Некоторые ученые и исследователи выделяют в древней китайской философии три этапа. Первым из которых - начало древнекитайской философии. В начале был Конфуций, который заложил основную почву проблем древнекитайской философии. С тех пор древнекитайская философская мысль несла на себе черты антропоцентризма - она занималась прежде всего изучением человека, человеческих проблем и отношения человека к миру (т.е. этикой и политикой по преимуществу), и лишь потом исследовала мир как таковой, в его отрыве от проблем человека. В связи с этим данная философия часто переносила на «Природу» моральные категории человеческого мира, а также не выработала понятия «трансцендентного», чего-то, лежащего за или сверх «Природы», в которой обитал человек. Это качество называется натурализмом древнекитайской философии. Конфуций предлагал сохранять поднебесную посредством правления «добродетелью», проявляющейся в «ритуале». Образцы «добродетели» по его мысли шли от «совершенно мудрых» правителей древности, которые в незапамятные времени вывели их из общего естественного ритма «Природы» и перенесли эти «небесные» правила в человеческую жизнь. Таким образом, Конфуций инициировал две проблемы древнекитайской философии - проблему отношения современности к древности (подходят ли методы правления древних для современности, и если подходят, то каких древних) и проблему отношения «Человека» к «Небу». Сам он считал, что надо подражать чжоусской древности, а «Небо» едино с «Человеком», и беря его за образец, мы как раз и повторяем путь древних «совершенно мудрых» (и наоборот).
Древнекитайская мысль была «зациклена» на проблемах человека. Она с самого своего начала оказывалась антропоцентричной. Из «антропоцентризма» древнекитайской философии следует «антропологизация» Природы и знания о Природе. В большей степени подобных тенденций придерживалась конфуцианская и ранняя моистская мысль, в меньшей - даосская и позднемоистская. «Антропологизация» Природы и знания о Природе, с одной стороны, означает, что Природу конфуцианские и ранне-моистские авторы сознательно наделяли человеческими качествами, а именно и прежде всего моральностью. С другой - что само знание о естественных процессах в Мире этими мыслителями имело тенденцию перетолковываться как знание отношения Природы к Человеку. В качестве типичного примера «омораливания Природы» можно привести знаменитую цитату из «Мо-цзы»: « Однако что же небо желает и чего оно не желает? Небо непременно желает, чтобы люди взаимно любилидруг друга и приносили друг другу пользу, но небу неприятно, если люди делают друг другу зло, обманывают друг друга. Но откуда известно, что небо желает, чтобы люди взаимно любили друг друга, приносили друг другу пользу, но не желает, чтобы люди друг другу делали зло и обманывали бы друг друга? Это видно из того, что небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу. Как узнали, что небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу? Это видно из всеобщности неба, из того, что оно всех кормит. Ныне небо не разделяет больших и малых царств, все они всего лишь ключи неба. Небо не различает малых и больших, знатных и подлых; все люди - слуги неба, и нет никого, кому бы оно не выращивало буйволов и коз, не откармливало свиней, диких кабанов, не поило вином, не давало в изобилии зерно, чтобы [люди] почтительно служили небу. Разве это не есть выражение всеобщности, которой обладает небо? Разве небо не кормит всех? Если же небо обладает всеобщностью, питает всеобщую любовь и кормит всех, то как же можно говорить, что оно не желает, [чтобы] люди взаимно любили друг друга, делали друг другу пользу». Моральные качества «всеобщей любви» налагаются на «Небо» просто потому, что оно дает живородящую силу, способствующую выживанию любого человека в мире, независимо от того, знатный он, или даже разбойник.
Показательный пример переинтерпретации напрашивающегося смысла «знания Неба» в качестве онтологии в сторону «морализированной философии психологии» показывает Мэн-цзы, «второй совершенномудрый» после Конфуция: «…Мэн-цзы сказал: «Кто постиг свою душу в целом ее объеме, тот знает свою природу. Кто знает свою природу, тот знает Небо…». Познание «Неба», т.е. «Природы / Мира» Мэн-цзы отождествляется с познанием изначально присущих сердцу человека благих качеств. Знание Неба оказывается знанием его отношения и действия к Человеку, что для Мэн-цзы заключалось прежде всего в даровании ему моральных качеств. Т.е. фактически всякие зачатки естественнонаучного знания им были сведены опять же к знанию того, как морально совершенствоваться, к этическому знанию. Если перефразировать знаменитое высказывание Шпенглера о том, что «познание природы в некотором утонченном смысле есть самопознание» на мэнцзыанский манер, - то получится что-то вроде: «самопознание есть в некотором утонченном смысле познание природы». Итак, древних китайцев интересовал прежде всего человек и человеческий мир, только во вторую очередь отношение человека к природному миру, а природный мир сам по себе - лишь в последнюю очередь. Подобный «антропоцентризм» древнекитайской философии, наложенный на проблему правильного управления государством, вылился в общее убеждение, которое разделяли все течения древнекитайской философии, заключающееся в том, что правитель и его помощники, чтобы успешно править государством или всеми государствами, должны быть определенного склада характера или действовать исходя из определенных регулирующих принципов. Некоторое время назад делались попытки интерпретировать такие основополагающие китайские онтологические категории как ци 氣 и ли 理 как «материю» и «форму / идею / разум». Ци - это то общее нечто, из чего состоит все в мире, в том числе и человек. Поскольку же оно не мыслилось состоящим из атомов, его обычно переводят как «пневма». Ли - это различные качества (в том числе конкретные физические, см. ниже), придающие ци форму, дифференцирующие ее, обычно переводимые словом «принципы». Ни ли ни ци не мыслились в отрыве друг от друга и применялись древними китайцами только для описания непосредственно того мира, в котором живет человек. Об этом говорится в самом начале канона «中庸», на примере которого в следующей части мы рассмотрим метафоризацию дихотомии «человек-природа».
Эмпирическим путем в древнем Китае (китайская мысль не знала метода контролируемого эксперимента, также не знала она и божественного откровения и врожденных идей, которые на Западе могли считаться источниками знания) установили нормы человеческой жизни, подглядывая за природными циклами.