Хотя казалось, будто так оно и есть.
– Вы меня слушаете? – спросил Кир.
Меррит быстро обратилась к той части своего мозга, которая следила за его рассказом.
– Вы только что описывали процесс заливки спиртного в перегонные кубы.
– Да. Затем их снизу нагревают, чтобы пар начал подниматься...
Сзади его волосы были идеально подстрижены, Меррит умирала от желания провести кончиками пальцев по идеально ровной линии на затылке. От соприкосновения с влажной тканью по коже побежали мурашки, поэтому Меррит повыше натянула на Кира одеяло, прикрыв его потрясающую мускулистую спину.
Услышав, как открылась входная дверь и из прихожей донеслись приглушённые голоса, она подняла глаза.
В дверях гостиной появился лакей и объявил:
– Прибыла доктор Гибсон, миледи.
Меррит быстро поднялась на ноги. Увидев, что Кир тоже собирается встать, она сказала:
– Нет, не двигайтесь.
В гостиную вошла Гаррет Гибсон, с лёгкостью неся громоздкую докторскую сумку, как будто её тонкие, как прутики, руки были пронизаны стальными нитями. С густыми каштановыми волосами, заплетёнными в косы и уложенными на голове так, что не выбивалась ни одна прядка, она выглядела, как чистенькая опрятная школьница. Взгляд её проницательных зелёных глаз тут же смягчился, она поставила сумку и быстро обняла Меррит.
Только решительная и уверенная в себе женщина могла стать первой и пока единственной, дипломированной женщиной-врачом в Англии. И Гаррет обладала этими качествами в избытке. Поскольку ни одна медицинская школа в Англии не приняла бы женщину в свои ряды, она выучила французский язык, чтобы получить медицинскую степень в Сорбонне в Париже. По возвращении в Англию Гаррет обзавелась медицинской лицензией, благодаря лазейке в законе, которую Британская медицинская ассоциация убрала, поняв, что кому-то удалось в неё пролезть.
Меррит подружилась с Гаррет, общаясь с ней на многих светских мероприятий, но это был первый раз, когда ей потребовалась её профессиональная помощь. При обычных обстоятельствах Меррит послала бы за пожилым врачом, на которого всегда полагалась семья, но Гаррет обладала самыми современными и передовыми хирургическими навыками.
– Спасибо, что пришла! – воскликнула Меррит. – Прости, что потревожила тебя вечером, надеюсь, твой муж не рассердился.
– Вовсе нет, – заверила её доктор Гибсон. – Итану пришлось уехать в Шотландию по каким-то срочным делам. Малыш Кормак уже лёг спать, и за ним присматривает няня.
Меррит повернулась к Киру, чтобы представить ему доктора, и нахмурилась, увидев, что он поднялся на ноги.
Кир бросил на неё упрямый взгляд, плотнее завернувшись в одеяло.
– Доктор Гаррет Гибсон, это мистер Макрей, – сказала Меррит, – который не должен стоять, так как его только что пырнули ножом в переулке.
Доктор Гибсон быстро подошла к Киру, он не сводил с неё взгляда.
– Присядьте, друг мой. А лучше всего ложитесь на живот и дайте взглянуть на рану.
– Это скорее царапина, – пробормотал Кир, опускаясь на диван. – Всего-то и нужны: повязка и капля виски.
– Виски действительно можно использовать в качестве антисептика, но я бы рекомендовала это делать только в крайнем случае, оно может нанести вред тканям. Предпочитаю налить его в стакан и выпить со льдом, – с улыбкой ответила доктор Гибсон.
– Вы любите виски? – спросил Кир.
– Обожаю, – быстро ответила она, что заметно порадовало Кира.
– Мистер Макрей – винокур с Айлея, – объяснила Меррит Гаррет. – Он приехал в Лондон по делам.
– Поведайте мне, как всё случилось, – попросила Гаррет Кира и выслушала его рассказ о нападении, пока мыла руки в тазу. – Я удивлена, что вор попытался ограбить мужчину вашей комплекции, – заметила она, подняв намыленные руки над тазом, чтобы Меррит ополоснула их чистой водой. – Вас нельзя счесть лёгкой добычей.
– И уж точно я не похож на человека, у которого могут быть с собой ценные вещи, – криво усмехнулся Кир.
Гаррет опустилась на колени рядом с диваном, чтобы осмотреть рану, осторожно прощупывая кожу вокруг.
– Нож с односторонним лезвием, – констатировала она. – Довольно острый. Порез клинообразный, а под кожей присутствует небольшая выемка, как будто вы начали поворачиваться в тот момент, когда вам нанесли удар.
– Так и было, – последовал его приглушённый ответ.
– Молодец, – похвалила доктор, продолжая осматривать рану. – Если бы вы быстро не отреагировали, лезвие, скорее всего, перерезало бы артерию рядом с почкой.
При мысли о том, что он был на волосок от смерти, Меррит похолодела.
– Нападавший уронил нож во время борьбы, – сказал Кир. – Он у меня в кармане.
В глазах Гаррет сверкнул интерес.
– Могу я на него взглянуть?
Когда Кир кивнул, Меррит подошла к валяющемуся на столике пальто и осторожно выудила из кармана нож. Она передала его Гаррет, которая его ловко раскрыла.
– Рукоять из оленьего рога, пружинный механизм открывания, – задумчиво перечислила доктор, – и трехдюймовое стальное лезвие, укреплённое никелевым больстером.
– Ты эксперт по ножам? – спросила Меррит.
Гаррет мимолётно ей улыбнулась.
– Я не эксперт, но любитель. А вот муж – знаток и держатель обширной коллекции. – Её внимание вновь сосредоточилось на ноже. Прищурившись, она посмотрела на рукоять с металлическим наконечником. – Как любопытно. Здесь есть серийный номер вместе с тем, что похоже на идентификационный номер, нанесённый вручную. Нож может принадлежать британской армии. Или военно-морскому флоту, если это свайка... – Гаррет извлекла из рукояти тонкий стальной крючок. – пробойник для очистки копыт, – торжествующе заявила она. – Он определённо принадлежит армии. Кавалерии или конной пехоте.
Кир посмотрел на неё с сомнением.
– На нападавшем не было формы.
– Возможно, он бывший солдат, или нож могли украсть. – Гаррет сложила лезвие. – Теперь, что касается раны… Боюсь, придётся наложить швы.
Кир покорно кивнул.
– Я уже глотнул виски, – сказал он. – Если вы не возражаете, глотну ещё.
– Конечно.
Меррит взяла пустой бокал и отошла к буфету, чтобы плеснуть в него новую порцию виски. Когда она вернулась, Гаррет уже успела достать из своей сумки разнообразные медицинские предметы и разложить их на чистой ткани. Пропитав ватный тампон антисептическим раствором, доктор провела им вокруг раны.
До сих пор Кир терпел манипуляции над собой молча. Но когда доктор взяла крошечный стеклянный шприц, отвинтила маленький металлический колпачок на конце и прикрепила вместо него длинную тонкую иглу, стало понятно: пациенту предмет пришёлся не по нраву.
– Чем бы это ни было, – сказал он, – я обойдусь.
– Шприц для подкожных инъекций, – как ни в чём не бывало объяснила Гаррет. – Я собираюсь ввести в рану раствор, чтобы область занемела.
Кир пару раз быстро моргнул.
– Нет, вы этого не сделаете, – твёрдо заявил он.
Сначала Гаррет растерялась, а потом ободряюще ему улыбнулась.
– Понимаю, что инъекция может немного напугать. Но вы почувствуете всего лишь небольшой укол. – На его лице отразилось упрямство, и она мягко продолжила: – Мистер Макрей, мне нужно промыть рану, прежде чем наложить швы. Процесс окажется неприятным для нас обоих, если вы не позволите сначала сделать вам обезболивающий укол.
– Делайте, что должны, – ответил он, – но никаких уколов.
Гаррет нахмурилась.
– Есть два варианта: либо я быстро вас уколю, либо вам придётся вытерпеть несколько минут мучительной боли. Что для вас предпочтительнее?
– Мучительная боль, – упрямо проговорил он.
Гаррет встретилась взглядом с Меррит, безмолвно умоляя о помощи.
– Кир, – мягко начала Меррит, – вы можете доверять доктору Гибсон. Ей будет проще работать, если вы не станете шевелиться.
– Я буду неподвижен, как заклинивший пистолет, – пообещал он.
– Но в вас же всё равно вонзят иголку, – заметила Меррит.
– Но не для инъекции. – Он бросил угрюмый взгляд на шприц, который, действительно выглядел довольно угрожающе, признала про себя Меррит.
– У меня много опыта в проведении инъекций, – заверила его Гаррет. – Позвольте мне только...
– Нет.
– Вам не нужно смотреть. Просто отверните голову и напевайте себе под нос, пока я...
– Нет.
– Шприц для подкожных инъекций используется уже более двадцати лет, – запротестовала доктор Гибсон. – Безопасно и очень эффективно. Его изобрёл превосходный врач, который взял за основу укус пчелы. – Пытаясь придумать способ его убедить, она добавила: – Врач – шотландец.
Последний аргумент привлёк внимание Кира.
– И как его зовут?
– Доктор Александр Вуд.
– Из какой он части Шотландии? – с подозрением поинтересовался Кир.
– Из Эдинбурга.
Тихо выругавшись себе под нос, он глубоко вздохнул и хрипло проговорил:
– Тогда действуйте.
Меррит едва сдержала улыбку, точно зная, о чём сейчас думает Кир, ведь он не мог отказаться от инъекции шприцом, если её изобрёл соотечественник. Нельзя же посрамить честь Шотландии.
Они с Гаррет быстро обменялись облегчёнными взглядами поверх его головы. Меррит протянула Киру бокал виски, и он осушил его, пока Гаррет наполняла шприц. По просьбе доктора Кир улёгся на живот.
Меррит опустилась на колени рядом с диваном, а Кир положил подбородок на сложенные руки. Она слегка улыбнулась его стоическому принятию обстоятельств. Он немного напомнил ей отца, который всегда считал жалобы недостойными мужчины.
Её внимание привлекла тонкая стальная цепочка у него на шее. На ней висела маленькая золотая подвеска, которую она заметила раньше... Это был не кулон, а ключ. Она коснулась его кончиком пальца и вопросительно посмотрела на Кира.
– Подарок от матери, – пояснил он.
– От чего он? – тихо спросила Меррит.
– Я не знаю, – после долгой паузы ответил он.
– Не напрягайтесь, – сказала Гаррет. – Сначала вы почувствуете небольшое жжение, но оно быстро пройдёт, когда область занемеет.
Кир вздрогнул, почувствовав, как игла вошла под кожу. Он замер, полуприкрыв глаза.
– Не забывайте дышать, – прошептала Меррит.
Он размеренно выдохнул. Приподняв ресницы, Кир пристально на неё посмотрел.
Она очень осторожно протянула руку и убрала густую прядь, которая упала ему на лоб. Её рука задержалась на золотистых локонах. Меррит знала, что если Гаррет и заметит, то никому не скажет ни слова.
– Ну вот, – наконец проговорила Гаррет. – Этого должно хватить. Сейчас я промою рану. Говорите сразу, если почувствуете малейший дискомфорт.
Пока Гаррет промывала рану, Кир повернул голову и кинул через плечо:
– Вы были правы насчёт инъекции, доктор. Я ничего не чувствую.
– Отлично. Постарайтесь не двигаться. – Гаррет взяла пару щипцов и держатели для игл. – По моему мнению, – задумчиво проговорила она, принявшись за первый шов, – человек, который на вас напал, – не какой-то обычный уличный грабитель.
Кир нахмурился.
– Почему вы так думаете?
– По обыкновению они вооружены крепкой палкой или дубинкой, а не ножом. И редко работают по одиночке, предпочитая грабить с подельником. Да и само лезвие не из дешёвых, отштампованных на станке, оно сделано из высококачественной стали. – Она умело закрепила нитку, отрезала лишнее и занялась следующим швом. – Рискованно нападать на крупного мужчину с ножом. Если не успеть вывести его из строя или убить с первого удара, он набросится на вас. Более того, спина – не лучшая цель для атаки, жизненно важные органы достаточно хорошо защищены. Например, если вы целитесь в сердце сзади, вам сначала придётся пробиться сквозь рёбра. А если вы попытаетесь перерезать спинной мозг, то лезвие должно пройти между позвонками и повернуться под нужным углом.
– Нападавший мог бы попытаться дотянуться и перерезать мне горло, – предположил Кир.
– Нелёгкий манёвр, если противник вашей комплекции. Логичнее всего было бы целиться в почку, вы бы умерли мгновенно и не истекли бы кровью, что немаловажно. Убийство без лишней грязи и суеты. И, похоже, именно это он и пытался сделать. К счастью, вы усложнили ему задачу. – Гаррет орудовала щипцами и иглой ловкими отработанными движениями. – Но тогда мы приходим к следующему выводу: типичный грабитель сразу бы сбежал в поисках другой, более лёгкой добычи. В связи с чем возникает вопрос, почему этот продолжал упорствовать. – Она сделала паузу. – Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы вас убить?
– Никого, кто приложил бы для этого столько усилий, – сухо сказал Кир.
– С вашего позволения, мистер Макрей, я бы хотела показать нож мужу, он – помощник комиссара столичной полиции. Как бывшему детективу, ему будет проще сделать выводы.
– Хорошо, – согласился Кир. – Забирайте нож, он мне не нужен.
– Когда Итан вернётся из Шотландии? – спросила Меррит Гаррет.
– Надеюсь, завтра. Он ведёт какое-то незначительное расследование, – Гаррет на мгновение закатила глаза, прежде чем продолжить: – Итан мог бы просто послать одного из своих подчинённых, но его попросили заняться делом лично, а герцогам не отказывают.
– Герцогам? – Меррит настороженно на неё посмотрела.
Осознав, что сболтнула лишнего, Гаррет пробормотала:
– Чёрт возьми. Я вам ничего не говорила.
– Говорила, – возразила Меррит, – и теперь я настаиваю на том, чтобы ты рассказала, кто послал Итана в Шотландию. Насколько я знаю, единственный герцог, с которым он знаком лично, – это Кингстон. – Хотя Гаррет упрямо молчала, Меррит уловила в выражении её лица лёгкую досаду. – Так и есть! – воскликнула она. – Ты должна поведать мне, что он расследует. Ты же знаешь, я не пророню ни слова, герцог для меня всё равно что член семьи. – Меррит не собиралась отступать, но вдруг заметила, что лицо Кира напряглось и побелело как полотно. – Вы что-то почувствовали? – мягко спросила она. – Вам больно?
Он покачал головой и опустил подбородок на предплечье, уставившись в пустоту.
Закончив накладывать швы и пластырную повязку, Гаррет сложила медицинские принадлежности в кожаную сумку.
– Не выпьешь виски перед уходом? – спросила Меррит.
Во взгляде доктора промелькнуло сожаление, но она с улыбкой покачала головой.
– Спасибо, но я не могу. Я "в предвкушении новой жизни", как выражается Итан.
– Правда? Как чудесно! – воскликнула Меррит. –Поздравляю, моя дорогая! – Она с облегчением обнаружила, что душевная боль, которую она испытывала всякий раз в прошлом, когда получала такие новости от друзей и родственников, теперь значительно притупилась. Меррит радостно поинтересовалась, когда ожидается появление ребёнка и как чувствует себя Гаррет.
Кир сел и небрежно завернулся в одеяло, молча прислушиваясь к разговору. Мельком взглянув на него, Меррит заметила, что он задумчиво на неё смотрит, внимательно следя за её реакцией. Догадавшись, что он обеспокоен тем, как она может воспринять новости Гаррет, Меррит затопила тёплая волна признательности.
Проводив Гаррет, Меррит вернулась в гостиную и стала собирать разбросанные вещи.
– Я попрошу горничную их замочить, – сказала она, – и заштопать пальто. Она очень искусно обращается с иглой.
– Но я не могу отправиться домой в чём мать родила, – заметил он.
– Даже не думайте надевать грязную одежду поверх обработанной раны, – в ужасе проговорила Меррит. – Мы что-нибудь для вас подыщем. – Она потянулась за его пальто. – Я выну всё из карманов и отдам его Дженни.
– Меррит, – обеспокоенно начал Кир, зашевелившись на диване. – Лучше я...
– Всё в порядке, – сказала она, опустошая внутренний карман пальто и выкладывая на стол личные вещи Кира: перочинный нож, несколько монет, ключ от квартиры, карту, носовой платок и потёртый кожаный бумажник с наружным карманом для билетов или записок. Из бумажника выпал сложенный листок, и Меррит попыталась засунуть его обратно. – Мы оставим все ваши вещи на этом самом месте, и... – Её голос затих, когда она разглядела машинописные буквы.
Это была аккуратно оторванная полоска страницы, на которой она напечатала их имена в конторе.
Мистер Кир Макрей Леди Меррит Стерлинг
– О, – выдохнула Меррит, хаотичные удары сердца в её груди напоминали разлетевшиеся в стороны жемчужины из разорванного ожерелья. Какой-то клочок бумаги и чернила... Но сколько смысла.
Кир чуть отвернулся в сторону, его лицо пылало. Когда молчание затянулось, он заставил себя встретиться с ней взглядом и еле заметно безрадостно улыбнулся.
– Не нужно мне было приходить, – сказал он.
Меррит знала, что Кир прав.
Здравый смысл подсказывал ей, что этим чувствам нельзя доверять, всё происходит слишком быстро и не закончится ничем хорошим для них обоих.
"Не думай, не прикасайся, не разговаривай, не вдыхай аромат и не пробуй на вкус. Отправляйся в тёмную комнату, запри дверь, закрой ставни от солнца".
Слишком поздно.
Сколько потребуется ещё времени, сколько лет пройдёт, прежде чем Меррит снова испытает к мужчине подобные чувства? Возможно, пять... возможно, двадцать.
А, возможно, это не случится больше никогда.
К счастью, здравомыслящая женщина всегда знает, когда следует отбросить осторожность.
Меррит подошла к Киру, обняла его за шею и прижалась губами к его губам.
Глава 8
Когда Меррит обнаружила в бумажнике обрывок страницы, Кир ожидал, что она возмутится или, что ещё хуже, пожалеет его. Он ожидал какую угодно реакцию, но только не эту. Сбитый с толку, Кир наслаждался близостью Меррит, её нежными губами, теплом тела. Женственные формы скрывало голубое бархатное платье, отделанное мягким кружевом, которое щекотало его обнажённую кожу.
Он чувствовал Меррит каждой клеточкой своего существа, но ему хотелось большего, хотелось притянуть её ещё теснее к себе. Не обращая внимания на рану, Кир поставил одну ногу на диван и устроил Меррит между бёдер. Теперь она прижималась к его разгорячённой затвердевшей плоти, и Кир не смог сдержать стон.
Решив, что причинила ему боль, Меррит прервала поцелуй и попыталась отстраниться, но он прижал руку к её ягодицам, чтобы удержать на месте.
– Подожди, – задыхаясь, возразила она, – осторожнее... твоя спина... ты себе навредишь... – Меррит наклонилась, чтобы поправить льняной компресс, и то, как она суетилась вокруг него, как заботилась о нём, возбудили Кира ещё больше. Он подтянул Меррит повыше и снова впился в её губы. Она с трудом задышала, как если бы он уже двигался внутри неё. Кончик её языка осторожно проник к нему в рот, желание молниеносно пронзило Кира и отозвалось в паху. Никогда ещё он не был так возбуждён.
Опьянённый страстью, Кир с трудом собрался с мыслями. Кто-то должен положить этому конец, и немедленно. Поскольку Меррит, похоже, не собиралась этого делать, ему придётся взять ответственность на себя. Приложив титаническое усилие, Кир оторвался от её рта, но она потянулась к нему в попытке продолжить поцелуй. Распалённый донельзя, Кир с улыбкой зарылся лицом в местечко между её шеей и подбородком, вдыхая аромат духов на разгорячённой коже. От прикосновения его бороды Меррит вздрогнула. Боже. Кир с удовольствием бы часами целовал каждый её дюйм. Но вместо этого он неподвижно лежал под восхитительным женским телом, пытаясь совладать с собой.
Меррит подняла голову. Её глаза были полуприкрыты, чёрные ресницы затеняли осоловевший взгляд.
Она облизнула губы и заговорила так, словно только что очнулась от долгого сна.
– Я слышала, что шотландские мужчины – самые страстные.
Его губы расплылись в медленной улыбке. Кончиком пальца он поигрывал с прядками волос вокруг уха Меррит, наслаждаясь её реакцией.
– Что правда, то правда. Но не мне это тебе демонстрировать.
– А что, если... – Меррит умолкла и сделала ещё один вдох, её взгляд был слегка рассеян. – А что, если я хочу, чтобы ты продемонстрировал.
Он покачал головой, зная, что Меррит сейчас не рассуждает здраво.
– Это стало бы ошибкой.
– Люди должны совершать ошибки, – возразила она. – Это закаляет характер. – Меррит снова попыталась его поцеловать, но он отдёрнул голову.
– Но ты точно не хочешь совершить эту конкретную ошибку со мной, милая. – Кир нежно коснулся мочки её уха пальцами. – Я больше не буду носить с собой тот обрывок бумаги, если ты против. – Ему это и не нужно: её имя навсегда останется выгравированным в его сердце.
Последнее заявление её смутило.
– Я не возражаю, если ты хочешь оставить его себе. Но… зачем?
Кир пожал плечами.
– Не в моей власти объяснить, как устроены чувства.
Меррит наклонила голову, не сводя с него глаз.
– Может быть, ты считаешь его чем-то вроде трофея? И он будет напоминать тебе об одном из твоих завоеваний?
Кир перестал улыбаться. Он не думал, что она действительно в это верит, но само предположение, одна лишь мысль, заставили его разозлиться.
– Нет. Я же не скотина, которая считает тебя неодушевлённой вещью.
Поняв, что он искренне оскорбился, Меррит поспешила добавить:
– О, я не имела в виду...
– Может, у меня и плохие манеры, но я умею обращаться с женщиной нежно...
– Да. Конечно. Я не должна была так говорить...
– А что касается напоминания... – Возмущение Кира переросло в гнев. – Неужели ты думаешь, что я настолько поверхностный человек, что мне нужно напоминать о женщине, которую я однажды держал в объятиях? Как я могу тебя забыть? Самую...
Меррит прервала его тираду, обхватив руками его лицо и снова поцеловав. Он хотел что-то добавить, но её соблазняющим губам было невозможно сопротивляться. Кир ответил на поцелуй, не в силах насытиться сладостью и нежностью её рта, не в силах отказать себе насладиться Меррит, ни в чём себя не сдерживая. Желание пробудилось в нём с новой силой. Опьянённый похотью, он вцепился в бархатные юбки и принялся тянуть их вверх, и только потом опомнился.
Задыхаясь, он прервал поцелуй.
– Достаточно, – хрипло проговорил Кир, – или я проглочу тебя на месте.
Она кивнула и опустила раскрасневшееся лицо ему на грудь, уткнувшись губами и щекой в упругую поросль. Меррит провела кончиками пальцев по тонкой цепочке на шее Кира, а затем по маленькому золотому ключику, и бездумно его потеребила.
– Ты голоден? – спросила она, опалив своим дыханием его сосок.
– Да, я же так и сказал.
Она прижалась щекой к его груди.
– Я имела в виду, хочешь поужинать?
Несмотря на мучительное желание, пустой желудок Кира напомнил ему, что он ничего не ел с самого завтрака.
– Я попрошу разогреть немного тушёного мяса, – продолжила Меррит, прежде чем он успел ответить, – и принесу тебе чистую рубашку. Лакей случайно задел рукавом свежие чернила на прошлой неделе, и хотя мы дважды стирали рубашку, но так и не смогли полностью вывести пятно. Думаю, что она всё ещё в корзине с вещами, которые мы собираем для нуждающихся.
Кир издал смешок.
– Полагаю, я как раз нуждающийся.
Меррит начала подниматься, но замешкалась и осторожно провела ладонью по его груди. Её светлую кожу окрасил румянец.
– Ты красивый мужчина, – немного застенчиво проговорила она.
От её прикосновения по нему пробежала дрожь удовольствия. Киру пришлось напрячь все мышцы в теле, чтобы не выгнуться дугой от наслаждения. Его желание было просто неприличным.
– Я рад, что ты так считаешь, дорогая. Но в мире нет ничего столь же восхитительного, столь же бро, как ты, – приглушённо ответил он.
– Что означает "бро"?
– Нечто прекрасное. Ты бро, как отблеск солнечных лучей в море или стихотворение, положенное на музыку.
Меррит улыбнулась и встала с дивана, одёргивая платье. Ему понравилось наблюдать за тем, как она ловкими движениями поправляет лиф и юбки.
– Оставайся здесь, – велела она. – Через минуту я всё устрою.
Меррит поспешила прочь. Эта женщина поистине любила всё организовывать.
Кир сел и медленно потёр лицо. Согласиться прийти на ужин к ней домой оказалось самой большой ошибкой в его жизни. Чистое безумие.
И всё же он был так чертовски счастлив находиться рядом с Меррит, что едва мог дышать.
Глава 9
Они уселись ужинать за небольшим круглым столом в гостиной наверху. Вокруг горели свечи и лампы с абажурами из матового стекла. К счастью, комнату не загромождали маленькие изящные статуэтки и украшения. Она была чистой и простой, с дубовыми панелями и окнами, занавешенными синими бархатными занавесками. По меньшей мере, половину одной стены занимал длинный низкий шкаф, заполненный декантированными спиртными напитками и стеклянной посудой. Им успели подать блюда с оливками, миндалём и палочками сельдерея на раздробленном льду.
Благодаря уколу доктора Гибсон, Кир почти не чувствовал боли, расположившись в прочном кресле с мягкой обивкой. Лакей Джеффри расставил на столе, накрытым тяжёлой белой скатертью, тарелки с крышками, наполнил бокалы на длинных ножках водой и вином и поспешил прочь. Предполагая, что слуга станет вертеться вокруг них в течение всей трапезы, Кир обрадовался, узнав, что обслуживать они будут себя сами.
Он чувствовал себя совершенно расслабленно в компании Меррит, окутанный её непринуждённым очарованием. Кир никогда так много не разговаривал за едой. Кусочки говядины, потушенные в вине на медленном огне, просто таяли во рту. К ним подавались картофель и репа, салат из свежей зелени и листьев мяты, а также ломтики домашнего хлеба с дырочками, которые не давали упасть ни единой капли солёного масла.
Меррит развлекала Кира рассказами о своём детстве в Гэмпшире, о том, каково это быть старшей сестрой шести братьев и сестёр. Её отец, граф, играл одну из главных ролей в этих историях как любящий родитель и очень ответственный человек с большим авторитетом. Его невероятный брак с Лилиан Боуман, богатой американской наследницей, оказался удивительно счастливым. Мама Меррит была жизнерадостной и беззаботной женщиной, одной из тех матерей, которые резвятся на улице вместе со своими детьми, плещутся с ними в лужах и поощряют их полёты фантазии.
По настоянию Меррит Кир рассказал ей о том, как рос на Айлее, и о детстве, которое он провёл в компании шумных друзей. Мальчишки часто попадали в разнообразные передряги, за которые им крепко влетало дома. Всем, кроме Кира, чей отец, Лахлан, никогда не поднимал на него руку. Его мать, Элспет, частенько беспокоилась по этому поводу, ведь соседи предупреждали, что без надлежащей дисциплины парень вырастет избалованным. Но Лахлан всегда отвечал, что у подростка и так нехватка здравого ума, а удар по голове выбьет последний.
Однажды, когда Кир вернулся домой весь в синяках после драки со своим другом Нилом, Лахлан рассудил, что Кир уже и так получил сполна и в дополнительных побоях не нуждается. Но потребовал объяснений. Тогда Кир рассказал, что Нил хвастался, будто его отец – самый сильный человек на острове и победит любого другого отца. Особенно отца Кира, который был старше всех остальных, многозначительно добавил Нил. Поэтому Кир устроил другу взбучку, чтобы утрясти вопрос. К досаде Элспет, Лахлана так порадовал поступок сына, что он даже его не отругал, заявив, что тот защищал честь семьи.
Меррит позабавила эта история.
– Ты был единственным ребёнком в семье? – спросила она.
– Да. У них не было собственных детей, поэтому они... взяли меня.
– Ты был сиротой?
– Подкидышем.
Кир не знал, почему решил рассказать об этом Меррит. Он крайне редко затрагивал тему своего происхождения. Но взгляд её глаз цвета тёмного кофе был таким тёплым и заинтересованным, что Кир просто не смог сдержаться.
Меррит отпила глоток вина и осторожно спросила:
– Ты что-нибудь знаешь о женщине, которая тебя родила?
– Нет. Да мне это и не нужно.
Меррит словно смотрела прямо ему в душу.
– Золотой ключик...
Кир слабо улыбнулся её проницательности.
– Она оставила его вместе со мной в приюте. Я ношу его, потому что… наверное, потому что хочу каким-то образом почтить её память. Я в долгу перед ней за ту боль, которую ей причинил.
Между её тонкими бровями появилась морщинка.
– Ты имеешь в виду во время родов?
– Да, и ту боль, которую она испытала, когда ей пришлось отдать своего ребёнка. – На мгновение он задумался. – Мне кажется, я был не единственным мужчиной, причинившим ей боль. Девушка из благополучной семьи никогда бы не оказалась в подобных обстоятельствах.
В полуоткрытое окно ворвался восточный ветер, принося с собой бодрящую свежесть моря. Пошёл дождь, с неба посыпались тяжёлые капли.
Жестом велев Киру оставаться на месте, Меррит отошла к длинному шкафу и вернулась с кофейным сервизом на серебряном подносе. Ему нравилось наблюдать за тем, как она приготавливает для него кофе, добавляя сахар и порцию густых сливок, которые расползались по дымящейся чёрной поверхности. Меррит передала ему чашку с блюдцем и маленькую тарелочку с жёлтым ломтиком мармеладного торта.
Подчистую доедая десерт и запивая его кофе, Кир печально размышлял о том, что до конца жизни будет вспоминать события этого вечера. Ничто и близко не могло сравниться с тем удовольствием, которое доставляла ему Меррит.
Часы на каминной полке залились нежным перезвоном. Полночь.
Никогда ещё время не казалось столь злейшим врагом. Но лучше завершить вечер сейчас. Утолив один голод, его тело теперь требовало утолить другой. Нужно поскорее оказаться вдали от искушения.