сом и драмами, для которых требуется продолжительное усилие. Приб-
лизительно то же самое можно сказать и о музыкантах. Когда вы быва-
ете в концертах, где исполняется прекрасная музыка, там вокруг вас,
наверно, толпятся духи, любящие музыку и упивающиеся музыкальными
гармониями. Земная музыка доставляет здесь много радости. Мы можем
слышать ее. Но ни один из здешних любителей музыки не появится в
месте, где барабанят и фальшивят. Мы предпочитаем струнные инстру-
менты. Из всех земных влиянии звуки достигают легче всего в эту об-
ласть жизни. Скажите это музыкантам.
Если бы они могли слышать н а ш у музыку! Я не понимал му-
зыки на земле, но теперь мой слух приспособился. И мне кажется, что
вы должны слышать нашу музыку так же, как мы вашу.
Вы, может быть, интересуетесь знать, где я бываю. Я очень люб-
лю одно прелестное место в деревне, на склоне горы, недалеко от мо-
его собственного города. Там вьется тропинка вокруг холма, и над
самой дорогой стоит хижина. Иногда я остаюсь там подолгу и слушаю
журчанье ручья, сбегающего с горы; высокие стройные деревья стали
как братья для меня. Вначале и неясно различаю физические деревья;
тогда я вхожу в маленькую хижину и ложусь на деревянную скамью,
прислоненную к стене. Я закрываю глаза и особым усилием, или вернее
устремлением, я делаюсь способным видеть мое любимое место. Но нуж-
но прибавить, что это происходит в ночное время, когда мое тело из-
лучает свет. При ярком солнечном освещении мы совсем не можем ви-
деть, наш свет угашается резким солнечным светом.
Однажды я взял Ляйонеля с собой и оставил его в хижине, а сам
удалился на некоторое расстояние. Взглянув на хижину, я увидал, что
вся она светится необыкновенно красивым сиянием - сиянием самого
Ляйонеля. Маленькое строение с остроконечной крышей имело вид жем-
чужины, освещенной внутри. Это было очень красиво.
После этого я пошел к Ляйонелю и сказал ему, чтобы он в свою
очередь отошел в сторону, а я занял его место в хижине. Меня инте-
ресовало, увидит ли он то же самое. Когда он вернулся ко мне, я
спросил его, что он видел, он воскликнул:
- Какой вы удивительный человек, отец! Как это вы сделали, что
вся хижина светилась?
Тогда я убедился, что и он видел то же самое, что видел я.
Но сейчас я устал и пожелаю вам доброй ночи и приятных снови-
дений.
П и с ь м о 17.
ВТОРАЯ ЖЕНА
Меня часто призывают, чтобы решать различные затруднения. Мно-
гие меня называют просто "судья", но обыкновенно каждый сохраняет
то имя, которое он носил на земле.
Мужчины и женщины приходят ко мне, чтобы я решил для них неко-
торые недоумения, касающиеся этики и других вопросов, приходят даже
по случаю ссор. Вы, вероятно, думали, что здесь не ссорятся? Не
только ссорятся, но и бывает продолжительная вражда.
Придерживающиеся различных религиозных взглядов приходят не-
редко в горячие столкновения. Появляясь сюда с теми же верованиями,
с какими они были на земле, и получив возможность лицезреть свои
идеалы и реально переживать свои чаяния, люди различных верований
становятся здесь еще нетерпимей, чем на земле. Каждый убежден, что
именно он прав, а другой ошибается. Особенно часто его встречается
у вновь пришедших сюда. Через некоторое время они становятся гораз-
до терпимее, сосредотачиваясь внутри своей собственной жизни и нас-
лаждаясь теми доказательствами и осуществлениями, которые каждая
душа строит для себя.
Мне хочется дать вам пример, в каких вопросах приходится мне
быть здесь "судьей".
Здесь есть две женщины, которые при жизни на земле были замужем
за одним и тем же человеком. Первая женщина умерла, а затем ее муж
женился на другой, и вскоре - через год или два - муж и вторая жена
оба перешли сюда. Первая жена считает себя единственной женой свое-
го мужа и следует за ним повсюду. Она утверждает, что он обещал
встретиться с ней на небесах. Он же чувствует более склонности ко
второй жене, хотя и к первой питает добрые чувства. Но ему надоеда-
ет то, что он назвал безрассудным безрассудством. Он сказал мне од-
нажды, что желал бы отделаться от обеих для того, чтобы отдаться
спокойно интересующим его изысканиям. Он часто искал моего общест-
ва, и обе женщины, не хотевшие расстаться с ним, приходили тоже ко
мне Однажды, когда они подошли ко мне втроем, первая жена задала
мне такой вопрос:
- Этот человек - мой муж. Не должна ли эта другая женщина уда-
литься подальше и оставить его безраздельно мне?
Я спросил вторую жену, что она имеет сказать. Она ответила.
что без мужа она будет здесь очень одинокой, и так как она имела
его позднее, поэтому он принадлежит более ей, чем другой жене.
Мгновенно вспыхнула в моей памяти сцена между саддукеями и
Христом, когда они задали ему подобный же вопрос, и я повторил Его
ответ, насколько мог его припомнить: "Восставшие из мертвых не
женятся и не выходят замуж, а пребывают подобно ангелам на небе-
сах".
Мой ответ, по-видимому, поразил их, и они отошли, чтобы поду-
мать над ним.
Мои собственные наблюдения над этим вопросом приводят к тому,
что различие полов здесь так же реально, как и на земле, хотя выра-
жается оно иначе.
Через несколько времени все трое пришли ко мне опять и сказали,
что они по-новому пересмотрели свое затруднение: возможно, что эта
новая точка зрения была ангельская, так как первая жена решила
"предоставить" своему мужу проводить часть времени с той, другой
женщиной, если это для него необходимо.
Но дело в том, что у мужа была другая нежная любовь к молодой
девушке еще до встречи с обеими женами. Эта девушка тоже умерла, и
у мужа явилось сильное желание разыскать ее здесь. Удастся ли ему
это, я не могу сказать. Но положение его не из легких, и я думаю,
что оно не составляет исключения. Хотя есть способ, посредством ко-
торого он мог бы отделаться от настойчивого общества своих жен и
обеспечить за собой уединение; но он этого еще не знает. Знающий
может уединиться здесь так же, как и на земле; он может построить
вокруг себя стену, через которую его может увидеть только посвящен-
ный. Я не открыл этой тайны моему приятелю; но со временем я, может
быть, и открою, если для его развития потребуется одиночество. Те-
перь же мне кажется для него полезнее приспособиться к этому двой-
ному праву на него и найти, какая истина лежит в основе его затруд-
нений. Может быть, он узнает, что в действительности, по существу
он не "принадлежит" ни одной из этих женщин. Пребывающие здесь души
начинают через некоторое время в такой степени любить свободу, что
готовы и сами отступить от своих прав и претензий на чужую свободу.
Здесь можно расти, если у человека есть эта потребность; хотя
мало кто пользуется этой возможностью. Большинство довольствуется
тем, что усваивает земной опыт и земные переживания; и здесь люди
теряют благоприятные возможности так, как они делали это во время
своей земной жизни. Здесь есть учителя, всегда готовые помочь тому,
кто желает их помощи для проникновения в тайны жизни - здешней, по-
тусторонней и теряющейся в далеком далеком прошлом.
Если человек понял, что его недавнее пребывание на земле было
лишь последним в длинном ряде его жизней, и если он сосредоточит
свои мысли на восстановлении в памяти далекого прошлого, он может
вспомнить эти жизни. Многие могут думать, что достаточно одного ос-
вобождения от материальной завесы, чтобы освободить душу от всякого
помрачения; но как на земле, так и здесь, - все происходит так или
иначе не оттого, что оно должно бы быть таковым, а оттого, что оно
есть таково.
Мы притягиваем к себе переживания, для которых мы созрели, и
на которые у нас есть запрос; но большинство душ предъявляют здесь
слишком малые запросы, так же, как это они делали на земле. Скажите
им, чтобы они требовали больше, и жажда их будет удовлетворена.
П и с ь м о 18.
ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ВИДЫАДА
Несколько времени тому назад я сообщил вам свое намерение по-
сетить ад; но когда я начал свои исследования в этом направлении,
оказалось, что здесь существует множество разновидностей того, что
мы называем адом.
Каждый человек строит для себя свой собственный ад.
Да, я уверен, что люди помещают сами себя в ад, что не Бог ту-
да их посылает. Я начал искать ада из огня и серы и не нашел тако-
го. По всей вероятности, Данте видел то же, что и я. Но существуют
другие, индивидуальные виды ада.
(Писание внезапно остановилось по непонятной для меня
причине и более не возобновлялось в этот вечер).
П и с ь м о 19.
ПРИЮТ ЛЮБВИ В НЕБЕСАХ
Я встретился с очень интересным человеком после того, как
писал с вами. Это - любящее сердце, которое ожидало здесь свою
возлюбленную в течение 10 лет.
На земле ее уверяли, что он умер, и убедили полюбить другого;
но она не могла забыть его, так как каждую ночь он встречал ее
душу во время сна, каждую ночь она появлялась к нему сюда и
иногда могла припомнить, пробуждаясь, все, что он сказал ей во
время свидания.
Она сказала ему, что недолго останется в солнцем освещаемом
мире и придет к нему сюда в самосветящийся мир.
Несколько времени тому назад она, наконец, явилась. Он давно
поджидал ее и построил из вещества этого мира маленький дом, какой
мечтал устроить для нее на земле.
Он рассказал мне, как однажды ночью, явившись к нему во сне,
она заявила, что соединится с ним завтра.
Он был поражен и почти готов остановить ее, так как его смерть
была внезапная и очень мучительная, а он боялся страданий для нее.
Он всегда охранял ее, стараясь предупредить о каждой опасности; но
на этот раз он почувствовал, когда первое потрясение прошло, что
она действительно перейдет к нему. Он был очень счастлив.
Здесь он не искал новой любви, ибо, когда покидаешь землю с
одной большой любовью, и когда земная возлюбленная не забывает
ушедшего, связь может сохраняться на долгое время, не ослабевая.
Вы, оставшиеся на земле, забыли все пережитое здесь и потому не
знаете, какое счастье приносит нам ваше воспоминание, не понимаете,
как нам тяжело ваше забвение.
Хотя бывает часто, что более всего развиваются в духовности
как раз те, которых забывают на земле любимые люди; но тем не
менее, грустно быть забытым.
Вы вызываете в нас силу, предоставляя нас самим себе; но эта
сила дается тяжело, и далеко не все души готовы для того, чтобы
воспользоваться вынужденным одиночеством с целью быстрее под-
ниматься по лестнице духовного знания.
Но вернемся к интересующей нас паре. Весь тот день он оставал-
ся около нее. Он не мог видеть ее тела, ибо лучи солнца были слиш-
ком ярки для него, но после долгого ожидании он почувствовал ее ру-
ку в своей руке и, хотя она была невидима для него, он знал, что
она здесь. И он заговорил с нею, употребляя земные слова. Но она,
казалось, не понимала его. Он заговорил с ней снова, но она все не
отвечала, хотя по пожатию его руки он знал, что она сознает его
присутствие. И так стояли они рука в руку в темноте солнечного ос-
вещения: он - способный говорить благодаря своему долгому опыту в
мире тонких звуков, она - безмолвная и растерянная, но продолжающая
держаться за его руку.
Когда лучи солнца погасли, он начал видеть ее лицо и ее глаза,
широко раскрытые и испуганные. Они продолжали оставаться в комнате,
в которой лежало ее безжизненное тело. Было лето, и окна были раск-
рыты. Он старался увлечь ее в простор душистой ночи, которая для
них представляла день, но она удерживала его за руку и не хотела
удаляться. Под конец ему удалось увлечь ее на некоторое расстояние;
теперь она услыхала его и ответила.
- Возлюбленный, - сказала она, - которая же из двух я? Я вижу
себя - я чувствую себя - и там тоже я, Я словно в двух местах. Ко-
торая же из двух - настоящая я?
Он утешал ее словами любви. Он боялся приласкать ее, ибо при-
косновение душ чрезвычайно сильно, и он боялся, чтобы она не возв-
ратилась к той покинутой форме, и не настала бы новая разлука.
Но хотя она часто приходила к нему во сне, теперь это было
иначе, гораздо жизненнее, и он почувствовал, что она действительно
переступила через великую перемену.
Она продолжала держать его за руку и в то же время не хотела
удаляться от "той вещи". Он оставался с ней всю ночь и весь следую-
щий день, когда засияло солнце, и он снова перестал видеть ее.
В течение этого дня друзья его возлюбленной нарушали покой ее
тела, проделывая над ним то, что нужно для живых и только тревожит
мертвых. Он оставался с ней вторую ночь и второй день. Он слышал
рыдания ее огорченных родителей, хотя они не могли видеть ни его,
ни свою дочь; но во вторую ночь маленькая собачка его возлюбленной
вбежала в комнату, где лежало ее тело, увидала их и начала жалобно
визжать. Они оба слышали этот визг. Теперь она яснее слышала, когда
он заговаривал с ней.
- Куда увезут они "это"? - спросила она его.
Тогда он вспомнил минуты, когда сам стоял, как зачарованный,
около своей безжизненной формы, над которой его возлюбленная проли-
вала горькие слезы. И он начал ее уговаривать удалиться совсем; но
ей казалось, что она не может. На третий день она взволновалась,
когда они укладывали в гроб ее тело. В то же время он почувствовал
- видеть он не мог - целую толпу, собравшуюся в комнате, и услышал
похоронную музыку. Музыку гораздо легче слышать, чем человеческие
голоса; для того, чтобы расслышать последние, нужна хорошая подго-
товка.
В это время его возлюбленная была в тяжелом волнении, которое
передалось и ему; они начали подвигаться медленно - невыносимо мед-
ленно - и он сказал ей: "Не огорчайся, они хотят похоронить "это";
но ты в безопасности со мной".
Небеспричинно над домом смерти чувствуется какая-то странная
невыразимая тишина, которая не может быть объяснена одной печалью
оставшихся. Они чувствуют присутствие души, ушедшей из мира, хотя и
не могут видеть ее. Их собственные души оберегают невольно эти пер-
вые минуты ее смятения. Перемена не была бы так мучительна, если бы
переходящий в иной мир помнил, что это случалось с ним и прежде: но
мы так легко забываем. Иногда мы называем землю "Долиной забвения".
В течение последующих дней и недель этот человек оставался
около своей возлюбленной, все время стараясь отвлечь от земли и
от "этого", привлекавшего ее так же, как и многих, мучительной
тягой.
Я узнал здесь, что души, прожившие долгое время на земле, от-
рываются гораздо легче, но этой женщине было около 30 лет, и ей
трудно было освободиться даже с помощью своего возлюбленного.
Но в один прекрасный день, или ночь, по-вашему, он ввел ее в
тот дом, который приготовил для нее на небесах, и они стали жить
там. Иногда он покидает ее на короткое время, а иногда она; ибо ра-
дость совместного пребывания усиливается здесь так, как и на земле,
благодаря временной разлуке. В течение первых дней она испытывала
время от времени голод, и он старался утолить его, предлагая ей
различные вещества здешнего мира. Постепенно она отвыкла от земли и
от земных привычек и только изредка, во сне, возвращалась к своим
родителям.
Не оставляйте никогда без внимания снов, касающихся умерших
людей. Такие сны имеют всегда какой-нибудь смысл. Они передают не
всегда верно, ибо дверь между обоими мирами чрезвычайно узка, и
мысли часто искажаются, переходя из одного мира в другой. Но не за-
бывайте, что мы, все же можем общаться с вами этим путем. Я являлся
к вам во сне, стоя за решеткой окруженного стеной сада, в котором
вы были заключены. Я улыбался и делал знак, чтобы вы подошли ко
мне; но я вовсе не хотел, чтобы вы остались здесь со мной. Я хотел,
чтобы вы пришли сюда в духе; хотя для меня легче, чем для вас, пе-
реходить в наш мир.
Доброй ночи.
П и с ь м о 20.
ЧЕЛОВЕК, НАШЕДШИЙ БОГА
Мне кажется, нет лучшего способа приобщить вас к здешней жиз-
ни, такой необычной для вас, как рассказать вам мои впечатления с
мужчинами и женщинами, которых я встречаю здесь.
Я как то говорил вам, что встречаю здесь больше святых, чем
философов, и мне хочется рассказать вам о человеке, который произ-
водит на меня впечатление неподдельного святого. Да, здесь есть ма-
ленькие святые и большие святые, так же, как есть маленькие и боль-
шие грешники.
Однажды я шел по вершине горы. Я говорю "шел", хотя передвиже-
ние делается здесь без всяких усилий, но это почти то же самое.
На вершине горы я увидал человека, стоявшего в одиночестве. Он
смотрел вдаль, но я не мог видеть то, на что он смотрел. Он был
сосредоточен и был в общении с самим собою или с кем-то, кого я не
мог видеть.
Я ждал некоторое время. Под конец, глубоко вздохнув, ибо мы
дышим здесь, он повернулся ко мне и сказал с доброй улыбкой:
- Не могу ли я вам служить, брат?
Я был смущен, чувствуя, что, может быть, помешал какому-то
невидимому для меня общению.
- Если это не слишком смело с моей стороны, - сказал я, - я бы
попросил вас сказать мне, о чем вы думали, стоя здесь и глядя в
пространство?
Я чувствовал, что этого не следовало делать; но мое серьезное
желание научиться всему, доступному для меня, заслуживало прощения,
и меня прощали.
У этого человека было прекрасное лицо без бороды и юношеский
огонь в глазах. Одежда его говорила, что он очень мало думает о
своей внешности.
Он посмотрел на меня молча и затем сказал:
- Я стремился приблизиться к Богу.
- А что есть Бог? - спросил я. - И где Бог?
Он улыбнулся. Я никогда не видал такой улыбки.
- Бог всюду, - ответил он. - Бог е с т ь.
- Что же он такое? - настаивал я, и снова он повторил, но уже
с другим ударением:
- Бог е с т ь.
- Что же вы хотите этим сказать? - спросил я.
- Бог есть, Бог есть, - повторил он.
Не знаю, каким путем передалось мне значение его слов, может
быть путем симпатии, но в моем сознании внезапно вспыхнуло, что
когда он говорил "Бог есть", он хотел выразить полнейшее осущест-
вление Бога, какое только возможно для духа; а когда он говорил
"Бог есть", он хотел этим выразить, что ничего и не существует,
кроме Бога.
По всей вероятности, на моем лице отразилось то, что я чувс-
твовал, судя по следующим словам святого:
- Разве вы сами не знаете, что Он е с т ь, и что всё, что
существует, есть Он?
- Я начинаю чувствовать, ч т о вы подразумеваете, - ответил
я, - хотя сам я могу чувствовать лишь очень слабо.
Он улыбнулся и ничего не ответил; но во мне роились вопросы.
- Когда вы были на земле, много думали вы о Боге? - спросил я.
- Всегда. Я очень мало думал о чем-нибудь другом. Я искал Его
всюду, но только по временам вспыхивало во мне сознание о Его ис-
тинной сути. Иногда, когда я молился - а я молился много - во мне
возникал внезапный вопрос: чему ты молишься? И тогда вырывался
громкий ответ: Богу! Я молюсь Богу! Но хотя я молился ему ежедневно
в течение многих лет, только временами вспыхивало во мне истинное
сознание Бога. Но настал час - я был тогда один в лесу - когда
пришло великое откровение. Оно пришло не в виде определенных слов,
но скорее как безмолвное и безобразное чудо, слишком великое для
ограниченной мысли. Я упал на землю и, вероятно, потерял сознание,
так как через некоторое время - как долго, я не знаю - я пробудился
и, поднявшись с земли, стал смотреть вокруг. И тогда я постепенно
вспомнил пережитое; оно оказалось слишком велико, не по силам моим,
когда я его испытывал.
- Выразить в словах это великое, слишком великое для моей
смертной природы, я сумел только в таких словах: "Все, что есть -
есть Бог". Это казалось так просто, а между тем эта простота должна
включать и меня самого, и всех существ - людей и животных; и даже
деревья, и птицы, и реки должны быть частью Бога, если Бог есть
все.
- С этой минуты жизнь получила для меня новое значение. Я
не мог видеть человеческого лица, чтобы не вспомнить откровения
- не вспомнить, что это человеческое существо есть часть Бога
Когда моя собака смотрела на меня, я говорил ей: "Ты тоже часть
Бога". Когда я стоял на берегу реки и слушал шум воды, я говорил
себе: "Я слушаю голос Бога". Когда кто нибудь из моих ближних
сердился на меня, я спрашивал себя: "Чем мог я оскорбить Бога?".
Когда кто-нибудь обращался ко мне с любовью, я говорил: "Теперь
Бог любит меня", и от этого сознания у меня захватывало дух. Жизнь
становилась невообразимо прекрасной.
Я был так погружен в Бога и так стремился найти Его, что мало
думал о своих ближних и пренебрегал даже теми, которые были всего
ближе ко мне; но с этого дня, и начал сближаться с моими братьями.
И я убедился, что чем больше я искал Бога в них, тем чаще Бог отве-
чал мне через них. И жизнь становилась все более чудесной и пре-
красной.
Иногда я старался передать другим то, что я чувствую, но они
не всегда понимали меня. И тогда я начал постигать, что Бог наме-
ренно, по причине, известной Ему одному, скрывал Себя за покровами.
Может быть для того, чтобы радоваться, разрывая их? Если так, я ре-
шил помочь Ему, насколько у меня хватит сил, и я стремился помочь
другим людям познать Бога, насколько я сам познал Его. В течение
многих лет учил я людей. Вначале мне хотелось учить всех. Но вскоре
я убедился, что это невозможно, и тогда я избрал немногих, которые
назвали себя моими учениками. Я просил их не говорить, что они мои
ученики, но убеждал их передавать другим то знание, которое я давал
им. И, таким образом, не я один, а многие приобщались к тому чуду.
которое было передо мной раскрыто в тот день, когда я стоял в оди-
ночестве, в лесу, и пробудился к знанию, что Бог е с т ь. Б о г
есть".
Сказав это, святой повернулся и оставил меня со всеми моими
неудовлетворенными вопросами. Я хотел спросить его, когда и как
он покинул землю, и какое дело он делает здесь, но он ушел.
Может быть, я увижу его снова когда-нибудь. Но увижу я его
или не увижу, он дал мне нечто, что я, в свою очередь, отдаю вам.
как он сам хотел отдавать свое знание миру.
П и с ь м о 21.
ДОСУГИ ДУШИ
Одна из радостей здешнего бытия состоит в досуге, в возможно-
сти мечтать и знакомиться со своей собственной сутью.
Конечно, и здесь много дела; но хотя я и намереваюсь вернуться
в земной мир через некоторое время, я чувствую, что здесь у меня
будет время для знакомства с собой. Я стремился к этому и на земле,
более или менее; но здесь меньше спроса на меня. Хотя бы облегчение
в процессе одевания и раздевания и отсутствие нужды зарабатывать
для себя или для других.
Ввиду здешнего досуга, я собираюсь в течение нескольких лет не
только приобрести общие познания - познакомиться с условиями этого
четырехмерного мира, но и пройти в обратном порядке все мои прежние
жизни и усвоить все, чему я научился в них. Я хочу сделать полный
синтез опытов моего эго, вплоть до настоящего срока, чтобы вывести
из этого синтеза, ч т о я смогу делать в будущем по линиям наи-
меньшего сопротивления. Я думаю, - хотя я еще не вполне уверен -
что я могу принести с собой многое из этих знаний, когда снова вер-
нусь на землю.
Я постараюсь известить вас в свое время, когда, и приблизи-
тельно, где найти меня. Чего же вы испугались? Это будет еще не
скоро. Я мог бы, вероятно, ускорить свое возвращение, но это было
бы немудро, потому что я не мог бы вернуться с таким размером сил,
какого я хочу. Так как действие и противодействие противоположны и
равны, и "эго" человека способно развивать только определенное ко-
личество энергии в данное время, поэтому лучше для меня оставаться
в условиях этой легкой материи, пока я не соберу достаточно энергии
для того, чтобы вернуться назад очень сильным. Но я не поступлю
так, как делает большинство душ: они остаются здесь, пока не уста-
нут от этого мира так же, как раньше они уставали от земной жизни,
после чего они устремляются назад почти бессознательно непреодоли-
мой силой ритмического прилива и отлива. Я же хочу руководить этим
ритмом.
С тех пор, как я здесь, один из тех, кого я знаю, вернулся на
землю. Он был уже совсем готов, когда я впервые нашел его. Самое
странное было то, что он сам не понимал своего состояния. Он жало-
вался на усталость и на потребность частого отдыха. Это был, по
всей вероятности, естественный инстинкт, чтобы подготовиться к вер-
ховному усилию еще раз раскрыть двери материи. Легче войти сюда,
чем перейти из этого мира в ваш мир.
Я знаю, где теперь находится эта душа: мне сказал Учитель. Ме-
ня это удивило, так как человек, о котором идет речь, не должен бы,
по моему мнению, интересовать Учителя. Но кто знает? Возможно, что
в ближайшей своей жизни он соприкоснется с их учением.
Но я хотел говорить о здешних досугах. Мне хотелось бы, чтобы
и у вас было больше досуга. Я не говорю о лени, но о пассивном сос-
тоянии ума, которое имеет такое же значение, как и активное состоя-
ние. Только когда вы пассивны, можем мы достигать вас. Если ваше
тело и ум постоянно заняты, нам трудно повлиять на вас отсюда. Най-
дите немного времени, чтобы ежедневно совсем ничего не делать; в
таком случае подсознательные части вашего ума начнут работать. Они
напомнят вам, что существует внутренняя жизнь, ибо внутренняя
жизнь, которая доступна вам на земле, есть настоящая точка сопри-
косновения с миром, в котором живем.
Я уже говорил вам, что оба мира соприкасаются, и они соприка-
саются через внутренний мир. Вы входите внутрь, чтобы выйти наружу.
Это парадокс, но парадоксы заключают большие истины. Противоречия -
не истины, но парадокс не есть противоречие.
Существует большая разница во времени, в течение которого люди
остаются здесь. Вы говорите о тоске по родине. Здесь есть души, ко-
торые испытывают такую тоску по земле. Они иногда возвращаются поч-
ти немедленно, но это большая ошибка. За исключением очень молодых,
не использовавших энергии, сохранившейся от последней жизни, слиш-
ком быстрое возвращение назад лишает душу силы сопротивления.
Как ни странно, а здесь можно встретить таких, которые тоскуют
по земле, вроде того, как некоторые земные поэты и мечтатели тоску-
ют по внутренней жизни.
Это употребление терминологии "внешний и внутренний" может по-
казаться неясным; но следует помнить, что вам нужно войти внутрь
себя, чтобы достигнуть нас, а нам нужно выступить из себя, чтобы
достигнуть вас. В нормальном состоянии мы переживаем здесь то, что
можно назвать субъективной жизнью. Мы становимся все более и более
объективными, по мере того, как приближаемся к вашему миру; вы же
становитесь все более субъективными, по мере того, как приближае-
тесь к нашему миру. Если бы вы это ясно сознавали, вы могли бы поч-
ти во всякое время навещать нас на несколько мгновений - при усло-
вии достаточно глубокого проникновения в самого себя.