– Вот так это начинается, Дженкс, – сказала я, вспомнив службу оперативником в ОВ, когда приходилось брать ведьм и колдунов, сбившихся с пути. – Потом – одно черное проклятие, которое он тебе обещает использовать для доброго дела, и столько сулит взамен, что устоять невозможно. Потом еще одно, еще одно, и вот ты уже у него по сути фамилиар. Ладно, если она снова хочет бросить свою жизнь демону под хвост, это не мои проблемы.
Дженкс молча летел рядом. Потом сказал:
– Кери знает, что делает.
Я ощутила под ногами широкие потертые ступени нашей церкви – и остановилась. Влетать в таком виде, потеряв самообладание – значит искать беды. Мой накал эмоций вызвал бы у Айви приступ жажды крови, а этого лучше не делать.
Я обернулась, посмотрела на дом Кизли через улицу. Дуб обволокло красным, как пламенем. Соседи высыпали из домов поглазеть на фантомный огонь, возникший от буйства Кери, но я знала, что дереву она вреда не причинит.
– Надеюсь на это, Дженкс. Очень надеюсь.
Глава девятая
– Тихо! – громким шепотом сказал кто-то из Дженксовых детишек. – Вы ее пугаете!
Раздался хор опровержений, я и улыбнулась озабоченной девочке-пикси, стоящей у меня на колене. Она работала крыльями, поддерживая равновесие, платье из светло-зеленого шелка развевалось вокруг ее ног. Сама я сидела по-турецки на полу возле дивана в святилище, облепленная пиксенятами. Цветная ткань развевалась в вихриках, поднимаемых стрекозиными крылышками, от пыльцы я светилась в поздних сумерках. Рекс сидела под роялем Айви, и вид у нее был совсем не испуганный. Хищный у нее был вид.
Рыжая кошечка припала к полу возле полированной ножки, подергивая хвостом, прижав уши, глаза ее почернели. Классическая поза перед прыжком. Маталина сдала позиции, признав, что даже самый маленький их ребенок легко уворачивается от прыжка кошки, а когда Дженкс напомнил, что пребывание Рекс в доме не даст ребятишкам разлениться на постах, место внутри ей было гарантировано.
Сейчас проверялась на практике такая теория: если пиксенята, которых Рекс любит, сумеют ее подманить, пока они со мной, кошка может и ко мне начать хорошо относиться. Теория убедительная, но почему-то она не оправдывалась. Рекс меня невзлюбила еще с тех пор, как я с помощью демонского проклятия превратилась в волчицу. В свой обычный вид я вернулась с безупречной кожей и без пломб в зубах, но я бы предпочла лучше иметь веснушки, чем демонскую сажу, доставшуюся мне вместе с нежданным косметическим эффектом. И Рекс бы не возражала, чтобы я ее трогала. А так, наверное, она все время ждет, что я опять стану волчицей.
– Не выходит, – сказала я, обернувшись к Дженксу и Маталине, которые сидели на моем столе под жаркой лампой и наблюдали, как разворачивается драма. Солнце зашло, и я удивлялась, что Дженкс не выгнал всех наружу, в пень, но, быть может, сегодня просто слишком холодно. Либо так, либо он не хотел выгонять детей наружу, когда там притаилась горгулья. Не знаю, с чего он так взволновался – эта тварь всего фут ростом. Я бы даже сказала, что она очень мило смотрится там, на карнизе, и если я выйду на улицу, попробую сманить ее вниз. Наверняка она уже проснулась.
– Я тебе говорил, что не выйдет, – проворчал недовольно Дженкс. – Ты бы лучше потратила это время с толком: поднялась на колокольню и побеседовала с тем булыжником.
Потратила время с толком? Значит, дело и правда в горгулье.
– Я не собираюсь высовываться из окна колокольни и орать этому типу, – буркнула я сквозь визг пиксенят. – Поговорю с ним, когда он спустится. А ты просто злишься, что не можешь его заставить уйти.
– Идет сюда! Рекс идет сюда! – заверещал какой-то пиксенок так, что я вздрогнула. Но кошка только потянулась и устроилась поудобнее, готовясь долго на меня глазеть. Вот так всегда – она только глазеет на меня издали.
– Киса-киса-киса, глупая моя киса, – заворковала я. – Как моя кошачья зараза сегодня поживает? – Я подняла руку ладонью вверх. Одна из дочерей Дженкса вышла на эту ладонь, протянула кошке руку. – Я тебя не обижу, мерзкая моя кошечка, рыжая тупая скотиночка!
Ну, может быть, излишне резко, но она же не понимает, и я уже устала от попыток ей понравиться.
Дженкс засмеялся. Я бы смутилась от своего выбора слов, но от папочки детки слыхали и похлеще. И вообще порхавшие вокруг меня пикси привыкли к моему воркованию – певучим оскорблениям на грани и за гранью вульгарности.
Разочарованная, я уронила руку, посмотрела на витражи, перед которыми болтались бумажные летучие мыши. Цвета в этот поздний час уже поблекли. Маршал позвонил мне и сообщил, что застрял на своих собеседованиях и кофе пить прийти не сможет – это было несколько часов назад. Солнце уже зашло, и я не могла выйти из церкви, не став приманкой для демона.
Я стиснула зубы. Наверное, мне так кто-то пытается сказать, что слишком рано. Прости, Кистен. Я хотела бы, чтобы ты был здесь, но тебя нет.
Болтовню пикси прорезал зуммер моего завибрировавшего телефона, и они разлетелись в стороны. Я потянулась к брошенной на диван сумке, с трудом ее достала и дернула на себя. Выдохнув, села, убирая волосы с глаз и выкапывая из сумки телефон. Номер незнакомый. Стационарный у Маршала, быть может?
– Да? – небрежно сказала я, поскольку это был мой сотовый, а не наш служебный. Заметив, что вся обсыпана пыльцой пикси, я стряхнула ее с джинсов.
– Рэйчел? – заговорил виноватый голос Маршала, и пикси, столпившиеся на столе, поспешно затихли, чтобы слышать. Рекс потянулась и пошла к ним на мягких лапах, раз они уже не на мне. Я нахмурилась. Вот дура-кошка!
– Ты меня извини, – продолжал наполнять тишину голос Маршала, – я не знаю, почему у них так долго, но я, похоже, еще на несколько часов здесь застрял.
– Ты все еще там? – спросила я, поглядывая на потемневшие витражи и думая, что теперь не важно, когда у него кончится собеседование.
– Остались я и еще один человек, – поспешно заговорил он. – Они хотят принять решение сегодня, так что я тут застрял, пытаясь произвести на них как можно лучшее впечатление за макаронами под минералку.
Приговоренная к еще одному вечеру с пикси, я посмотрела на поломанный ноготь и подумала, есть ли у меня в сумке пилочка. Рекс валялась на спине, а пикси порхали на самом пределе досягаемости ее игривых смертельных лап.
– Ничего страшного, в другой раз как-нибудь, – ответила я, разыскивая пилочку и сильно разочарованная, хотя и с некоторым облегчением.
– Мне пришлось беседовать уже с шестью разными людьми, – пожаловался он. – А говорили, когда я пришел, что будет только одно двухчасовое собеседование.
Пальцы нащупали шероховатую пилку и вытащили ее. Три быстрых движения – и повреждение ногтя было устранено. Если бы и прочее так легко было исправить.
– К полуночи, наверное, освобожусь, – продолжал он, не слыша моего ответа. – Не хочешь в «Склад» пойти пива выпить? Мой конкурент по собеседованиям говорит, что на этой неделе вход в маскарадных костюмах бесплатный.
Я глянула в темные окна, убрала пилочку.
– Маршал, не могу.
– А что… – начал он, и замолк. – А! – Он вспомнил. Я почти слышала, как он сам себе тумака отвесил. – Прости, забыл совсем, Рэйчел.
– Не беспокойся, – ответила я. Смутившись тем, что испытываю облегчение, я решила это смущение преодолеть. Набрав воздуху, я собралась: – Ты не хотел бы приехать, когда освободишься? Я тут должна пролистать несколько сводок, но можем, скажем, в бильярд сыграть. – Поколебавшись, я добавила: – Не «Склад», конечно, но все же…
О господи, какой же трусихой чувствовала я себя, прячась тут в церкви!
– Да, – сказал он, и от теплоты его голоса мне стало несколько лучше. – Такой вариант мне нравится. А я принесу поесть. Ты китайскую кухню любишь?
– Китайскую? Люблю. – Я ощутила первые приливы энтузиазма. – Без лука?
– Без лука, – согласился он, и я услышала, как его позвал по фамилии кто-то распоряжающийся. – Мне очень неловко, что я это говорю уже не в первый раз, но я тебе позвоню, как только освобожусь.
– Маршал, я же тебе говорю, не беспокойся. Это же не свидание.
Я вспомнила, как хладнокровно реагировал Кистен, когда я ломала все наши договоренности из-за возникшей в последний момент работы. Он никогда не расстраивался, поддерживал в себе веру, что когда ему придется поступить так же, я тоже его пойму. Это помогало, и я сейчас вполне готова была согласиться с цепочкой отмен в последнюю минуту. И цепочка может стать очень длинной прежде, чем меня это достанет. Маршал позвонил, он не может освободиться. Вопрос закрыт. И кстати, мы друг другу не… мы никто никому.
– Спасибо, Рэйчел! – сказал он с облегчением. – Ты молодец. Обычно девушки такого не понимают.
Я заморгала, вспомнив, что Кистен говорил то же самое.
– Ладно, тогда о'кей. Увидимся вечером. Пока, Маршал!
Я постаралась, чтобы голос меня не выдал. Расцепив собственные пальцы, стиснувшие правое плечо, я нажала кнопку окончания разговора и закрыла телефон, разрываясь между подъемом от последних слов Маршала и печальными воспоминаниями о Кистене.
Кончай ерундой страдать, Рэйчел, – подумала я, сделала глубокий очистительный вдох и помотала головой.
– Пока-а-а, Ма-арршал! – передразнил Дженкс из безопасного укрытия на моем столе. Я обернулась – как раз вовремя: Маталина наотмашь заехала ему по плечу.
– Дженкс, – попросила я усталым голосом, тяжело вставая. – Заткнись, а?
Маталина взлетела на порозовевших крыльях.
– Дженкс, дорогой мой, – произнесла она отчетливо, – не мог бы ты на минутку зайти со мною в стол?
– Какого… – начал он, потом взвыл, когда она ущипнула его за крыло и толкнула в щель под крышкой стола. Ребятишки завопили радостно, а старшая дочь взяла за руку младшую и унесла от стола чем-нибудь отвлечь.
Улыбнувшись при мысли, как грозного воина сейчас оттаскает его не менее грозная жена, я вытянула ноги, занывшие от долгого пребывания без движения на паркетном полу. Мне нужно было как следует потянуться, чтобы расслабить мышцы. Невольно подумалось, любит ли Маршал бегать. Я бы с удовольствием побегала бы с ним в ранние часы в зоопарке. Без всяких ожиданий и скрытых планов – просто хорошая компания. Кистен никогда со мной не бегал. Может быть, легче будет, если найти другие занятия – по разным причинам.
Я подобрала сумку и двинулась на кухню читать свои материалы. Сама себе удивляясь, я с нетерпением ждала некоторых моментов запланированного вечера. Маршал расскажет мне о своих интервью, а я ему – о смертельной метке демона. Должна получиться интересная застольная беседа. И если это его не отпугнет, то тогда он заслужил все, что получит.
Мрачно углубившись в самоанализ, я снова отряхнула в коридоре осевшую на меня пыльцу пикси. Она засветилась от трения, слетая с меня, освещая темные углы. Я прошла мимо бывших уборных, на стороне Айви переделанных в обычную ванную комнату, а на моей – в ванную с прачечной. Наши спальни когда-то были комнатами клира, а где теперь кухня и гостиная – там было место для давно исчезнувшей паствы, чтобы готовить и подавать церковные трапезы.
Я по дороге ткнулась в свою комнату – бросить сумку на кровать – и тут снова зазвонил мой телефон. Вытащив его, я села на кровать снять ботинки и щелкнула крышкой.
– Уже все? – спросила я, позволив себе намекнуть на некоторое нетерпение. Может быть, Маршал уже освободился.
– А долго ли – всего за три дня записи посмотреть, – неожиданно ответил густой голос Дэвида.
– Ой, Дэвид! – Я развязала один шнурок и сняла ботинок. – Я думала, это Маршал.
– Да нет, – протянул он, не задавая напрашивающегося вопроса.
Прижав телефон плечом к уху, я стащила второй ботинок.
– Это один мой знакомый из Макино. Переезжает в Цинциннати, сегодня придет ужинать, чтобы никому из нас двоих не сидеть в одиночестве.
– Ну и хорошо, пора бы уже. – Он тихо засмеялся, я закашлялась, готовая протестовать, а он продолжал: – Я просмотрел последние дела. С малых кладбищ просто ливень интересных претензий.
Пальцы руки, возившейся со шнурками, замедлили движения. Почти все, что нужно для черной магии, вполне покупается в магазинах, но продажа ингредиентов регулируется законодательно, и зачастую маги просто достают их сами.
– Ограбления могил?
– На самом деле… – Послышалось шуршание бумажных листов, – я не знаю. Это бы тебе лучше выяснить в ОВ или ФВБ, но есть статистически значимый рост вандализма на малых кладбищах, так что присматривайте за своим. Пока что пострадали только действующие. Разрушенные памятники, разбитые ворота, срезанные замки, рытвины в земле. Может, и детишки, но кто-то украл технику для откапывания мертвецов. Моя гипотеза – кто-то готовится к долгосрочной работе: либо на коммерческой основе снабжать ингредиентами черных магов и заклинателей демонов, либо добывать их для себя самого. Ты бы узнала у своего человека в ФВБ. Мы истинно мертвых не страхуем, и я про ограбление могилы не узнаю, если не будет что-то украдено или повреждено.
– Спасибо, Дэвид, – сказала я. – С Гленном я уже говорила. – Я посмотрела на четыре папки на комоде, зажатые между флаконами духов. – Надо будет его спросить, не пропали ли какие-нибудь тела. И еще раз спасибо, что проверил. – Я замолчала, стягивая второй ботинок. – У тебя не было неприятностей?
– За работу накануне Хеллоуина? – спросил он, заржав. – Да нет. Но еще одно, пока ты здесь. Есть претензия на возмещение незначительного ущерба, от одной женщины, возле самых Низин. Туда полевым инспектором назначили не меня, но если я поменяюсь, ты сможешь со мной поехать и посмотреть? Там стена покосилась наружу от воды. Похоже на опечатку, потому что от воды стены клонятся внутрь, но пусть так, все равно уже несколько месяцев приличных дождей не было.
Я потянулась к комоду и переложила наверх папки из ФВБ.
– Это где?
Снова тихий шелест листов.
– Погоди-ка… – Еще секундное молчание. – Дом девять – тридцать один по Палладиум-драйв.
У меня что-то мелко задрожало под ложечкой, я схватила с комода папки – и адреса прыгнули мне прямо в глаза. Есть.
– Дэвид, возьми эту претензию. Я сейчас смотрю некролог владельца этого дома. Так вот: за ним числятся ограбления могил еще со времен колледжа.
Дэвид смеялся долго и радостно.
– Рэйчел, мой босс тебе должен за те деньги, что ты ему сэкономила. Ущерб нанесен руками демона?
– Вероятно.
Черт побери, все складывалось в отличную картину, я себе заработала выходную ночь. А если останусь в церкви, может, и переживу ее.
Только пусть это будет не Ник.
– О-кей, – протянул Дэвид несколько сдавленным и заинтересованным голосом. – Обещай, что сегодня ночью никуда не пойдешь. Я постараюсь взять эту претензию себе, и мы начнем оттуда. Чего-нибудь тебе нужно? Мороженое, попкорн? Лишь бы ты не выходила из церкви.
Я покачала головой, хотя он этого видеть не мог.
– Все у меня нормально. Дай мне знать, когда будешь готов действовать. И чем быстрее, тем лучше.
Думая уже о чем-то другом, он рассеянно попрощался. Я тоже что-то промямлила, повесила трубку и пошла на кухню. Люблю давать в морду, а после этого больше всего люблю составление чар, облегчающих этот процесс.
Я уже вся была в предвкушении, выходя в коридор, и в мыслях вертелось, что нужно взять с собой для выступления против опытных заклинателей демонов, специализирующихся на работе с лей-линиями. Мощные детекторы магии… наверное, амулеты маскировки ради драгоценных секунд отвлечения внимания, которые могут определить разницу между победой и поражением, парочку блокирующих лент, которые я выменяла у Гленна на кетчуп. Эти ленты не дают лей-линейщикам черпать из линии и пользоваться лей-линейной магией. Да, работы мне на ночь хватит.
В коридоре было темно, и я почти сразу за своей дверью резко остановилась и нахмурилась. Айви привесила на нитках к потолку – явно ей помогал Дженкс – дорожный знак: желтый прямоугольник с ярко-красной надписью: «ДАЛЬШЕ – ДЕМОНЫ». Блин твою мать, я же и забыла.
Когда Дженкс выкупил эту церковь из имущества Пискари, он потребовал, чтобы я заплатила за ее повторное освящение, и хотя я протестовала, но все же согласилась оставить заднюю половину церкви неосвященной, как было изначально. Не все наши клиенты – живые, и Айви резонно заявляла, что беседовать с клиентом-нежитью на церковной паперти – непрофессионально. В результате кухня и внутренняя гостиная святы не были. В прошлом Ал будто всегда знал, когда я выхожу за пределы безопасной зоны, и теперь, когда у меня рука загорелась мучительной болью в лавке Патрисии, я поняла, как он это делал. Надо от этого избавиться, подумала я, потирая выступающий шрам.
И пока я стояла в темноте, оценивая риск, прозвенел дверной звонок.
Я резко развернулась.
– Я открою! – крикнула я раньше, чем Дженкс успел вылететь из стола. Им с Маталиной драгоценного времени уединения не хватало катастрофически. Они скрылись в столе, споря, но я знала, что спором не кончится. У этого мужика детей пятьдесят четыре штуки.
Рекс промелькнула мимо меня, когда я трусцой перебегала святилище – рыжая пушистохвостая тварь решила, что я за ней. Для Маршала еще рано, а если это ранние детки за конфетками, придется им как-нибудь глаза отвести. А то у меня даже помидоров еще нет.
Дорожный знак Айви я шумно хлопнула ей на рояль, чтобы ей легче было его найти, и в одних чулках пошла в темную прихожую. Там я остановилась, давая глазам привыкнуть к темноте этой тесной комнатки между святилищем и входной дверью. Как-нибудь на днях надо будет инвестировать в сверление дырки и установку глазка.
Готовая обрушиться на раннего попрошайку, я распахнула тяжелую деревянную дверь, и в прихожую хлынул свет от нашей вывески над дверью. Мое внимание привлекло тихое шарканье парадных туфель, и я скрестила руки на груди, увидев, кто стоит передо мной и чей «ягуар» урчит мотором возле тротуара.
– Ну-ну, – протянула я, увидев Трента при полной маскировке. – Рановато еще за конфетками ходить, но уж так и быть, пару монеток для тебя найду.
– Прошу прощения? – произнес этот магически-измененный, но весьма импозантный джентльмен. Карие (благодаря колдовству) глаза открылись шире, и он в шелесте льна и шелка обернулся к своей машине, сняв щегольскую шляпу и обнажив средней длины черные волосы, уложенные, как на последней фотографии Ринна Кормеля. Да, отлично он выглядел – чуть старше, чуть выше, и какой-то чуть более утонченный. Будто негатив самого себя: темный, где обычно светлый, и наоборот. Но телосложение то же: подобранный и худощавый. Отлично. Высокие мне нравятся.
Он был одет в черное пальто до щиколоток, составлявшее удачный контраст с бледным теперь цветом лица – я это предвидела. Трент воспользовался моим советом и взял амулет для смены запаха – теперь меня окатывало восхитительным ароматом вампира, смешанным с чуть слышным дорогим одеколоном. Очков на нем не было, но они выглядывали из внешнего нагрудного кармана пиджака. Шею охватывал серый кашемировый шарф, и я заметила, что он был под цвет туфель: матово-черные, а не глянцевые, как обычно.
– Bay! – произнесла я, подбоченившись одной рукой, а другой упираясь в дверную раму, чтобы он не вошел. – Даже голос поменяли. Я и не знала, что они такое умеют. Сколько же с тебя за это взяли?
Трент отвлекся от висящих в святилище нетопырей и улыбнулся мне сомкнутыми губами, приподняв брови – черные и густые, не то что его обычные светлые кустики. Они облегчали чтение его эмоций: что-то его сейчас позабавило. Чехлы у него теперь были более реалистичные, и помимо воли я ощутила прилив адреналина от этой смеси опасности и обещания блаженства. Интересно, не потому ли Трент и пришел к моему порогу – чтобы добиться от меня, чего хочет. Или он пересмотрел свое звездное решение – пойти в безвременье, – и решил, что демонстрация двадцатитысячедолларового маскарадного костюма произведет на меня должное впечатление.
Внезапно пожалев, что я ему помогла, я убрала с лица все эмоции, кроме неприкрытой досады.
– Что тебе нужно? – спросила я сварливо. – Ты насчет Кери? Так вот: дать мне уйти в убеждении, что она беременна от тебя, – это даже для такого типа, как ты, подло. И если я тогда не согласилась идти в безвременье ради тебя, то уж точно сейчас на тебя работать не стану.
Пусть я злюсь на Кери, но она все равно мой друг.
Трент посмотрел на меня пристально, и зрачки его слегка расширились от удивления.
– Я очень рад это слышать, миз Морган. Необходимость избегать мистера Каламака – это одна из тем, которые я хотел бы с вами обсудить.
Я застыла, встревоженная. Не только обычных музыкальных переливов не хватало в его голосе, но еще и акцент был очень нью-йоркский.
Щелчок автомобильной дверцы привлек мое внимание к его машине. Со стороны водителя выходил мужчина – не Джонатан и не Квен. Этот был побольше, с широкими плечами, и руки у него были толщиной с мою ногу каждая. По его грациозным движениям можно было сказать, что это живой вампир. Трент никогда не нанимал вампиров, кроме случаев крайней необходимости. Водитель в черных штанах и эластичной черной футболке встал «вольно» возле машины, скрестив руки на груди. Даже с сорока футов расстояния поза была внушительной.
Я с трудом проглотила слюну и снова посмотрела на гостя у моего крыльца. Больше я не думала, что это Трент.
– Так вы не Трент! – сказала я и покраснела, когда он просиял знаменитой Ринн-Кормелевской улыбкой:
– Нет.
– О боже! Я прошу у вас прощения, мистер Кормель, – промямлила я, думая, могла ли я вляпаться хуже. У крыльца стоял самый главный начальник Айви, а я уже ему нахамила. – Айви сейчас нет дома, вы не хотите зайти подождать?
Он казался таким живым, когда закинул голову и расхохотался – долгим глубоким смехом. Я чуть не сгорела со стыда. Блин, он же нежить, он не может ступить на освященную землю! А еще эта просьба подождать. Будто у него есть время ждать мою соседку!
– Ой, простите! – бормотала я, желая только одного: умереть на месте. – Вы же очень заняты, я понимаю. Сказать ей, что вы приходили? Я ее попробую найти по сотовому.
На ум пришло руководство по романам с вампирами, написанное для продления жизни тени. Сейчас оно валялось где-то в глубине моего шкафа. Айви мне его дала на вторую ночь под одной крышей с ней, чтобы я перестала нажимать ее вампирские кнопки. Когда я прочла это учебное пособие, от полученных сведений у меня глаза полезли на лоб и нехорошо стало. Кое-что из того, что вампиры вытворяют ради удовольствия…
У моих ног появилась Рекс, привлеченная из глубины церкви запахом вампира – который у нее ассоциировался с Айви. Дура-кошка потерлась об меня по ошибке и стала извиваться у ног Кормеля. Выведенная из транса размышлений, я нагнулась к ней, а она на меня зашипела. Тогда мистер Кормель взял ее на руки и заворковал с ней, глядя на меня между ее ушами.
Ринн Кормель правил миром во время Поворота, и его живая харизма каким-то образом вышла за границы смерти, придавая его неживому существу невозможное жизнеподобие. Каждый шаг его предварялся тщательным изучением причинно-следственных связей. Весьма необычно, что такой юный неживой вампир так хорошо умеет притворяться, будто у него есть душа. Я думаю, это потому, что он был политиком до смерти и имел много возможностей для тренировки.
– На самом деле, – сказал он, – я хотел видеть вас. Я попал в неудачный момент?
У меня перехватило дыхание, а у него уголки губ поднялись в веселой усмешке. Что нужно от меня мастеру Айви?
– Э-э… – сказала я, пятясь назад втемную прихожую. Он же нежить. Он может попросить что угодно… и если он будет настаивать, я не смогу сказать нет. О господи, это же в книге есть, в таблице 6. И он действительно… то есть чтобы что-то написать, нужно сперва это попробовать? Разве нет?
– Это займет не более двух минут вашего времени.
Я чуть перевела дыхание. Все, о чем говорилось в том руководстве, заняло бы не меньше двадцати минут. А вдруг он работает над второй частью? «КАК ДОВЕСТИ СВОЮ ТЕНЬ ДО ЭКСТАЗА ВСЕГО ЗА ДВЕ МИНУТЫ».
Выпустив кошку, он отряхнул и без того оставшееся безупречным пальто. Рекс продолжала мурлыкать и тереться – она смотрела куда-то мне за спину, где слышался отчетливый стрекот крыльев пикси.
– Рэйчел, уже поздно становится, – высоким и озабоченным голосом сказал Дженкс. – Я всех выгоняю на ночь в пень.
Но его настроение резко изменилось, когда он подлетел к моему плечу.
– Мать вашу фейрийскую! – выругался он, и пыльца солнечными лучами легла к моим ногам. – Ринн Кормель? Вот это ни хрена себе дождик на мои ромашки! Рейч! – воскликнул он, мечась между нами зигзагом. – Это же Ринн Кормель! – И тут он резко остановился в воздухе. – Я честно вас предупреждаю, мистер Кормель: если зачаруете Рейч, я вам башку раскрою и солнце пущу внутрь.
Я сжалась, но высокопоставленный вампир сцепил перед собой неожиданно некрасивые руки и кивнул Дженксу весьма уважительно.
– Ничего подобного. Я только хочу побеседовать с миз Морган. – Он запнулся, и я покраснела, когда его взгляд упал на мои ноги в чулках. – Есть ли где-нибудь удобное место…
О господи. Как же я не люблю, когда случается такое…
– Так… – начала я и осеклась. – Мистер президент, вы не обойдете вокруг? У нас там есть две неосвященные комнаты для неживых клиентов… мне очень неловко, что приглашаю вас к задней двери, но у нас большинство клиентов живые.
– Называйте меня просто Ринн, – попросил он, улыбаясь, как рождественский дедушка. – Я же на самом деле президентской присяги не давал. – Он шагнул назад, посмотрел на своего телохранителя. – С удовольствием пройду к задней двери. Это сюда? – спросил он, подаваясь вправо.
Я кивнула, радуясь, что мы с Айви вымостили дорожку сланцем, и тут же забеспокоилась, вывозили ли мусор на этой неделе. Блин, остается только надеяться.
– Дженкс, сейчас тепло, ты не мог бы проводить мистера Кормеля?
Вспыхнула осыпающаяся пыльца, и Дженкс рванулся наружу.
– Еще бы. – Он слетел вниз вдоль лестницы, снова метнулся вверх. – Сюда, прошу вас.
Высокий голосок прозвучал язвительно, и я бы не удивилась, если выяснится, что Дженкс воспользовался еще одной возможностью ему пригрозить. Он не уважал ни титулов, ни закона, ничего вообще, кроме клинка пикси, а к работе по сохранению моей головы на моих же плечах относился весьма серьезно.
Улыбнувшись мне улыбкой, способной растопить сердце Чингиз-Хана, вампир стал спускаться по ступеням. Я смотрела вслед его уверенной походке – он шел по тротуару, постукивая каблуками, все слыша и все видя. Мастер-вампир. Мастер этого города. Чего хочет он от меня, если не… крови?
Я закрыла дверь, успокоенная тем, что Кормель жестом попросил своего шофера и телохранителя оставаться на месте. Этих я не хотела бы видеть в моей церкви, даже когда со мной Дженкс. Три вампира – это открытая дверь для самых разных недоразумений.
– Маталина? – громко позвала я, проходя через святилище. – У нас клиент!
Но хлопотливая пикси уже спешила выгнать остатки своего выводка по коридору в дальнюю гостиную и оттуда через трубу на улицу. Хлопоты были только с младшими, которые не помнили муштры прошлого года. Они будут держаться подальше от церкви, пока не уйдет Ринн Кормель – а то придется им завтра мне окна мыть.
Нашарив ногами шлепанцы, я прошла к задней двери, отперла ее и метнулась в кухню посмотреть, не надо ли на скорую руку прибраться. Локтем ткнула в выключатель, быстро сунула тарелку с крошками в посудомойку – еще раньше, чем мигающие лампы разгорелись ровным светом. Рыбка, сиамский петушок, нервно забил хвостом от неожиданного света, и я себе напомнила, что надо его покормить. Рядом с ним на подоконнике лежала тыквочка, приготовленная мною для Дженкса и его детей – я надеялась, что она их устроит вместо той здоровенной, что они вырастили летом на компостной куче. Надежда хлипкая, потому что этот мерзкий, хоть и красивый овощ уже лежал под столом, дозревая. Учитывая его размеры, я со страхом готовилась к повторению прошлогоднего фиаско. Как выяснилось, тыквенными семечками можно стрелять с весьма болезненной точностью.
Люблю я свою кухню, ее широкие столы, две плиты, большой нержавеющий холодильник, куда козу можно запихнуть – в теории, по крайней мере. У внутренней стены на тяжелом антикварном столе стоит компьютер Айви, принтер и всякие канцелярские принадлежности. Одна его сторона считалась моей, но я за последнее время утратила всю территорию, кроме последнего угла – барахло Айви приходится все время отпихивать, чтобы было хотя бы где поесть. Зато я забрала себе стол кухонного островка, так что все справедливо.
Этот стол был завален травами, с которыми я экспериментирую. В углу пачка писем за неделю, готовая рассыпаться, и всякое разное барахло для заклинаний земной магии. Медные горшки и прочая утварь на широких полках, где пикси любят играть в прятки среди металла, который их не обжигает. Под столом без особого порядка напихано прочее мое снаряжение для колдовства, в основном это лей-линейные принадлежности, которые я не знаю, как пристроить к делу. Водяной пистолет с шариками сонного зелья вложен в стопку медных кастрюль, а небольшая подборка книжек заклинаний навалена сверху на стопке обычных кулинарных книг на открытой с двух сторон полке. Из этой библиотечки три книги содержат демонские проклятия и слегка нагоняют на меня жуть, но я же не собираюсь их хранить под кроватью.
Все выглядело более или менее прилично, и я щелкнула выключателем кофеварки, которую Айви уже приготовила для завтрака наутро. Вряд ли мистер Кормель будет его пить, но запах кофе может перебить действие феромонов. Или нет.