Проводником Византийского права было духовенство, применявшее его в церковном суде. Сообразно с компетенцией этого суда влиянию Византийского законодательства подверглось преимущественное право семейное и наследственное. Так, все положения Русской Правды об опеке и наследовании супругов воспроизводят положение Эклогы[10]. В этих же сферах проявлялось влияние духовенства и законодательную деятельность князей[11].
Кроме Русской Правды в Древнерусском государстве действовали церковные уставы князей Владимира Святославовича и Ярослава Владимировича (X -XI вв.), которые содержали нормы брачно-семейных отношений, преступлениях против церкви, нравственности и семьи. В уставах определялась юрисдикция церковных органов и судов.
Нередко действие церковных уставов накладывалось на сферу действия государственного законодательства, основным источником которого было Русская правда.
Церковники перевели на древнерусский язык ряд памятников византийского права (Руководители книги, Закон судный людям[12] и др.)[13].
После исследований некоторых историков-правоведов признается несомненным, что на Руси с первых времен существования христианства были известны в славянском переводе оба Номоканона, употреблявшиеся в византийской церкви: Номоканон в 50 титулов и Номоканон в 14 титулов. Первый был переведен на славянский язык еще до крещения Руси. Второй в его древнейшей редакции был переведен на Руси при Ярославе I. Рядом из Номоканонамы в Россиею попали и другие памятники Византийского законодательства – эклоге и Прохирон[14], которые из Номоканонамы входили в состав древних сборников, известных под названием Кормчей Книги.
Также при первом из христианских князей перешел уже вопрос «Закон судный людям» – переработка 17-го титула исаврийской эклоги, т. е. устава о преступлениях и наказаниях[15].
С другой стороны, в Древней Руси были известны и другие юридические сборники византийского происхождения. Например, компиляция, которая принадлежит концу XII- началу XIII века и в рукописях название этого издания «Книги законные, ими же годится всякое дело исправлять всем православным князям». В состав ее входят:
1) Законы земле дельные – земледельческий устав;
2) «Закон проказнех»;
3) «Закон о разграничении браком», то есть о причинах развода и
4) «Главы пропослусех»;
5) три последние отдела заимствованы из Прохирона и Эклогы.
Прямых свидетельств о практическом применении земледельческого устава (в других частях компиляции были известны из Кормчей) нет, но вполне возможно, что он применялся в духовных судах, особенно по отношению к крестьянам, которые сидели на землях духовенства[16].
Другой юридический сборник, по своему характеру и содержанию очень близка к «Книгам законным», появился в конце XIII – начале XIV в. под названием «Мерил праведного». Этот сборник составлен был из готового славянского материала, заимствованного из Кормчей, и был должен служить нравственным наставлением, и юридическим руководством для судей.
В московскую эпоху Византийское право применялось непосредственно только духовными судами; светские учреждения знали его лишь постольку, поскольку он отражалось в государевых указах, поэтому влияние его практику были получить решающее значение. На указной деятельности московских государей оно отражалось и в меньшей степени, чем в Русидо московской. Однако многие статьи Соборного уложения 1649г. заимствованы из византийского права. Впоследствии некоторые из этих статей перешли в Свод Законов.
Несравненно глубже было влияние духовенства, руководствовавшегося византийскими законами, в области права. До принятия христианства на Руси господствовал материальный взгляд на преступление как в причинение обиды и вреда. Духовенство вносит новый взгляд – формальность; преступление становится нарушением предписаний закона. Начинает проникать в системы наказаний, которая заимствована из Эклогы, именно смертную казнь, телесные и членовредительные наказания. Преступления взяты из византийских сборников, а наказание – российские. В «Русской Правде» из византийских наказаний заимствованы только поток и разграбление, т.е.. ссылка преступника с конфискацией его имущества. Телесные наказания вытесняют денежные штрафы; смертную казнь получает значительное распространение. В то же время в системе наказаний есть и другая существенная перемена. Речь идет о строениях до московской Руси, а к примеру, в «Русской Правде», где господствует система безусловно определенных наказаний, а также в зданиях московского государства, как и в Эклоге, часто встречаются наказания неопределенные: «предлагается чинить наказание по усмотрению, как государь укажет, или как приказать несмотря на повинную»[17].