«Долгое падение» подводит к этой идее в соответствии с необычностью сюжета очень интересным путем.
Четверо героев (к слову, художественно очень удавшихся – таких, каких хочется узнать получше) встречаются на крыше с одним и тем же мотивом покончить со всем, сброситься в небытие, но неожиданно помешав себе, упершись друг в друга общей деструктивной идеей, они, по сути, видят себя как бы СО СТОРОНЫ– друг в друге. Их парадоксальное, трагикомичное столкновение в одном общем пространстве создает для каждого что-то вроде эффекта отражения в зеркале, причем в очень честном зеркале, и оттого отражение крайне неутешительно, ведь речь идет о самоубийстве. Одно дело желать себе смерти, и совсем другое – посмотреть на себя с этим желанием со стороны.
Момент, который хорошо характеризует описанный эффект зеркала: когда на крыше вслед за Мартином и Морин появляется Джесс и, особо не раздумывая, несется к краю прыгать – Мартин преграждает ей путь к прыжку абсолютно инстинктивно, хотя и сам незадолго до этого собирался прыгать.
И действительно, как можно было позволить молодой, красивой и смелой девушке так бездарно и глупо, на деструктивном порыве, свалиться с крыши? Любой в здравом уме сделал бы то же самое на месте Мартина, не позволил бы человеку, на какое-то время потерявшему самообладание, сотворить с собой такое. И стоило бы по сюжету понестись к краю другому герою вместо Джесс, то снова оставшиеся инстинктивно его подхватили бы – потому что даже на самом начальном этапе их знакомства уже хорошо видно и понятно, как все четверо не настолько плохи и безнадежны, чтобы выносить себе смертный приговор (в т.ч. Джей-Джей, чье желание смерти в итоге оказывается следствием малодушия).
Герои здесь с одной стороны очень разные, каждый по-своему характерный, но с другой – они оказываются близкими друг другу по духу, ведь собрались же они каким-то неведомым образом в одном месте, в одно время, с одним и тем же, хоть и ошибочным, стремлением. И этой некоторой их сонастроенности ничего не остается, кроме как быть переведенной усилиями героев на позитивный вектор и сработать «краном», морально вытаскивающим их из общей душевной трясины.
Интуитивно держась друг друга даже в периоды ссор и разногласий «четверка с высотки» в своей новой компании «по интересам» постепенно позволяет себе обрести новый вкус жизни и показать миру, что они не безнадежны. А когда ты не безнадежен – ты жив; когда ты жив – тебе нечего делать на крыше в шаге от смерти. Всё просто, и мы видим эту жизнеутверждающую линию в «Долгом падении».
Фильм подводит к очень хорошей и всегда радующей истине: мы никогда не одиноки. Просто нужно это увидеть и раскрыть, что и оказывается здесь спасительной тропинкой с площадки для самоубийства назад к жизни, более того – с желанием эту жизнь сделать более счастливой и осмысленной. Мы не только никогда не одиноки, но и зачастую являемся друг для друга потенциальными друзьями (а не врагами), потенциальной поддержкой, даже если мы, на первый взгляд, очень разные, как это подано в фильме (социально успешный мужчина + социально неуспешный, привлекательная молодая женщина + зрелая женщина неяркой внешности, двое обеспеченных финансово + двое ограниченных в средствах, двое эксцентричных + двое флегматичных, двое молодых + двое в возрасте – люди совершенно разных типажей здесь становятся друзьями и спасителями друг для друга).
И, что немаловажно для темы ценности человеческих взаимоотношений: влияние, связывающее людей друг с другом, – обоюдное, на что тоже делается упор в истории.
Это показывается на примере Морин с её трудной и ответственной ношей – заботой о взрослом сыне-инвалиде. Героиня постоянно винит себя за то, что, как ей кажется, она не справляется со своей жизненной задачей, что уход за сыном непростительно недостаточный, и всё могло бы быть лучше. На крышу её привело не бегство от трудной жизненной ситуации, не страдания и отнюдь не нелюбовь к сыну (она, напротив, любит его очень самоотверженно), а чувство вины, что она слаба, плохо справляется, и оттого не нужна, и её вполне может заменить социальная служба. И с пересечением момента, когда оба, и Морин, и её сын, по отдельности побывали у опасного порога смерти, делается акцент на том, что они не просто связаны, а связаны двусторонне, что их жизни взаимозависимы – жива одна, жив и второй, и если бы она умерла, умер бы и он, поскольку тогда некому было бы его спасти.
Тут же и вторая героиня, Джесс, осознает эту ценность качественной ВЗАИМОсвязи людей. Потеря сестры, произошедшая несколько лет назад, душевно «умертвила» её, из-за чего под отвержение пошло и всё остальное: собственная жизнь, семья, отец, который её очень любит. И на фоне Морин и ее спасенного сына мы видим, как, наконец, приходят в порядок отношения Джесс с её отцом. Та, наконец, вспоминает, что и она с ним, как Морин со своим сыном, родные люди, которые любят друг друга, чьи жизни и благополучие связаны обоюдным влиянием.
Это же касается и Мартина, но несколько в другом ключе. Мартин, сброшенный из-за скандального проступка с телевизионной сцены, вытащенный из-под софитов славы и лишенный уважения ТВ-общественности, так зациклен на себе и своем образе, что напрочь забывает о ком бы то ни было еще. Поначалу он крайне эгоцентрирован, замкнут на себе и болезненно завязан мыслями на своём испорченном имидже. Но в итоге его доброе участие в жизни других из «четверки» и финальное появление в роли заботливого, ответственного отца, наконец вспомнившего о том, что есть вещи куда важнее его общественного «Я», спасают его жизнь, обновляя ее и наделяя новым, более важным смыслом.
Любовь и забота о ближних разрешает в фильме вопрос желания смерти. У каждого из героев в итоге рядом оказывается близкий человек, чье благополучие зависит непосредственно от него. Это опять тот же смысл из подыстории Морин и ее сына: жив один человек – жив и второй, умер один – умер и другой, люди взаимозависимы, благополучие одного зависит от благополучия другого.
И такая взаимозависимость свойственна не только родным в семье, как демонстрируется здесь на примерах героев по отдельности, но и масштабно происходит на общечеловеческом уровне, что подается через общий позитивный образ «четверки с высотки», сначала «чудиков»-незнакомцев, а позже людей, воодушевивших друг друга на выбор жизни и продолжение ее в более счастливой и глубокомысленной ипостаси.