– Всё верно, ваша светлость, – покорно ответил старик.
– Калпеппер склонен к импульсивным поступкам, – продолжил Кингстон. – Ему нужно научиться сдерживать свои порывы.
Кир покраснел от возмущения.
– Он же не дерзкий малец, ему сто лет в обед!
– Можешь идти, – сказал герцог камердинеру.
– Да, ваша светлость.
Меррит сосредоточила всё своё внимание на Кире.
– Постарайся расслабиться и глубоко дышать, – склоняясь над ним, настоятельно проговорила она. – Пожалуйста. Посмотри на меня. – Глядя ему в глаза, она медленно вдохнула, показывая, как нужно дышать. Его пристальный взгляд встретился с её, и он последовал примеру Меррит. К счастью, свистящая одышка стала проходить. Осмелев, она протянула руку и откинула густую прядь волос, упавшую ему на лоб. – Я очень сожалею по поводу бороды. Уверена, она скоро снова отрастёт.
– Дело в принципе, – проворчал он. – Я был не в себе и не знал, что происходит.
Меррит сочувственно цокнула языком, её рука на мгновение переместилась на его гладковыбритую щёку.
– Не стоило так поступать с тобой, не спросив разрешения. Если бы я была здесь, то не допустила бы этого. – Почувствовав, как он слегка прильнул к её ладони, Меррит затрепетала.
– В любом случае, – небрежно заметил Кингстон, – нельзя не отметить явное улучшение.
Меррит обернулась и бросила на него грозный взгляд через плечо, призывая больше не раздражать Кира.
– Борода была очень милой, – сказала она.
Герцог выгнул бровь.
– Она походила на какую-то пакость, которую мне пришлось отобрать у собаки на прошлой неделе.
– Дядя Себастьян! – сердито воскликнула Меррит.
Однако внимание Кира было приковано не к Кингстону, а к застывшей женской фигуре у двери.
– Кто это? – спросил он.
Меррит проследила за его взглядом и посмотрела на Фиби, чьё лицо ровным счётом ничего не выражало. Наверняка, для неё стало настоящим потрясением столкнуться с мужчиной, который, как две капли воды, походил на её отца в молодости.
– Дорогая, – извиняющимся тоном обратилась она к Фиби, – тот мой рассказ... был ещё не окончен.
– Думаю, отец должен мне кое-что объяснить, – медленно проговорила подруга, пристально глядя на герцога.
– Объясню, – сказал Кингстон, ободряюще улыбнувшись дочери. – Пойдём со мной. – Он вывел её из комнаты, бросив напоследок: – Оставим Меррит с её женихом.
– Что? – раздался озадаченный голос Фиби перед тем, как дверь закрылась.
В наступившей тишине Меррит заставила себя встретиться с недоумённым, осуждающим взглядом Кира.
– С женихом? – повторил он. – Почему он меня так назвал?
Жалея, что не может задушить Кингстона, Меррит неловко объяснила:
– Видишь ли... Мне пришлось пойти на небольшую уловку.
Несмотря на своё ослабленное состояние, Кир одним уверенным рывком притянул её к себе. Когда Меррит села рядом, его ладонь скользнула ей под руку, чтобы удержать на месте.
– Я не знаю, что это значит, – сказал Кир, – но "уловка" напоминает изящный синоним лжи.
– Так и есть, – робко призналась она. – И я очень сожалею по этому поводу. Но, только сказав, что мы помолвлены, я смогла приехать сюда, чтобы заботиться о тебе.
Кир откинулся на подушки, бросив на неё угрюмый взгляд.
– Почему?
– Ради соблюдения приличий, так как мы оба...
– Нет, я имел в виду, почему ты захотела поехать?
– Я... я полагаю, что чувствовала себя ответственной за случившееся, ведь тебя ранило на складе моей компании.
– Никто не поверит, что я сделал тебе предложение. Глупая идея.
– Ты находишь меня настолько непривлекательной? – оскорблённо спросила Меррит.
Кира, казалось, поразил вопрос.
– Нет, конечно, нет. Ты... – Он замолчал, уставившись на Меррит как загипнотизированный. Его ладонь под её рукой скользнула чуть ниже, и Кир неосознанно начал поглаживать большим пальцем её грудь. – Ты прекрасна, как дикая роза, – рассеянно проговорил он. Меррит поёжилась от нежного эротического прикосновения, кончик груди затвердел. Внезапно осознав, что делает, Кир отдёрнул руку. – Но я бы никогда не женился на женщине настолько выше меня по положению.
Сердце Меррит так сильно забилось, что ей стало трудно говорить.
– Мы все сделаны из одного теста, – сказала она. – Так говорит мой отец. Он женился на американке. Моя прабабушка, кстати, была прачкой.
Кир пренебрежительно покачал головой.
– Ты высокородная леди с хорошими манерами.
Меррит нахмурилась.
– Ты так говоришь, будто я какая-то избалованная девчонка, которая едва может оторвать чашку чая от блюдца. Мне пришлось много работать. Я управляю судоходной компанией, очень крупной...
– Да, я знаю...
– И я долгое время управляю людьми, чьё воспитание гораздо хуже твоего. Я могу быть тверда, как кремень, когда того требует ситуация. Что касается помолвки... Я возьму на себя вину за её расторжение. Скажу, что передумала.
Кир раздражённо потянулся к подбородку, чтобы погладить бороду и тихо выругался, вспомнив, что его лицо теперь гладко выбрито.
– Мне нужно заняться делами, – пробормотал он. – Мои люди начнут волноваться, когда я не вернусь в срок. Они знают, что произошло?
– Не уверена. Возможно, они направили запрос в контору компании. Спрошу у брата.
– Я уеду завтра, – решительно заявил он, – или послезавтра.
– Но тебе нельзя! – воскликнула Меррит. – Лёгким потребуется, по крайней мере, ещё неделя на восстановление. У меня есть список дыхательных упражнений. Ещё у тебя перелом или сильный ушиб рёбер. По словам врача...
– Я смогу восстановиться дома не хуже, чем здесь. – Кир сделал паузу. – Кстати, где я?
– Мы в поместье герцога в Сассексе. В приморском курортном городке под названием Херон-Пойнт.
При упоминании герцога Кир устремил задумчивый взгляд в окно и глубоко вздохнул.
– Я похож на него, – в конце концов, мрачно проговорил он.
– Очень даже, – мягко ответила Меррит.
– Неужели он думает, что я... – Кир не смог закончить предложение.
– Он почти в этом уверен. Герцог нанял следователя, который искал доказательства.
– Меня не волнует, какие доказательства он найдёт. У меня был отец. Лахлана Макрея никто не заменит.
– Конечно, нет, – согласилась она. – Он был тебе настоящим отцом. – Меррит рассеянно улыбнулась, вспомнив одну из историй, которую он рассказал ей о своих родителях. – Как кто-то может заменить человека, который допоздна зашивал манжету твоей воскресной рубашки?
Кир рассказал ей за ужином, что мать сшила ему в детстве рубашку из синего сукна для походов в церковь и других торжественных случаев. Но Кир ослушался и надел её в субботу, когда отправился подметать и чистить мастерскую медника за шиллинг. Он пытался привлечь внимание дочери хозяина и надеялся, что новая рубашка этому поспособствует. К сожалению, манжета зацепилась за гвоздь во время уборки и практически полностью оторвалась. Опасаясь порицания матери, Кир признался во всём отцу. И Лахлан пришёл на помощь, потому что умел шить.
– Не переживай, сынок, – успокоил его Лахлан. – Я засижусь немного позже обычного, заштопаю манжету, и ты сможешь завтра надеть рубашку в церковь, а мама ничего не узнает.
Блестящий план, но только на следующее утро, когда Кир одевался в церковь, он обнаружил, что Лахлан случайно наглухо зашил рукав и в него невозможно просунуть руку. Пристыженным заговорщикам, отцу и сыну, пришлось во всём сознаться Элспет. Но она не смогла долго сердиться и вскоре уже безудержно хихикала, когда увидела результат их стараний. Элспет так долго смеялась и даже рассказала об этом случае подругам. История надолго стала предметом шуток среди женщин. Но Кир с Лахланом оба признали, что радость Элспет стоила их глупого поведения.
– Откуда ты об этом знаешь? – спросил Кир, сузив глаза.
– Ты рассказал мне во время ужина в Лондоне.
– Мы ужинали вместе?
– Ты пришёл ко мне в гости. Мы ужинали наедине.
Казалось, Кир не знал, как реагировать на её заявление.
– Мы обменивались историями о наших семьях, – продолжила Меррит. – После того, как ты рассказал мне о манжете рубашки, я поведала тебе о том, как пролила чернила на карту в кабинете моего отца.
Он озадаченно покачал головой.
– У нас была редкая карта Британских островов двухсотлетней давности, – объяснила Меррит. – Я зашла в кабинет отца, чтобы поиграть с набором чернильниц, чего мне делать не разрешали. Но эти маленькие стеклянные бутылочки с гравировкой выглядели так заманчиво, а в одной из них были чернила самого яркого оттенка изумрудно-зелёного. Я обмакнула в неё ручку и случайно капнула на карту, которая лежала на письменном столе. Появилось ужасное пятно прямо посреди Германского океана. Я стояла над ней и плакала от стыда, когда вошёл папа и увидел, что произошло.
– Что он сделал? – спросил Кир, заинтересовавшись историей.
– Сначала он ничего не сказал. Я уверена, что внутри него шла настоящая борьба. Но затем его плечи расслабились, и он задумчиво проговорил: "Меррит, сдаётся мне, что если ты пририсуешь к кляксе несколько ног, то получится самое настоящее морское чудовище". И я добавила к ней маленькие щупальца и клыки и нарисовала поблизости трехмачтовый корабль. – Она замолчала, заметив, что на губах Кира сверкнула улыбка, которая никогда не переставала вызывать у Меррит лёгкое головокружение. – Папа вставил карту в рамку и повесил на стену над своим столом. По сей день он утверждает, что это его любимое произведение искусства.
Уголок его рта приподнялся в улыбке.
– Хороший отец, – констатировал Кир.
– Хороший! Оба моих родителя – прекрасные люди. Я хотела бы... Не думаю, что у тебя появится шанс с ними познакомиться.
– Нет.
– Кир, – нерешительно продолжила она, – Я не в том положении, чтобы говорить за герцога, но хорошо его зная… Я уверена, что у него и в мыслях нет заменить твоего отца или что-то у тебя отнять.
Ответа не последовало.
– Что касается его прошлого, – не сдавалась Меррит, – я не знаю, что ты успел о нём услышать. Но было бы справедливо сначала тебе самому поговорить с герцогом, прежде чем выносить суждения... Ты так не думаешь?
Кир покачал головой.
– Пустая трата времени. Я принял решение.
Меррит одарила его укоризненной улыбкой.
– Упрямец, – мягко упрекнула она и забрала у него пустой стакан. – Тебе следует немного отдохнуть. Я подыщу для тебя подходящие вещи и вернусь позже, чтобы помочь одеться.
Он снова нахмурился.
– Мне не нужна помощь.
К счастью, годы работы в суровых условиях южных лондонских доков научили Меррит терпению.
– Ты серьёзно пострадал, – спокойно заметила она, – и восстанавливаешься после сложной травмы. Если не хочешь упасть и причинить себе ещё больший вред, тебе следует принять помощь.
– Не от тебя. Пусть это будет кто-нибудь другой.
Его слова задели Меррит, но она заставила себя этого не показывать.
– Тогда от кого же?
Кир тяжело вздохнул и пробормотал:
– От старого пердуна.
– Калпеппера? – озадаченно переспросила Меррит. – Но ты был так на него зол. Почему ты предпочитаешь его помощь моей?
– Это неприлично.
– Дорогой мой, поезд ушёл. Я уже видела тебя всего целиком.
Кир густо покраснел.
– Ни одному мужчине не захочется, чтобы женщина видела его в чём мать родила, пока он болеет и не моется несколько дней.
– Но ты мылся. Во всяком случае, соприкасался с водой. Я постоянно протирала тебя холодной губкой с тех пор, как мы приехали. – Криво улыбнувшись, она подошла к порогу и остановилась, положив ладонь на дверную ручку. – Я позже пришлю Калпеппера, если таково твоё желание.
– Да. – Кир сделал паузу, прежде чем пробормотать: – Спасибо, миледи.
– Меррит.
– Меррит, – повторил он... и бросил на неё пристальный взгляд, от которого у Меррит ёкнуло сердце.
Почему он так на неё смотрит? Неужели что-то вспомнил? Она вцепилась в дверную ручку из полированной латуни так сильно, что ладонь начала пульсировать.
– Красивое имя, – наконец отстранённо проговорил он и перевёл взгляд на одно из окон, молча дав понять, что разговор окончен.
Глава 20
Кир проснулся на следующее утро как раз в тот момент, когда из комнаты тихо вышла горничная с деревянным ведёрком. В камине потрескивал слабый огонь, прогоняя ночной холод. Из других частей дома доносились разнообразные звуки. Слуги приступали к повседневным делам: приглушённо переговариваясь между собой, они открывали ставни и подметали ковры. Тихо позвякивал фарфор или стекло. Когда Кир уловил слабый запах какой-то жареной солоноватой пищи, возможно, бекона, и аромат свежего хлеба, его ноздри дёрнулись, а рот наполнился слюной.
"Скоро завтрак", – подумал он, к нему вернулся его обычный аппетит.
Кир осторожно встал с кровати и заковылял к умывальнику. Левая сторона грудной клетки сильно болела, как будто по ней прошёлся плуг. Голова раскалывалась, а в ушах то и дело звенело. Но больше всего его беспокоили лёгкие, они напоминали лопнувшие кузнечные мехи. Кир едва мог вздохнуть и издавал при этом свистящие звуки.
Через несколько минут он подошёл к окну. Утро выдалось морозным, стёкла по бокам покрылись инеем и узорами. Дом был расположен на возвышенности над личной бухтой Шаллонов, безмятежные голубые воды окаймлял бледный полумесяц песчаного пляжа с дюнами, покрытыми травой. Далеко за пределами поместья в мире дымовых труб и железнодорожных станций кипела бурная жизнь, но здесь, во владениях Кингстона, время будто замедлялось. В этом мире...
Пахло определённо беконом.
В этом мире люди могли позволить себе роскошь читать, думать и обсуждать возвышенные темы.
Нужно вернуться домой на Айлей, вдохнуть полной грудью прохладный морской бриз и отоспаться в доме, где он вырос. Пусть Кир пока не в состоянии готовить себе еду, у него было множество друзей и...
Солёный хрустящий бекон. Боже, Кир умирал с голоду.
Множество друзей и соседей с радостью позовут его к себе за стол. Кир вернётся туда, где ему самое место, к своим соплеменникам, туда, где всё знакомо. Конечно, особняк герцога не самое плохое место для восстановления после болезни. Но клетка оставалась клеткой, пусть даже и позолоченной.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Кир.
В комнате появилась горничная с подносом на маленьких ножках.
– Вы позавтракаете в постели, сэр?
– Да, спасибо. – Вдруг поняв, что стоит перед ней в одной ночной рубахе, Кир бросился обратно к кровати. Но, когда попытался слишком быстро на неё забраться, резко втянул носом воздух.
Горничная, темноволосая приятная девушка, поставила поднос на стол.
– Попробуйте перекатиться на постель, не сгибая спины, – со знанием дела предложила она. – Брат однажды сломал ребро, возвращаясь с попойки в таверне. Упал с лестницы. После этого, если он забывался и резко поворачивался, говорил, что боль пронзала такая, словно сатана пырнул его пылающими вилами.
– Точно подмечено, – криво усмехнулся Кир. Следуя её совету, он наполовину присел, наполовину перекатился на матрас, стараясь не смещать торс, и натянул одеяло. Когда горничная принесла поднос и осторожно поставила его Киру на колени, рот наполнился слюной в предвкушении.
Еда была красиво сервирована на бело-голубой фарфоровой посуде и кружевной салфетке. На подносе даже присутствовала крошечная хрустальная вазочка с одной жёлтой хризантемой. Но искусная подача не компенсировала скудности завтрака. Киру принесли лишь маленькую порцию заварного крема, немного фруктов и ломтик сухого поджаренного хлеба.
– А где бекон? – в замешательстве спросил Кир.
Горничная встревожилась.
– Бекон?
Может быть, его совсем немного? Вдруг бекон – это особое блюдо?
– Остался ли ещё бекон на завтрак? – осторожно спросил Кир.
– Остался, но... Леди Меррит составила для вас специальное меню, и в нём бекон не значится.
– Мужчина не может пойти на поправку без мяса, – в ярости сказал он.
– Если хотите, сэр, я спрошу разрешения у леди Меррит.
Разрешения?
– Я съем бекон, и будь я проклят, – возмутился Кир.
Бросив лишь взгляд на его лицо, горничная убежала.
Через несколько минут в дверь снова постучали, и в комнату просунула голову леди Меррит.
– Доброе утро, – весело проговорила она. – Можно войти?
Скрестив руки на груди, Кир лишь буркнул в знак согласия.
Невозможно хмуриться, глядя на то, как хороша она в ярко-голубом платье с белыми оборками на лифе и рукавах. От её улыбки словно исходило настоящее тепло, будто Кир вышел из тени на солнечный свет. Когда Меррит подошла ближе, его окутал лёгкий цветочный аромат, как вуаль из крошечных лепестков. Её гладкая кожа слегка поблескивала, словно нежный шёлк. Интересно, она такая повсюду? Его плоть тут же пробудилась к жизни.
– Что-то не так с завтраком? – сочувственно спросила она, глядя на его нетронутую тарелку.
– Это не завтрак, – бросил он. – Ни мяса, ни яиц, ни каши? Это какой-то перекус.
– Доктор Кент рекомендовал в течение следующих нескольких дней только простую еду. Он сказал, что твоему организму будет сложно переварить жирную пищу.
Кир фыркнул.
– Возможно, английскому организму и будет. Но мне нужен добротный шотландский завтрак.
Её тёмные глаза блеснули.
– Из чего он состоит?
Опустив руки, он откинулся на подушки и вздохнул с ностальгией.
– Бекон, котлеты, ветчина, яичница, фасоль, картофель, булочки... а на сладкое, например, клёцки.
Брови Меррит взлетели вверх.
– И всё это умещается на одной тарелке?
– В центре нужно соорудить гору из мяса, – объяснил он, – а гарнир разложить вокруг.
– Понятно. – Меррит задумчиво посмотрела на Кира. – Если уверен, что справишься, я полагаю, ты можешь съесть пару полосок бекона.
– Я хочу полную порцию, – возразил он.
– Три полоски, и это моё последнее слово. – Не дав ему возразить, она добавила: – Я даже добавлю яйцо "в мешочек".
– Что значит "в мешочек"?
– Яйцо, которое варили всего пару минут в маленькой чашечке.
– Пойдёт.
– Чудесно. После завтрака камердинер герцога принесёт тебе одежду, и если ты чувствуешь себя в состоянии, мы можем сделать несколько кругов по верхнему этажу дома. А позже приступим к дыхательным упражнениям.
– А герцог и леди Фиби? – спросил Кир. – Чем они займутся?
– Они собираются пообедать с друзьями и пройтись по местным магазинам. – Леди Меррит сделала паузу. Её взгляд обволакивал Кира, словно бархат. – Я сказала им, что хочу провести день с тобой вдвоём, – продолжила она. – Есть одна щекотливая тема, и я подумала, что лучше тебе услышать новости от меня.
Кир нахмурился.
– Если ты собираешься рассказать мне, что всё виски уничтожено, я и так догадался.
Целое состояние, буквально растворилось в воздухе. Столь необходимая выручка, вся пропала. Потратив пять лет на выплату долгов винокурни, Кир снова оказался в бедственном положении.
– Тебе станет легче, если я скажу, что убытки покрыла складская страховка? – мягко спросила леди Меррит.
– А налоги, которые нужно уплатить?
– Если правительство не освободит тебя от налоговых обязательств, страховая компания заплатит и их. Юридический отдел "Стерлинг Энтерпрайзис" твёрдо уверен, что налоги подпадают под страховку. Они могут решить подать в суд, но мы почти наверняка выиграем.
Кир медленно кивнул, обдумывая её слова.
– Даже если мне придётся заплатить налоги, – сказал он, – я не разорюсь, раз остальные расходы будут покрыты.
– Хорошо. Если у тебя возникнут трудности в финансовом плане, уверена, что смогу найти способ помочь.
Кир напрягся. Независимо от того, насколько благими были её намерения, его коробило принимать помощь от богатой женщины.
– Мне не нужны твои деньги.
Леди Меррит удивлённо моргнула.
– Я не имела в виду, что собираюсь вручить тебе мешок денег. Я деловая женщина, а не фея-крёстная.
Внезапный резкий тон, пусть и вежливый, задел Кира.
Её внутренний свет потух. Кир тут же пожалел о сказанном, и его первой реакцией было извиниться.
Но он сдержался. Лучше не сближаться с ней.
Возглавив винокурню после смерти отца, Кир первым делом решил установить новое оборудование и разработать технику безопасности. В здании, где изготавливали виски, присутствовало слишком много опасных элементов: пыль, пары алкоголя, жар и искры от статического электричества или трения. Чтобы предотвратить катастрофу, нужно было во что бы то ни стало не позволять им контактировать между собой и контролировать процесс.
Инстинкт самосохранения диктовал ему поступить так же и в этой ситуации: установить дистанцию между ним и леди Меррит... прежде чем разверзнется настоящий ад.
Глава 21
– Ты дышишь грудью, – позже в тот же день сказала Меррит, глядя на Кира, который лежал на длинном низком диване.
– Да, – сухо ответил он. – Именно там у меня находятся лёгкие.
Меррит стояла над Киром с медицинской книгой в одной руке и секундомером в другой. Он чувствовал себя невероятно глупо, уже не говоря о том, что его расстраивал результат. Дыхательные упражнения, которые в теории были простыми, неожиданно оказались сложными, главным образом потому, что Меррит хотела от Кира невозможного.
Они находились в семейной гостиной наверху, просторной комнате, которую разделяли на отдельные зоны мебель и пальмы в горшках. Две пары французских дверей вели на балкон, тянувшийся почти по всей длине дома.
Ранее Калпеппер принёс Киру одежду, которая принадлежала двум взрослым сыновьям герцога, лорду Сент-Винсенту и мистеру Шаллону. Таких изысканных вещей он никогда не носил. Не вычурных, но отменно скроенных. С помощью камердинера Кир выбрал рубашку из египетского хлопка с перламутровыми пуговицами и жилет на шёлковой подкладке, чей подол был идеально подшит и не загибался вверх, а также брюки свободного кроя, которые не сковывали движений.
– Ты должен дышать животом, – сказала Меррит, сверяясь с "Руководством по лечению грудной клетки и внутренних органов", которое предоставил доктор Кент.
– Живот нужно наполнять едой, а не воздухом, – категорично заявил Кир.
– Это специальная техника под названием "диафрагмальное дыхание".
– У меня есть своя техника. Называется "вдох-выдох".
Она отложила книгу в сторону и повертела в руках секундомер.
– Давай попробуем ещё раз. Вдыхай в течение четырёх секунд и медленно выдыхай в течение восьми. Когда выдыхаешь, контролируй поток воздуха, поджимая губы. Вот так. – Она округлила пухлые губы, и это зрелище повергло Кира в ступор. В его голове пронеслись образы нежных бутонов розы, ягод вишни и сладкого смородинового вина. Он представил, как её рот касается его кожи, скользит вниз, приоткрывается, а сладкий язычок пробует на вкус...
– Твоя очередь, – быстро сказала Меррит. – Притворись, будто ты из-за чего-то дуешься и подожми губы.
– Я никогда не дуюсь, – сообщил он ей. – Я же мужчина.
– Что ты делаешь, когда злишься, но не можешь пожаловаться?
– Я опрокидываю стопку виски.
Меррит усмехнулась.
– Как удивительно. Тогда представь, что задуваешь свечу. – Она подняла секундомер, держа большой палец над кнопкой сверху. – Готов?
– Я бы лучше сел.
– Согласно руководству в положении лёжа проще сосредоточиться на расширении и сокращении живота, одновременно увеличивая функциональную активность грудной клетки. – Последовал решительный щелчок часов. – Начинай.
Кир послушно вдохнул и выдохнул по её счёту.
Щёлк. Меррит оглядела его, как инструктор по строевой подготовке, задавшийся целью обучить неопытного новобранца.
– Рёбра двигались.
– Ничего подобного! – запротестовал он.
Проигнорировав его слова, она снова нажала на кнопку на часах.
– Ещё раз.
Кир повиновался. Он сделал глубокий вдох и медленный выдох.
Щёлк. Стоя над ним, леди Меррит покачала головой.
– Ты даже не пытаешься.
– Я пытаюсь, маленькая задира, – раздражённо пробормотал Кир.
Она тут же изменилась в лице и широко распахнула глаза.
Кира поразило ощущение того, что он уже переживал подобный момент в прошлом, как будто он провалился в люк между настоящим и прошлым.
– Я уже называл тебя так раньше, – хрипло проговорил он.
– Да, – слегка задыхаясь, подтвердила Меррит. – Ты больше ничего не вспомнил?
– Нет, только то, что говорил эти слова тебе раньше и...
Сердце глухо забилось в груди, его удары отдавались по всему телу и сосредотачивались в паху. Кир не на шутку встревожился, когда понял, что начинает возбуждаться, его плоть дёрнулась несколько раз и напряглась. Невнятно выругавшись, он сел. Рёбра пронзила острая боль.
– В чём дело? – обеспокоенно спросила Меррит. – Осторожнее, ты причинишь себе вред... позволь мне...
Одну руку она положила ему на плечо, другую на спину. От нежного, но решительного прикосновения её ладоней, его затопило вожделение. В голове Кира словно открылся новый шлюз, и на мгновение он представил их с Меррит вдвоём в постели, ощутил её дыхание у своего уха, пульсирующую шелковистую женскую плоть, которая сжимала его член, пока он проникал в её глубины, чувствуя ответный трепет...
– Не прикасайся ко мне, – чересчур грубо бросил он.
Меррит отдёрнула руки.
Кир наклонился вперёд, оперевшись руками о бёдра. Она стояла слишком близко, её нежный аромат лишь сильнее его распалял. У него закружилась голова, он стал задыхаться от недостатка кислорода. Кир мрачно сосредоточился на боли в рёбрах, чтобы подавить вспышку вожделения.
Нет... он никогда с ней не спал. Она бы ему не позволила, и, видит бог, он бы не стал даже пытаться.
Стараясь обуздать неуправляемое желание, Кир услышал пронзительные вопли, которые становились всё более настойчивыми. Детский плач. Подняв голову, он посмотрел на дверной проём, в котором стояла леди Фиби Рэвенел с егозливым младенцем на руках.
"Чёрт меня подери", – мрачно подумал Кир.
После завтрака они с Меррит имели долгий непростой разговор, полный откровений о давнем романе герцога с Корделией, леди Ормонд, и его последствиях, одним из которых, скорее всего, стал сам Кир. А это означало, что рыжеволосая женщина на пороге вполне могла быть его сводной сестрой, а вопящий бесёнок – племянницей.
Родители Кира были уже немолодыми, поэтому он не рассчитывал, что у него может появиться брат или сестра. Шумная компания друзей заменила ему братьев, а мужчины на винокурне считались членами семьи. Странно думать о том, что у него есть сестра. Кира потряс тот факт, что впервые в жизни перед ним стоял человек... женщина, с которой его, возможно, связывали кровные узы. И не просто женщина, а леди благородных кровей. О чём им говорить, ведь между ними нет ничего общего?
Но, чем дольше он смотрел на леди Фиби, тем сильнее она напоминала ему обычную молодую мать с Айлея, которая не высыпается и не всегда понимает, чего хочет её ребёнок. Она обладала каким-то живым внутренним сиянием, "кэнти", как выразился бы шотландец, обозначая этим словом танцующее пламя свечи.
– Прошу прощения, – извинилась Фиби с забавной гримасой, пытаясь угомонить беспокойного младенца. – Я подумала, что мы могли бы нанести вам краткий визит, но у дочки, похоже, другие планы. Возможно, мы заглянем к вам попозже.
"Она нервничает, – подумал Кир. – Точно так же, как и я".
Его взгляд переместился на несчастную извивающуюся среди вороха белых оборок малышку, её пухлые ножки в чулках крутились, как паруса ветряной мельницы. Одной маленькой белой пинетки не хватало. При виде большого розового банта на голове девочки, который был повязан на пучке морковно-рыжих волос в безуспешной попытке их укротить, Кир не смог сдержать улыбки.
– Не торопитесь уходить, – сказал он и поднялся на ноги.
Желая помочь, Меррит поспешила к Фиби и малышке.
– Она голодна?
Фиби расстроено покачала головой.
– Нет, я недавно её кормила. Иногда у неё случаются приступы дурного настроения, и с ними ничего нельзя поделать. – И с печальным видом добавила: – По-видимому, я была такой же.
– Дай мне её, – предложила Меррит. – Мы прогуляемся взад и вперёд по коридору, пока вы с мистером Макреем побеседуете.
– Думаю, будет лучше, если я отнесу её в детскую. – Фиби бросила на Кира полный сожаления взгляд, когда он присоединился к ним. – Прошу прощения, мистер Макрей. Ребёнок не в духе, и я не могу...
– Как её зовут? – спросил он.
– Иден.
К удивлению обеих женщин, Кир потянулся к ребёнку. Фиби замешкалась, но потом передала ему младенца.
Кир поудобнее устроил малышку на своём широком плече и принялся размеренно похлопывать её по крошечной спинке.
– Бедная малютка, – пробормотал он. – Ну, ну... Не терзайся... слёз не лей... Сложи крылья, птичка, и прижмись ко мне поскорей...
У Меррит отвисла челюсть, пока она наблюдала за тем, как большой, суровый шотландец бродит по комнате с ребёнком на руках. Меррит и Фиби обменялись удивлёнными взглядами, когда Иден перестала плакать и засопела.
У Меррит побежали мурашки по шее: Кир тихо напевал ребёнку песенку на шотландском. От его низкого ласкового баритона и ненавязчивой мелодии её косточки превратились в желе. Чудо, что она не растеклась лужицей на полу.