как безопасно вытащить Кармен и Лили из взрывоопасной ситуации.
— Мы можем это сделать. Просто мы с Лили собирались налить детям напитки, и нам понадобилась помощь. Кармен, ты не могла бы нам помочь?
— Она никуда не пойдет. Мы уходим.
Дернув Кармен к себе, он оттолкнул Уинтер со своего пути. Почти упав, она почувствовала, как кто-то подхватил ее, обернув руку вокруг талии, пока она не вернула себе равновесие. Джейк и женщины оказались окружены «Последними Всадниками». Застыв, Уинтер не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит позади нее.
— Это было ошибкой, — сказал Вайпер за ее спиной. Уинтер быстро отошла от него, остановившись рядом с группой.
— Тебе нужно отпустить девушку и пойти прогуляться со мной. — Холодный голос татуированного парня привлек внимание всех, когда он встал перед Лили, блокируя ее от взглядов.
— Что происходит? — Пастор Дин вместе с Бет поспешил к группе. Она сразу же направилась к своей сестре. В это время, к счастью, Дэн и Дженни подошли, чтобы забрать своего ребенка у Лили. Все столпились вокруг пары, не давая Джейку уйти с перепуганной Кармен.
Уинтер двинулась вперед и схватила Кармен за руку, оттаскивая ее от Джейка. На секунду создалось впечатление, что он сейчас взорвется, но даже будучи в ярости, Джейк понимал, что он в меньшинстве. К счастью, Кармен позволила увести себя от парня. Уинтер оставила «Последних Всадников» разбираться с Джейком.
— Могу я налить тебе напиток? — спросила она Кармен.
— Да, пожалуйста.
Уинтер подошла к холодильнику, достала содовую и поставила ее перед Кармен, присаживаясь рядом с ней.
— Ты в порядке?
— Да, это не первый раз, когда Джейк выходит из себя из-за меня. Он успокоится и извинится, — Кармен оправдывала поведение своего парня.
— Конечно, он извинится, милая. Но, Кармен, он не должен поднимать на тебя руку, когда злится.
— Он не хотел ничего плохого, — спорила Кармен.
— Кармен, он мог причинить тебе боль. Он часто теряет самообладание? — Девушка сразу насторожилась. Уинтер приняла это как «да».
— Он просто рассердился, заметив, что я разглядывала тех байкеров. Он приревновал.
— Не важно, какая была причина, он не имеет права причинять тебе боль.
— Послушайте, мисс Симмонс, Джейк был просто зол на меня из-за того, что я не должна была делать. Я сделала ошибку. Где он?
Уинтер видела, что девушка пытается найти его в толпе, но она хотела увезти Кармен отсюда, пока он не вернулся. Она совершенно не верила, что его гнев пройдет.
— Почему бы мне не отвезти тебя домой, а он может позвонить тебе позже? — Девушка не хотела уходить, но Уинтер повела Кармен к своей машине, несмотря на ее нежелание оставлять Джейка. Она жила всего лишь в одном квартале от девушки, так что могла доехать до ее дома, не спрашивая направления.
Проводив ее до двери дома, она видела, что Кармен хотела, чтобы та просто ушла.
— Твои родители дома? — спросила Уинтер.
Девушка думала о том, чтобы солгать. Весь многолетний опыт работы с подростками позволил Уинтер нажать на звонок с полной уверенностью, что ее родители были дома.
— Я собиралась войти, — солгала Кармен.
Прежде чем Уинтер смогла ответить, мама Кармен открыла дверь.
— Кармен? Мисс Симмонс? — Женщина была явно удивлена увидеть директора ее дочери на своем пороге.
— Миссис Джонс, могу я войти и поговорить с вами и вашем мужем пару минут? — спросила Уинтер вежливо.
Мама Кармен открыла дверь шире, позволяя ей пройти вместе с угрюмой девушкой, неохотно следующей за ней. Уинтер тактично рассказала в присутствие обоих родителей о случившемся на церковном пикнике. Родители Кармен были расстроены, когда Уинтер объяснила, что произошло между молодой парой. Вскоре она ушла, чувствуя, что лучше оставить семью разбираться с Кармен наедине. Она молилась, чтобы им удалось убедить девушку в том, что у Джейка были серьезные проблемы.
Уинтер могла только надеяться, что девушка одумается, прежде чем кто-либо пострадает.
***
Уинтер выключила пылесос и вытащила вилку из розетки. Она уже собиралась убрать его обратно в шкаф, когда услышала звонок в дверь. Не задумываясь, она открыла ее, о чем сразу же пожалела.
— Уходи. — Она попыталась захлопнуть дверь перед носом Вайпера, но он рукой поймал дверь, открывая ее шире, и прошагал мимо нее внутрь. Уинтер надоело, что Вайпер считал, будто может запросто врываться в ее дом.
— Ты что, не проверяешь, кто за дверью перед тем как открыть?
— Отныне буду. Убирайся.
— Я хочу поговорить с тобой.
— Как я и сказала тебе в прошлый раз, нам не о чем разговаривать.
Выражение лица Вайпера стало угрюмым, он уже был зол, а она рассердила его еще больше, отказываясь слушать то, что он собирался сказать.
— О чем ты думала, когда начала конфликтовать с этим сопляком?
— Я думала, что могу спасти Лили от неприятностей.
— Он бы никогда не смог поднять руку на Лили.
— Серьезно? У меня для тебя новость — тот татуированный парень не успел бы добраться до нее вовремя. Джейк собирался ударить ее за то, что она бросила в него подковой, и его не волновало, что она держала ребенка на руках.
— Шейд?
— Это тот байкер, который весь покрыт татуировками?
— Да.
Уинтер пожала плечами.
— В любом случае, это сработало. Я отвезла Кармен домой, поговорила с ее родителями, которые не знали, что их шестнадцатилетняя дочь встречается с отморозком, поднимающим на нее руку. Сейчас это их проблема. Теперь ты уйдешь?
— Ты ошибаешься, если думаешь, что все закончилось. У этого придурка серьезные проблемы. Постарайся избегать его и позволь их семье разобраться с ним.
Уинтер ждала челюсть. Вайпер стоял в ее гостиной, указывая ей и не слушая, как в старые добрые времена. Она отвернулась от него и подошла к телефону, набирая номер офиса шерифа.
— Мэгги, это Уинтер Симмонс. В моем доме посторонний.
Сложив руки на груди, Вайпер приподнял брови.
— Спасибо. — Уинтер положила трубку. — Теперь ты уйдешь?
— Что? Чтобы за мной гнались копы? Нет, спасибо.
Вайпер направился к дивану, чтобы сесть, но остановился. Обернувшись вокруг, он заметил все изменения. Она полностью обновила свой дом: прочная официальная мебель из гостиной была пожертвована на благотворительность, и ее заменил большой мягкий бежевый диван; все цветочные принты исчезли, их заменили нейтральные цвета с оттенками кораллового и бирюзового; деревянные полы были покрыты большим пышным ковром, а белые занавески развевались от вечернего бриза.
Перепланировка в доме позволила ей чем-то занять свою голову и время последние несколько месяцев. Но, что более важно, это позволило стереть все воспоминания о Вайпере в ее доме. Воспоминания о том, как они сидели на ее диване или ужинали за столом, были начисто вырезаны скальпелем с хирургической точностью. Теперь он снова вернулся в ее дом, одетый в сексуальные кожаные брюки и футболку с надписью «Харлей», отпечатывая свое присутствие в ее памяти среди ее новых вещей. Он должен уйти, потому что она не могла себе позволить переделывать все вновь.
— Что, черт побери, ты сделала со своим домом?
— Я сделала небольшой ремонт.
Вайпера не волновала мебель в цветочек, которую, очевидно, выбирала мама Уинтер, но то, что он видел, было полностью противоположным. Все по-домашнему уютные вещи исчезли: все своеобразие, все безделушки, которые она любила собирать — некоторые из них он купил ей сам. Все выглядело так, будто сошло с обложки журнала об интерьере. Кто угодно мог жить здесь, никаких личных фотографий, как она росла с родителями, или даже ее фотографии с ним на банкете по случаю награждения. Тут его озарило. Она удалила все, что причинило ей боль, из своей жизни. Она создала убежище для себя. Вайпер почувствовал, как все сжалось внутри.
— Я, черт побери, это вижу.
Но это было не все, что он видел. Он осознал, что она стояла, одетая в голубые джинсовые шорты, едва прикрывающие ее соблазнительную попку, которую он раньше не замечал, и розовый топ, открывающий подтянутый плоский живот.
— Я могу понять, почему ты выкинула мою фотографию, но почему фотографию Сью?
— Не смей упоминать мою мать. Ты не имеешь права произносить ее имя своими лживыми губами. — Уинтер потеряла контроль. — Убирайся! Сейчас же. — Она подошла к нему и начала толкать к двери. Вайпер не сдвинулся с места, вместо этого взял ее за руки и притянул к себе. Ее гневные крики могли привлечь внимание всех любопытных соседей в районе. Он наклонил голову и поймал ее губы своими, пытаясь заставить замолчать. Это было, будто его молния ударила: ее рот был приоткрыт и сладок на вкус, как жвачка вкуса клубники со сливками, которую она любила жевать. Вайпер всегда контролировал, чтобы никогда не целовать ее открытым ртом, пока они виделись друг с другом, но теперь он дал себе свободу действий, так как сейчас она точно знала, кто он есть. Он беспощадно поглощал ее, пока она не перестала бороться, позволяя ему целовать себя, и безвольно прижалась к его груди.
Уинтер была потрясена тем, что Вайпер целовал ей так, как она фантазировала. Страстно и безудержно его язык исследовал ее рот. Отпустив руки, он обхватил ее подбородок, наклоняя голову так, чтобы углубить поцелуй. Уинтер попыталась отступить и разорвать контакт, но другой рукой он схватил ее под попку, прижимая к своему телу.
Ее обожгло огнем, когда обнаженным животом она прижалась к его члену под кожаными штанами. Он сжал ее задницу сильнее, плотно притягивая к себе. Уинтер простонала ему в рот, чувствуя, как член увеличивается…
— Гм… — Услышав, как кто-то прочистил горло, Уинтер вырвалась из рук Вайпера.
Прежде чем она могла объяснить, шериф сказал:
— Мне поступил сигнал, что посторонний проник в ваш дом.
— Он был готов проникнуть в другое место, — нагло прокомментировал помощник рядом с ним.
— Это было неуместно, — огрызнулась Уинтер. Она и так была достаточно зла на себя и без придурка-помощника, заставляющего ее чувствовать себя еще хуже.
Шериф, нахмурившись, посмотрел на своего помощника.
— Да, это было неуместно, помощник Мур. Извинитесь и подождите в машине, — командный голос шерифа не оставил помощнику выбора, кроме как сделать то, что ему приказали.
Помощник извинился и вышел, не сказав больше ни слова, в то время как Вайпер пристально смотрел на самодовольного ублюдка.
— Извини, Уинтер, Вайпер. Племянник мэра… я застрял с ним, пока не соберу достаточно выговоров, чтобы уволить к чертовой матери. Этот инцидент будет записан в его дело. А теперь вернемся к тому, из-за чего меня вызвали. Что происходит?
— Я сказала Вайперу не входить, но он силой вошел внутрь.
Шериф приподнял брови.
— Это правда, Вайпер?
Тот пожал плечами.
— Да.
— Ты хочешь предъявить обвинение? — Шериф снова повернулся к Уинтер.
— Да, — ответила Уинтер.
— Хорошо. — Он достал свой блокнот из кармана и начал писать. — Естественно, это попадет в газеты. Тебе нужно будет явиться в суд для дачи показаний. Мне придется свидетельствовать, что я вошел и застал вас двоих в интимной ситуации.
Уинтер шокировано приоткрыла рот.
— Это так работает старая добрая мужская солидарность?
Взгляд шерифа похолодел.
— На самом деле, я пытаюсь уберечь тебя от смущения.
— Как именно, шериф? Ваш помощник пришел сюда, оскорбил меня в лицо, якобы извинился, не имея этого в виду, и его даже не заботило то, что я знаю об этом. И чтобы добавить соли на рану, вы мне говорите, что меня выставят идиоткой, хотя Вайпер признался в том, что вошел в мой дом без разрешения. Вероятно, поэтому он схватил меня и поцеловал. Почему бы вам обоим просто не уйти? По крайней мере, хотя бы это вы можете сделать для меня? — потребовала Уинтер.
— Да, я могу. Пойдем, Вайпер.
Вайпер пристально посмотрел на Уинтер, но без возражений вышел за дверь к ожидающему его шерифу. Закрыв за ними дверь, она прошла на кухню налить себе чего-нибудь выпить. Достав содовую из холодильника, Уинтер села за стол, закрыв лицо ладонями. Мысленно она продолжала проигрывать поцелуй с Вайпером. Спустя несколько минут, девушка распрямила плечи, возвращаясь мыслями в настоящее, и открыла свой ноутбук, чтобы с головой уйти в работу. Постоянно загружать себя работой — это единственный способ, которым она научилась вытеснять Вайпера из своей головы.
***
Вайпер хлопнул входной дверью, когда вошел в помещение клуба. Разместившись в гостиной, все отдыхали. Некоторые разговаривали, другие расслаблялись, попивая холодное пиво после жаркого солнца на пикнике. Он подошел к бару, выбрал стакан и налил себе виски, затем взял бутылку и сел на один из табуретов.
— Что тебя так взбесило? — прозвучал соблазнительный голос рядом с ним. Вайпер поднял стакан, делая большой глоток. Блисс постоянно ходила за ним, так как ей нужен был его голос, чтобы стать полноправным членом клуба, и до сих пор она была терпеливой. Она хотела трахнуть его, и он думал, что это было не только из-за голоса. Женщина олицетворяла собой ходячий секс на великолепных ножках. Блисс заработала свое прозвище, когда несколько членов отметили, насколько ее киска хороша. Проблема была в том, что сейчас у него не вставал на нее. Он продолжал вспоминать, как Уинтер описала ее, прежде чем хлопнуть той чертовой дверью у него перед носом.
Странным было то, что до этого он страстно желал погрузить свой член в это сексуальное тело, но тот единственный взгляд Уинтер будто высосал из него жизнь. Он трахал всех подряд вокруг Уинтер в течение двух лет без чувства вины, пока она не узнала правду. Тогда вина ударила по нему с удвоенной силой. Он сделал еще глоток, чтобы заглушить эти мысли.
— Ничего, Блисс, мне просто надо выпить. — Красивая блондинка отошла, усаживаясь рядом с Ноксом на одном из больших диванов, расположенных в гостиной.
Он справился с остатками напитка, прежде чем налить себе еще, изучая женщин, находящихся в комнате. У каждой был свой собственный способ удовлетворения мужчин: Наташа — если хочешь быстро и весело провести время; Дон — если нужен хороший петтинг; Эмбер — если хочешь двигаться медленно и играть в обольстительные игры, она любила играть; Стори — если ты не был против болтовни; Джуэлл и Эви — были готовы на все. Не увидев Эви, он встретился взглядом с Джуэлл. Она подошла к нему и обняла рукой за шею. Ее грудь с розовыми сосками была отчетливо видна через белую майку. Джуэлл любила секс, и в большом количестве. Она не искала оправданий этому, и «Последние Всадники» регулярно давали ей то, что она хотела.