– Меррит...
– Ещё кофе? – весело предложила она.
Меррит потянулась за чайником, но Кир поймал её руку.
– Мне пора, – тихо проговорил он.
– Но на улице дождь.
Кир слабо улыбнулся. Он не стал указывать на то, что она и так знала: шотландца вряд ли можно испугать дождём.
Он попытался произнести её имя, но получилось лишь:
– Мерри. – Ласковое обращение, но насквозь пропитанное тоской.
Их руки медленно переплелись, Кир никогда не испытывал столь волнительных эмоций от простого прикосновения.
Он так много хотел ей сказать, только правду, но это казалось неправильным.
Гроза разразилась не на шутку, в окно ворвался порыв ветра с дождём. Пламя газовой лампы зашипело и погасло, несмотря на стеклянный плафон. Кир вскочил, чтобы закрыть клапан лампы, в то время как Меррит бросилась к окну.
– От влажности раму заклинивает, – объяснила она, пытаясь её закрыть, слегка задыхаясь от холодного влажного ветра.
Кир пришёл ей на помощь, опустив окно одной рукой. Он упёрся рукой в подоконник рядом с плечом Меррит, и они оба уставились на бушующую бурю сквозь стекло, по которому струился дождь. Кир любил шторм, все его чувства оживали во время непогоды. По небу пробегали тени и отблески молнии, как будто они смотрели на него из-под воды.
– Погода совсем разбренчалась, – заметил он.
– Ты так говоришь о буре? – спросила Меррит, поворачиваясь к нему лицом.
Он нежно стёр подушечкой большого пальца каплю дождя в уголке её рта.
– Да, у нас есть десятки слов для описания погоды. Лёгкий дождь мы зовём "грити".
Губы Меррит дрогнули.
– В Гэмпшире мы называем его ситным. – Её руки легонько опустились на его бока.
Кир прерывисто вздохнул, почувствовав, как она придвинулась к нему ближе. Он весь напрягся, его переполняло невыразимое желание. Всё в нём кричало, чтобы он сделал её своей. Вместо этого Кир склонил голову и прижался щекой к её волосам. Так они и стояли, пока в ночи играла симфония дождя.
– В данный момент, – прошептал он, – я самый счастливый человек на свете.
– Тогда оставайся, – приглушённо проговорила она, уткнувшись лицом в складки его позаимствованной рубашки.
Сердце Кира дрогнуло. Он сказал себе, что это всего лишь порыв. Он не хотел, чтобы она потом пожалела. Не хотел причинять ей ни минуты боли или печали, когда она уже с лихвой отведала и того, и другого.
– Нет, – пробормотал он. – Мне и так чертовски трудно от тебя уходить, не усложняй мне задачу.
– Останься на одну ночь. Всего лишь одну.
Никогда ещё Кир не был так возбуждён и расстроен одновременно. Как же легко позволить себе забыть обо всём, кроме удовольствия. Но кому-то придётся подумать о последствиях, и, очевидно, Киру. Нет другого выхода, кроме как положить этому конец, сейчас же.
Отпустив её, он резко сказал:
– Ты не знаешь, о чём просишь.
– Я прошу подарить мне одну ночь.
Киру захотелось растечься лужицей на полу. Меррит выразилась так... будто ночь любви станет подарком для неё, а не для него... Она его сокрушила. Всего парой слов она полностью и безраздельно им завладела.
И ему очень хотелось ей об этом рассказать. Но он решил нагрубить. Если придётся оскорбить Меррит ради её же блага, так тому и быть. Он лишь надеялся, что она не заплачет. Возможно, даст ему пощечину. Всё лучше, чем слёзы.
– Я не трахаюсь как джентльмен, – хрипло сказал он. – Ты не дождёшься ни красивых слов, ни хороших манер. Я поставлю тебя в позу и примусь за дело, а когда закончу, по пути к выходу шлёпну тебя по заднице. Если ты этого хочешь, скажи мне, где твоя комната, и мы приступим.
Но Меррит не разозлилась. Не дала ему пощечины. Просто услужливо подсказала после недолгой паузы:
– Последняя дверь справа, в конце коридора.
Она раскусила его обман. Губы Меррит дрогнули, когда она увидела выражение лица Кира.
Чёрт.
Выйдя из себя, Кир взял её за плечи и отодвинул от себя.
– Если я останусь, то все шишки полетят в тебя, а не в меня. Я бы заплатил любую цену, чтобы заполучить тебя, но не позволю расплачиваться тебе.
– За свои решения я буду отвечать сама.
– Милая, неужели ты настолько глупа, что считаешь будто одна ночь со мной стоит такого большого риска? – резко спросил он.
Меррит пожала плечами и опустила взгляд, но не раньше, чем он увидел озорной блеск в её глазах.
– Я бы с удовольствием это выяснила.
Не в силах остановиться, Кир притянул её к себе и грубо поцеловал. Она податливо открылась ему навстречу, утоляя его страсть и умиротворяя, пока он не застонал и не задвигал языком внутри её рта. Из порывистого поцелуй превратился в томный и глубокий, Кира накрыли волны головокружительного удовольствия.
Помоги ему бог, но он бы отдал жизнь, лишь бы вкусить все те радости, которые она обещала. Оказаться внутри неё... часами держать в объятиях... он должен это испытать, что бы ни случилось потом. Кир лихорадочно целовал её шею, чувствуя, как двигается её горло, когда Меррит сглатывала, тяжело дыша.
Нежно обхватив её голову, он поцеловал её лоб, веки, проложил дорожку из поцелуев к её носу и вниз, к изгибу подрагивающей верхней губы.
– Если ты всё же хочешь провести вместе ночь, – хрипло сказал он, – Я обещаю... она будет того стоить.
Глава 10
Кир и не подозревал, что женщина может носить на себе столько одежды. Оказавшись в спальне, он избавил Меррит от бархатного платья, и когда оно упало к её ногам, его взору предстало изобилие... Господи, он даже не знал, как всё это назвать... Нижнее бельё с кружевной отделкой, оборками и лентами, застёгнутое на крошечные крючки и пуговицы. Оно напомнило ему свадебный торт, украшенный сахарным кружевом, жемчугом из марципана и цветами из глазури, на иллюстрациях, расклеенных на стенах айлейской пекарни. Ему безумно понравилось, как она выглядела во всех этих женских вещицах. Пальцы так и чесались к ней прикоснуться. Кир чертовски беспокоился за Меррит, а вот она, похоже, радовалась в предвкушении ночи, будто впереди их ждало маленькое приключение, а не скользкая дорожка.
Нарочито медленно раздеваясь, Кир дал ей время полностью его рассмотреть и, в случае чего, передумать. Полностью обнажившись, он повернулся к ней лицом.
Взгляд Меррит прошёлся по нему с головы до ног, ненадолго задержавшись в районе паха. Её глаза расширились, а лицо залилось малиновым румянцем.
Подойдя к Меррит, Кир посмотрел на неё со слабой, кривой улыбкой.
– Мерри... Ты уже подарила мне лучшую ночь в моей жизни. Мне не о чем больше просить. – Он поднял руку и погладил её по щеке. – Если ты передумала, я уйду, восхваляя небеса.
Она повернула лицо и уткнулась улыбающимися губами в его ладонь.
– Даже не думай уходить. Я просто немного нервничаю, вот и всё.
Кира накрыл поразительный прилив нежности.
– Нет, тебе не о чем беспокоиться. – Он прижал её к груди. – Я бы никогда не причинил тебе вреда. Мои объятия – самое безопасное место на свете. – Он погладил Меррит по тёмным блестящим волосам и провел кончиками пальцев по щеке и изящному изгибу уха. Её кожа сияла, как жемчуг на свету. – Нам нет необходимости очертя голову бросаться в омут, – пробормотал Кир. – Нам некуда торопиться.
Меррит продолжала краснеть, но, к счастью, посмотрела на него с лёгкой кокетливой усмешкой.
– Ты сказал, что поставишь меня в позу и примешься за дело.
– Я пытался тебя отпугнуть, – признался он. – Для твоего же собственного блага.
– У тебя это никогда не получится сделать. Я знаю, что ты за человек.
– Так сразу? – спросил он. Когда её маленькие ручки принялись блуждать по его телу, дыхание Кира участилось.
– Ты бы никогда не применил силу, чтобы воспользоваться человеком слабее тебя. И ты романтик, хотя и не очень-то хочешь это признавать, вот почему ты чувствуешь себя виноватым за то, что собираешься со мной переспать. Но всё равно это сделаешь, потому что прошло уже много времени с тех пор, как ты делил постель с женщиной... И ты меня хочешь.
Боже, как же сильно он её хотел. Кир стоял обнажённый посреди спальни, а любопытные пальчики Меррит робко скользили по его телу, ничего лучше с ним в жизни не случалось. В груди бешено колотилось сердце, и он едва мог соображать.
– Почему ты считаешь, что с тех пор прошло много времени?
– Просто предположила. – Меррит подняла на него блестящие глаза. – Я ошиблась?
У Кира перехватило дыхание, когда она провела ладонями по его ягодицам.
– По поводу этого, нет, – признался он, прикрыв глаза. Её прикосновения были невыносимо приятными. – Я живу на острове, где сплетни разлетаются в мгновение ока. Если бы я попытался затащить девушку на сеновал, то очень скоро оказался бы на мушке у её отца. – Он замолчал, почувствовав, как Меррит усмехнулась, прижимаясь губами к поросли на его груди. – Но есть кое-что, в чём ты ошибаешься.
– Да?
– Я не чувствую себя виноватым за желание с тобой переспать. – Он наклонился к её губам, целуя их долгим, обжигающим поцелуем, пока в ответ они не задрожали. Кир продолжил говорить слегка охрипшим голосом: – Я бы не стал проводить с тобой ночь только потому, что у меня долго никого не было. Я останусь, потому что хочу, чтобы память о тебе согревала меня холодными ночами до конца моих дней. – Он снова завладел её сладкими устами, и прижал Меррит ближе к себе, скользя пальцами по её спине и бёдрам. Все эти изящные изгибы, женственное тело, облачённое в корсет, кружева и слоя хлопка сводили его с ума. Проникнув языком в глубь её шелковистого рта, он не смог сдержать стон.
Кир уложил Меррит на кровать и забрался вслед за ней. Кровать из чугуна и латуни, со столбиками толщиной с его запястье была прочной и даже не скрипнула под весом Кира. В виде эксперимента он вытянулся на ней во весь рост.
Меррит приподнялась на локтях и осмотрела его.
– У тебя внушительные... – Она замялась: – ступни.
С улыбкой Кир повернулся на бок лицом к ней.
– Это верно. – Он протянул руку и принялся поигрывать с кружевной отделкой на вырезе её лифа. – Тебе нравятся мужчины с большими ступнями?
Меррит покраснела до кончиков ушей.
– Я не уверена, – взволнованно ответила она. Его улыбка стала шире.
– Я буду нежен, – пообещал он, – всегда. Как будто ты маленькая голубка в моих руках. – Он пробежался кончиками пальцев по кружеву до её плеча. – Что это за странная сорочка?
– Это не сорочка, а... чехол для корсета. Чтобы платье не морщилось. Его трудно расстегнуть, там есть...
– Нет, не рассказывай. Лучше я сам выясню.
Кир отыскал ряд крошечных крючков, который начинался у неё под мышкой и тянулся до талии, и расстегнул их один за другим. Стянув эту деталь нижнего белья через голову Меррит, Кир отбросил её в сторону. Он продолжил раздевать Меррит, осторожно поворачивая её туда-сюда в поисках невидимых миниатюрных застёжек. Она вела себя молча, если не считать мимолётных вздохов, когда Кир останавливался, чтобы приласкать обнажившиеся места … изгиб колена … упругие икры... маленькие розовые пальчики на ногах.
Он снял с неё панталоны, оголив гладкие мускулистые бёдра и крепкие округлые ягодицы. Не иначе следствие долгих лет занятий верховой ездой, ведь Меррит выросла в охотничьем поместье. С вожделением представив себе, как она его оседлает и начнёт скакать, у Кира закружилась голова. Он ласкал её ноги, направляясь к маленькому треугольнику аккуратно подстриженных завитков. Хотя ему до смерти хотелось с ними поиграть, Кир продолжил исследовать Меррит, восхищаясь красивыми формами и нежной кожей. От её тела исходил приятный аромат мыла и духов.
– Прекраснее тебя, Мерри, я никого не встречал, – хрипло сказал он, обхватив ладонью её грудь и поглаживая большим пальцем нежную вершинку. – От одного взгляда на тебя у меня захватывает дух.
Он действовал с такой осторожностью, будто имел дело с летучим веществом. Склонившись, Кир медленно поцеловал её сосок. Меррит ахнула, и её руки взметнулись к его голове, когда он втянул вершинку в рот и принялся посасывать до тех пор, пока она не превратилась в твёрдый, тугой бутон. Кир обхватил обе её груди ладонями, терзая пышные формы губами, языком, легко проводя по ним зубами.
По телу Меррит побежала мелкая дрожь. Преследуя её кончиками пальцев и губами, Кир опустился к самому интимному местечку. Его пальцы прошлись по сомкнутым лепесткам, отчего Меррит начала извиваться и тяжело дышать. Глядя в её расширенные зрачки, он понял, что она уже близка к пику.
– Не спеши, – прошептал Кир. – Подожди немного, позволь мне продлить удовольствие.
Когда он раздвинул створки её лона, щекоча края лепестков, Меррит опустила дрожащие ресницы. Кир направился дальше и ввёл один палец внутрь. Начав пульсировать, шелковистая плоть сомкнулась вокруг его пальца, словно пытаясь затащить его глубже, а влага значительно облегчила ему путь.
Меррит всхлипывала, пытаясь его удержать. Киру нравились звуки, которые она издавала, нравилось наблюдать за тем, как её аристократическое самообладание тает, уступая место чувственному удовольствию. Медленно вынув палец, он наклонился и поцеловал её в живот. Его губы прошлись по соблазнительному треугольнику завитков, но Меррит неловко опустила дрожащие руки на его голову, как будто хотела его оттолкнуть.
– Нет, позволь мне, – пробормотал Кир между её бедер. – Я обожаю эту часть тебя, она подобна сердцевине розы. Мерри, милая... Не проси меня провести остаток жизни, не познав твоего вкуса.
Она в изумлении затихла. Он осторожно обхватил ладонями её бока, чтобы удержать Меррит на месте и раздвинул языком створки. Заворожённый очертаниями её самого уязвимого местечка, он лизнул края раскрытых губ и слегка их пощекотал. Нежная плоть была невероятно горячей, почти обжигающей. Он подул на неё, наслаждаясь стонами Меррит. Кир нежно прошёлся языком вдоль всей расселины, ощущая солоноватый привкус женского нектара. Меррит поёжилась, шире раздвинув бёдра, пока он продолжал свои замысловатые исследования. Чем медленнее он двигался, тем больше она возбуждалась. Кир сделал паузу, чтобы прикоснуться кончиком языка к маленькой жемчужине на вершине, которая бешено пульсировала. Меррит дёрнулась и попыталась сесть.
Остановившись, Кир поднял голову.
– В чём дело, мьюрнинн?
Лицо Меррит пылало. Задыхаясь, она попыталась притянуть его к себе.
– Займись со мной любовью.
– Уже, – ответил он и вернулся к делу.
– Нет... Кир... я имела в виду сейчас, прямо сейчас... – Она вздрогнула, когда он усмехнулся у островка её тёмных завитков. – Над чем ты смеёшься? – спросила Меррит.
– Над тобой, моя маленькая нетерпеливая задира.
Она выглядела так, словно разрывалась между негодованием и мольбой.
– Но я готова, – жалобно проговорила Меррит.
Кир попытался войти в неё двумя пальцами, но напряжённые, нежные мышцы воспротивились проникновению.
– Ты не готова, – мягко усмехнулся он. – Успокойся и ляг. В этот раз ты не добьёшься своего.
Он уткнулся носом между её бедер и погрузил язык в тёплые медовые глубины. Она дёрнулась, но он лишь ласково что-то промычал и продолжил вкушать сладость её тела, которая теперь была ему просто необходима и которую уже никогда не перестанет желать. Вновь переключив внимание на крошечный бутон, где сосредоточились все ощущения, Кир принялся слегка его посасывать, пока Меррит не затрепетала всем телом. Он снова попытался ввести в неё два пальца, и на этот раз они свободно проскользнули внутрь в объятия пульсирующих интимных мышц. Лаская её языком, он нашёл правильный темп, от которого Меррит начала бить крупная дрожь. Никуда не спеша Кир заставлял её извиваться, выгибаться и умолять. Она потеряла над собой контроль и издавала тихие распутные звуки. Реальность превзошла все ожидания Кира.
Когда Меррит настиг пик, она на мгновение замерла... выгнулась дугой... затаила дыхание... и её тело начала сотрясать бесконечная дрожь. Кир испытывал первобытное удовлетворение, слыша её сладострастные крики и чувствуя пульсацию вокруг своих пальцев. Он до последнего растягивал удовольствие, терпеливо успокаивая языком трепещущую плоть, пока наконец Меррит не затихла и не обмякла под ним.
Но даже тогда он не смог остановиться. Ему чересчур это нравилось. Кир продолжил с наслаждением ласкать солоноватую влажную сердцевину.
– О, Боже... Я не думаю… Кир, я не могу... – донёсся её слабый голос.
Он покусывал и дразнил её лоно, обдавая его жарким дыханием.
– Положи ноги мне на плечи, – прошептал Кир. Через мгновение она повиновалась, и он почувствовал, как подрагивают её бёдра. На его губах промелькнула удовлетворённая улыбка. Кир приподнял бёдра Меррит под новым углом.
"Скоро она снова станет умолять", – подумал он и опустил голову с тихим радостным рычанием.
Большая часть ночи прошла для Меррит в чувственном полузабытье, но некоторые детали навсегда врезались в память острыми иголками. Запах холодного дождя, доносившийся из окна... шелковистые локоны Кира, скользящие между её пальцами... его невероятная одержимость ею.
Он был таким нежным, несмотря на свою силу и внушительные размеры, кончики его пальцев легко рисовали на её теле замысловатые узоры. Внимание Кира безраздельно принадлежало Меррит, он ловил каждый звук, каждый удар сердца, каждое её движение. Его низкий голос щекотал ей ухо, пока он бормотал, как она прекрасна, как ему хорошо с ней, как сильно она его возбуждает... И всё это время его крепкий стержень погружался в неё всё глубже и глубже.
Когда он наконец целиком оказался внутри, Меррит уже потряхивало от желания. Стоило ему начать двигаться, как она всхлипнула в предвкушении. Но Кир входил и выходил из неё мучительно долго и размеренно, в последний момент не позволяя Меррит достигнуть точки невозврата. Теперь Кир прижимался к ней всем телом, и только его бёдра постоянно раскачивались и описывали круги, отчего на неё накатывали всё новые волны удовольствия. Он накрыл ртом её возбуждённый сосок и принялся его нежно покусывать. Она в отчаянии приподняла бёдра, но Кир машинально отстранился.
– Нет, любовь моя. Я могу причинить тебе боль.
– Не причинишь. Пожалуйста... Кир.
– Пожалуйста, что?
– Мне этого мало.
Тихий смешок, который он издал, мог принадлежать самому дьяволу.
– Сомневаюсь, что ты сможешь вынести ещё, дорогая.
– Смогу. – Она напряглась, прижимаясь к нему.
– Достаточно глубоко? – спросил он, прикасаясь к потаённым местечкам в глубине её тела, которых раньше никто не касался.
Меррит задрожала от удовольствия.
– Боже. Да.
Кир обхватил ладонями её бёдра и решительно приподнял их вверх, двигаясь в устойчивом ритме. Медленно входя... медленно выходя...
– Быстрее, – в отчаянии проговорила Меррит.
– Ещё рано, – прошептал он.
– Пожалуйста, – взмолилась она.
– У нас есть поговорка о виски: "Слабый огонь варит сладкий солод", – проговорил он низким голосом у самого её уха.
Когда Кир осторожно повернул бёдра, дотрагиваясь своим жёстким стержнем до всевозможных мест внутри неё, Меррит всхлипнула. Размеренный темп не менялся, несмотря на все её усердные попытки ускорить процесс. Каждый раз, когда она начинала умолять о большем, Кир прижимался к её губам в очередном умопомрачительном поцелуе.
Меррит совсем не ожидала подобного развития событий. Её муж был внимательным любовником и делал всё, что ей нравилось, и именно так, как она этого хотела. А вот Кир действовал совершенно иным образом. Ему нравилось мучить её до тех пор, пока она не перестала узнавать себя в этом обезумевшем от страсти создании, в которое превратилась. Он вёл себя совершенно порочно и бесстыдно, заставлял испытывать невероятное блаженство, но не давал достигнуть пика.
– Ты доставляешь мне неимоверное удовольствие, дорогая... я едва выдерживаю. Сжимаешь меня так крепко. Я чувствую, как ты затягиваешь меня внутрь. Твоё маленькое, изголодавшееся тело хочет, чтобы я проник ещё глубже, да? Дотронься до меня, где угодно... обожаю твои нежные прикосновения...
Казалось, что сладкие пытки длились часами. Наконец Кир замер и прижал её к постели, чтобы не дать Меррит пошевелиться. Она догадалась, что он пытается отсрочить разрядку. Эта мысль невыносимо возбуждала. Не в силах противостоять искушению, её потаённые мышцы продолжали снова и снова сжиматься и пульсировать вокруг его плоти.
Издав примитивное рычание, Кир зарылся лицом в подушку, затем повернул голову и проговорил:
– Прекрати, маленькая распутница.
– Ничего не могу с собой поделать, – тихо призналась она.
Через мгновение он пробормотал:
– Чёрт возьми, милая, ты в могилу меня сведёшь. – Но его губы изогнула улыбка.
Его руки обвились вокруг неё, и Кир без труда перекатился на спину, увлекая Меррит за собой.
Она пришла в замешательство и неловко пошевелилась, когда Кир осторожно приподнял её и усадил в позу наездницы.
– Что ты делаешь?
– Отдаю тебе бразды правления, – объяснил он, – раз уж ты так настроена выжать из меня все соки.
Она посмотрела на мускулистого мужчину под собой и слегка покачала головой.
Увидев её замешательство, у Кира вырвался короткий смешок.
– Ты же наездница? – спросил он и подтолкнул её бёдрами вверх. – Скачи.
Искренне потрясённая тем, что заняла главенствующую позицию, Меррит упёрлась руками ему в грудь, чтобы сохранить равновесие. Она робко пошевелилась, и Кир тут же вознаградил её, ободряюще приподняв бёдра. От этого он погрузился ещё глубже, новый угол проникновения открыл новые грани блаженства, и она вздрогнула от чувственного ощущения. Сгорая от стыда и страсти, Меррит наконец поняла, чего он хотел. Через некоторое время она избавилась от застенчивости и нашла нужный ритм, её плоть тёрлась о его член и пульсировала вокруг него. Каждый раз, когда она опускалась вниз, её захлёстывали волны наслаждения, все ощущения были неразрывно связаны с его длинным копьём.
Тяжело дыша, Кир положил руки на её груди, поглаживая большими пальцами твёрдые вершинки.
– Мерри, любовь моя... Я скоро кончу.
– Да, – выдохнула она, её собственная разрядка тоже быстро приближалась.
– Тебе... тебе нужно отстраниться, если ты не хочешь, чтобы я излился внутри тебя.
– Я хочу, – с трудом проговорила она. – Останься во мне. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь... Кир...
Он задвигался под ней быстрее и резче, и обхватил руками её бёдра, удерживая их на месте. Его полузакрытые глаза, затуманенный страстью пронзительный взгляд подвели её к черте. Бесконечное удовольствие накрыло с головой, волны блаженства не переставали накатывать одна за другой, заставляя Меррит стонать и вздрагивать. Кир крепко вцепился в её бёдра, пару раз дёрнулся и нашёл своё освобождение.
Когда Кир затих, дрожа, как скаковая лошадь, которою взяли под уздцы, Меррит легла на него, не разъединяя их тел. Испытывая настоящую эйфорию, она уткнулась носом в тёмно-золотую поросль на его груди.
Кир глубоко вздохнул и расслабился под ней.
– Искусительница, – лениво проговорил он через некоторое время. – Теперь ты довольна, что соблазнила бедного зелёного юнца с Айлея?
Меррит с трудом приподнялась и коснулась носом его носа.
– Почти.
Она почувствовала, как шевельнулась его грудь, когда Кир усмехнулся. Он перевернулся, уложив Меррит на спину, и осторожно убрал несколько выбившихся прядей с её лица.
– Тогда хорошо, что ночь ещё не закончилась, – прошептал Кир и поцеловал Меррит.
Услышав звон колоколов церкви Святого Георгия, Кир моргнул и очнулся ото сна. Он вспомнил, что в колокола били каждое утро без четверти шесть, чтобы разбудить рабочих Ист-Энда. Пора уходить, пока он ещё может ускользнуть незамеченным.
Кир не смел пошевелиться, наслаждаясь моментом. Сзади к нему прижималась Меррит, аккуратно уткнувшись коленями под его колени и приобняв одной рукой за талию. Её дыхание было тихим и размеренным.
Как приятно лежать, чувствуя рядом её тёплое миниатюрное тело. Его мысли всё ещё занимали ночные удовольствия. Губы Кира тронула слабая улыбка. Он измотал их обоих в попытке извлечь из нескольких коротких часов радости, которых хватило бы на целую жизнь. Но всё ещё продолжал желать Меррит.
Сначала он эгоистично хотел удовлетворить её настолько, чтобы она никогда не смогла его забыть. Чтобы он навсегда остался единственным мужчиной, которого она мечтала видеть в своей постели. Но Кир угодил в свою же собственную ловушку.
"Это я, кто не забудет сегодняшнюю ночь. Ты – единственная женщина, которую я буду желать до последнего вздоха, Мерри, любовь моя".
Кир осторожно выбрался из тёплой постели и, дрожа, потянулся на прохладном воздухе. Отыскав свои вещи, он оделся в полутьме и обнаружил на дверной ручке заштопанное пальто. Его личные вещи лежали в одном из карманов. Он проверил бумажник, но не на предмет денег, а в поисках обрывка страницы с напечатанными именами. К счастью, он лежал на месте.
В углу комнаты был встроенный умывальник. Когда Кир отодвинул занавеску, в комнату проник тусклый свет уличного фонаря. Кир умылся, причесался и прополоскал рот холодной водой. Но повернувшись к кровати, он почувствовал, как при мысли о прощании его желудок наливается свинцовой тяжестью. Он не знал, что сказать Меррит.
Он только знал, что после того, как уйдёт, ему придётся научиться жить, зная, что теперь его сердце бьётся где-то вдалеке от неё.
Первые лучи рассвета озарили затемнённую комнату и заблестели на обнажённых плечах и спине Меррит. Она лежала на животе, повернув к нему лицо, и он заметил, что её глаза открыты. Когда Меррит увидела, что он уже полностью одет, на её губах появилась печальная улыбка.
Кир молча умолял её не говорить ничего такого, что лишило бы его сил уйти.
К его облегчению, она проговорила всё ещё хриплым со сна голосом:
– Не забудь шлёпнуть меня по заднице.
Доля юмора в её словах заставила его улыбнуться. Сердце Кира затопила благодарность, когда он понял, что Меррит не из тех женщин, которые устраивают сцены или расстаются на плохой ноте. Она пыталась облегчить ему момент прощания, и это было одним из многих её достоинств.
Кир подошёл к кровати и медленно откинул одеяло. Он провёл ладонью по её округлым сладким ягодицам, наклонился и поцеловал одну, и очень нежно по ней хлопнул.
Осторожно укрыв Меррит одеялом, он ушёл, не оглядываясь и не сказав ни слова. Это был самый трудный поступок в его жизни, от которого ему стало тошно.
Кир брёл сквозь холодный утренний туман, направляясь обратно в квартиру на складе, чтобы принять ванну и переодеться. Вчерашний шторм временно развеял городской смог, небо было нежно-голубым, а дороги очистились от привычных пыли и мусора.
В прежние времена после ночи с женщиной у него поднималось настроение. Кир чувствовал, что готов свернуть горы. Но не в этот раз. Он будто лишился какого-то защитного слоя, и теперь все чувства обострились. Кир был измотан, и в то же время в нём гудела неведомая ему доселе энергия, он ощущал себя натянутой струной.
Он занялся рутинными делами: встретился с торговцем спиртными напитками, а затем с акцизным чиновником Груинардом, который объяснил процедуру передачи виски со склада покупателю. Он рассказал о формах для доставки и заявках на поставку, которые необходимо заполнить, расценках подлежащих уплате пошлин, реестрах, которые необходимо подписать, разрешениях и сертификатах, которые необходимо получить.
Пытаясь запомнить все нудные детали, Кир с трудом подавил зевок, от которого у него заслезились глаза.
Груинард добродушно усмехнулся.
– Вымотались, как говорится, после ночных приключений в Лондоне? Не могу вас за это винить. Когда-то и я был молодым.
С приближением вечера Кир отправился в прибрежную таверну, где столкнулся с кладовщиками, с которыми трудился бок о бок. Они окликнули его и настояли, чтобы он сел за их стол. Когда подали эль, один из работяг протянул ему наполненный до краёв бокал.
– Мы всегда начинаем с тоста за нашу добрую леди, – сказал ему ирландский кладовщик по фамилии О'Кейрин.
Кир непонимающе на него уставился.
– За королеву?
Мужчины от души рассмеялись, и О'Кейрин объяснил:
– Нет, дурень, мы пьём за леди, которая сохранила наш заработок, взяв на себя управление компанией мужа, хотя могла её продать. – Ирландец поднял бокал. – До дна, ребята, за здоровье и долгую жизнь леди Меррит!
Раздался хор одобрительных выкриков, и кладовщики залпом осушили бокалы. Одним глотком Кир отпил половину своего бокала и постарался не показывать охватившего его уныния. Едва отдавая себе отчёт, он заказал еду. Перед ним появилась тарелка с зелёным горошком и безвкусным варёным мясом. Проглотив несколько кусочков, он допил свой эль и ушёл.
Когда Кир вернулся в свою квартиру, на складе было темно и тихо. Тяжело опустившись на стул у плиты, он мрачно глянул в сторону соседней комнаты, где его ждала маленькая одинокая кровать. С таким же успехом там могла стоять дыба для пыток. Как можно одновременно чувствовать себя без сил и в то же время так неохотно ложиться спать? Всё тело сковало холодом, и только рана на спине пылала жаром. Она стала чувствительной, место вокруг неё тянуло и пульсировало. Он слепо уставился на маленькую печку, раздумывая, не зажечь ли её, чтобы в квартире стало тепло. Нет, всё это требовало слишком больших усилий.
Тяжело вздохнув, Кир наконец позволил своим мыслям вернуться к Меррит.