– Около пяти лет мне было, когда за пир на весь мир меня в детсаде наказали. Я тогда в углу полторы недели отстоял. Наделала эта история много шума, с большими последствиями для моей пятой точки, массой экзекуций и навешивания на мою персону ярлыков!
– Гуляли мы как обычно нашей группой по детсадовскому двору, среди качелей, каруселей и беседок. Девочки играли отдельно, между собой парами и по трое–четверо. Мы же, мальчишки, собрались все вместе, со стороны это наверняка напоминало организацию небольшого заговора. Месяц до этого, при таких же обстоятельствах у нас отобрали карточную колоду. Жутко ругали, но так и не смогли донести сути, за что и почему, и в чём кошмар словосочетания «азартные игры» - это же игры! Например, словосочетания «подвижные игры» или «обучающие игры» такого ужаса у воспитателей не вызывали. Хотя в «обучающих» так же присутствовали карточки с цифрами, буквами и различными картинками и, глядя на них, тоже нужно было думать головой.
– На сей раз мы обсуждали фильм-сказку, просмотренный всеми накануне по телевизору в программе «В гостях у сказки»[71]. Не помню точно – толи «Соловей разбойник» или «Финист - Ясный Сокол», а может быть «Варвара краса, длинная коса» или «Царевна-несмеяна», вроде бы там Пуговкин[72] играл Царя-батюшку. Но не в этом суть. Предметом нашего интереса было застолье, именуемое «закатили пир на весь мир», увиденное в этой самой сказке. Недолго покумекав, решили на следующий день устроить такой же «пир - горой» в детском саду, на прогулке, прям за беседкой. Распределили, кто, что завтра принесёт: колбасу, печенье, конфеты, сок, сало и так далее. Почему-то, и меня это не удивляет, именно мне выпала честь раздобыть «бражку царску».
– На следующий день обязательными в своём обещании, что нибудь принести, оказалось лишь три - четыре человека, остальные слова не сдержали. Кстати, по жизни, такая закономерность и по сей день в похожих ситуациях.
– Я же, как вы понимаете, не мог обмануть друзей и прокатить их с бухлом – апогеем застолья. Накануне вечером, вооружившись «чебурашкой»[73], я слил в неё всякого алкоголя понемногу, чтобы убыли не было заметно. Коньяк, портвейн, мускат[74] и водку, – то, что смог найти дома. Набралось примерно полбутылки. Оставшуюся часть заполнил виноградным соком, перелив его через воронку из трёхлитровой банки. Зелье получилось ещё то. Бутылку заткнул скрученной газетой и припрятал в своей одежде.
– Особый талант, хитрость и коварство понадобились мне, что бы принести, пронести и в итоге выставить царскую брагу на стол. Зазевавшаяся воспитательница и скатерть самобранка раскинута за задней «сплошной» стенкой беседки! К браге добавилось несколько котлет, печенье и горсть конфет. Решено было всем сразу туда, к «пиру», не нырять, а ходить классическим для употребления алкоголя составом - по трое, потому как пропажа всех мальчиков сразу была бы слишком заметна. Опыт, полученный нами при изъятии колоды карт, бесследно не прошёл!
– К бухлу приложились все: по глотку, по два. Но была и пара активистов, которые тяпнули по-пацански, и это перед обедом на голодный то желудок!
– Когда воспитательница с вопросом: «Что это вы тут делаете?», заглянула к нам за беседку, пузырь был пуст, и всё шито-крыто. Игра продолжалась – мы стали изображать из себя пьяных, на что вспиталка сильно ругалась, но потом от нас отстала. Всё бы прошло успешно, если бы не две синие дыни в группе. Их поведение вызвало у воспитательницы реальные подозрения, наверное, забавно-странные походки и манера речи этих двоих от остальных играющих «в пьяных» всё же отличалась. Через полчаса, чудеса продолжились: они стали ползать на корячках и у них начали чутка побаливать животики. Расспросы, допросы и масштаб катастрофы значительно вырос. Мне объявили, что со мной будет много общения, но для начала подавай им рецепт волшебного эликсира! Ибо у ворот уже стояла скорая помощь, и желудки двух экземпляров были на промывке. Уж не знаю зачем, но воспитательница спрашивала про уксус и прочее. Не было там уксуса, не алкоголен он! Не было смертельных исходов, ни даже обосравшихся, но меня признали исчадием ада и детсада тысячелетия! Определили мне угол, из которого я, хныча для понта, не выходил около двух недель. Только спать, жрать и на горшок. Я заработал карцер - одиночку в свои пять лет на полтора месяца! Редкостное везение и удача! Последующие два года детсада я был на карандаше и особом подозрении у воспитателей, что бы ни сделал правильно или не правильно, чтобы я не нарисовал, не слепил бы из пластилина, какую бы идею не внёс, как бы только вокруг меня не образовалось толпы! Антисоц прям! Мини Ленин, мини Троцкий! А для мини революций мини броневиков в детском саду хватало! Как впрочем, и мини ссылок в мини Сибирь, в которую меня периодически и на разные сроки депортировали.
Большой поход
| Я свободен, словно птица в небесах, Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен – с диким ветром наравне, Я свободен наяву, а не во сне! Валерий Кипелов |
Тяга к неизведанному, борьба за внутреннюю свободу и поиск жизненного пути приводили «моджахедов» к осознанному лишению себя традиционного комфорта и уюта. Всесезонные и всепогодные ночёвки под открытым небом (за исключением разве что тех дней, когда термометр за минус двадцать зашкаливал) были для них делом вполне привычным, обыденным. Даже на своих полустационарных базах или в полевых будках-вагончиках (если посчитать) они ночевали реже, чем в наскоро сооружаемых шалашах-лежанках. Спали на лавочках автобусных остановок (стоящих вдоль трассы) под куском рубероида, в заброшенных строениях, в протапливаемых по-чёрному землянках-навесах, да мало ли где ещё - настоящая школа бомжевания[75] - выживания.
– Мне ночью под открытым звёздным небом дышится привольно! – говорил Мишка.
Они вели кочевую жизнь - это был один большой поход-приключение, вынужденно прерываемый необходимостью учиться в школе. Родительские дома воспринимались ими как временное пристанище на период учёбы. Местом своего постоянного проживания «Моджахеды» считали дорогу и степной ветер.
Постоянная забота о хлебе насущном и устойчивое чувство голода толкало парней не только на поиск пропитания, но и на приключения связанные с его добычей. Порой, наряду с законными способами, такими как рыбалка, «моджахеды» позволяли себе творить откровенное беззаконие. Впрочем, над противоправностью своих действий они тогда не размышляли. Иной раз, действовали нагло, например, на глазах у пастуха, находившегося с другой стороны стада, совершенно открыто, нападали на отару овец. Пастух, не имея возможности чего-либо им противопоставить, наблюдал, как налётчики загоняли на мотоциклах овцу, забивали её до смерти дубинками и увозили тушу с собой. Такой, сравнительно лёгкой добычи, хватало надолго.
Но бывало и так, что труды значительные на выходе имели выгоду копеечную, сравнительно малую.
Как-то в начале марта всей компанией «моджахеды» поехали на Фомичёвском «Днепре» (Мишкин «Минск» и Женькин «ИЖ» из-за неисправностей временно стояли). Демидов догадался прихватить с собой свою собаку, щенную, кормящую суку – это что бы спать теплее, обнявшись с ней ночью. Взял он и одного из её щенков, чтоб было кому молоко у неё обсасывать. Щенка парни прозвали Кузей, он всего лишь неделю как самостоятельно научился ходить. Погрузили на «Днепр» снасти и надувную резиновую лодку. Тронулись в путь.
Ехали трудно - на одном мотоцикле большой компании тесно. От неподвижности онемевшие чресла пассажиров покалывало. Добрались к намеченному месту с горем пополам. Началась рыбалка.
Рассчитывали выловить щуку, но ловили лишь сорожку. Рыбы поймали чуть да маленько – не везёт, так не везёт, зато вымотались, как следует.
Нехитрый улов в десяток сорожек, размером меньше ладони, да захваченный дома провиант: пять головок варёной свеклы (их умудрился взять Мишка); шесть одноразовых пакетиков «Три в одном (кофе, сахар, молоко)», килограмм конфет и початый пузырь портвейна (это Женька прихватил с праздничного стола); и ещё свиная шкварка, шкурка прямо с сосками весом что-то около кило (Олег стянул в погребе из того что было менее заметно) – неповторимый набор, экзотический суточный паёк на всю компанию. Вода – топлёный снег.
Варёную свеклу запивали горячим кофе, портвейн закусывали конфетами и были счастливы! Свиную шкварку и рыбёшку оставили про запас.
Днём светило солнце, было вполне тепло. Ночью минус десять. Ночевали. Спали на досках, сбившись в одну большую кучу, собаки и люди вперемешку. Утром приняли решение, назад двигаться раздельно: Олег на своём мотоцикле, остальные сплавляться по течению на резиновой лодке.
Вот это было настоящее приключение! Параллельно лодке плыли льдины, грозя прорвать её борта. Ледяные пороги, небольшие водопады. Вёслами подгребали изредка, только выровнять курс. Два раза надувная лодка переворачивалась. Все промокли насквозь. Спасая Кузю, с концами утопили один рюкзак. Искупавшись в ледяной воде повторно, сука напрочь отказалась грузиться в лодку вновь, так и бежала за ней вдоль берега, держась на значительном расстоянии и постепенно всё больше и больше отставая. Тридцать километров сплава прошли весело! Путь из-за петляющего-извилистого русла Иргиза оказался раза в два длиннее, чем парни предполагали. Домой они добрались намного позже Олега. Сука, в свою очередь, тоже отстала - придя лишь на следующий день.
Результат вылазки: добыча – прямо скажем нулевая, а вот кайф от самого похода, радость преодоления невзгод и препятствий – это то, ради чего стоит жить!
Пока сплавлялись, размечтались в будущем году построить в верховье Иргиза плот, чтобы на нём и палатку разместить и лист железа для костра, но это так и осталось нереализованной мечтой. В следующем году другие интересы и заботы захватили и закружили парней.
А пока весна брала свои права. Пригревали тёплые лучи апрельского солнышка, маня ребят отправиться в путь. Природа просыпалась, вовсю проклёвывалась зелень, но это тепло было обманчиво – ещё напоминала о себе ночными заморозками ушедшая зима.
В этот раз рыбалка была удачной, всех прелестей и не передать. Вечером, умаявшись, Миха улёгся под надувной лодкой. Свои насквозь промокшие новенькие (купленные неделю назад) кроссовки он повесил на рогулины возле костра – сушиться. Когда засыпал, было относительно тепло – восемнадцать градусов. Проснулся от того что замёрзли ноги, температура градуса три, не больше - лодка задубела и покрылась инеем. Как говорится: «не май месяц!» Одежда стояла колом. Костёр потух. До рассвета было ещё далеко, мрак – хоть глаз выколи. Без обуви, босиком, переступая с ноги на ногу, он пропрыгал к приготовленным накануне запасам дров. Оцепеневшими от холода пальцами Мишка взял топор и на ощупь нарубил дрова. Разложил их в кострище. Раздув остывшие угли, возродил в костре пламя. Согрелся и тут же, рядом, уснул.
Макс Беляев и Олег Фомичёв спали неподалёку, растянувшись на старых не строганых досках. Мишка знал, что совсем скоро морозец их тоже взбодрит, и они как миленькие приползут к костру.
Проснулся стуча зубами Олег, в полудрёме, на автопилоте, закинул охапку дров в красное кострище-углище и перебравшись поближе к огню продолжил досматривать прерванный сон.
Когда проснулся Максим, костёр был жарок и хорош, но две какие-то подозрительные свечки ярко горели на рогулях. Макс тоже примостился у костра.
Три друга образовали вокруг пламени треугольник. До утра они подобно грилю вращались, прогревая то один, то другой бок.
Утром обнаружились подарки, приготовленные Демидову холодной ночью. От его кроссовок остались лишь угли – это их феерию наблюдал сонный Беляев. Мишка остался без обуви, чем эта, в общем-то, рядовая ночёвка запомнилась всем её участникам надолго. Кроме того, что по сравнению с обувью совсем мелочь, половину своей кепки Миха изрубил топором в лапшу (оказалось, вчерашним вечером он оставил её рядом с дровами).
Кепку Мишка заштопал (кстати, проносил её ещё два сезона), а вот с обувью было сложнее…
Колючие капли заморосившего дождя и тучи, заволокшие собою бескрайнее небо, хорошей погоды не обещали. Парни двинулись в путь.
Демидов ехал почти босым, на его ногах были носки, обёрнутые целофановыми пакетами, такая вот импровизированная обувка. Километров через тридцать они наткнулись на передвижную будку-подсобку, брошенную рядом с недостроенным придорожным кафе, там обсохли, согрелись у растопленной ими буржуйки[76], а Миха нашёл себе старые кирзовые, немного худые и на пару размеров больше, но всё же сапоги! В них, вместо новых кроссовок, он и заявился домой - чем очень порадовал свою маму:
– Только купила! В чём завтра в школу пойдёшь? Где ж на тебя денег напастись?
– В старых ботинках пойду. Сам я себе новую обувь куплю! Успокойся.
Миновали понедельник, вторник, среда, четверг. По пятницам Мишка и его друзья школу обыкновенно прогуливали (так было уже больше года) - большой поход продолжался. Мотоциклы позволяли сделать его дальним. Различных приключений, подобных и совершенно отличных от этих, было за время нескончаемого большого похода множество.
Необычайный улов
| Love is love the world united Love is free I'm so excited Free is love our constitution Hail the sexual revolution! Army Of Lovers |
Отзвук сексуальной революции[77], о которой так долго говорили большевики, яркая вспышка – воплощение идеи «свободной любови» – внезапно настигла Демидова на берегу извилистого Иргиза.
Солнечным августовским днём, после очередной рыбалки, Миха ехал на своём «Минске» по грунтовке вдоль русла. За одним из многочисленных поворотов дороги, повторяющей изгибы реки, в обычно безлюдном месте, неожиданно, путь ему преградил стоявший поперёк колеи миниатюрный японский внедорожник Suzuki Escudo – трёхдверная машина наподобие отечественной «Нивы», но более аккуратная, походящая больше на игрушку, чем на настоящий автомобиль. Такую машинку Демидов видел впервые.
Вынужденно остановившись, он заметил у воды эффектную, привлекательной внешности, даму. Достаточно откровенный купальник элегантно подчёркивал роскошную фигуру шикарной женщины. Ухоженное лицо. Макияж. Причёска. «Нездешняя» – мелькнула у Мишки мысль. Определить её возраст наверняка он затруднялся: вероятно, что-то в диапазоне от тридцати до сорока.
Самому Михаилу на днях исполнилось шестнадцать.
Дама тоже обратила на него внимание:
– Парень, ты местный? – подзывая, замахала рукой она.
– Здрасти, день добрый, – настороженно и немного пренебрежительно ответил Михаил, заглушив мотоциклетный мотор.
– Не мог бы подойти? – она, приветливо улыбаясь, направилась к нему навстречу. Её глаза искрились как то особенно, лучезарно сияя, неподдельно, без притворств, дополняя обворожительную улыбку.
Мишка подкатил мотоцикл ближе к краю обрывистого берега. Его взгляд упал на импровизированный стол – разостланное под самым обрывом на песке покрывало, с разложенной колбасой и другой мясной нарезкой, вином, минеральной водой, лимонадом, виноградом, апельсинами, бананами и даже ананасом. «Явно не бедствует. Не многовато ли ей будет» – подумал с утра ничего не евший Михаил. В этот момент ему внезапно очень сильно захотелось кушать.
– Вино не получается открыть. Штопор забыла. Поможешь? – чисто по-женски, прихватив со «стола» и протягивая вверх Михаилу бутыль, продолжала она,
подойдя к склону обрыва вплотную, – Меня Марией зовут.
– Михаил – ответил он, взяв у неё и рассматривая бутылку красного сухого французского.
Достав отвёртку, Миха, привычным движением, протолкнул ей пробку внутрь бутылки.
– Составишь мне компанию? А то я тут, как выяснилось, в гордом одиночестве... Одна совсем… – с некоторым сожалением, мягким, приятным голосом предложила она, изысканным жестом приглашая Михаила к «столу». Её манера держаться была какой-то особой, напоминавшей собой актёрскую игру. Мишка подспудно почувствовал: «Не накормить его хотят, от него нужно нечто другое». Он спрыгнул вниз.
Разливая вино по пластиковым одноразовым стаканчикам, Мария, с лёгкой усмешкой, поинтересовалась:
– А тебе вино то пить не рановато? Как потом за руль садиться будешь?
– Гаишников тут нет! Поле. Да и что вино, у меня вон самогонка с собой! – твёрдо, по-деловому, указывая в сторону мотоцикла, сказал Мишка, явно бравируя по поводу имеющегося у него крепкого алкоголя.
– Давай всё же вином обойдёмся – улыбнулась она.
Не звонко чокнувшись, выпили за знакомство. Перекусили. За едой завязался никчёмный, неторопливый диалог:
– Много нарыбачил?
– Есть маленько: щучек, голов семь.
– Ого! Не слабо! Один рыбачишь? Не страшно тут одному то?
– А чего мне бояться!? Мне здесь всё знакомо, я с одиннадцати лет тут. Всё облазил, каждую заводь знаю! – хвалился Михаил.
Мария, поощряя своим молчанием, долго слушала Мишку, который распинался, рассказывая ей о том, какой он взрослый и самостоятельный - настоящий мужчина.
– У тебя девушки были? – перебила она его.
– Скольких я за сиськи перещупал – не сосчитать! – чуть осёкшись, в то же время не моргнув и глазом, уверенно заявил Миха, явно привирая.
Мария негромко рассмеялась и перевела разговор в якобы интересующую её деловую сферу:
– Дорого здесь земля стоит? Участки продаются?
– А я почём знаю? Меня этот вопрос мало интересует.
– Предлагаю на брудершафт! – вдруг не с того ни с сего выдала она.
Внутри на Мишку накатило смущённое волнение, но снаружи он и вида не подал.
Сплетясь державшими пластиковую тару руками и залпом опорожнив её, Мишка с Марией застыли в долгом, горячем поцелуе. Вернее сначала, Мишка, как слепой котёнок, ткнулся сжатыми губами в губы своей соблазнительницы, и только потом, когда она своим примером показала ему что нужно делать, поцелуй получился затяжным и горячим.
В происходящее ему верилось с трудом. Это был в его жизни первый столь тесный с противоположным полом контакт – его ожившие грёзы!
Мишка даже не успел опомниться и в полной мере насладиться послевкусием поцелуя, он всё ещё тупо держал в руке пустой пластиковый стаканчик, в то время как руки Марии уже умело расстёгивали ширинку на его шортах. Выйдя из секундного оцепенения Мишка, отбросив стаканчик в сторону, притянул Марию к себе.
Конструкция её купального костюма была крайне предусмотрительной для подобных случаев, стоило только потянуть за шнурок на бедре, как плавки соскользнули с её тела. Природный инстинкт овладел Михаилом, а он овладел Марией.
– Пойдём, искупаемся! – Мария поднялась и абсолютно нагая побежала к воде.
Сбросив с себя остатки полурасстёгнутой одежды, Мишка голышом бросился за ней.
В воде она снова приблизилась к нему:
– Мой милый мальчик, – наполняя свои слова особой нежностью, Мария, ласково взяв в свои руки Мишкино лицо, осыпала его поцелуями.
– Надеюсь, тебе было хорошо? – не требуя ответа, не столько спрашивая, сколько констатируя, подвела она итог.
– Тебе пора продолжить свой прерванный путь, а я пока ещё останусь здесь… – Мария аккуратно подтолкнула его к берегу.
Мишка намёк понял. Он вышел из воды. Оделся и, поднявшись к своему мотоциклу, напоследок, посмотрел на неё. Мария продолжала оставаться в воде, намеренно повернувшись к нему затылком, словно не зная о его существовании, как и не было его тут вообще. Миша завёл мотор. Она обернулась, послав ему на прощанье воздушный поцелуй.
Удаляясь от места своего необычайного, скоротечного приключения, Миха немного надсмехаясь над ситуацией подумал: «Вот тебе и съездил на рыбалку. Рассказать друзьям – не поверят!» Анализируя произошедшее, он всё ни как не мог определённо ответить себе на вопрос: «Кто кого поймал, она его или он её?» Несомненным было лишь то, что его мечты – фантазии стали явью! Сердце радостно стучало: «Вот и сбылось!»
Приближалось время беспечных гастролей.
