Или ВКонтакте: https://vk.com/rikasss 4 глава




Этот вопрос мучил меня недолго. Папа с мамой за завтраком были серьезны и задумчивы. Я поняла, меня ждет серьезный разговор.

- Тут папа тебе приготовил подарок в честь успешного окончания десятого класса. И вообще, на тебя в последнее время слишком многое свалилось.

Мама погладила меня по руке, успокаивая. Только не понятно, кого, меня или себя? Папа в глаза мне не смотрел, внимательно изучал кофейную гущу.

- Ира…

И замолчал.

Я улыбнулась. В этом он весь. Сильный, решительный, ответственный, готовый отдать всего себя ради благополучия семьи.

- Говорите уже. Вижу же, что все решили за меня.

Родители переглянулись.

- Ира, - дело совсем плохо, если он называет меня так вместо привычного «Ириска», - я попросил моего друга, чтобы ты погостила у него на каникулах. Так надо. Да и ты отдохнешь, развлечешься, новую страну посмотришь.

- Страну?

- Он в Германии живет.

Такого я не ожидала. Уехать на все лето… А почему бы и нет? Эта идея неплоха. Отвлечься от всего, забыть. Сменить обстановку. Разобраться в своих чувствах.

- Хорошо.

- И никаких возражений? – Родители были удивлены.

- Надо - так надо. Ты же попросил. Но как я заграницу выеду без его разрешения?

Всем было понятно, о ком идет речь.

- Он дал разрешение на выезд. Давно. – Видимо, и для мамы это стало сюрпризом.

Последующие дни потонули в суматохе. Папа оформил все необходимые документы и купил билет на самолет. Мы с мамой совершали набег на магазины, стараясь купить все необходимое в России. Первый раз я ехала куда-то одна, да еще и почти на три месяца! Меня захлестнуло предвкушение чего-то неизвестного, интересного, нового, неизведанного. Плохое настроение постепенно сошло на нет, и я снова радовалась жизни. Огорчало лишь то, что летом, скорее всего, мы с Костей не увидимся. Но туда загребущие руки Колесова до меня точно не дотянутся, и мой парень это понимал, заботясь в первую очередь о моей безопасности.

В день отъезда все были на нервах. Артем завалил меня кучей вопросов: куда я еду, где и с кем я буду жить, какие подарки собираюсь ему привезти? Пока не получалось ответить ни на один – сама еще ничего не знала. Братишка попросил меня почаще звонить, привезти много фотографий и, конечно же, подарков. Мама очень переживала, все время проверяла сумку, убеждаясь, что мы собрали все, что нужно. Плакала утайкой от меня, а я от нее. В конце концов, мы не выдержали и разревелись на плече друг у друга. Наши мужчины лишь снисходительно смотрели, всем своим видом выражая «женщины, что с них возьмешь?». Папа тоже нервничал, но уверенно это скрывал.

Незадолго до выезда к нам пришла в гости мамина подруга – тетя Наташа. Она была привлекательной, даже, можно сказать, красивой женщиной, маминого возраста. Жгучая брюнетка, одетая в элегантный темно–синий костюм. Несколько золотых колец на пальцах и серьги с бриллиантами незнающему человеку могли сказать о том, что и в профессиональной сфере у нее все хорошо. Только вот в личной жизни тете Наташе не везло. Три раза она выходила замуж, три развода следовали буквально в течение года после бракосочетания. У меня при виде нее внутри всегда возникало неприятное напряжение. Мне очень не нравились взгляды, которые она бросала на папу в отсутствие мамы.

- Все, пора!

До Москвы я ехала с папой поездом, а там он посадит меня в самолет и вернется домой. Одну отпускать родители меня не захотели. Мы попрощались с мамой, Темкой и понесли чемоданы в такси, которое уже ожидало нас возле подъезда.

В купе мы оказались вдвоем, остальные пассажиры еще не сели. В сезон отпусков на перроне было целое столпотворение. Все кого-то встречали, провожали, люди уезжали, приезжали, пересаживались в другие поезда. Бабушки развернули бойкую торговлю пирожками, булочками, семечками, газетами. Окунувшись в этот хаос, сопровождающийся неумолимым стуком колес, я наконец-то осознала… Я на три месяца уезжаю в другую страну! Мне стало страшно. Одна. В чужом доме. И от того, что я хорошо знала английский и неплохо говорила по-немецки, легче не становилось!

- Испугалась?

Как у папы получается настолько тонко меня чувствовать? Он в очередной раз меня удивил.

- Испугалась, – призналась я.

- Не бойся. Андрей хороший парень, мы дружим с ним с армии. Его жена, Алена, добрая и приветливая женщина. А с их детьми, я думаю, ты общий язык найдешь без проблем. Их сынишке четырнадцать, а дочь чуть старше – ей семнадцать.

Очень хотелось на это надеяться.

Проводница еще раз проверила наши билеты и предложила чай. Я уже обрадовалась тому, что нас в купе только двое, когда дверь отъехала в сторону, и одна за другой к нам вошли две блондинки. Не просто блондинки, а Блондинки. Шикарное тело, бронзовый загар, грудь четвертого размера, туфли на высоченной шпильке. Они сразу распознали во мне дочь, а не пассию, и больше не брали в расчет. Атака на моего отца началась с заинтересованных взглядов и тонких намеков, высказанных как бы в шутку. Постепенно знаки, исходившие от блондинок, стали более красноречивыми. Мне очень захотелось вцепиться им в волосы и повыцарапывать ярко накрашенные глаза. Как настолько откровенно можно вешаться на другого мужчину? Неужели они совсем себя не уважают? Не понимаю.

Короткая поездка до Москвы превратилась в кошмар. Утешало лишь то, что папа сразу ненавязчиво отшил этих дур. Видимо, сказывался большой опыт общения с женщинами. Я впервые задумалась о том, что знаю его лишь как своего любимого папочку, а какой он человек? Какой мужчина? Как бы он повел себя, если бы меня не было рядом? Ответил бы на призывы этих крашеных самок, или так же проигнорировал бы? Изменял ли он когда-нибудь маме? И, совсем уж нескромный вопрос, нравится ли маме он в постели? Я покраснела от этих мыслей, понимая, что меня занесло куда-то совсем не туда. Мне нужно умерить свое любопытство.

Из поезда я вышла злая на весь мир. Меня пугали собственные чувства, ощущения, вопросы. Как раньше было хорошо – все просто и понятно.

- Ириска, что случилось? Ехать не хочешь?

- Не в этом дело.

Мне было стыдно признаться в причине моего плохого настроения.

- Ириска?

- Пап, пойдем уже.

Мы сидели в зале ожидания аэропорта. Я с негодованием отмечала очередной заинтересованный взгляд в сторону моего отчима, кокетливую улыбку, располагающий к дальнейшему общению соблазнительный жест. Внутри меня поднималось что-то такое, чему я не могла подобрать названия. Он ведь даже не проявлял заинтересованности, лишь прохладная вежливость. Да что же со мной творится?

- Ириска, что происходит? Что ты такая дерганная?

Я еще раз убедилась в том, насколько хорошо он меня чувствует. Подняла голову, встретилась с ним глазами, готовя очередную отмазку – только бы увести разговор в другую сторону. Но… снова растворилась в невероятной зелени глаз. Как другие женщины могут претендовать на него, если он мой папа! Папа? Нет, отчим. Назло все им, красивым, взрослым, опытным, смелым, я подсела к нему поближе и положила голову на плечо, а он меня обнял в ответ. Я могу себе это позволить, а вы – нет! Наверное, об этом говорил мой настороженный взгляд.

- Ты меня будешь ждать?

Дежавю. Только в это раз уже не Костя, а я сама задаю этот вопрос.

- Да.

- Обещаешь?

- Обещаю.

Раз папа так сказал, значит, так и будет. У меня появилась цель – дождаться сентября, когда я снова смогу вернуться к нему.

Объявили регистрацию. Папа помог мне с сумками. Прощаясь, я поцеловала его в щеку… Так близко от губ! Меня охватил озноб. Его глаза снова потемнели, дыхание стало тяжелым, мышцы почти неуловимо напряглись.

- До встречи. Жди меня! – пискнула я и быстро побежала к самолету, напугавшись взрыва собственных чувств и непонятно откуда взявшейся смелости.

 

Глава 5.

 

Прошло три месяца…

 

Николай

Сегодня приезжает Ириска! Вместе с Таней и Артемом мы поехали на вокзал ее встречать. Летние месяцы оказались очень насыщенными, на работе был полный завал – значительно прибавилось клиентов, приходилось срочно набирать в штат новых сотрудников. А это было непростым делом, подготовка каждого проверялась индивидуально, собиралось полное досье с тщательной проверкой всех фактов биографии. Серега, конечно, мне помогал, но наши силы и возможности все равно были на пределе. К тому же, начала себя оправдывать идея с охранными системами, но я был в электронике практически полный ноль, поэтому с чистой совестью свалил это дело на зама. Ему было интересно копаться в видеонаблюдении, регистраторах и всяких шпионских штучках.

Время пролетело быстро, раз, и конец августа! Но ночи… Ночи были тяжелыми, длинными, тоскливыми. Таня мирно спала у меня под боком, а я думал об Ириске. Как там моя девочка? Беспокойство нарастало с каждым днем. В отношении нее меня посещали отнюдь не отеческие мысли, и из-за этого я испытывал жесточайшее чувство вины. Мне хотелось греться в лучах этого юного, необыкновенно ласкового солнышка, улыбаться ее искренности, непосредственности, исполнять маленькие капризы, радовать и дарить счастье. У меня никогда не хватало сил противостоять ее обаянию, а Ириска, хитрюга, это еще в детстве поняла. Мне не хватало ее тихого доброго смеха, красивого сонного личика по утрам, не по-детски серьезных серых глаз. Я почувствовал себя снова зеленым пацаном, от этого становилось не по себе.

Потом, спустя годы, анализируя этот период своей жизни, понял, что Ириска и Таня существовали для меня в параллельных реальностях. Хотя до сих пор не понимаю, как это возможно. Мысли о каждой из дорогих для меня женщин просто не пересекались в моей голове. Таня – жена, любимая, мать моих детей. Ириска… Уже не дочь, падчерица. Это понимание пришло постепенно, из глубин моего сознания. Тогда кто? Лишь одно слово приходило на ум – моя! Я жалел о том, что отправил ее так надолго в другую страну, и в то же время был рад тому, что сумел обеспечить безопасность.

Мое состояние не поддавалось адекватному объяснению. Я мог звонить Ириске несколько раз на дню, желая хотя бы услышать ее голос. А потом не набирал ее номер неделями, борясь с самим собой, с пагубным влечением к чистой девочке, к которой еще совсем недавно относился, как к родной дочери. Мой личный рекорд – девять дней молчаливой пытки, устроенной самому себе. Целая вечность. В конце концов, я срывался, подрагивающими пальцами искал ее номер телефона в электронной книге контактов, сознательно продлевая свои мучения, стараясь наказать себя как можно больше. Номер телефона Ириски я выучил уже на следующий день. В ее голосе, тихом, родном, журчащем, словно игривый ручеек, всегда слышались радость и почему-то облегчение. Ириска не стеснялась говорить мне: «Я скучаю по тебе!». Не по маме, брату, дому, городе, школе… А по мне! Каждый раз ее слова что-то переворачивали внутри меня, и я боялся собственных мыслей, боялся самого себя.

Совместная поездка в Москву помогла мне понять, что девочка взрослеет. Мотивы ее поступков становятся непонятными. Неужели Ириска меня ревновала тогда, в поезде? От подобных мыслей самому смешно становится. Или все-таки?... Ее настроение упало, как только к нам в купе вошли две настырные девицы, тут же начавшие агрессивно флиртовать и недвусмысленно предлагать продолжить знакомство в более интимной обстановке. Ириска замкнулась, забилась в уголок, сверкая оттуда на меня огромными серыми глазищами. В аэропорту странности продолжились. Задумчиво и отстраненно она изучала пассажиров напротив, как будто бы кого-то искала. Когда я попытался ее разговорить, Ириска прильнула ко мне, спрятала голову на плече и блаженно расслабилась. Что творилось в ее девичьих мыслях – осталось для меня загадкой.

А наше прощание возле трапа самолета? Столько яростных безумных эмоций танцевало в глубине ее глаз, что меня дрожь пробрала. В какой-то миг показалось, будто Ириска лишь в последний момент изменила направление движения, и поцелуй пришелся на щеку, так близко от губ… Я замер, не ожидал от тихой скромной девочки подобного. Случайность или преднамеренный поступок? Ценой огромных усилий получилось сдержать себя и не натворить глупостей. Горько-медовое наваждение накрыло с головой, помутило разум. После свадьбы с Татьяной я не обращал внимания на других женщин. Они для меня просто перестали существовать. Мой брак оказался на редкость удачным, и искать на стороне было просто нечего. Но Ириска… Она была на своем законном месте, в сердцевине моей души, уже давно и, видимо, навсегда. Недели через три, когда колдовское наваждение достигло пика, меня посетила мысль о возможности переспать с кем-нибудь, чтобы хоть как-то прогнать прочь призрак той, которая никогда не будет принадлежать мне. Не вышло. Образ Тани не дал совершить измену, я уважал свою жену и понимал, что не пойду на подлость.

Вспомнился ее вопрос Ириски: «Ты отпустишь меня в Москву?». Да, конечно, так я тебя и отпустил! Колесов что-то затевает, эта ситуация просто не завершится. Только в Колесове ли было дело? Я поднял все связи, чтобы найти хоть какие-то концы, но змеиный клубок сплелся слишком туго. Выходило, что Павел действительно вдруг воспылал к позабытой дочери отцовскими чувствами. Только поверить в это было невозможно. В начале августа нам позвонила приторно вежливая дама и, представившись сотрудником органов опеки, пожелала поговорить с Ирой. Свой интерес женщина мотивировала «профилактикой детского и подросткового насилия». Ложь, шитая красными нитками!

Колесов звонил каждый понедельник ровно в восемь утра. Гад! Таня еще в воскресение начинала накручивать себя, а к понедельнику изводилась практически до невроза. У нас за все лето не было нормальных выходных. Понимаю, что жене тяжело, но она никак не шла на контакт, помочь человеку против его воли очень сложно. Я был готов смириться с истериками, слезами, но после каждого звонка Таня все глубже закрывалась в собственной раковине из страха и боли. Лишь перед приездом дочери жена немного ожила и взяла себя в руки. Вчера Павел тоже звонил. Но мое терпение закончилось, и я просто выдернул шнур телефона. Если бывший одноклассник предпримет какие-либо действия, мы в любом случае об этом узнаем. Травить жену угрозами я больше не позволю несмотря на ее протесты.

Встретить Ириску в аэропорту у меня не получилось, поэтому в Москву поехал Серега. На днях позвонил Слава Вахрушев, попросил о встрече. У него жена загуляла, и нужны были доказательства ее грехопадения. Условия брачного контракта были достаточно жесткими, и друг планировал, благодаря собранным нами доказательствам, выиграть суд о разделе имущества. Местные следаки знали друг друга, как облупленных, и слух о частном расследовании обязательно дошел бы до отца супруги. Это грозило разными неприятностями. Вместе с Кириллом, специализирующимся на подобных делах, мы составили план работ. Его группа уехала вместе со Славой.

- Пап, ну скоро уже?

Артем дергал меня за штанину и заглядывал в глаза. Соскучился по сестре. Помню, когда Таню увезли в роддом, Ириска ходила понурая и грустная, начала меня сторониться, в комнате забаррикадировалась. Я сходил за «золотым ключиком», не помогло. Когда жена родила, девчонка сначала вся аж засияла, обрадовалась, что с мамой и братом все хорошо, а потом - в слезы. Долго понять не мог, что случилось, пока Серега не объяснил довольно простую вещь – она боится! Оказывается, Ириска подумала, что с рождением брата мы будем ее меньше любить. Я поспешил домой, посадил ее на колени, прижал к себе и долго-долго убеждал в том, что наша с Таней любовь не станет меньше. Наоборот, если раньше нас было трое, то сейчас в нашей семье появится еще один человечек, который будет дорожить ее вниманием и заботой.

- Тем, слышишь? Уже объявляют.

Сын скакал рядом - не хватало терпения стоять на месте, но никуда не отходил.

- Коль, я так по дочери соскучилась!

- Знаю, Танюш. Потерпи еще пару минут.

Прижал нежно жену к себе и стал наблюдать за приближающимся поездом. В душе царил хаос. То накопившаяся тоска с новой силой била по сердцу, то страх сковывал все тело. Какая она стала? Андрей говорил, что Ириска благополучно влилась в компанию его детей и даже пользовалась успехом у мальчиков. При этих словах друга карандаш в моей руке переломился, как соломинка. Под началом студента–соседа из Франции начала изучать французский, и к концу лета добилась немалых успехов. Знаю я эти «занятия», если бы Ириска была в России, то никогда бы не отпустил к такому «репетитору». Сначала хотел попросить Андрея прекратить беспредел, а потом одернул себя. Что, собственно, происходит? Девочка делает то, ради чего и поехала в Германию – отдыхает и весело проводит время. В последний раз, когда мы разговаривали по телефону, Ириска что-то негромко сказала мне по-французски. От хрипловатого голоса и чувственных интонаций у меня сперло дыхание. Когда спросил, о чем она говорила, Ириска только рассмеялась в ответ.

- Смотри, пап, вот десятый вагон.

Проводники открывали двери и опускали выдвижные лесенки. Люди все выходили и выходили. Последние мгновения растянулись в бесконечность. Наконец показалась русая голова Сереги, а за ним… Друг вынес два чемодана и подал руку моей падчерице. Я забыл, как дышать.

Ириска спустилась на перрон, остановилась, осматриваясь в поисках семьи. Нежная, хрупкая, красивая. За лето кожу покрыл бронзовый загар, в белых шортах и футболке она смотрелась особенно привлекательно. Волосы, ставшие за лето еще длиннее, рассыпаются по плечам. Глаза, два дымчатых топаза, лучатся радостью. На губах играет легкая улыбка.

Темка с громкими нечленораздельными криками побежал к сестре, от бурного приветствия брата Ириска с трудом удержалась на ногах. Артем буквально в нескольких предложениях попытался уместить все события, произошедшие за лето. Ира выслушала его внимательно, а потом что-то шепнула на ухо. Сын засиял. Следом подошла Таня. Теперь уже Ириска бросилась обниматься к матери. Они долго не отходили друг от друга, радуясь встрече. Я был счастлив от того, что затянувшаяся депрессия жены прошла. Наступила моя очередь здороваться…

- Привет, – нарушил я молчание.

- Привет. – Тихий выдох в ответ.

Наваждение, снова! Я не верил себе. Щеки девочки, вернее, уже девушки, покрыл легкий румянец. Она отвела взгляд и, зажмурившись, в один шаг преодолела разделявшее нас расстояние. Ее головка уместилась на моем плече, а руки обвились вокруг талии. После трех месяцев разлуки присутствие Ириски ощущалось особенно остро. Сердце с бешеной скоростью гнало кровь по телу, в висках стучало. Мои руки легли на ее плечи, и я крепко обнял свою падчерицу. Смесь легкого аромата ванили и ее собственного, чуть сладковатого запаха, стала последней каплей. Я глубоко вдохнул, постаравшись в полной мере ощутить охватившее меня безумие, и медленно, через нос, начал выдыхать распирающий легкие воздух. Помогло. Гладя шелковистые, слегка вьющиеся волосы, понимал, что мои надежды не оправдались. Дурак! Думал, что за лето «это» пройдет, растворится в суматохе напряженных дней. Все изменилось, ничего уже не будет, как раньше. И с «этим» нужно научиться жить.

Ириска немного отстранилась, подняла голову. Она была взволнована и, как мне показалось, немного напугана.

- Как добралась? Хорошо? - Легкий кивок в ответ и тоска во взгляде.

Стоя рядом с ней, обнимая, прижимая к себе, я впервые за все лето почувствовал себя счастливым, будто бы все пазлы моей души встали на место. Ощущение завершенности и правильности происходящего раскрасило реальность в живые яркие цвета. Мир вокруг менялся, наполнялся смыслом. И вместе с этим росло чувство вины… Грызущее, пронзительно-колючее, мучительное. Сознание отвергало творившееся с душой и телом, билось в клетке собственных сомнений, пыталось найти объяснение неправильному, грязному происходящему действу. Несовместимые чувства рвали меня на части, возносили до чертогов рая и тут же опускали в раскаленный ад. Ириска повзрослела, изменилась. Я гордился ею. Как мужчина, невольно отмечал мелкие черточки внешности, делающие ее еще более притягательной. Отчаянно захотелось остаться наедине и завершить то, начало чему было положено у трапа самолета.

- Вас проводить? – голос Сереги охладил разбушевавшуюся фантазию.

- А я подарок хочу! – подхватил Артем.

- Как доберемся до дома, Ира тебе его сразу же отдаст! – пообещала сыну Таня.

Подхватив сумки, пошел вслед за другом к машинам. Он был задумчив и не особо настроен на разговор. Народ на перроне расступался на пути нашей компании. Я смотрел на едва заметные локоны в длинных светлых волосах и мечтал зарыться в них пальцами, аккуратно расчесывая прядь за прядью. Да что же со мной такое? Веду себя, как пацан…

Возле выхода с вокзала стоял ларек с мороженным. Тема дернул Таню за рукав и попросил пломбир. Жена не стала отказывать, и они, прихватив Ириску, пошли выбирать себе лакомство по вкусу.

- Вы с Ирой перед отъездом не ссорились?

- Нет, – уверенно ответил я на вопрос Сереги. – Почему ты так решил?

- Она всю дорогу меня пытала, будто на допросе. Как ты тут… Из поезда вышла, словно воды в рот набрала! Думал, заскочит на тебя и до самого дома не слезет. А вы будто чужие…

Зам ошибался. Но я не стал его разубеждать.

- С дороги, наверное, устала.

- Ира? Устала? Скорее в Африке снег выпадет… - Серега пробормотал последнюю фразу себе под нос. Потом задумался и добавил, - странные вы какие-то!

- Серег!

- Ладно, не лезу не в свое дело! Своих проблем по горло. Кстати, Ира спрашивала, много ли у тебя женщины было до Тани.

Да, падчерица удивила.

- И что ты ответил?

- Правду. Ты же ни одной юбки не пропускал!

Я нахмурился. Не хотелось знакомить Ириску с некоторыми эпизодами моей жизни.

- Когда Таня за Павла вышла, я ее забыть пытался. И еще был зол… Думал, в постели с другой поблекнут воспоминания.

- Я Иришке так и объяснил. Совсем взрослая она у тебя стала. Все понимает!

Сергей обернулся и внимательно посмотрел на мою дочь.

- Слушай, может, давай, ее с моим сыном познакомим? Он на днях с из Англии прилетает. Хорошая пара получится.

Ох, хорошо, что друг продолжал наблюдать за Ириской, и не прочел всех моих эмоций, промелькнувших на лице за считанные секунды. Из глубины существа рвалось наружу: «Не отдам!».

- Нет.

Таню я никогда не ревновал, после того как мы поженились. Жена, конечно, поводов не давала, но я не раз и не два видел, какими глазами смотрят на нее другие мужчины. И ничего… А Ириску…

- Почему?

- С парнем у нее отношения сложные. Класс выпускной. Экзамены. Об учебе думать надо!

- Понятно. Ладно, тогда давай, до завтра!

Мы попрощались, Серега пошел к своей машине.

Пока загружал сумки в багажник, вернулась Таня с детьми. Артем торопился домой, ему не терпелось получить подарок.

- Поехали, пап!

Семья загрузилась в машину, я сел последним. Глянул на соседнее кресло и замер. Ириски не было. С самого детства девчонка обожала ездить на переднем пассажирском рядом со мной. Конечно, по правилам этого не допускалось, но я не мог ей отказать. Поэтому в такие моменты вел машину особенно осторожно и тащился по дороге с черепашьей скоростью.

Ириска сидела на заднем сидении рядом с братом и матерью и излишне активно поддерживала разговор. Со мной она предпочла не встречаться взглядом, хотя невысказанный вопрос повис в салоне автомобиля. «Это к лучшему» - шептал внутренний голос… Безумие пора заканчивать.

По дороге домой я не проронил ни слова – не мог, лишь неоднозначно хмыкал на Танины вопросы и качал головой. На парковке жена с детьми вышла из машины и, не дожидаясь меня, зашла в подъезд. Я подхватил сумки и отправился следом. Лучше бы на пять минут задержался на улице, свежим воздухом подышать!

В лифте меня снова окутал чуть сладковатый аромат ванили. Я не знал, куда от него деться в ограниченном пространстве кабины. Вернее, от той бури, что снова начала бушевать внутри. Несколько десятков секунд, меньше минуты… Этого хватило, чтобы проверить мою выдержку.

- Мам, можно я сам открою?

Таня отдала ключи сыну, и он отворил дверь. Мы дома.

Ириска сразу пошла в свою комнату, мне показалось, что она хотела сбежать от меня. Таня пообещала накормить нас обедом через полчаса и отправилась в кухню. Тема поскакал вслед за сестрой - добывать подарок. Я остался в прихожей один. Захотелось встать под жесткие струи ледяного душа, чтобы привести в порядок мысли. В голове полная каша, на душе сумбур. Глубоко вздохнув, решил помочь жене.

Таня что-то негромко напевала, колдуя над кастрюлями. Я обнял ее за талию и провел кончиком носа по контуру ушной раковины. Она развернулась в кольце моих рук.

- Прости меня. – Ее слова стали для меня неожиданностью.

- За что?

- За то, что так ужасно вела себя… Я боюсь, Коля. Очень боюсь. Но стараюсь держать себя в руках!

- Я знаю. – Что еще я мог ответить?

- Ира дома, я справлюсь. Обещаю!

Я улыбнулся и легко поцеловал жену.

За нашими спинами раздалось скромное покашливание.

- Родители, а нас кормить будут? Есть хотим!

Я переглянулся с Таней, и мы рассмеялись.

- Кстати, давайте я вам прямо сейчас подарки отдам, а то Артем не даст спокойно покушать.

Ириска быстро сходила в свою комнату и принесла пакет.

— Это тебе, мам! Не смогла пройти мимо!

- Спасибо, моя хорошая!

В бархатной коробочке оказался на удивление изящно выполненный кулон – символическое изображение женщины с младенцем на руках.

- А это тебе… - мне показалось, что она оборвала фразу, не закончив.

Взял пакет и не поверил своим глазам. Футбольный мяч с подписями игроков немецкой сборной. Я не был ярым фанатом футбола, но игру любил и смотрел все важные матчи по возможности.

- Пап, поставь меня! – сквозь смех расслышал просьбу дочери. От переполнивших меня эмоций я закружил Ириску по кухне. Последняя фраза каким-то образом сгладила шероховатости наших отношений, и мы оба облегченно вздохнули. Все стало по-прежнему. Почти.

Я опустил дочь на пол и сел за стол.

- Спасибо! – Еще раз поблагодарил Ириску, - Мужики обзавидуются!

Таня переглянулась с дочерью. На их лицах четко читалось: «мужчины».

Артем притащил в кухню огромную коробку – коллекцию гоночных автомобилей, миниатюрных копий лучших болидов. В последнее время сын всерьез увлекся гонками.

- Пап, смотри! Правда, они классные?

Мы занялись модельками, а Таня с Ириской закончили накрывать стол.

Если бы кто-то сейчас посмотрел на нашу семью, то, что бы он увидел? Среднестатистическая ячейка общества, счастливый брак, счастливые дети. Куда меня тащит? Неужели я готов рисковать семьей ради нездоровых противоестественных желаний? С Ириской все понятно, мелкая она еще. Переходный возраст – самый сложный период для подростка, и проблема влюбленности в своего отчима довольно распространена. А я? Дурак! Мне нельзя поощрять себя, мне нельзя поощрять ее! Мне тридцать пять, а ей только пятнадцать. Нездоровое влечение, перерастающее в настоящую проблему. Если бы Колесов не вмешался в наши с Таней отношения, то я был бы ее отцом. Пора это прекращать, только как? Она завладела моими мыслями, подчинила себе мои желания… Мне нужно найти выход, действовать мягко и осторожно, чтобы не обидеть девочку. Постараться плавно вернуть наши отношения в прежнее русло. Может быть, действительно будет лучше, если Ира уедет учиться в Москву? Встретится там со своим Костиком и построит нормальные отношения с неплохим парнем. Или, быть может, с кем-то еще… Серега правду сказал – красивая! Естественной природной и внутренней красотой. Только не на моих глазах. Не смогу, сорвусь! Очень надеюсь, что со временем это помешательство закончится… Я не хочу осложнять жизнь ни себе, ни девочке, которая подобного совсем не заслужила.

Звонок в дверь прервал неспешно текущий разговор.

- Кого-то ждем? – спросил я. Ответ был отрицательным.

- Я открою. – Таня поднялась из-за стола. Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри, поэтому я пошел следом.

- Цветы для Колесовой Ирины Павловны.

На лестничной клетке стоял молодой человек в фирменной куртке и с огромным букетом.

- Для меня?

Я и не заметил, как подошла Ириска.

- Если вы Колесова Ирина Павловна, то для вас! – улыбнулся курьер.

Девчонка расписалась и взяла букет.

- Ира, а это от кого? – Тема от нетерпения приплясывал рядом.

- Наверное, от Кости, – сделала предположение Таня. – Он приезжал, пока тебя не было.

Ириска наконец-то нашла вложенную карточку и открыла конвертик. Через мгновение она дрожащей рукой протягивала мне записку.

«Поздравляю тебя с началом учебного года. Надеюсь, что поездка в Германию тебе понравилась. До скорой встречи. Жду с нетерпением. Твой папа».

 

Глава 6.

 

Ириска

Я наблюдала за падением цветов на асфальт. Курьер, наверное, удивился, когда увидел букет Колесовой Ирины Павловны у себя под ногами, но мне было все равно. Не хочу, чтобы хоть частица биологического отца была в моем доме. Единственное, что я никогда не смогу изжить из себя – это гены. К сожалению, с природой не поспоришь, да и не хотелось уже этого делать. Мысли и чувства, взбудораженные очередным «сюрпризом» Колесова, хаотично перепрыгивали с одного на другое. Страх, задавленный глубоко внутрь, снова вылез наружу, вызывая озноб, возвращая ощущение уязвимости. За прошедшие годы я отвыкла от подобного. Папа, отчим, отучил, хоть и с большим трудом. Что же ему от меня надо? Я никогда не поверю в то, что Павел изменился и захотел стать для меня настоящим отцом. Да и поздно уже… Я взрослая, я – другая. Во мне слишком много всего от другого мужчины, ставшего для меня целым миром.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-17 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: