На следующий день рано утром Кунерих, одетый в дорожную одежду и сапоги со шпорами, зашел в комнату Эдельберта.
— Эдельберт! — воскликнул он.— Я уже давно приказал моим людям запрячь лошадей. Прямо сейчас я хотел ехать с тобой в Танненбург и вернуть тебе замок и все твое имущество. Но Хильдегарда отговорила меня. Замок уже долгое время находился под присмотром моих конюхов и, вероятно, выглядит сейчас не самым лучшим образом, поэтому нужно его сначала привести в порядок. Жена действительно права, мне же это не приходило на ум. Поэтому, дорогой Эдельберт, останься со своей Розой у меня еще на какое-то время. Ты провел много грустных дней в этих стенах. Предоставь нам возможность прожить с тобой вместе хоть несколько радостных дней.
Эдельберт с удовольствием принял это предложение, после чего Кунерих повел его в большой зал. Вскоре туда так же вошли Зигберт и Теобальд со своими оруженосцами. Все вместе они сели за стол и начали завтракать. Когда завтрак был закончен, оба рыцаря попрощались с Кунерихом и Эдельбертом, так как спешили домой, где их уже ждали. Вместе со своими вассалами, ожидавшими их во дворе замка, рыцари отправились в путь.
Проводив гостей, Кунерих предложил Эдельберту:
— Прежде всего ты должен осмотреть мой замок, а после обеда мы поедем с тобой на охоту. Для начала давай посмотрим портреты моих предков, которыми украшен этот зал.
Эдельберт рассматривал старых рыцарей, которые все были закованы в латы, и их жен в старинных национальных костюмах. Возле некоторых Кунерих надолго останавливался и многое о них рассказывал. Затем он показал Эдельберту оружейную палату, где хранилось всевозможное оружие, а также множество разнообразных доспехов не только для рыцарей, но и для коней.
После этого Кунерих провел Эдельберта по всему замку. Когда они проходили по сводчатым коридорам, он обратил особое внимание гостя на искусно сделанные и расписанные головы оленей с настоящими оленьими рогами, многие из которых имели по десять, а то и по двенадцать веточек. Эдельберту также пришлось спуститься в глубокий подвал, где огромные бочки поражали своей величиной и где он должен был, хочет того или нет, попробовать самое лучшее вино. Наконец они подошли к колодцу во дворе замка и оба заглянули в него с содроганием. Эдельберт заново ощутил радость при мысли о героическом поступке дочери, а Кунерих радовался спасению своего сына. Оба отца обнялись, стоя у колодца, и поблагодарили Бога за чудное спасение.
Тем временем госпожа Хильдегарда показывала Розе свое хозяйство: сундуки, наполненные ослепительно белыми отрезами льна; красивую и богатую вышивку; большую, сверкающую чистотой кухню и многое другое. Затем она ввела Розу в комнату, где стояло еще несколько сундуков. Открыв их, она указала на ткани и прекрасные женские одежды, которые Кунерих привез из Танненбурга в Фихтенбург.
— Все это время я хранила эти вещи наилучшим образом,— пояснила Хильдегарда,— Они непременно будут доставлены в ваш замок. Одно из самых прекрасных платьев, как мне рассказывали, сделала ваша мать собственными руками. Эти вещи свидетельствуют о ее неустанном труде и о большом прилежании и любви к вам. Уже тогда ваша мать заботилась о вашем будущем. Насколько я знаю, среди этих вещей нет ни одной незаконно приобретенной, поэтому на них такое благословение и поэтому, как я думаю, они не смогут вас навсегда поработить.
Затем Роза изъявила желание еще раз посетить привратницкую. Госпожа Хильдегарда пошла вместе с ней. Когда они проходили через двор замка, к ним присоединились Кунерих и Эдельберт.
В этот самый момент привратник сидел дома в большом кресле-качалке, отдыхая после дороги. Услышав голос Кунериха, он вскочил с места и открыл дверь. Перед ним стояла Роза.
— Ах, Роза! — воскликнул он,- Ой, извините, госпожа Роза, я хотел сказать. Да, да, что же мне пришлось пережить из-за вас! Но входите же все в комнату. Да, когда я узнал, что моя служанка — на самом деле госпожа из Таннен- бурга, я думал, что на меня обрушится небо. Это что-то доныне неслыханное. Я до сих пор не могу поверить в то, что знатная госпожа вынуждена была подметать пол в привратницкой, где сейчас стоит. Я снова и снова удивляюсь тому, как я, дурья башка, мог не заметить раньше, что вы дочь рыцаря Эдельберта. Вчера вечером, когда среди воинов во дворе разошелся слух об удивительной истории и поднялся большой шум, я услышал о том, что произошло, и только тогда понял, почему вы так сострадали этому заключенному рыцарю. Теперь я хвалю вас за любовь к отцу! Как вижу, и Бог, и мой строгий хозяин отблагодарили вас. Но как же была потрясена моя Хедвиг! Это нельзя выразить словами. Она чуть не упала в обморок и не рвала на себе волосы. Теперь она хочет просить у вас прощение за грубость, которую нередко проявляла по отношению к вам.
Напуганные происходящим, дети привратника стояли в углу комнаты. Роза подошла к ним и, как обычно, дружелюбно заговорила. Тогда дети вновь осмелели.
Маленькая Берта сказала:
— Роза, ты сейчас так прекрасно одета. На тебе все красивое и новое, даже твое лицо.
— Мне это нравится,— заметил маленький Отмар.— Ах, если бы госпожа Роза осталась нашей служанкой! Но, наверное, никогда больше у нас не будет такой доброй прислуги.
Кунерих и все присутствующие рассмеялись. Между тем Роза спросила у детей:
— Но где же ваша мама?
— Она только что резала хлеб на кухне. Блюдо еще стоит на столе,— ответила маленькая Берта.
— Да,— добавил Отмар,— как только она услышала, что господа подошли к двери, она моментально скрылась за другой дверью. Она убегала, как будто за ней гонится волк.
Роза направилась к двери, ведущей из комнаты в кухню, и вывела привратницу. Бедная женщина очень растерялась, увидев в своей комнате Розу и Эдельберта, одетых в дорогие одежды, а также своего хозяина и милостивую хозяйку. Она то краснела, то бледнела от смущения, но все-таки произнесла:
— Я хотела бы сейчас спрятаться от благородных господ, забравшись в мышиную норку. Вы, наверное, хорошо знаете, какие слова я говорю и как хорошо я всегда отзывалась о благородной госпоже. Но если бы я знала, какое высокое положение занимает моя Роза и какая высокая честь ей будет оказана в дальнейшем, то, конечно же, вела бы себя с ней совсем по- другому.
Госпожа Фихтенбург ответила:
— Моя дорогая привратница! Всякий, даже самый ничтожный человек сотворен Богом. Это самая наивысшая аристократия, с которой ничто не может сравниться. Самый бедный нищий, если он был хорошим человеком на земле, попадетна небеса, с которыми невозможно сравнивать никакое великолепие этого мира. Поэтому у нас есть весьма веское основание для того, чтобы относиться с уважением даже к самым простым людям. Вы раскаиваетесь и сожалеете о том, что вели себя недружелюбного по отношению к своей служанке потому, что сейчас видите ее перед собой благородной госпожой. Но во славе небес мы будем раскаиваться еще больше. Как нам будет стыдно тогда, когда мы увидим бедных, к которым относились в этом мире с высокомерием и презрением.
Привратница согласилась с этими словами госпожи и со слезами на глазах стала просить прощение у Розы. Тогда девушка ей сказала:
— Дорогая Хедвиг! Я должна была вам многое сказать, но не считала это благоразумным в то время и ждала подходящего момента, который наконец настал. Сейчас же я скажу вам кое- что. Прежде всего я должна засвидетельствовать перед вашими хозяевами и перед моим отцом, что в вас есть много хорошего. Вы любящая и заботливая супруга своему мужу, вы хорошая мать своим детям, вы превосходная хозяйка, вы неустанная и прилежная, и в вашем хозяйстве всегда царит порядок и чистота. Вы экономная, но не жадная, и оказываете много благодеяний бедным. Да, вы услужливая, приветливая и внимательная, но до тех пор, пока что-то не вызовет ваш гнев. И тогда вы уже не владеете собой. Вы начинаете говорить и делать такие вещи, которые никуда не годятся.
Эти внезапные приступы гнева ожесточают вас, и люди, живущие вокруг, а также те, на кого вы обрушиваетесь со страшным криком, считают вас злой женщиной. К тому же некоторые в результате приходят к выводу, что вы не обладаете здравым рассудком, хотя это и не так. И все это из-за того, что вы сразу же даете волю своему гневу. Хотя бы раз победите саму себя и станьте хозяйкой своему гневу. Используйте свой разум! Подумайте о том, что гнев не без основания называют коротким приступом безумия. Вспомните о том, что кротость и терпение — отличительные признаки христианина. Прямо сейчас примите серьезное решение измениться к лучшему. Обновляйте это решение каждое утро и каждый вечер. В течение всего дня просите Бога о помощи. Не теряйте надежду, если поначалу вам будет тяжело побеждать гнев. Не уставайте снова и снова обновлять свое твердое намерение.
Дерево не падает после одного удара топора,— продолжала Роза,— поэтому проявляйте терпение, и в конце концов гнев, ваш злейший враг, будет побежден. И когда вы возьмете на работу новую служанку, которая, конечно же, не будет лишена недостатков, не требуйте от нее, чтобы она сразу же выполняла хорошо и с пониманием все то, что умеете вы. Постарайтесь научить ее тому, что знаете сами. Иногда потребуется много терпения, чтобы снова и снова показывать ей одно и то же. Но указывайте ей на ошибки с нежностью и любовью, и тогда она быстро всему научится, будет все выполнять хорошо, полюбит вас и будет уважать. Если вы освободитесь от своей плохой привычки, то все вас будут ценить как превосходную женщину. И если бы я вас не ценила, то не сказала бы всего этого. Последуйте моему совету, и вы приобретете лишь честь, радость, счастье и благословение.
— Сказано очень умно и честно! — заметил Кунерих,— Этот совет должны принять к сердцу все мужчины и женщины, за исключением моей жены. Какая же вы разумная, хорошо осведомленная девушка, моя драгоценная Роза! Я также должен взять для себя многое из ваших слов. Все, что вы сказали, полностью согласуется с тем, о чем мне часто говорил покойный отец. Только частенько он выражал это одной коротенькой, но меткой поговоркой: «Кунерих, Кунерих,— говорил он,— меньше пыла и больше ума».
Через несколько дней Эдельберт с Розой отправились в Танненбург. Их сопровождали рыцарь Кунерих со своей женой, а также свита вооруженных воинов и празднично одетые слуги. Весть о случившемся в Фихтенбурге разнеслась по всей округе. Во всех деревнях и поселениях, через которые проезжали рыцари со свитой, люди выходили им навстречу. Не было ни одного человека, который не радовался бы примирению Кунериха и Эдельберта. Особенно все жаждали увидеть Розу, которая с такой любовью послужила своему отцу и героически спасла маленького Эберхарда из колодца.
Но когда Эдельберт въехал в свои владения, все вокруг было тихо. Казалось, что все местные жители вымерли. Эдельберт был очень удивлен и размышлял о том, что бы это значило, до тех пор, пока не подъехал к центральным воротам замка. Двор замка был переполнен людьми! Здесь собрались все его вассалы и крестьяне. С одной стороны выстроились в ряд мальчики, юноши и мужчины, а с другой стороны — маленькие девочки, девушки и женщины. Все они были одеты в праздничные наряды. От лица всех мужчин слово сказал старый Буркхард, а от лица женщин говорила его жена Гертруда.
Буркхард подготовил и выучил длинную и эффектную речь, какую по древнему обычаю полагалось говорить управляющему. Он начал торжественно, с очень серьезным лицом. Но, прочитав наизусть пару предложений, остановился и замолчал, так как забыл, о чем должен был говорить дальше.
— Извините меня, уважаемый господин! — сказал смущенный углежог.— В тот момент, когда я вас увидел, заученная приветственная речь будто вылетела у меня из головы, хотя, поверьте, была очень красивой. И теперь я не знаю, что дальше говорить. Могу сказать только одно: я готов даже умереть, лишь бы снова пережить этот день.
Затем своего доброго господина и госпожу Розу приветствовала Гертруда — слезами радости вместо заученной наизусть речи. Все люди были так взволнованы, что сквозь слезы не могли даже прокричать: «Да здравствует!»
Эдельберт и Роза, также с глазами, полными слез, прошли вдоль рядов счастливых людей. На почетном месте у внутренних ворот замка, ведущих в рыцарские хоромы, стояли рыцари Зигберт и Теобальд, а также многие другие рыцари, прибывшие со своими женами и детьми. Все они были нарядно одеты, в окружении многих слуг. В самом центре стояла прекрасная девушка Агнесса, дочь углежога. Она была вся в белом, на голове — венок из цветов. Девушка держала в руках небольшую подушечку пурпурного цвета, украшенную золотыми и серебряными кисточками. На этой подушечке лежал ключ от замка.
— Милостивая госпожа,— сказала Агнесса, обращаясь к Розе,— вы не только освободили своего любимого отца из заточения, но также снова открыли двери его замка. Поэтому возьмите этот ключ и передайте его, пожалуйста, вашему отцу.
Роза приняла из рук Агнессы этот дар и торжественно преподнесла его своему отцу. Эдельберт, весьма растроганный этим событием, взял ключ. В этот момент ему вспомнилась та ужасная ночь, когда именно возле этих ворот он, связанный, сидел в телеге под дождем. Он вспомнил, как его вывезли из замка, а Роза, плача, следовала за ним. Но усилием воли он отогнал эти воспоминания.
Эдельберт был до слез тронут радушным приемом, который устроила для них супруга Кунериха. Обратившись ко всем присутствующим, он произнес:
— Прежде чем переступить порог замка, разрешите нам сходить в часовню и от всего сердца поблагодарить Бога и воздать Ему славу. Бог все случившееся обратил нам во благо, поэтому восхвалим Его за то, что Он превратил грусть в радость.
Рыцари и их жены зааплодировали ему в знак согласия и последовали за ним в часовню.
После молитвы они отправились к столу, который был накрыт в большом зале. Простых людей угощали прямо во дворе. Эдельберт не мог дождаться, когда закончится обед. Не ожидая окончания трапезы, он вышел во двор и направился к своим подданным, чтобы насладиться общением с ними, как отец со своими детьми. Прежде всего он нашел благородного Буркхарда и его добрую жену.
— О, мой старый, верный слуга,— обратился он к нему,— Ты вместе со своей женой так радушно принял мою дочь в свой дом! Теперь же ты должен навсегда остаться здесь, в моем доме. Я сделаю тебя шталмейстером, и ты будешь заниматься тем делом, которым занимался в юности и в котором разбираешься лучше, чем в обжиге угля. К тому же ты до сих пор знаешь, как рыцарь должен держаться на лошади. А твоя добрая Гертруда, которая передавала мне в тюрьму лакомства, должна стать в моем замке экономкой. А милая Агнесса, верная подруга моей Розы в ее несчастье, должна и в счастливые дни быть ее спутницей. Розе не найти более верной компаньонки, чем Агнесса.
Затем Эдельберт обошел все столы и поговорил с каждым из присутствующих. Он знал, что сказать каждому. Госпожа Фихтенбург не могла пригласить всех верноподданных Эдельберта, поэтому были приглашены лишь отцы семейств без детей и внуков, независимо от того, богатые они или бедные. Остальным же она обещала, что Эдельберт пригласит их в другой раз. Многие из присутствующих прежде ежемесячно получали подарки от Эдельберта. Но в то время, когда замок был во вражеских руках, они, конечно же, ничего не получали. Поэтому Эдельберт обновил свои обязательства, чему все были безмерно рады. Затем все присутствующие торжественно заверили, что всем своим добром и всеми силами готовы послужить своему доброму господину.
Кунерих также вышел на улицу. Послушав разговор Эдельберта с подданными, он подошел к нему и сказал:
— Да, ты прав, добро побеждает насилие. Лучше жить так, чтобы тебя любили, а не боялись.
На это Эдельберт ответил:
— Я считаю, что самый лучший хозяин тот, кого злые боятся, а добрые любят.
Памятник милости Божьей
Эдельберт с Розой и Кунерих с Хильдегар- дой часто посещали владения друг друга. Кунерих советовался с Эдельбертом по всем вопросам, касающимся управления подчиненными. Роза относилась к Хильдегарде, как ко второй матери, и всегда училась у нее хорошему и доброму. Дружба, расцветшая между ними, способствовала очень многим добрым делам и делала их жизнь более прекрасной и благородной.
Но спустя некоторое время Кунерих перестал ездить в Танненбург и всегда находил предлог, чтобы отказаться от встречи с Эдельбертом и Розой.
Шло время. Как-то раз, совершенно неожиданно, он появился в Танненбурге, въехав во двор на своем сером коне, и пригласил Розу и Эдельберта тут же поехать с ним в Фихтен- бург. Они поняли, что он что-то задумал, но им так и не удалось выведать у него эту тайну.
Спешно собравшись, они поехали вместе с ним в Фихтенбург.
Там Кунерих даже не дал им времени поздороваться со своей женой.
— Эдельберт, ты должен сейчас же идти со мной,— заявил он,— И Роза тоже.
Он почти насильно потащил Эдельберта за собой, а Роза и Хильдегарда последовали за ними. Они спустились в подземелье и пошли по темному коридору тюрьмы, в которой некогда томился Эдельберт.
— Боже мой, куда ты меня ведешь,— говорил Эдельберт в недоумении.
— Меня дрожь пробирает,— заметила Роза,— Что мы делаем в этой ужасной тюрьме?
Но Кунерих молчал. Он открыл дверь камеры и распахнул ее перед гостями. Все вошли в прекрасную, богато украшенную часовню, освещенную естественным светом, падавшим из высоких окон с витражами. На светло-голубых стенах и потолке сияли золотые звезды. Алтарь был также позолоченным.
Эдельберт и Роза были безмерно удивлены и оживленно приветствовали такое перевоплощение.
— Я подумал,— объяснял им Кунерих,— что вам понравятся эти изменения. Я хотел сделать для вас сюрприз, поэтому мне приходилось отказываться от назначенных вами встреч. Не правда ли, часовня прекрасна? Но все это заслуга моей богобоязненной Хильдегарды. Она натолкнула меня на мысль построить здесь эту часовенку. Сейчас я вам расскажу, с чего она начала. Когда мы прошлой весной вернулись из Танненбурга домой, Хильдегарда попросила меня пойти вместе с ней в ту камеру, где ты, Эдельберт, был в заключении. Но мне не очень этого хотелось. «Зачем это? — возразил я ей.— Она наводит на меня ужас!» Но, не смотря на сопротивление, мне все же пришлось пойти вместе с ней. Уж очень настоятельно просила она об этом. Когда мы вошли туда, она сказала: «Посмотри, как любовь ребенка к отцу изменила эту серую и мрачную камеру, превратив в приятное жилище».
«Да,— ответил я,— это так, прежде она выглядела просто устрашающе, а сейчас здесь так светло и красиво, как в часовне».
И тогда Хильдегарда радостно воскликнула: «Кунерих, ты сейчас выразил мысль, которая приходила и мне. Впервые эта мысль пришла мне в голову, когда я посетила часовню в Тан- ненбурге. Эту камеру можно легко переделать в часовню. Мы должны что-то сделать для Бога в благодарность за спасение нашего сына. Построить часовню — самое прекрасное, что мы можем сделать. Хотя наш замок и превосходен, нам недостает такой часовни. До сих пор нам приходилось ездить на богослужение в деревенскую церковь под горой, что иногда практически невозможно. А собственная часовня в замке станет памятником, который принесет благословение и нашим потомкам».
Ее слова мне очень понравились. «Да, ты действительно права,— согласился я,— пусть будет так, как ты задумала. Здесь не должны больше томиться заключенные. Здесь мы будем всегда благодарить нашего Господа за то, что Он помог Розе спасти нашего сына и примирил меня с Эдельбертом. И за то, что я снова обрел мир в сердце». Такова история этой часовни.
— А завтра,— добавила госпожа Хильдегарда,- священник Норберт освятит часовню. На этом празднике будут присутствовать все наши верные друзья-рыцари со своими женами и детьми. Но самыми дорогими и почетными гостями будете вы, дорогие Эдельберт и Роза. Мы уверены в том, что вы, Роза, примете особое участие в освящении часовни, которая появилась благодаря вам. Вы, конечно же, украсите своим присутствием этот прекрасный праздник.
Богослужение по освящению часовни стало действительно самым настоящим и волнующим празднеством. Приглашенные рыцари были одеты, как подобает в торжественных случаях. По существующим в те времена обычаям они должны были явиться в праздничных нарядах, в шлеме, в латах и с мечом на боку. Рыцари выстроились в ряд по обе стороны алтаря. Их жены пришли на торжественный праздник в черных атласных платьях и золотых украшениях, а молодые девушки — в белых платьях, украшенные цветами. Все присутствующие в благоговении склонились перед Богом. Эберхард и его младшие сестренки встали на колени перед алтарем, сложив ручки так, будто за ними наблюдают ангелы.
Часовня была украшена ветвями березы, а алтарь — свежими цветами. Перед алтарем горели красивые свечи, облако душистого ладана поднималось вверх.
Почтенный священник вошел, держа в руках жезл, и встал у алтаря. Он посмотрел на собравшихся людей и, с удовлетворением отметив их молитвенное настроение, обратился к ним с небольшой речью:
— Дорогие господа! Любовь родителей к своему сыну, который был спасен из большой беды, любовь к своему отцу дочери, которая здесь, на этом месте, сделала столько добра для него, послужили поводом к тому, чтобы эта некогда устрашающая камера стала прекрасной часовней. Сегодня она будет освящена, и в ней можно будет поклоняться Богу и благодарить Его за все благодеяния.
Происшедшее здесь я взял сегодня в основу своей праздничной проповеди. Но я не буду еще раз подробно пересказывать эту историю, чтобы не смущать некоторых почтенных слушателей. Вы и так хорошо все знаете. Я бы хотел лишь упомянуть некоторые уроки, которые можно извлечь из происшедшего. Я вижу здесь много родителей, пришедших со своими детьми, поэтому приготовил слово для детей и для родителей.
Бог дал нам одну прекрасную заповедь, в которой особенно проявилась Его мудрость и милость. Дети — самые милые и нуждающиеся в помощи создания на земле, и их Он доверил заботе любящих родителей. Бог вложил в сердца родителей особую любовь к своим детям — пламя всепоглощающей любви; поэтому все первые благодеяния, выпадающие на долю человека на земле, исходят от любящих отца и матери. Таким образом Он, Невидимый, в Своей вечной любви открывается детям через их верных родителей.
Дорогие отцы и матери, стремитесь же представлять своим детям верный образ наивысшего добра, чтобы и они в свою очередь, стремились подражать Богу, Который не только кормит, поит и одевает нас, людей, но и заботится о наших душах. Он изменяет нас посредством различных обстоятельств жизни и направляет к добру. Он вознаграждает нас, и Он же наказывает. Все, что Бог допускает в нашей жизни, преследует одну цель — сделать нас святыми людьми. Пусть никогда это пламя с небес, любовь родителей к детям, не угасает и не затмевается копотью человеческих страстей, не превращается в слепое потворство, которое портит детей, не обращая внимания на их ошибки. Пусть ни любовь к этому миру и его развлечениям, ни низменные страсти никогда не погасят этот небесный огонь родительской любви к своим детям.
Пусть все дети будут счастливы, пусть у всех будут хорошие родители, достойные любви и уважения! Пусть ваши дочери и сыновья, еще раз возвращаясь в годы детства, которые уйдут в прошлое, вспоминают их как самое счастливое время жизни! Ведь родители заботятся обо всем, что вам необходимо. Вас регулярно кормят и поят, заботливые матери одевают вас в прекрасную одежду. Чтобы дать вам все необходимое, отцы не жалеют своих сил и отказывают себе во многих удовольствиях. Иногда они делятся с вами последним куском хлеба! Когда вы лежите больные, заботливые матери проводят рядом с вами бессонные ночи. Строгость ваших отцов и нежный контроль матерей хранят вас от различных опасностей. Вы, дети, прибегаете к помощи матери со всеми своими маленькими заботами.
А как часто родители утирают вам слезы! Именно родительские наставления учат детей благоразумию. Родители передают вам свой жизненный опыт, они учат вас говорить и отвечают на бесчисленные вопросы о том, как называется тот или иной предмет. Отцы и матери не устают учить. Они рассказывают вам о том, что правдиво, хорошо и красиво и побуждают вас к добрым делам. Они выступают судьями в ваших маленьких спорах между братишками и сестренками и учат жить в мире и единстве.
Пусть довольство отцов вашим хорошим поведением и приветливая улыбка матери будут для вас большей наградой, чем предназначенные вам подарки. Также и наказание, время от времени применяемое мудрыми родителями, принимайте как благодеяние для себя.
С какой любовью заботится о вас Бог с той минуты, как вы впервые открыли свои глазки и увидели солнечный свет! В этом прекрасном Божьем попечении постарайтесь распознать Его любовь и милость к нам. Почитайте Его в своих родителях, из рук которых вы получаете так много добра. Любите своих родителей, которых дал вам Бог! Будьте послушны им: ведь они намного мудрее вас и желают вам добра. Следуйте же их полезным советам! Пусть ваши сердца наполняет искренняя благодарность. Как можно дальше удалите от себя возмутительный порок — детскую неблагодарность! Доверяйте своим родителям от всего сердца и остерегайтесь допустить ложь и притворство, если вы провинились. Старайтесь доставлять своим родителям только радость. Они сделали вам столько добра, что вы никогда не сможете отплатить им. Стремитесь же к тому, чтобы в знак признательности сделать для них хоть немногое. Как они заботились о вас тогда, когда вы были беспомощными детьми, так и вы позаботьтесь о них в дни старости, скрасив их последние дни жизни. Лучше самим есть сухой хлеб, пить воду и одеваться в простую одежду, чем заставить родителей страдать в нищете. Если вы исполните пятую заповедь, то будете благословенны как в этой жизни, так и в вечности. Божье благословение будет сопровождать вас до конца ваших дней, а в потустороннем мире Он разделит с вами Свою славу.
От лица отцов и матерей, а также от лица детей, собравшихся здесь, я обращаюсь к Богу, Которому посвящается этот алтарь. Он — наш любящий Отец, а мы Его возлюбленные дети. Он хочет, чтобы мы называли Его этим нежным словом «Отец», и заверяет в том, что никогда нас не забудет, даже если отец и мать забудут своих детей.
Родители, глубоко и нежно любящие своих детей, закладывают своей любовью фундамент любви Отца Небесного, которая распространяется на всех людей. Каким же большим утешением для отцов и матерей в их страданиях должна быть мысль о том, что Бог любит их намного больше, чем они любят своих детей! И разве Он не позаботится о них, разве Он сможет их забыть?!
Называть Бога Отцом и при этом не содрогаться сердцем могут лишь те дети, чье сердце наполняют почтительность, любовь, доверие и послушание своим родителям. Только такие дети смогут во всех обстоятельствах любить Своего святого Отца, жить в послушании Ему, противостоять злу и искушениям и становиться поистине хорошими людьми. Только дети, любящие своих братьев и сестер и не знающие, что такое ненависть, зависть и раздоры, смогут, войдя в мир взрослых, любить всех людей как своих ближних. Только такие дети смогут уповать на Небесного Отца и в скорбях, от которых не защищен ни один человек. Они не будут бояться смерти, потому что Бог возьмет их к Себе домой, в Отчий дом, где Его дети познают истинное блаженство.
О милосердный Бог, наш святой Небесный Отец! Дай же нам силы любить Тебя больше всего на свете, любить друг друга, как самих себя, заботиться о бедных сиротах и вдовах, хранить себя незапятнанными грязью этого мира, которая разрушает истинную любовь. Лишь такое служение Богу чисто в Твоих глазах и приятно Тебе. Ах, если бы все семьи на земле могли стать Божьими семьями, чтобы Ты, Отец человечества, взирал на них с радостью. Мы просим Тебя, чтобы Ты помог нам во имя Господа нашего Иисуса Христа и содействовал нам в служении по освящению этой часовни, а также благословил все богослужения, которые будут проводиться здесь в будущем, ибо на это есть Твоя воля. Аминь.
После того как часовня была освящена и в ней прошло первое богослужение, гостей пригласили в большой зал к столу. Еще не успели они занять места, как во дворе замка запела труба. Кунерих и другие рыцари поспешили к окну. Во дворе они увидели вооруженных всадников. Тут в зал вбежал один из слуг и с порога воскликнул:
— Герцог!
Рыцари поспешили ему навстречу, но он уже входил в зал в сопровождении своей свиты. Это был представительный, высокий мужчина с благородными чертами лица. Его волосы уже поседели, но в глазах все еще горел юношеский задор. Первым он приветствовал Эдельберта. Протянув ему правую руку, он сказал:
— Мой дорогой Эдельберт, вам первому я хотел сообщить весть о славной победе и о том, что наступил мир, и выразить благодарность от имени императора за ваших храбрых воинов, которые помогли нам добиться мира. Вчера поздно вечером я прибыл в Танненбург, где узнал, что вы находитесь в Фихтенбурге. Итак, на рассвете я поскакал с моими войнами сюда, убежденный в том, что в рыцаре Кунерихе мы сможем найти искреннего и верного друга, не так ли?
При этих словах он обратился к Кунериху и протянул ему руку.
— Вы не были готовы к такому налету? Я и вам привез привет от императора, который очень доволен вашим примирением со славным Эдель- бертом. Я также рад тому, что два таких храбрых рыцаря живут в мире и согласии.
Кунерих был вне себя от радости. Милость императора и герцога подействовала на него, как крепкое вино.
Затем герцог заметил богобоязненного священника и, подойдя к нему, с искренней радостью приветствовал его.
— Я искренне рад видеть вас здесь, почтенный отец, так как нам, мирским людям, эта честь выпадает не так часто. Ведь вы не показываетесь почти нигде, кроме стен своего монастыря, где исполняете свой Божественный долг.
Затем герцог обратился к супруге Кунериха:
— Полагаясь на вашу благосклонность, милостивая госпожа, я, хоть и незваный гость, сам себя пригласил к столу. Хочу приветствовать вас, как приветливую хозяйку, и от лица рыцарей, прибывших со мною! А для вас, моя любезная фрейлейн,— обратился он к Розе,— у меня есть особое поручение, но вы услышите его уже после обеда.
— А сейчас,— обратился герцог ко всем присутствующим,— я бы не хотел дольше задерживать обед. Всех господ рыцарей и их жен с детьми я тоже приветствую. Должен признаться, что я очень проголодался в долгом пути, и сейчас подам вам хороший пример. Мы можем вместе пообедать в дружеской обстановке. Я бы хотел, чтобы госпожа фон Фихтенбург и фрейлейн Роза сели рядом со мной, чем нарушу хорошую поговорку: «Добродетель всегда посередине». А вы, почтенный отец, садитесь, пожалуйста, напротив, между двумя примирившимися рыцарями. До сих пор вашим любимым делом было способствовать примирению, поэтому это место не может вам не понравиться. Итак, у нас есть четыре человека, принявших участие в истории, которая собрала нас вместе и с которыми мы должны поговорить наедине. Остальные же могут заняться своим делом.
Герцог сел на почетное место за столом, где для него поставили золотую чашу и всевозможные яства. Все другие гости также сели на указанные им места. Утолив первый голод, герцог заговорил.
— Даже до императорской резиденции дошли слухи о том, что между Эдельбертом и Кунери- хом разгорелась междоусобица. Но благодаря госпоже Хильдегарде и Розе они примирились. Лично для меня эта история настолько важна, что я хотел бы знать все подробности происшедшего.
Герцог стал расспрашивать то о тех, то о других обстоятельствах, а Эдельберт и Роза, Ку- нерих и Хильдегарда должны были отвечать. Герцог слушал очень внимательно, часто выражая Эдельберту свое сочувствие, а благородной Розе одобрение. Также герцог похвалил госпожу Хильдегарду, чего она была достойна, а Кунериху выказал свое особое расположение за нынешнее поведение. Эдельберт и Роза, желая сгладить вину Кунериха, о многом умолчали или, по меньшей мере, от некоторых моментов в разговоре быстро уходили. Но Кунерих сам честно рассказал, как все было.
— Я поступал жестоко и противозаконно,— признал он,— я это знаю. Однако сделанного не воротишь. Похвально, когда ты вскоре признаешь свою ошибку и исправишь ее, насколько это возможно. Я советую каждому, кто ошибается, поступать так же. Тогда такой человек не ожесточится, а, избрав другой путь, обретет мир и удовлетворение своей душе.
В конце рассказа герцог с улыбкой посмотрел на всех присутствующих и сказал, обращаясь к Розе:
— Мы собрались здесь все вместе за этим праздничным столом и в радостном расположении духа, благодаря одной замечательной девушке. Без ее вмешательства мы бы сейчас вели кровопролитную борьбу друг против друга. Вы все, конечно, понимаете, что мы не оставили бы рыцаря Эдельберта погибнуть в темнице. В резиденции императора уже было решено, что, как только установится мир с иноземным врагом, мы выступим большой силой против замка Кунериха и освободим Эдельберта. Конечно же, Кунерих дрался бы с нами до конца, и у стен этого замка пролилось бы много человеческой крови. Но Бог предотвратил это несчастье, использовав юную девушку, нашу благородную фрейлейн Розу!
Роза в смущении покраснела.
— Ах, милостивый господин,— заметила она,— я не заслуживаю столько чести! Один лишь Бог достоин ее. Птичка, влетевшая в колодезное ведро, столько же повлияла на счастливый исход ссоры между Кунерихом и моим отцом, как и я. Войну предотвратило то, что в момент, когда Эберхард подошел к колодцу, Текла находилась далеко от него.
В ответ на эти слова очень тронутый священник Норберт сказал:
— Да, это так. В жизни каждый день случаются тысячи мелких событий, на которые мы не обращаем внимания, но которые имеют важные последствия и нередко даже решают судьбы многих людей. Кто, например, задумывается над тем, что его судьба зависит от того, идет ли сегодня дождь или светит солнце? А вот если бы в тот осенний день, когда ярко светило солнышко и Эберхард играл во дворе, пошел бы дождь, мальчик остался бы в доме, и у Розы не было бы возможности спасти его и благодаря этому растопить лед в сердце его отца. Впоследствии в сражении погибли бы многие сотни храбрых мужчин, а их вдовы и сироты проливали бы горькие слезы. Кто допускает, что от той или иной пищи на этом столе произойдет большое изменение в его жизни? Но если бы та мисочка лесных грибов не была бы поставлена на стол в доме углежога, Розе, возможно, не пришло бы в голову стать служанкой у привратницы.
Можно сказать, что те лесные грибы с Божьей помощью предотвратили большое несчастье. Вместо радостного праздника, на котором мы сейчас присутствуем, этот замок брали бы сейчас штурмом или он лежал бы уже в руинах. Но и в неразрешимых вопросах человеческой жизни проявляется Божье провидение. Как искусный музыкант умеет соединить тысячи звуков и создать из звукового диссонанса мелодию, так Божья воля и мудрость соединяет тысячи приятных, а иногда и неприятных событий нашей жизни в хорошо согласованную гармонию. Если бы мы чаще внимательно анализировали нашу жизнь с этой точки зрения, у нас был бы повод чаще благодарить и прославлять Бога за Его мудрые и полные любви намерения о нас.
Все были согласны со священником.
Наконец герцог поднял свою золотую чашу, встал и воскликнул:
— За процветание императора!
Священник, рыцари, воины, женщины и девушки почтительно поднялись из-за стола и, повторив восклицание герцога, выпили вино.
Поставив чашу на стол, герцог обратился к Розе:
— Дорогая фрейлейн, в эту торжественную минуту я должен выполнить приказ императора и сообщить вам его послание. Император высоко оценил вашу любовь к отцу, которая привела к счастливому окончанию этой истории и избавила нас от кровопролитных боев. Поэтому он в своей мудрости решил, чтобы я донес его волю до вашего сведения, дорогая фрейлейн, и до сведения вашего любимого отца и всех здесь присутствующих.
Затем герцог дал знак одному из рыцарей, прибывшему с ним. Тот принес ему свиток в красном бархатн<