Хотя мне неприятно было это признать.
Его улыбка стала шире, показала полоску зубов, и он повернулся уходить.
– Тогда я надеюсь, что ты будешь это уважать.
– Я тебе не принадлежу! – выпалила я ему в спину.
Он обернулся на пороге – красиво смотрелся в своем длинном пальто и стильной шляпе. Глаза у него почернели, но я его не боялась. Айви – более серьезная угроза, с ее неторопливой охотой на меня. Впрочем, я ей это позволяю.
– Я имел в виду – уважать свои отношения с Айви.
– Это я и так делаю, – ответила я, охватывая себя руками.
– Тогда мы отлично друг друга поняли.
Он опять повернулся к выходу, и я его проводила в коридор. Мои мысли перешли на Айви, потом на Маршала. Он мне не бойфренд, но нечто новое в моей жизни. И оказалось, что у нас неодолимые трудности на пути к простейшей вещи.
– Это из-за тебя мы сегодня с Маршалом не смогли встретиться? – спросила я с напором. – Ты хочешь его отпугнуть, чтобы мы с Айви вместе упали в койку?
Он уже был у меня в гостиной. Обернувшись через плечо, он сказал:
– Да.
Я сжала губы. Шлепанцы шаркали по деревянному полу, открывшемуся, когда мы сняли ковер.
– Оставь Маршала в покое, – сказала я, подбоченившись. Браслет Кистена сполз на запястье, я снова спрятала его в рукав. – Он просто так, знакомый парень. А если я захочу с кем-нибудь переспать, я так и сделаю. Если прогонять от меня мужчин, это не подтолкнет меня в объятия Айви, а только выведет из себя и превратит в сплошное несчастье для окружающих. Это понятно?
Вдруг до меня дошло, что я устраиваю выволочку бывшему лидеру Соединенных Штатов, и я покраснела.
– Извини, что нагавкала на тебя. – Я перебирала пальцами браслет Кистена и чувствовала себя виноватой. – Тяжелый день выдался.
– Прими мои извинения, – сказал он так искренне, что я почти поверила. – Я перестану вмешиваться.
Сделав глубокий вдох, я перестала стискивать зубы, пока еще голова не успела заболеть.
– Спасибо.
Звук распахнутой пинком передней двери заставил меня вздрогнуть. Ринн Кормель снял руку с дверной ручки и повернулся лицом к коридору.
– Рэйчел? – донесся встревоженный голос Айви. – Рэйчел, как ты там? Тут какие-то двое перед входом в машине.
Я посмотрела на Ринна Кормеля – у него почернели глаза. Голодной чернотой.
– Все в порядке! – пропела я в ответ. – Я здесь, у двери, Айви, слышишь?
– Да черт бы все побрал! – выругалась она, и ботинки простучали в коридоре. – Я же тебе сказала оставаться на освященной земле!
Она ворвалась в гостиную – и остановилась как вкопанная. Вскинула руку к голой шее – потом заставила ее опуститься на бедро, покрытое кожаной штаниной.
– Простите, – сказала она, бледнея. – Я помешала.
Ринн Кормель переступил с ноги на ногу, и она съежилась.
– Нет-нет, Айви, ты не помешала, – сказал он голосом глубоким и размеренным. Со мной он держал себя веселее обычного, чтобы снять мою настороженность – и это помогло. – Я рад, что ты здесь.
Айви, сконфуженная, подняла на него взгляд.
– Мне жаль, что так вышло с вашими сотрудниками в машине, я их не узнала… они хотели помешать мне войти.
Я подняла брови, а смех Ринна Кормеля поразил и Айви, и меня.
– Если ты их победила, то они этого заслужили, и им нужно было напомнить. Спасибо тебе, что исправила их ошибку в оценке твоих возможностей.
Айви облизала губы. Этот нервный жест я у нее видела не часто, и сейчас напряглась.
– Э-гм, – начала она неуверенно, пытаясь заложить за ухо прядь коротких волос. – Кажется, я должна вызывать «скорую». Я там кое-что могла переломать.
Мастер-вампир с таким видом, будто его это не волнует, шагнул вперед и очень медленно взял ее идеальную руку в свою исчерченную шрамами.
– Ты слишком добра.
Айви глядела на свои пальцы, переплетенные с его, и часто моргала.
– Рэйчел – очень сильная девушка, – сказал он, и у меня вдруг возникло чувство, будто я прошла какое-то испытание. – Теперь я вижу, что тебя в ней привлекло. Если ты хочешь отношений с ней как со своим наследником, я тебе даю на это благословение.
Во мне стала закипать злость, но Айви метнула на меня взгляд, призывающий к молчанию.
– Спасибо, – сказала она, и я еще сильнее озлилась, когда Ринн Кормель самодовольно улыбнулся, зная, что я придержу язык, раз об этом просит Айви. А потом я подумала: Ну и что? Какая мне разница, что он думает, лишь бы нас не трогал.
Ринн Кормель шагнул к Айви ближе, обнял ее за талию жестом, который мне не понравился своей привычностью.
– Не составишь мне компанию сегодня вечером, Айви? Теперь, когда я увидел твою подругу, я лучше понял. И хотел бы… попробовать иной подход, если ты не против.
Попробовать иной подход? – подумала я, увидев в нем скрытый голод, ее заманивающий. Работаем над продолжением? Мне механизмы действия вампирского общества не по нраву, но Айви с облегчением вздохнула, глаза ее просто светились.
– Да, – быстро ответила она, но тут же обернулась ко мне.
– Иди, – сказала я ей мрачно, радуясь, что она не видела разгромленную кухню. – Все будет хорошо.
Она придвинулась к Ринну Кормелю, и ее стройное, облаченное черной кожей тело потрясающе смотрелось рядом с его лощеной утонченностью.
– Ты не на освященной земле.
– Ал не вернется. – Я поглядела на руку Ринна Кормеля, держащую ее за плечо. – Все нормально.
Айви отодвинулась от него, протянула руку ко мне.
– Он здесь был? – спросила она. – Что случилось?
– Все нормально! – Я шагнула назад, и ее протянутая рука опустилась. Я посмотрела на Ринна Кормеля, и мне не понравилась улыбка, которую он тут же убрал.
– Я же тебе велела не выходить с освященной земли! – почти бранила меня Айви. – Рэйчел, я же тебе даже знак повесила.
– Ну забыла я! – огрызнулась я на нее. – Сняла его, потому что он меня раздражал, и забыла. Так была польщена, что твой мастер-вампир нанес мне визит, что забыла от радости!
Айви помолчала, потом тихо сказала:
– Ладно.
– Ладно, – повторила я, чувствуя, как гаснет мой гнев от ее быстрого отступления.
– Ну… ладно, – сказала она еще раз.
Я сердито посмотрела на Ринна Кормеля. Он поправлял на себе шляпу и улыбался, слушая наш разговор.
– Перейду я на освященную землю, – сказала я, желая, чтобы она уже ушла наконец.
Айви шагнула уже к двери, но снова помедлила:
– А ужин? Если ты закажешь пиццу, ее может привезти Ал.
– Ко мне едет Маршал, – сказала я, многозначительно глянув на Ринна Кормеля, чтобы оценил наш разговор. – Он привезет поесть.
Ревность мелькнула на лице Айви и тут же погасла. Ринн Кормель видел ее рождение и смерть, и когда мы с ним встретились взглядами, я знала, что он понял: мы с Айви уже выработали правила наших отношений – и в этих правилах есть место для других. Так обычно бывает в отношениях у вампиров. Мое нравственное чувство на эту тему молчит.
– Увидимся на рассвете, – сказала она, и мастер-вампир приподнял брови. Айви улыбнулась мне натянуто и обернулась к Ринну Кормелю.
– Пойдем, Айви? – Он предложил ей руку.
– Мистер Кормель! – отозвалась она с напряжением в голосе и руку пока не принимая. – Вы не могли бы мне, пока мы не ушли, надписать вашу книгу?
У меня пресеклось дыхание, я сжалась.
Господи, только не это. Не руководство по свиданиям с вампиром.
Айви обернулась ко мне, глаза ее горели энтузиазмом. Я нечасто такое за ней замечала, и это было даже страшновато.
– Она у тебя еще, да? – спросила Айви. – На ночном столике возле кровати?
– Айви! – воскликнула я, попятившись, и лицо у меня горело. Блин, он же теперь знает, что я ее читала! Мысли перескочили на страницу сорок девять, и я в ужасе смотрела на Ринна Кормеля, который смеялся, глядя на выражение моего лица.
– Я чтобы не провоцировать ее инстинкты! – забормотала я, и он расхохотался еще сильней.
Айви стала хмуриться, и Ринн Кормель взял ее под руку, чтобы увести.
– Я бы с радостью надписал тебе экземпляр, – говорил он, ведя ее к задней двери. – Уверен, что Рэйчел его для тебя найдет, и ты его привези в следующий раз. – Улыбнувшись мне через плечо, он открыл дверь, впуская прохладу ночного воздуха. – Может быть, она захочет до того эту книгу проштудировать, – добавил он, и я стиснула зубы.
– Уже проштудировала! – громко сказала я им вслед, и дверь за ними захлопнулась.
– Помоги мне боже, – пробормотала я, падая на старый диван Айви и вдыхая клуб вампирского ладана, который вырвался из обивки. Если она хочет, чтобы Ринн Кормель надписал ей книгу, может сама выкопать ее из глубины моего шкафа. Я даже не знаю, там ли она лежит.
Глядя в потолок, я задумалась, не может ли Айви найти счастье в истинно вампирских отношениях с Ринном Кормелем. Выглядела она увлеченной им до безумия.
Я вспомнила Кистена и подумала, испытывает ли Айви хоть какое-то чувство вины, как я.
Меня обволокла тишина церкви, и вдалеке послышались звуки заводящейся машины.
– Кистен, – сказала я себе и села. Да, я обещала Айви перейти на освященную землю, но не собиралась оставлять здесь бардак до завтра. Завтра мне ехать с Дэвидом, а когда я вобью малость ума в счастливую банду заклинателей демонов, получу свою жизнь обратно. Так вот.
Встав на пороге кухни, я поглядела на весь этот разгром и вздохнула. Может, заплатить пикси, чтобы они тут убрали?
Но до теплого рассвета они ушли в свой пень, и потому, смирившись с мыслью об уборке, я поплелась внутрь. Когда я подобрала с пола часы и положила на стол, спина отозвалась болью. Почти все содержимое полки было на полу, и я решила все сейчас сложить в кучу, а разобрать потом. Кряхтя, я двинулась к буфету за веником.
Ночь обещалась долгая.
Глава одиннадцатая
При свете заглядывающей в окно луны я оттирала с кухонного стола следы собственных ног. Уборку я уже почти закончила. Понадобилось путешествие в сарай к ящику с инструментами в сопровождении эскорта из двадцати пикси, но в результате я нашла металлическую пластину и шурупы, чтобы снова собрать полку. Я не собиралась класть на нее ничего тяжелее трав, но хотя бы она не будет свисать с потолка на одном гвозде. Да, я сказала Айви, что уйду на освященную землю, но по какой-то пусть идиотской причине верила, что Ал сегодня не появится. В качестве своеобразного «спасибо», что не натравила на него Миниаса. Завтра он снова попытается меня похитить, но сегодня я в безопасности. И я же не сказала Айви, когда я перейду на освященную землю. И вообще сюда едет Маршал, а кухонный стол меньше наводит на мысли о романе, чем диван.
Бросив на стол посудное полотенце, я наклонилась к открытым полкам под кухонным столом. На первом проходе я просто все туда засунула как попало, и это была свалка. Раз я не могу повесить сейчас мелкие котелки для зелий и прочую утварь, то придется как-то по-другому их разместить. Пейнтбольный пистолет лежал в маленьком котелке, вложенном в остальные на нижней полке – как раз, где он будет нужен, если придется ползти. Там он и останется, а вот фарфоровым ложкам нужно будет найти новое место.
Собрав ложки и кухонные инструменты подлиннее, я их поставила в стеклянную вазу, вытащенную из глубины буфета. Книги заклинаний я положила вниз, а вазу поставила на них сверху, используя место, освободившееся от сожженной книги.
Потом я села и стала огорченно разглядывать уменьшившуюся библиотеку. Никогда мне не заменить ту книгу, которую Ал сжег. Конечно, я могу купить такую же в любой магической лавке, но в моей были заметки и вообще я к ней привыкла. Может, стоит перенести наиболее ценные книги демонских проклятий на освященную землю? Мне повезло, что Ал не уничтожил одну из них. А может, не повезло, что они по-прежнему остались у меня.
Я вытащила все три эти книги, и у меня закололо пальцы. Я встала, провела рукой по столу, проверяя, что он сух, и положила на него книги.
– Переставляешь? – спросил Дженкс.
Я обернулась к нему – он разглядывал мою работу, упираясь кулаками в бедра и паря возле починенной полки.
– Может быть, – мрачно ответила я.
Он тихо зажужжал крыльями, и я отвела волосы с дороги, когда он подлетел, но он приземлился на стол.
– Если бы той горгульи там не было, я бы сказал тебе, чтобы отнесла их на колокольню.
Я поморщилась, представив себе перепады температур.
– А что, она внутри колокольни?
Дженкс приподнял плечо, опустил его.
– Нет, этот тип на крыше, но возле окна. Тинкины титьки, не видел еще, чтобы он шевельнулся. То он здесь, то он сразу там, а когда он не спит, я не знаю, где он. В любом случае это может быть лучше, чем совать их к тебе под кровать. Айви говорит со слов мужика, который церковь святил, что колокольня суперсвятая.
Суперсвятая? Может, мне и спать там?
Я озабоченно сдвинула книги в угол, освобождая место для прочего барахла из-под кухонного стола.
– Не знаю…
У меня защекотало в носу – это я стала перебирать пучки трав, с которыми возилась, модифицируя уже известные чары, используемые Айви для смирения ее жажды крови. Что-то у меня не очень получалось. Она не любила их испытывать, но все же прихватывала на свидания – смысл в том, что, если не подействует, мне не придется отбиваться от нее. Ничего не действовало, и у меня стали появляться сомнения, действительно ли она их пробует или только мне так говорит.
Айви не любит, когда моя магия на нее действует. Вот если на кого другого, причем разрушительно – это она вполне одобряет.
Дженкс опустился рядом с книгами проклятий. С тревогой на крохотном лице он смотрел, как я трясу пучок ромашки, вытряхивая оттуда пижму.
– Ты же не собираешься это хранить? – спросил он, и я перестала выбирать из травы кошачью шерсть.
– Ты думаешь, не надо?
– Они уже не чистые. – Он пнул сухой стебель, и с него посыпались крошки. – У тебя на рудбекии розмарин, а семена рудбекии прилипли к одуванчикам. Кто знает, что из этого получится, особенно при эксперименте.
Я посмотрела на кучу сушеных трав, думая, что проще всего было бы выбросить их за порог, но я боялась, что тогда я просто все брошу. Видоизменять чары – работа тяжелая. По готовому рецепту я действовать умею, но моя мать в этом смысле – как шеф-повар высокого класса, и оценила я это лишь тогда, когда попробовала сама.
– Может, ты и прав.
Я мрачно встряхнула коричневый бумажный пакет и сунула туда годичные результаты садоводства. Шелест прорезал тишину, когда я с нехорошим чувством завернула верх пакета и сунула его в мусор под раковиной. Потом обернулась и оценила кухню как разумно чистую. Полки были пусты, и я подумала, не перестать ли мне возиться с чарами для Айви. Она не хочет мне помогать, а работа трудная. В подавленном настроении я плюхнулась на стул.
– Не знаю, получится ли, Дженкс, – сказала я, ставя локти на стол и тяжело вздыхая. – У мамы так легко получается с виду. Может, я бы дальше продвинулась, если бы смешала лей-линейную магию с земной. В смысле, лей-линейная – там символы да выбор слов, это куда более гибкие вещи.
Крылья Дженкса пришли в движение, потом остановились. Отбросив светлые волосы с глаз, он поморщился, чуть не сел на демонский текст и спохватился в последний момент, взмахнув крыльями.
– Смешать земную магию с лей-линейной? А разве не так делаются демонские проклятия?
Мне стало страшно, но только на секунду:
– Но ведь если я его придумаю, это не будет демонское проклятие?
Он опустил крылья, будто вдруг навалилась усталость.
– Не знаю я. Маршал приехал.
Я села ровнее, оглядела кухню:
– Откуда ты знаешь?
– Он ездит на дизеле, а только что какая-то машина с дизельным движком остановилась у тротуара.
Я невольно заулыбалась.
– У него машина с дизельным двигателем?
Дженкс взлетел, рассыпав дорожку пыльцы.
– Наверное, ему нужно, чтобы вытаскивать ту здоровенную лодку из воды. Пойду открою дверь, хочу с ним поговорить.
– Дженкс! – предупредила я его, но он засмеялся, уже на полпути в коридор.
– Насчет того, что за тобой гоняется Ал. Рэйчел, ради бога! Я тебе не папа.
Я выдохнула с облегчением, потом встала и засунула демонские книги под кухонный стол, дав себе обещание утром все расставить как следует, после восхода солнца. Входная дверь открылась еще до того, как прозвенел звонок, донеслись приветственные мужские возгласы, и это было как-то… уютно.
– И как она? – тихо спросил Маршал в святилище, а что ответил Дженкс, я не слышала – Нет, отлично, – добавил он уже ближе, и я обернулась к коридору на тихий скрип половиц и запах горячего риса.
– Привет, Маршал! – Я была рада его видеть. – Добрался все-таки.
Маршал все же нашел время снять после собеседования парадный костюм и отлично выглядел в джинсах и ярко-синей фланелевой рубашке. Под мышкой он держал сложенную газету, которую положил вместе с промасленным пакетом на стол перед тем, как снять пальто.
– У меня закралось было подозрение, что весь мир в заговоре против нас, – сказал он. – Дженкс говорит, что у тебя тоже вечер выдался хлопотливый.
Я посмотрела на Дженкса, гадая, что же он сообщил Маршалу, потом пожала плечами, обхватив себя за талию.
– Выжила.
– Выжила? – Дженкс приземлился на верх свернутого пакета. – Мы так дали демону, что ему до следующего Поворота хватит! Рейч, не прибедняйся!
Маршал повесил куртку на спинку кресла Айви, подождал, глядя, как Дженкс открывает пакет.
– Мне нравится твоя церковь, – сказал он, оглядывая кухню. – Она тебе подходит.
– Спасибо на добром слове.
И я действительно была благодарна. Он не стал лезть в душу, не стал спрашивать, почему у меня в кухне оказался демон, не взял меня за руку, проникновенно глядя в глаза, не стал спрашивать, как я себя чувствую и не надо ли мне присесть, не стал рассказывать, что я погибну во цвете лет и лучше бы мне играть в канасту – нет, он принял мое объяснение и промолчал. Вряд ли потому, что ему все равно; скорее он решил подождать, пока мне самой захочется рассказывать. И это дорогого стоит. Кистен тоже так бы поступил.
Я не сравниваю Маршала с Кистеном, подумала я, доставая две тарелки и блюдечко для чайных пакетиков, которое служило тарелкой Дженксу. Айви ушла на свидание. Она способна жить дальше. И мне станет лучше, но только если я попробую. Если я захочу. А я хочу, я не люблю быть несчастной. И не понимала, что была такой, пока не начала снова хорошо себя чувствовать.
– А где, – спросил Маршал в наступившей тишине, заглянув под стол, – ты достала такую большую тыкву? Это же тыква? – Крылья Дженкса повысили тон гудения. – Это же не кабачок, похожий на тыкву?
– Тыква, – ответил Дженкс с нескрываемой гордостью. – Я ее сам вырастил между участком Джеймсонов и статуей Давароса. На кладбище, – добавил он, будто и так непонятно было. – Завтра будем ее резать, только я и детишки. Дадим Маталине отдохнуть.
Маталине отдых, а мне кишки от тыквы по всему потолку. Начнется тихо и спокойно, но сразу перейдет в «Тыквенные войны», эпизод второй.
– Да ладно. – Я повесила посудное полотенце. – Как там твои последние интервью?
Маршал подвинулся ближе, когда Дженкс открыл пакет и оттуда пахнуло кисло-сладким соусом.
– Отлично. – Он начал доставать коробки с едой, и я подняла голову, вдруг отметив, что наши плечи почти соприкасаются. – Получил работу.
Мы встретились взглядами, и я улыбнулась.
– Маршал, так это же отлично! – воскликнула я и дружески потрепала его по плечу. – Когда начинаешь? – спросила я, не глядя на него и отворачиваясь разложить еду. Может, это уже было лишнее.
Он шагнул назад, провел рукой по отрастающей щетине на голове.
– Первого ноября, – ответил он. – Но буду на зарплате, так что смогу мотаться туда-сюда продавать свой бизнес, если нужно. Пока не начнутся занятия после зимнего солнцестояния.
Дженкс посмотрел на меня с предупреждением, и я нахмурилась ему в ответ и стукнула по столу, чтобы он дернулся, когда принесла пару столовых ложек. Запах машинного масла и солярки смешивался с ведьминским ароматом красного дерева, превращая Маршала в лакомый кусочек нордического образца. Он одевался не так, как те, с кем мне случалось проводить много времени, пах не так, и почему-то мы с ним проскочили ту неуютную стадию неловкости, которая бывала почти во всех моих романах. Он как-то сразу оказался в моей церкви своим – может быть, потому, что у нас не свидание было. Я его пригласила, совершенно не думая о возможных отношениях, и мы оба могли не напрягаться. Но скорее всего мы общались так непринужденно потому, что он помог мне и Дженксу, когда это было нам по-настоящему нужно.
Кресло Айви скрипнуло, когда Маршал вытащил его на свободное пространство, и он вздохнул, садясь.
– Знаешь, таких странных интервью никогда у меня раньше не было, – сказал он мне в спину, пока я разыскивала палочки для еды. – Вроде бы я им понравился, но мне казалось, что работу отдадут тому другому – и хоть убей, не могу понять почему. Он создал программу подготовки пловцов в старших классах в одном городке Флориды, но у него не хватало то ли часов погружения, то ли опыта работы с лей-линиями, а им нужно было именно это.
Я села от него наискосок, и он глянул мельком на палочки.
– А потом они ни с того ни с сего вдруг принимают решение и отдают работу мне, – закончил он.
– Ни с того ни с сего? – переспросил Дженкс, и я посмотрела на него, молча прося заткнуться. Не благодаря Ринну Кормелю Маршал получил работу, но я готова была ручаться, что вампир склонял университетское начальство нанять кого-нибудь другого – пока я на него не гавкнула, чтобы не лез в мою жизнь. И тогда они наняли того, кого сами хотели нанять.
Маршал все глядел на палочки для еды.
– Странное такое ощущение – будто я им одолжение сделал, когда согласился. – Поглядев на палочки, он поморщился: – Знаешь, мне все же вилка понадобится.
Я засмеялась и встала:
– Прости.
Чувствуя на себе его внимание и оттого двигаясь несколько развязно я взяла две вилки. Маршал разложил еду, и было приятно находиться с человеком, который ничего от тебя не хочет.
– Между прочим, после появления Ала мы уже не обязаны сидеть здесь.
– Рэйчел! – возразил Дженкс, и я обернулась к нему, движением бедра закрыв ящик:
– Ну что Рэйчел? – спросила я недовольно. – Он сегодня не вернется. Я все это время торчала на неосвященной земле.
– Айви всех нас порвет на фейрийскую подстилку, когда узнает, – предупредил Дженкс.
Я плюхнулась на стул, не глядя никому в глаза. Маршал поглядывал то на меня, то на Дженкса, накладывая рис нам на тарелки. Дженкс в ответ на предложение риса сделал рукой жест отказа, что меня не удивило. Пикси был недоволен – крылья у него краснеют, когда он расстраивается и циркуляция крови усиливается.
Я с досадой стукнула вилками, кладя их на стол:
– Дженкс, сегодня он меня больше не будет беспокоить.
– С чего бы это? Потому что ты не позвала Миниаса его забрать, когда твое вечное сочувствие к гонимому тебе подсказало: он устал, и он оценит твое доверие? Сто тысяч Тинкиных чертей, Рэйчел, это дурь! Идиотизмом приправленная. Если ты сегодня погибнешь, моей вины тут не будет!
Маршал тем временем раздавал еду, но ее пряный запах не помог снять мое напряжение.
– Рэйчел, а ты не хотела бы завтра на роликах покататься? – спросил он. Явно ему не нравилось, что мы с Дженксом ругаемся, и это была попытка сменить тему. Тем не менее весь мой праведный гнев испарился, я развела скрещенные на груди руки и решила на Дженкса не обращать внимания.
– Ты знаешь, сколько я уже времени на коньках не стояла? – спросила я его.
Пикси спикировал на пустое блюдечко для чайных пакетов, скрестив руки на груди и рассыпая серебристые искры.
– Как утверждает твоя мама, с тех пор, как тебя выгнали с катка за…
– Тихо! – велела я, стукнув снизу по столу коленом. Но древний ясень был тяжел, и на этот раз Дженкс даже не дернулся. – У тебя нигде нет никаких дел? За горгульями шпионить или еще что?
У меня горело лицо. Ведь не могут же меня еще помнить в «Астоне»? Или могут?
– А вот нет, – сказал он. Лицо его пошло морщинами раздражения. Увидев, что мы оба на него смотрим, он усилием воли взял себя в руки. – Марш, а не нальешь мне в тарелку немножко саке, что я сейчас чую?
Этой внезапной смене настроения я не поверила, но придраться было не к чему.
Маршал с разочарованным видом достал из кармана куртки видавший виды термос.
– Я хотел, чтобы это был сюрприз, – сухо сказал он, ставя термос между нами.
– Для меня это сюрприз, – ответила я, вставая за крошечными полупрозрачными фарфоровыми чашечками, которые Кери предпочитала моим тяжелым фаянсовым кружкам. Не традиционные чашки для саке, но куда более подходящие, чем стаканы для виски.
– Подойдут, – сказал Маршал, когда я поставила их на стол. Налив их до половины, он опрокинул свою чашку в блюдечко Дженкса, наполнив его точно до краев.
А это уже не как Кистен, подумала я, найдя в этом некоторое спокойствие, и подняла свою чашку для тоста. Дженкс никогда не болтался рядом, когда мы с Кистеном были вместе. И хотя на Маршала приятно было смотреть, еще слишком свежа была рана для чего-нибудь серьезного. Но то, что не приходилось гадать «будет – не будет» – само по себе оказалось неожиданно приятно.
– За новую работу, – произнес он, и мы все сделали глоток. Я задержала дыхание, чтобы не закашляться.
– Отличная вещь, – сказала я. Глаза у меня слезились, внутри все горело на пути этой дряни.
Маршал с осторожной медлительностью поставил свою чашку, и легкая расслабленность его позы сказала мне, что эта капля алкоголя на него подействовала. Но вообще саке – штука мощная.
Крылья у Дженкса завертелись быстрее, медленное осыпание пыльцы прекратилось.
– Спасибо, что разрешила мне прийти, – сказал Маршал, беря вилку и приступая к ужину. – В гостинице в номере… пусто как-то. А мне после сегодняшнего дня хотелось чего-то нормального.
Дженкс осклабился, махая крыльями как веером и вея на меня запахом риса.
– Она сегодня победила демона, Марш. А помогал ей Ринн Кормель. Нас нормальными не назовешь.
Это прозвучало почти как предупреждение, и смех Маршала резко оборвался, когда он увидел, что я не веселюсь.
– Ринн Кормель? – спросил он, будто пытаясь сообразить, не разыгрывает ли его Дженкс. – Это который вампир?
Я наклонилась над тарелкой и откусила кусок. Хороший рис слипается, но я не буду есть палочками, если Маршал этого не делает.
– Ага, – сказала я, когда стало ясно, что он ждет ответа. – Он принял камарилью Пискари, а значит, он новый мастер моей соседки. Он приезжал выяснить, каковы мои намерения по отношению к Айви.
Правда ведь. Но вся правда слишком неудобная.
– Вот как.
Реакция мне не понравилась, и я подняла взгляд навстречу его карим глазам, где была настороженность – здорово порадовавшая Дженкса, если можно верить скорости его крыльев.
– Ну подумаешь, приезжал, – попробовала я снизить накал. – От него было больше разговоров, чем толку.
Это уже совсем не помогло, и Маршал глотнул с несчастным видом. Я села поровнее, держа тарелку и протягивая руку за чашкой саке.
– Не хочешь перейти на освященную землю? – спросила я. – Можем, скажем, телевизор посмотреть. У нас теперь там есть кабельное.
Маршал покачал головой:
– Не надо. Раз ты говоришь, что демон не появится, я тебе верю.
Дженкс отчетливо хмыкнул. И это меня разозлило. Я еще глотнула саке, закусив рисом с мясом. На этот раз спиртное не обожгло, и я стала думать, жуя и глотая. Идиотская ситуация. Маршал зовет меня покататься на роликах. А что толку в подруге, которая сидит у себя в церкви, потому что демонов боится?
Сжав губы, я встала, ощущая на себе взгляды обоих мужчин, вытащила из сумочки пудреницу, а из стакана на столе у Айви – тонкий маркер. Где-то у меня тут есть палочка тиса, а саке вполне сойдет за вино.
– Надоело мне прятаться в церкви, – сказала я, думая, что сейчас надо будет вытащить вещее зеркало, чтобы вспомнить, как выглядит глиф – если я хочу воспроизвести заклинание для построения круга вызова. – Канун же Хеллоуина, черт бы все побрал!
– Рейч…
Я не посмотрела на него.
– Хочешь пойти с нами нянькой – вперед. Ал сегодня не появится. К тому же я ему нужна живая, а не мертвая. И я хочу куда-нибудь пойти.
Маршал положил вилку – она скрипнула по тарелке.
– Что ты делаешь?
– То, чего лучше бы не делать.
Оставив идею восстановить по памяти, я вытащила из-под кухонного стола вещее зеркало и аккуратно положила его на стол. Мелькнула виноватая мысль, как же оно красиво: кристаллические грани символов, вытравленных на поверхности, с алмазной четкостью выделяются на фоне пурпурной глубины стекла, отражающего реальность в оттенках благородного вина. Не должна быть такой красивой такая скверная штука. Это зеркало мне помогла сделать Кери, после того как я разбила первое о голову Миниаса. Черт побери, зачем она опять рискует своей душой?
Маршал молча на него смотрел.
– Зеркало вызова, – сказал он наконец. – По-моему. Никогда такого не видел.
Пыльца, сыплющаяся с крыльев Дженкса, стала золотистой. С почти нахальным видом он заявил: