| Но в утреннем небе растаяли звёзды... Всё несерьёзно. Шура и Лёва группа Би-2 |
В Савельевке «моджахеды» были гостями желанными. На местной дискотеке музыкальные новинки, записанные на магнитофонных кассетах, которые они привозили с собой, воспринимались как струя воды в застоявшемся болоте. «Мы популярны тут как Майкл Джексон!» – любил приговаривать Жека. Девчата действительно стремились заезжим мотоциклистам понравиться. Здесь Демидов и Сызганцев чувствовали себя словно в малине, вне конкуренции, да и конкуренции то особой не наблюдалось: девчонок хоть отбавляй, а парней раз-два и обчёлся и те, как правило, сражённые наповал дешевым пойлом.
Но сегодня девичьи старания были напрасны, Мишка с Женькой новых знакомств не искали, они приехали не на удачу, а наверняка за уже проверенными подругами.
Музыка стихла, закончились танцы, все разбрелись по домам. В заранее обусловленном месте, восседая на сёдлах своих мотоциклов, парни поджидали девчат, они вместе собирались ехать к «Обгаженному дереву». Эта база была достаточно далеко от Савельевки, но она же к Савельевке и ближайшая.
Мишкина пассия Настюха, как и обещала, появилась с полным рюкзаком еды. Светка, подружка Женьки, тоже пришла не с пустыми руками, но привела с собой ещё одну свою подружку – Ксюшу. У Ксеньи вещмешок был почти пуст, но зато она была очень хороша собой, чем сей недостаток сглаживала.
На «Обгаженном дереве» компания зависала четверо суток: влюблялись, купались, катались на мотоциклах, выпивали, слушали музыку. Как было заведено, весёлая житуха длилась до тех пор, пока в девичьих рюкзаках не закончились продукты.
В этот раз парням не пришлось прилагать усилий, чтоб выпроводить гостий. Даже несмотря на клятвенные Мишкины обещания наловить рыбы, они сами засобирались домой.
Подбивала их конечно Ксюшка. Она, если честно, с самого начала была лишней. Своим нытьём, просясь в Савельевку, она портила общее настроение весь первый день. Правда после того как Женька уделил ей должное внимание (в этот раз он отрывался и отдувался за двоих), она успокоилась, повеселела и даже порой куражилась больше других. Но теперь, когда запасы провизии подошли к концу, она запросилась домой пуще прежнего, сослужив парням добрую службу.
Настойчивую мольбу пришлось выполнить.
Назад Миха с Жекой вернулись одни, решив, что после бурных деньков неплохо побыть в тишине и покое.
Только успели приехать на базу, как зарядил проливной дождь и зарядил надолго. Дороги потекли, везде непролазная грязь. Как минимум двое суток отрыва от цивилизации Сызганцеву и Демидову было обеспечено.
База «Обгаженное дерево» с самого начала славилась совершаемыми на ней дурацкими, «ради ржаки», поступками. Она и название своё неблагозвучное получила потому, что в день её открытия пацаны, от нечего делать, кидали выпотрошенные кишки и прочую куриную требуху в рядом стоявшее дерево. Зачем? Спросите, что полегче! Было время, когда здесь, особо не задумываясь о последствиях, пойманных испуганных котов забрасывали в стратосферу. Весёлая компашка, ради смеха, усаживала бедных животных на макушку с усилием согнутой большой ивы и отпускала её, позволяя стволу выпрямиться в исходное положение. Напрасно цепляющиеся когтями, истошно кричащие коты-космонавты улетали с импровизированного катапульта в голубую даль (благо хоть вдоль русла реки, позволяющего им благополучно приводняться). Тогда даже базу переименовали в «Котодром». Потом, когда (к радости братьев наших меньших) у парней появились другие, более взрослые интересы и запуски прекратились, к ней вернулось первоначальное название, оказавшееся более живучим. Что же касаемо ауры никчёмных, необдуманных поступков тут она держалась крепко.
В этот раз на ум Михаилу пришла не менее идиотская идея:
– Жрать хочешь? – спросил он утром Женьку.
– А то! Что, рыбачить пойдёшь?
– Да нет, у нас и без того кое-какие припасы имеются! – с гордостью заявил Миха, – Я, как только баб привезли, и еды было вдоволь, предусмотрительно пельмешки припрятал! Будешь?
– Спрашиваешь. Конечно! – обрадовался проголодавшийся Жека, – Одним большим куском варить будем? Они, небось, слиплись.
– Да нет, не слиплись, я их мукой пересыпал. А слабо тебе пельмешек отведать, если их вон в том бульоне сварить? – с подвохом спросил его Мишка, на самом то деле ленясь идти за свежей водой. Он указывал на стоявший под открытым небом котелок с закисшим куриным бульоном трёхдневной давности, вдобавок ещё и разбавленным дождевой водой.
– А что, давай на спор! Кто больше схавает! – подхватил неразумную идею Женёк.
Закипела, забурлила зловещая мутная желтовато-зелёная жидкость в кастрюльке-котелке. Для приличия бульон подсолили. В бурлящее плаванье отправились первые два пельменя. Сварились. Всплыли. Каждый участник состязания съел по одному.
– Нормально пошло! – бравировали они друг перед другом, – Запускаем вторую партию?!
Второй, третий, четвёртый, пятый, шестой … одиннадцатый заход, с каждым разом возрастающее количество враз запущенных пельменей благополучно исчезало в желудках чревоугодников, каждый был настроен на победу! Исчерпан весь пельменезапас. Ничья. Победила дружба! Верх одержали спазмы в животах.
Первые урчания вызывали хохот, потом стало не до смеха, оба спорщика по - нескольку раз бегали в кусты, благо листья лопуха росли под рукой. Пищевое отравление налицо. Лица побледнели. Полдня ушло на изнуряющее опорожнение содержимого кишечников. Когда бегать в кусты уже было нечем, немного пришли в себя.
Что они этим пари хотели доказать друг другу, им и самим было не ясно. Да и мудрее они вряд ли стали, во всяком случае, дальнейшие их действия были неверными:
– Нужно наши внутренности срочно продезинфицировать! – сделал, казалось бы, правильный, глубокомысленный вывод Михаил, – Алкоголь для этого первейшее средство, давай винищем прополоскаем! – внёс он следом крайне сомнительное предложение.
– Так оно ж ещё не дозрело, как бы не стало хуже, – осторожно отреагировал Сызганцев.
– Не сцать! Ссущие остались в Егиндыбулаке!
– Ну что ж – давай! – с вызовом ответил Женёк.
Две дображивающие трёхлитровые банки вишнёвого вина, дожидавшиеся романтического вечера с девчонками и поцелуями, были безжалостно изъяты из ямы-съестного хранилища.
– Вот, каждому по банке!
Место для распития выбрали великолепное, расслабляющее тело и душу – улеглись в тёплую протоку Иргиза. За мирной, тихой беседой, закусывая яблоками и изюмом (другой закуски у них больше не было), они неторопливо принялись потягивать винцо. Просто рай!
Женька изюм не любил, на изюм налегал Мишка. Женёк закусывал яблоками, да и то не активно.
Очнулся Миха всё на том же берегу, наполовину лежа в воде. Башка раскалывалась, Мутило. Ломило кости. Полчища комаров, которых Миха кормил всю ночь, оставили на память зудящие вспухшие красные пятна на коже. Рядом валялись две пустые банки из-под вина.
Изюм оказался коварной закуской, в животе Михаила назревал фейерверк, наподобие того, что запечатан в бутылках шампанского. Миха очень хотел сходить на горшок, да и рвотные позывы одолевали его периодически, но ни того ни другого он сделать не мог – нечем.
Мишку качало из стороны в сторону. Кое-как он всё же добрёл до шалаша. Женёк беззаботно спал. Трясущимися руками Миха отыскал активированный уголь. Принял таблетки. Обильно запил водой. Вроде как полегчало, но вода ударила по старым дрожжам, запустив приостановленные производственные процессы внутри ходячего винзавода. Мишка, примостившись на свою кровать-лежанку, выключился ещё на сутки.
Женька уже давно на ногах, полностью оклемавшийся, а Мишка всё пьян. В полузабытье, он с трудом заливал в себя литры воды, бережно подаваемые верным другом. Только на третий день Демидов пришёл в себя, при этом газы, скопившиеся внутри него, всеми возможными способами вырывались наружу ещё дня два. Жуткий смрад стоял по округе. Букашки, мошкара, комары и кузнечики – все передохли. Удивительно, что птицы не попадали с деревьев, и рыба в Иргизе вверх брюхом не всплыла.
– Вжик, ну как ты? Я боялся ты, кони двинешь, – участливо спрашивал Мишку Женька, как тот, наконец, проснулся.
– Нормально. Чуть не сдох.
– Да уж, нормально. Посмотрел бы ты на себя со стороны. Зачем были все эти эксперименты? Пельмени, вино, изюм? Не дураки ли мы?
Миха посмотрел на себя в зеркало. Его лицо было похоже на большую коричневую сморщенную изюмину, покрытую мелкими капельками пота.
– Наверное, чтобы понять: изюм к винной закуске не относится! – вяло отшутился он.
«Киска»
| Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Сергей Есенин |
– Её только ленивый не трахал, а ты люблю, влюбился, – недоумевал Мишкиным выбором Женёк, – Вечно тебя из крайности в крайность, то вся такая правильная дочка завуча, то теперь эта! Женись ещё на ней!
– Надо будет, и женюсь! – доводы Сызганцева на Михаила не действовали.
Лариса, по прозвищу Киска была сколь соблазнительно смазливой, столь и летящей, неразборчивой в связях. Она действительно меняла ухажёров как перчатки, или они менялись ей – с какой стороны посмотреть. Мишка всё это знал, но влюбился. Её безбашеннось, весёлый нрав, задор и драйв привлекали его, он чувствовал в ней душу родственную, вольную, не зацикленную условностями, пренебрегающую устоями и установленными кем-то правилами.
– Она такая же, как мы – свободная птица! – оправдывал свой выбор Миха, – И вообще, кто-бы говорил, моралист нашёлся, сам то со сколькими зажигал?
– Одно дело ради развлечения. Другое дело любовь и всё такое… Я давно за тобой замечал, ты просто так не можешь, тебе обязательно влюбиться надо.
– Да, я хочу отношений, конечно, сам процесс, дело приятное, но когда с душой, со страстью, тогда совсем другое наслаждение!
– Дело твоё. Как знаешь.
Киску Демидов привёз на «Линёвый омут». Неделю они там жили вдвоём. Вместе встречали рассвет и провожали закат. Слушали птиц. Созерцали. Вода. Костёр. Бегали голышом, ощущая всем телом ласки тёплого летнего ветра. Купались в Иргизе. Она улыбалась и звонко смеялась. Он любовался ею.
Они вместе ловили кузнечиков, затем используя их как наживку, удили рыбу. Она как ребёнок, искренне радовалась каждой пойманной рыбёшке. Готовили еду, наслаждаясь не столько приготовленной пищей, сколько друг другом.
Вечером, при луне, Михаил наизусть читал стихи Есенина. Она восхищалась рифмой и смыслом Есенинских строк. Обнявшись, смотрели в ночное звёздное небо. Вся вселенная была создана только для них. Они всё делали вместе, синхронно, в такт, в гармонии, греясь в объятьях, наполняя теплом свои тела и души. Других людей для них в эту счастливую пору не существовало. Другого мира не было – весь он сконцентрировался здесь! Романтика. Настоящий рай в шалаше!
Эта неделя длилась вечно, она же пролетела в одно мгновенье. Киске нужно было во чтобы то ни стало появиться дома.
Мишка Лару отвёз. Вернувшись на базу, он остро почувствовал её отсутствие и своё одиночество. Так Михаил ещё ни когда и ни кого не любил. Без Киски ему было здесь слишком пусто.
Еле выждав три дня, Миха, как и договаривались, приехал за ней. Но Ларисы не было дома. Киска не искала с ним встречи, она уже покинула родительский дом. Уехала в одном только ей известном направлении. Её беспокойный характер требовал новых приключений и она исчезла в поиске неизведанных бесшабашных авантюр.
Скоротечное счастье с идеальной картинкой подаренного небесами рая было лишь в Мишкиной голове. Ларискино восприятие тех дней было вполне земным. Несомненно, прекрасные дни, но мир огромен и полон ещё неиспытанного ею, ограничивать себя Мишкиной любовью, отрёкшись от его многообразия в её планы совершенно не входило.
Приехал Женька. Мишка был сер.
– Вжик, подними правую руку вверх и махни ею: А ну её на! И всё пройдёт! Ты сам на себя не похож! Встряхнись! Тоже мне нашёл из-за кого расстраиваться, ведь ясно же было всё наперёд.
База «Линёвый омут» имела существенный недостаток: во время большого паводка её затапливало. Теперь, по Мишкиной инициативе базу перенесли выше. Укрепили и сделали лучше прежней. Смена места стала поводом к переименованию – она стала называться «Киска». На этом настоял Михаил.
По лезвию ножа
| Если ты ходишь по грязной дороге, Ты не сможешь не выпачкать ног. Если ты выдернешь волосы, Ты их не вставишь назад. И твоя голова всегда в ответе за то, Куда сядет твой зад. Слова: Кормильцев И.В. исполнение группа Наутилус Помпилиус |
«Ёшкин кот, Жеку взяли!» – плохие вести всегда приходят быстрее хороших, всегда не вовремя, всегда в самый не подходящий момент. Всё потому, что подходящего времени для плохих новостей просто не бывает. Только представьте себе, сидит человек и думает: «Вот сейчас как раз самое время, для какой ни будь скверной новости!»
– Я особо не удивлён. Как чувствовал, добром это не кончится, – сокрушался Демидов. Ему с самого начала не понравилась Женькина затея – соваться за цветметом второй раз в один и тот же район. «Ты же знаешь, я на засвеченные места не хожу и тебе не советую» – говорил Мишка накануне Сызганцеву. Но у Женьки свербело в одном месте, он собирался с эффектом заявиться к Машке и для этого ему ну позарез нужны были деньги. Много денег. Он уже и с точкой приёма договорился и шкуру неубитого медведя поделил. «Контору спалишь! Башку потерял?» – поддерживал Мишкино мнение Олег.
Женька Олега с Мишкой не послушал и поехал, взяв с собой Джибая.
Теперь Джибай с виноватым видом сидел рядом с Мишкой, коря себя, хотя по сути виноватым ни в чём не был. С начала преследования они были вместе, но ему повезло больше, ему удалось ускользнуть, а Женьке нет.
К друзьям Сызганцев приехал на следующий день, приехал за помощью:
– Протокол составили. Дело завели. Но там у них особо на меня ничего нет – я металл успел скинуть, – обрисовывал ситуацию Женёк, – есть вариант всё замять, дали три дня, чтоб я денег достал и дело закроют.
Мишка, Олег, Джибай, Бродяга и даже Дядя Фёдор выложили всё, что было в заначках у каждого, но и в складчину этого не хватало, не хватало чуть меньше половины.
Поехали к месту, где Женька цветмет скинул, но кто-то их уже опередил: алюминия там не было. В качестве экстренной меры умнее не придумали ни чего, как резануть провода ещё.
– Только не в этом районе! – вразумлял враз поумневший Сызганцев.
– Здесь ни кто и не собирается, – с ироничной усмешкой заверил его Миха.
Две бессонные ночи, нервы, и нужная сумма набрана!
Чтоб Жеку не поймали на взятке (доверия к милиции у парней не было) – откуп понёс Михаил.
– Всё, отмазали тебя! – с облегчающей новостью явился к томившимся в ожидании друзьям Демидов, – Я ещё и скидку выторговал! Сказал, что больше денег нет. На сэкономленное отметим твоё избавление честь по чести!
Обмывали без излишеств: самогон и печёная в углях картошечка. На составленный на Женьку протокол, вся компания торжественно помочилась, потом компрометирующие бумаги сожгли.
– Будем умнее и осторожнее. Такое могло случиться с любым из нас, – подвёл итог Мишка, глядя на раздуваемый ветром пепел.
– Семь раз отмерь, один режь! – поучающе, с довольной ухмылкой, интерпретировал народную пословицу Олег.
Через месяц парни страх потеряли и снова принялись за старое, гуляя по лезвию ножа.
Где-то через полгода, Сызганцев попался вновь. Его сняли прямо со столба. Ни чему он в тот раз так и не научился: снова пошёл на одно и то же место повторно. Поймали его местные жители, недалеко от села у животноводческой фермы.
Мужики, для профилактики, подбили на его мотоцикле фары, а ему самому надрали уши и намылили шею. Затем сдали Женьку участковому. Тот, в свою очередь, отвёз его в район. Дело назревало громкое – суда не избежать.
Олег и Мишка принялись собирать деньги на адвоката. От матери Сызганцева помощи ждать не приходилось – она была в запое. Отец, с которым мать разошлась из-за того что он мало зарабатывал, сразу же после развода уехал на Север и связи с ним ни какой не было. Отчим, с полгода как исчез в неизвестном направлении. Вся надежда у Женьки была лишь на друзей.
Мишка как раз, совсем недавно, из десятка купленных им мотоциклов, два поставил на ход. Теперь эти два «Минска» ему пришлось продавать, причём дорого не получалось (народ перестал покупать мотоциклы, отдавая предпочтение подержанным автомобилям). Олег, выручил деньги от продажи своего охотничьего ружья и выложил всю имеющуюся у него наличность (он начинал копить на машину). Кое-что, вдобавок, подбросили Джибай и Жиган.
Помог отец Олега. Наняли адвоката, заплатив ему лишь часть гонорара.
Два месяца режима жёсткой экономии. Деньги тратились только на бензин. Питание – рыба, суслики да овощи (таскаемые с чужих огородов). Два месяца стресса и переживаний за друга. Два месяца все доходы в одну копилку.
Цветметом не занимались.
Адвокат их предупредил:
– Смотрите не навредите Женьке. Если вас поймают с тем же, скажут: «Дружки у него – одна банда!» Тогда о смягчении наказания не будет и речи. Ещё групповое или организованную преступность пришьют.
К тому же ситуация поменялась коренным образом: доступных мест значительно поубавилось, да и стражи порядка серьёзно ужесточили контроль. Расхищать цветмет стало гораздо тяжелее и в разы опаснее. Период расхлябанности и разброда подходил к концу. «Золотая лихорадка» по цветмету сильно сбавила темп, потихоньку становясь историей.
Адвокат добился для Женьки условного срока – это лучшее, что можно было сделать в той ситуации.
Теперь Сызганцеву попадаться, с чем либо, было ну ни как нельзя.
– Устроюсь в пельменный цех и курей разведу, – решил Жека, – Это для ментовской отчётности надо. До лета так и проживу, а там посмотрим…
Олег устроился работать охранником. С успеваемостью у него возникли большие проблемы, и он перевелся в вечернюю школу.
Мишка большую часть времени теперь проводил в родительском сарае, пытаясь взамен проданных восстановить до рабочего состояния ещё один «Минск». А меж делом готовился к выпускным экзаменам, он заканчивал одиннадцатый класс.
Послешкольное лето
| А в доме моём Всегда лето, солнце, жара, кайф. В доме моём Всегда песни, танцы, любовь, драйв. И не стучись и не ломись ко мне осень Жёлто-рыжая тоска, холода. Иван Демьян группа 7Б |
«Рокернуть так, чтоб не было мучительно больно за последнее вольное лето!» – таков был лозунг Михаила Демидова летом девяносто пятого. Понимание того, что обретённая с окончанием школы свобода дана ненадолго, обостряло все его чувства.
Этим летом – кураж, кутёж, рыбалка и мотоциклы, всё было у него вдвойне, всего в два раза больше. Нет, затраты вдвое не увеличились, успех достигался за счёт оптимизации имевшихся ресурсов и наработанных за прежние годы контактов. «Гонять за сотню километров? Зачем? Там всё то же самое, что и поблизости: река, девчонки, музыка и выпивка!» Мишка, а с ним и остальные «моджахеды» шли в разнос. Они гудели так, будто бы это был их последний день. Количество выпитого спиртного и поочерёдно составлявших им компанию девиц – подсчёту не подлежали. Впрочем, это было типичное гастрольное лето.
С Украины приехала бригада шабашников[88], человек десять, делать ремонт в одной из сельских школ Большущеглушского района, но там их с работой кинули[89] (цену узбеки перебили) и пришлось им разбредаться кому куда в поисках другой работы, чтоб хотя бы дорогу отбить[90], да что там «отбить» – элементарно на обратный путь заработать.
Трое из «горе подрядчиков» нанялись пасти скот. Вагончик для них поставили в двух километрах от ничего не подозревавших «моджахедов», обитавших в то время на базе «Пчёлка». Такое соседство парней сначала напрягло. Но «группа крови на рукаве»[91] – доносившаяся вечером под гитару из стана пастухов заставила их к чужакам присмотреться. Познакомились. На поверку пастухи оказались молодыми парнями, на пять – десять лет старше «моджахедов». Никола, Андрейка и Богдан были людьми позитивными, весёлыми, компанейскими и кроме того со схожими взглядами на жизнь, как впрочем и способам прокорма в сложившихся обстоятельствах. «Моджахеды» с хохлами[92] подружились и большую часть того лета провели вместе с ними бок о бок.
С недавнего времени Максим Беляев в делах «моджахедов» стал принимать более активное, чем раньше, участие. Поубавилось его чрезмерной болтливости – повзрослел он что ли. Парни приоткрыли ему некоторые свои секреты, хранившиеся до этого от него в тайне.
Женька делился с Максом азами мастерства, обучая его методике быстрого и результативного знакомства:
– Видишь, девчонка идёт, не задумывайся какая она: красивая – не красивая; такая – не такая; есть у неё кто – нет, просто предлагай ей её подвезти. В восьмидесяти процентах они прыгают к тебе на заднее сидение. Дальше дело техники, в разговоре всё выяснишь – либо она согласна с тобой покататься, либо ты её просто до дома подбросишь. Бывает так, что она сама – нет, но в разговоре наводку на других даст, типа «Я не такая как эти, что тусуются там-то и там-то». И вот тебе уже известно одно злачное место, но в одиночку лучше туда не суйся – можно и нарваться. А так, есть у меня пару проверенных точек. Завтра, если хочешь, можешь поехать со мной. Правда там девки постарше нас будут, но зато и сговорчивее. Не мы их – они сами нас хотят!
Никола, Андрейка, Богдан, Мишка, Женёк, Олег и Макс, как водилось вечерили на пастушьем стане.
«Моджахеды» уже давно перебазировались к пастухам, во всяком случае, питались они почти всегда вместе. Вместе забредали рыбу на общак. Вместе воровали с полей картошку, привозя её в стан полными мотоциклетными люльками. Вместе выливали сусликов и лазили на чердак за голубями. Такой вот союз нерушимый республик голодных. Конфликтов не было и в помине, так, братские распри, кто на кого какую обидную для него кликуху повесит или вроде того.
Употребляли горькую, играя в карты на жребий – кому в воде забредать, а кому тянуть бредень по берегу. Травили анекдоты. Интересно, что в одном и том же анекдоте, где у русских как персонаж присутствовал чукча, у украинцев был молдаванин. Горланили песни. Струн на гитаре становилось всё меньше и меньше.
Зашел разговор о бабах, соскучились хохлы по сладенькому. «Моджахеды» женским вниманием обделены не были, они частенько покидали пастуший стан, продолжая гастролировать по ближайшим деревням и сёлам. У хохлов такой возможности не было, во-первых работа, а во-вторых, если «моджахедов» в деревнях местные недолюбливали, а кое-где они даже были своими, то к хохлам, как впрочем, и к любым другим чужакам, в деревнях относились крайне враждебно. Олег обещал организовать в ближайшее время доставку нескольких распутниц. Богдан вспомнил о СПИДе и венерических угрозах при неразборчивости половых связей. Все обо всём этом конечно знали. До сих пор «Моджахедов» Бог как то берёг, заразу ни кто не цеплял, да и презервативы теперь продавались свободно в каждом хлебном магазине – любые на выбор хочешь рифлёные, хочешь с усиками, хошь со вкусом малины или клубники.
Максим в ходе этой пьяной болтовни побледнел – сидит сам не свой. Последнее время он пристрастился нырять с Женьком по злачным местам – за уши его было не оторвать. Настроение Беляева портилось всё больше и больше.
– Ты чё Тролль? – заметил его реакцию Андрейка.
– У меня, кажется проблема, – несколько испуганно и нехотя признался Макс.
Когда ситуация обрисовалась окончательно, Богдан, с уверенностью знатока заявил:
– Не боись – это всего лишь триппер. Это лечится почти как насморк. В больничку дуй прям с утра, с этим тянуть не стоит.
– Вот где собака спалилась! – злорадствовал через неделю Женька. Дело в том, что Дядя Фёдор постоянно тёрся там же где и они с Максом, периодически наступая им на хвост, вследствие чего у них не раз возникали проблемы, – Так ему и надо! Недавно Фёдор «отбил» у Макса Леночку, за что и поплатился: с разницей в неделю он бегал по тем же врачам и аптекам, что и Беляев.
Как позже выяснилось, после выявления этих двух случаев, тайком друг от друга, профилактикой оборудования занимались все и «моджахеды» и хохлы. «Трихопол» и «Хлоргексидин» стали у них самыми популярными лекарственными препаратами.
Веселье этого лета продолжалось. Всё шло своим чередом.
Хорошо шла щука, во всяком случае, у Демидова. Большую часть улова он традиционно доставлял своим домашним, у них с деньгами было всё хуже и хуже, выручало лишь то, что держали они двух поросят, с два десятка кур и огород. Остальную часть пойманной щуки Мишка сдавал на продажу. Потоки наличности у «моджахедов» уже были не такими как прежде, хватало бы на топливо в бак и ладно. «Летом надо жить, а не заборы городить и траншеи копать!» – любил приговаривать Женька. Та траншея для пельменного цеха, что докапывали Олег с Джибаем, надолго у всех отбила охоту на стахановский[93] труд. Теперь особо не напрягались. Как было заведено, девчонки в обмен на ласку, кураж и любовь таскали продукты и выпивку рюкзаками. «Свои» гаишники, в родном районе, «моджахедов» уже знали как облупленных, они за ними теперь почти не гонялись. Улеглись страсти, да и что им с них было взять, лишь только геморрой себе заработать. Парни тоже старались не лезть на рожон.
Несмотря на скудность финансовых потоков, на остатки былой роскоши, Мишка сделал этим летом три замечательные покупки.
Первым и вторым выгодными приобретениями стали карт и двухсот пятидесяти кубовый двигатель от кроссового мотоцикла чезет – купленные по случаю, за бесценок, в ДОССАФ (там избавлялись от них за ненадобностью).
«Моджахеды» давно мечтали о багги – ещё не автомобиль, но уже и не мотоцикл, а проходимость - позавидуешь! Багги так и остался в мечтах, но вот подвернулся карт и этот карт стал им чем-то вроде багги. После незначительного усовершенствования и проведённого капитального ремонта на этом карте они чудно пылили по полевым дорогам, приводя в растерянность случайных немногочисленных зевак «Что за невидаль такая мчится?» и, доставляя себе уйму удовольствия.
Чезетовский движок Мишка взял на перспективу, планируя установить его на одну из имеющихся у него «Минских» рам.
С третьей покупкой связана целая история.
Дальние родственники Николы жили в Самаре, на Строй-керамике (собственно, поэтому он и выбрал для заработков Самарскую область, а не в какую-то другую), по его словам они продавали «Минск-Лидер». С вечера, на перекладных, Никола и Миха направились к ним в гости. Мишка осмотрел мотоцикл. Современный дизайн (хотя это был всё тот же «Минск») и пара новых технических решений, таких как повышенное оребрение цилиндра (более эффективное охлаждение) и немного изменённая продувка камеры сгорания (улучшение тяги и скоростных характеристик) его порадовали. Цена вполне приемлемая. Сделку обмыли за семейным ужином. Заночевали тут же. В шесть утра Мишка с Николой, покинули гостеприимных родственников (им нужно было идти на работу) направились на мотоцикле назад, в сторону пастушьего стана. Дорога их лежала через пост ГАИ.
Мост через железнодорожные пути, находящийся в непосредственной близости от поста, гаишниками хорошо просматривался. Сразу под мостом дорожная развилка с круговым движением. В центе кольца пост ГАИ. Мишке с Николой мост и кольцо предстояло на мотоцикле как то миновать.
Первый метод преодоления препятствия – это катить заглушенный мотоцикл накатом по обочине, мол мы им не управляем, а просто перевозим его с одного места на другое. Но у Мишки не было не только водительского удостоверения, но и сам мотоцикл был без документов, номер само собой отсутствовал. Второй, не раз проверенный Демидовым, способ – спрятаться, пристроившись за грузовым автомобилем так, чтобы его кузов закрывал от бдительных глаз гаишников.
Этим, вторым, способом Миха и воспользовался. В качестве прикрытия он выбрал первую попавшуюся, ехавшую рядом машину – это была пассажирская «ГАЗель». Мост проехали успешно. Перед кольцом «ГАЗель» стала терять скорость. Мишка вынужденно переключился на вторую передачу. Дальше интереснее, «ГАЗель» почему-то на кольце не повернула, а поехала прямиком в его центр, прямо на пост. Миха, вовремя не перестроившись, проследовал за ней. «ГАЗель» остановилась, встав в один ряд с такими же, как и она «ГАЗелями» – оказалось, она прибыла на плановый инструктаж.
Тем временем милицейское начальство расхаживало вдоль строя рядовых гаишников, делая им какие-то наставления. Происходило это как раз в центре того самого кольца, рядом со стационарным постом ГАИ.
Казус вышел первосортный. Сами того не ожидая Миха с Николой выкатились из-за «ГАЗели» чётко в милицейскую шеренгу. Такого появления «безумцев» не могли и предположить стоящие в строю. Мишка только что и успел, так это переключился на первую скорость. Расстроив стройный ряд он, петляя змейкой между милиционерами, выбирался на дорогу. Русский отборный мат сыпался как из рога изобилия с обеих сторон. Никола как мог отпинывался от норовивших ударить их милиционеров.
Проскочили. «Минск-Лидер», как ни в чем не бывало, влился в поток машин. Не нужно слыть провидцем, преследования было не избежать, тут к бабке не ходи. Патрульная ВАЗ-2105 не заставила себя долго ждать, уже через полтора километра она нагнала «наглецов». Сирена и требования остановиться звучащие в рупор действовало на нервы, но останавливаться Мишка и не думал.
Начались «прижималки»: то патрульная обгонит «Минск», то мотоцикл обгонит патрульную машину. Пару раз она так их зажимала вправо, что Мишка чуть не съехал в кювет. Наконец справа, между частными домами, съезд на грунтовую дорогу – Мишка туда. Милицейская машина за ним. Метров через триста поворот налево, на асфальт, но путь преграждает «Кирпич»[94]. Мишка, недолго думая, нарушая правила, выскакивает на асфальтированную дорогу и гонит, что есть дури.
Погоня прекратилась.
«Минск» прёт по центру дороги. Навстречу ему несутся автомобили, причём по обе стороны от катящегося по её середине мотоцикла. Лица водителей едущих навстречу машин удивлены, они недоумевают, крутят пальцами у виска, размахивают руками, сигналят, моргают фарами. Тут до Михи доходит, что он едет по встречке, оказалось, что эта дорога с односторонним движением! Деваться некуда, и он продолжил путь японского камикадзе. Потом, воспользовавшись промежутком в потоке автомобилей, свернул на второстепенную грунтовую дорогу частного сектора и, петляя из одной улочки в другую, вышел на окраину города, а дальше полями, полями – прочь, прочь от греха.
ЧАСТЬ III: КИСЛЫЕ ЩИ
Кулинарка
| Катюхя, Танюха, Марина и Света Вся жизнь наша вами как солнцем согрета Спасибо большое за всё говорим мы Летят к новым дамам любви пилигримы... Почему вы всегда улетаете мачи? Потому что… Мы Бармалеи джентльмены удачи Романтики с большой дороги пьяные мачи! Налей Бармалеям и мачам налей, Ведь каждый мужчина в душе Бармалей! Сергей Шнуров группировка Ленинград |
«Школьные годы чудесные»[95] навсегда осталась в прошлом – осознавать это Демидову было словно бальзам на сердце. Сожаления или ностальгии по поводу расставания со школой Мишка совершенно не испытывал.
Тем не менее, лето подходило к концу. Хочешь – не хочешь, куда-то нужно было определяться. О чём-то серьёзном, Михаил не помышлял. Люди, по окончании университетов и институтов, теперь шли работать обычными продавцами – такое было время. «Зачем тогда нужно высшее образование?» – возникал у Мишки законный вопрос. Кроме того, немаловажной была финансовая составляющая, плюс пробелы в знаниях (потенциал растерян – прогулянные уроки бесследно не прошли). Поразмыслив и приехав в Самару, Мишка направился в кулинарное училище.
Его расчёт был наивен и прост. Во-первых, полагал он, учиться там особо не надо: в готовке, щах, борщах и солянках он уже давно неплохо разбирался. Во-вторых, на горизонте маячила армия, а диплом повара – это возможность пристроиться подальше от начальства и поближе к кухне. В-третьих, дополнительный существенный бонус: кулинарка – это в основном девичий коллектив, а значит всегда будет кого пощупать! «Сплошные плюсы» – подумал Михаил и подал документы на зачисление.
В Самаре за семьёй Демидовых оставалась трёхкомнатная хрущёвка[96], полученная отцом ещё в пору его работы на заводе. Её они сдавали внаём.
К моменту окончания Мишкой школы, как раз поменялись съёмщики. Вместо одной семьи, въехали двое парней студентов, они были года на два старше Мишки. Руслан приехал из Уфы, Гошу занесло аж из Питера, третью комнату занял Михаил.
Первые полгода в кулинарке прошли относительно спокойно. Миша даже проявил некую сознательную активность, участвуя в различного рода состязаниях, завоёвывая места и грамоты для своей учебной группы. Учиться Михаилу было легко, в плане постигать науку. С преподавателями было сложнее, но их он тоже быстро изучил и шатко - валко под них подстроился.
Что его в училище раздражало, так это необходимость постоянно стирать белую поварскую спецодежду и что ещё больше, нужда каждые три месяца проходить медкомиссии на яйца глист и прочие требования по санитарии.
Город давил на Миху своими четырьмя стенами. Ему не хватало простора степей и скорости мотоцикла. В целесообразности переброски последнего в Самару Мишка сильно сомневался. Во-первых, проблема с хранением, да и парковаться на ночь особо негде – не бросишь же его без присмотра. Во-вторых, все имевшиеся у Михаила мотоциклы были не зарегистрированы, да и водительских прав у него не было, а значит, возможность перемещения по городу слишком ограничивалась – в общем, «пока не вариант» – подумал он.
Из-за отсутствия мобильности, рыбалка была не особо успешной.
В кулинарке Миха получал стипендию, но её хватало лишь на то, чтобы купить одну курицу, бутылку не особо дорогой водки и школьную сезонку на проезд в городском транспорте. Выручали деньги, получаемые от сдачи комнат в квартире, но и тут сильно не разбежишься. Иные дни основу рациона Михаила составляла яичная лапша быстрого приготовления «Доширак», именуемая в народе за свою дешевизну «Бомж пакетом».
Демидов всерьёз задумывался о поиске других каналов поступления продуктов питания. Голуби, обитавшие у городских помоек, добыча лёгкая, но деревенским не чета, в них слишком много всякой заразы, да и «просто стрёмно», Мишка уже был достаточно взрослым, чтоб заниматься их отловом. По той же причине не рассматривались им как источник белка и бездомные городские собаки.
Наконец, в кулинарном училище подошло время практических занятий. Мишка их ждал с нетерпением.
Опытные повара, по обыкновению, заведённому ещё в дефицитные годы, таскали с кухни продукты сумками, стараясь при этом быть не только не пойманными, но и стащить продукты с таким расчётом, чтобы при