ОБЩИЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫСОВРЕМЕННОГО ЯЗЫКОВЕДЕНИЯ
Понятие теории и метода
Эти понятия тесно взаимосвязаны: любая теория предполагает какой-то метод. Близки они этимологически; слово theoria в древнегреческом имело значение «наблюдение, рассмотрение, исследование», а слово methodos – значение «путь исследования или познания, учение, теория» (Дворцкий И.X. Древнегреческо-русский словарь / Под ред. С.И.Соболевского. Т. 1-2. М., 1958). Начнем с рассмотрения первого из них.
В.А.Звегинцев определяет теорию как «систему гипотез, проверяемых и корректируемых практикой» (Язык и лингвистическая теория, с.38), подчеркивая таким образом ее вероятностный характер. В «Логическом словаре» Николая Ивановича Кондакова под теорией понимается «обобщение опыта, практики, общественно-производственной и научной деятельности людей, вскрывающее основные закономерности развития той или иной области, материального мира и психики и направленное на дальнейшее преобразование объективной действительности и самого человека. Критерием истинности теории является практика. Сила теории в ее связи с практикой» (изд. 1-е, с.517). Это определение на первый план выдвигает эмпирическую сторону теории. В третьем издании БСЭ теория в широком смысле определяется как «комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение какого-либо явления», а в более узком и специальном смысле – как «высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности – объекта Т» (т.25, с.434). По мысли Владимира Ильича Ленина, «теоретическое познание должно дать объект в его необходимости, в его всесторонних отношениях…» (Соч., т.29, с. 193). Вместе с тем Ленин считает, что практика «выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» (там же, с. 195). Из этих определений следует, что в частных теориях может преобладать гипотетическая или эмпирическая ее сторона, но общая теория познания всегда представляет собой единство эмпирического и логического (гипотетического) знания.
|
|
Современная методология науки пришла к выводу, что один и тот же объект можно описать с помощью различных теорий. Лучшей из них должна быть признана та, которая характеризуется наибольшей непротиворечивостью, простотой и объяснительной силой, т.е. наибольшей адекватностью объекту, ибо только такая теория в наибольшей мере удовлетворяет принципам организации выводного знания.
Теперь несколько слов о методе. В самом общем плане метод определяется как «совокупность приемов или операций практического или теоретического освоения действительности, подчиненных решению конкретной задачи» (БСЭ, т. 16). Общее учение о методах (теория метода) называется методологией. Одна из главных задач методологии – систематизация и критика методов.
Итак, теория и метод находятся в неразрывном диалектическом единстве. В процессе познания, они различаются лишь функционально: теория – это результат познания, проверенный практикой, а метод – это применение созданной теории для добывания новых знаний и для создания на их основе новой, уточненной теории. Таким образом, теоретическое познание – это непрерывное восхождение по спирали. Цель этого бесконечного восхождения – познание по частям абсолютной истины.
|
|
2. Общая классификация методов
Единой, общепринятой классификации методов нет. В самом общем плане различают обычно философские методы (общие методы познания), общенаучные методы и методы отдельных наук (частные методы). К общим философским методам относятся, например, диалектический и исторический материализм, позитивизм и под. Общенаучными являются некоторые логико-математические методы (например, анализ и синтез, индукция и дедукция, вероятностно-статистический метод и т.п.). Частные (специальные) научные методы представляют собой определенную совокупность приемов исследования, применяемых только в данной науке или даже только в какой-то одной ее отрасли (например, в фонетике). Такие приемы сочетаются нередко со специальными техническими процедурами: формализацией, моделированием, картографированием, анкетированием, алгоритмированием, различными видами эксперимента и т.д. Конкретное использование научных приемов и технических процедур составляет методику научного исследования. Следовательно, частный научный метод - это специфический, специализированный научный подход к изучению объекта, обусловленный его природой и задачами исследования.
От научно-исследовательских методов, опирающихся на специальные приемы и процедуры, следует отличать аспекты исследования. По мнению Фердинанда де Соссюра, аспект исследования определяет сам объект. Это верно в том смысле, что выбор аспекта ограничивает исследование какой-то одной стороной объекта. Так, например, исследование языка может быть ограничено такими его аспектами, как синхронный или диахронический, структурный или функциональный, парадигматический или синтагматический, фонетический или семантический и т.д. Аспект исследования определяет в значительной мере и выбор того или иного метода. Однако в ряде случаев возможен перенос (экстраполяция) методов с одного аспекта на другой. Так, например, структурные методы впервые были применены к фонетике, а затем перенесены (экстраполированы) в грамматику и семантику. При этом сначала они применялись лишь в синхронных, а уж затем и в диахронических исследованиях.
|
|
3. Методы языкознания
В современном языкознании еще нет четкой классификации методов. Этому мешает, во-первых, неразграниченность таких понятий, как метод, прием, процедур а, аспект и т.п. Например, дистрибутивный анализ называют и приемом, и методом; структурный аспект описания тоже часто называют методом и т.д. Во-вторых, единой классификации методов не способствует и их тесное взаимодействие в процессе научного исследования, их постоянное наложение друг на друга. Например, компонентный анализ частично совпадает с оппозитивным, сравнительно-исторический метод имеет много общих черт с типологическим и т.д. Последнее объясняется прежде всего тем, что некоторые приемы анализа (например, сравнение, идентификация, систематизация и т.п.) являются общими для многих методов (см.: ОЯ, 3, с.229-235).
В основе классификации лингвистических методов лежат самые различные принципы. Их классифицируют по лингвистическим направлениям (методы сравнительно-исторического языкознания, методы глоссематики, методы дескриптивной лингвистики и т.д.), по разделам языкознания (методы фонетики, семантики, синтаксиса и т.д.), по аспектам исследования (интралингвистические и экстралингвистические, синхронные и диахронические методы и т.д.), по основным приемам исследования (например, сравнительные методы, дескриптивные методы, методы наблюдения и т.п.). Наиболее распространенной и, наверное, наиболее целесообразной является классификация лингвистических методов по аспектам и по основным приемам исследования, именно ее мы и используем в этом пособии.
Все методы, применяемые в современном языкознании, можно разделить по аспектам исследования на собственно лингвистические и экстралингвистические. К собственно лингвистическим, или интралингвистическим, относятся сравнительно-исторический, синхронно-сопоставительный и типологический методы (основной прием исследования – сравнение), а также структурные методы: дистрибутивный, трансформационный, оппозитивный, метод поля и др. (основные приемы исследования – дифференциация и идентификация языковых единиц как компонентов синхронных структур). К экстралингвистическим относятся лингвогеографические (основной прием исследования – картографирование), психолингвистические (основной прием – выявление путем опроса информантов ассоциативных связей между единицами языка, «ассоциативно-вербальной сети»), социолингвистические (основной прием – анкетирование информантов) и логико-математические методы (основные приемы исследования – индуктивно-дедуктивный, вероятностно-статистический и теоретико-множественный анализ). Интралингвистические методы связаны, главным образом, с временными аспектами языка: сравнительно-исторический метод – с диахроническим его аспектом, структурные – с синхронным аспектом, типологический – с панхроническим или ахроническим. Экстралингвистические методы связаны, кроме временного, с пространственным аспектом языка (лингвогеографические методы), психологическим аспектом (психолингвистические методы), социальным аспектом (социолингвистические методы) и логическим аспектом (логико-математические методы).
МЕТОДЫСРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО И ТИПОЛОГИЧЕСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ
3. Сравнительно-исторический метод
Сравнительно-исторический (генетический) метод был разработан основоположниками сравнительно-исторического языкознания: Францем Боппом, Якобом Гриммом, Расмусом Раском, Александром Христофоровичем Востоковым, Йосефом Добровским и др. Затем он совершенствовался многими учеными: Августом Шлейхером, Карлом Бругманом, Филиппом Федоровичем Фортунатовым, Фердинандом де Соссюром, Антуаном Мейе, Эмилем Бенвенистом, Ежи Куриловичем, Борисом Александровичем Серебренниковым и др. Первоначально сравнительно-исторический метод применялся только к изучению индоевропейских языков. Но уже во второй половине XIX века сфера его значительно расширилась. Сейчас этот метод используется при изучении тюркских, финно-угорских, картвельских (иберийских), семито-хамитских и многих других языков. Характерной чертой современного сравнительно-исторического метода является его тесная связь с типологическим методом, особенно при изучении языков, не имеющих памятников письменности. Свою главную задачу сравнительно-историческое языкознание видит в сравнительном изучении истории отдельных языков и диалектов с целью установления их происхождения и генетического родства. Конечная цель сравнительно-исторического языкознания – восстановление языков-источников (праязыков) той или иной семьи. Впервые эта цель была сформулирована А.Шлейхером, автором первого родословного дерева индоевропейских языков. В наше время эта задача понимается многими компаративистами иначе – в духе идей А.Мейе, который, считая гипотетический праивдоевропейский язык фикцией, признавал единственной языковой реальностью систему фонетических, грамматических и семантических соответствий между родственными языками, устанавливаемых сравнительно-историческим методом. Но есть среди крупных современных ученых и сторонники А.Шлейхера (например, немецкий ученый Освальд Семереньи и наш знаменитый соотечественник Б.А.Серебренников). При реконструкции праязыка может восстанавливаться его синхронное состояние перед распадом (ближайшая реконструкция, по И.М.Тройскому) и его диахроническая перспектива (дальняя реконструкция, по И.М.Тронскому). Например, при ближней реконструкции праславянского слова десять мы восстанавливаем форму *desętь, а при дальней – форму *dekьmtis, прослеживая ее постепенное развитие в форму *desętь. Очень важно в процессе реконструкции различать праформы (архетипы) данного языка и инновации (новообразования, заимствования, кальки и т.п.), ибо только при этом условии можно воссоздать реальную картину языковых изменений. Восстанавливая тот или иной праязык, обычно опираются на «язык-эталон», т.е. на зафиксированный письменностью древний язык, наиболее близкий к языку-источнику (праязыку). При зарождении сравнительно-исторического языкознания таким языком-эталоном служил санскрит и его более древний прототип – ведийский язык (язык древнеиндийских вед: Ригведы, Самаведы, Яджурведы и Атхарваведы). Сейчас в качестве эталонов используют разные языки – в зависимости от того, к какому из них наиболее близки реконструируемые явления: индоевропейская система гласных, например, ближе всего к древнегреческому вокализму, система согласных – к хеттскому консонантизму, падежная система – к системе падежных форм в санскрите и т.д.
Основными приемами сравнительно-исторического метода в современном его понимании являются внешнее и внутреннее сравнение. Цель первого приема – внешняя реконструкция, цель второго – внутренняя реконструкция.
Внешняя реконструкция
При внешней реконструкции сравниваются на основании регулярных фонетических и семантических соответствий генетически родственные факты (единицы) разных языков. Так, например, слово цена (ст.-сл. цђna) сравнивается с лит. каinà «цена», греч. poīne «выкуп; пеня за убитого; кара, наказание, возмездие» (Роinē – богиня возмездия) и на базе этих соответствий восстанавливается прасл. *koina и и.-е. корень *kwоi- (и.-е. kw соответствует греч. р;древняя семантика этого корня сохранилась в русском глаголе каяться, ст.-сл. KAIATHCA ит.п.); ст.-сл. ДЫМЪ,соответствующее рус. дым, болг. дим, с.-х. дим, ч. dym, п. dym и т.д., сравнивается с лат. fūmus «дым»,лит. dūmai «дым», скр. dhūmáh «дым», греч. thymós «мужество, страсть» и восстанавливается прасл. *dутъ и и.-е. *dhumós; ст.-сл. срьдьце соответствующее рус. сердце, болг. сърце, с.-х. с‶рце, ч. Srdce, п. serce и т.д., сравнивается с лит. širdìs «сердце», греч. kardia «сердце», лат. cor «сердце» (в род. п. cordis), хетт. kard «сердце», арм. sirt «сердце» и восстанавливается прасл. sьrdьce<*sьrdiko и и.-е. корень *kŗd- «сердце»; ст.-сл. АГОДА «плод», соответствующее рус. ягода, болг. ягода «земляника», с.-х. j‶aгoдa «земляника», ч. jahoda «ягода», п. jagoda «ягода» и т.д., сравнивается с лит. ùoga «ягода», гот. akrап «плод», тох. В око «плод» и восстанавливается прасл. *aga и и.-е. āg- «съедобный плод, ягода»; ст.-сл. ДЕСАТЬ, соответствующее рус. десять, болг. десет, с.-х. десет, ч. deset, слц. desat’, п. dziesięć и т.д., сравнивается с лит. dešimtìs, греч. deka, лат. decem<* dekem, санскр. daśa и реконструируется прасл *desimt- и и.-е. * dekmt- - «две пятерки», и т.д. Сравниваются обычно древнейшие формы, зафиксированные памятниками письменности, или реконструированные формы. Нельзя сравнивать внешне сходные слова современных языков, не возводя их к генетическому архетипу, например русское начальник (образовано от начало) и польское naczelnik (образовано от па czele «во главе»). И наоборот: вполне сравнимы рус. сон, с.-х. сан и ч. sen, внешне менее сходные, но восходящие к одному архетипу – к прасл. sъпъ.
Важный вклад в разработку приемов внешней реконструкции, наряду с основоположниками сравнительно-исторического языкознания, внесли младограмматики (Герман Пауль, Карл Бругман, Герман Остгоф, Бертольд Дельбрюк, Август Лескин и др.), открывшие многие фонетические законы и сформулировавшие принципы грамматических изменений по аналогии.
Целью внешних сравнений является восстановление праязыка (языка-основы) той или иной языковой группы или семьи: праславянского, прагерманского, праиндоевропейского, пратюркского, праалтайского и т.д. Реконструированный праязык представляет собой, разумеется, гипотетическую модель, более или менее обоснованную, более или менее близкую к исторической реальности. И тем не менее модели праязыков имеют большое научное значение: они помогают представить историческую перспективу в развитии языков как знаковых систем.
Внутренняя реконструкция
При внутренней реконструкции сравниваются генетически тождественные факты одного языка, относящиеся к различным этапам его развития. Например, словоформы сон – сна сопоставляются с соответствующими им древнерусскими праформами сънъ – съна и их протославянскими прототипами sъnъ – sъna. Такие сравнения опираются:
1) на памятники письменности. Например, наличие в старославянских и древнерусских памятниках письменности слова овьнъ «баран» позволяет реконструировать морфемную структуру слова овца (ов-ьн-ъ – ов-ьц-а);
2) на диалектные данные. Например, наличие в русских говорах слова смород со значением «неприятный угарный запах» свидетельствует о том, что слово смрад является его старославянским неполногласным эквивалентом;
3) на данные ономастики. Например, слово Новгород является застывшим сочетанием краткого прилагательного нов и существительного город: название города Бологое представляет собой полногласную форму к прилагательному благое (ср. благое дело, пожелание, намерение);
4) на исторические чередования звуков, которые в конечном итоге восходят к фонетическим чередованиям. Например, на основании исторического чередования У//ОН в словах звук – звон можно восстановить праславянские формы * zvokъ< zvonkъ – zvonъ; на основании исторического чередования А//ИН в словах начать – начинать можно реконструировать праформы *načinti – načinati (с чередованием краткого и долгого «i»),и т.д.;
5) на словообразовательные связи слов. Например, семантика в производном слове увечить говорит о том, что у слова век было когда-то значение «здоровье, сила»;
6) на архаичные компоненты фразеологизмов (ср., например, наличие архаизма кур во фразеологизме [попал] как кур во щи, наличие кратких прилагательных во фразеологизмах средь бела дня, на босу ногу и т.п.).
Наиболее плодотворно приемы внутренней реконструкции разрабатывали Август Шлейхер, Фердинанд де Соссюр, Антуан Мейе, Эмиль Бенвенист и Ежи Курилович.
Хронологизация языковых явлений
Одним из важных приемов сравнительно-исторического метода является хронологизация языковых явлений. Различают абсолютную и относительную хронологию. Абсолютная хронология – это точное датирование какого-либо языкового факта или какого-либо языкового процесса. Чаще всего абсолютная хронология устанавливается по памятникам письменности. Например, из памятников письменности нам известно, что падение слабых редуцированных в древнерусском языке началось в XI веке и закончилось в первой половине XII в. (на севере Руси – в конце XII в.); из памятников латинской письменности мы знаем, что сочетание гласных АЕ в этом языке до 200 г. произносилось как дифтонг AI (например, rosa – rosae [rozai]), затем оно стало произноситься как открытое [е] (см.: Семериньи О. Введ. В сравн. Яз-ние, с.52). Американский ученый Моррис Сводеш использовал для установления абсолютной хронологии лингвистическую статистику, разработав так называемый метод глоттохронологии. В основе этого метода лежит гипотеза о равномерном развитии основного словарного фонда языка. Коэффициент изменяемости 200 таких слов за 1000 лет согласно этой гипотезе составляет примерно 85. Предполагается, что с помощью метода глоттохронологии можно определить начало дивергенции (расхождения) родственных языков. Георгий Александрович Климов, например, установил, применив этот метод к картвельским языкам, что грузинский, сванский и чанский начали самостоятельное развитие около 4000 лет назад (см.: ОЯ, 3, с. 87).
Относительная хронологизация – это установление более ранних и более поздних изменений в языке без точной их датировки. Так, например, доказано, что обе свистящие палатализации в праславянском языке осуществлялись позднее, чем шипящая; что S > X (закон Хольгера Педерсена) после вокализации индоевропейских слогообразующих плавных: reksьnt>reksint>rekxint (S перешло в X после К, только оказавшись, перед гласным); что праславянские заднеязычные изменились в свистящие лишь после монофтонгизации дифтонга 0I в Ě2 (закрытое [е]) или I, например: koina>kĕna>сеnа; drougoi>drugoi>drugi>drudzi; что Е > О в древнерусском языке до отвердения Ц и до совпадения ЪсЕ (это установил впервые Василий Алексеевич Богородицкий) и т.д. Знание относительной хронологии имеет огромное значение для понимания исторической перспективы в развитии языка, для понимания его системных связей.
В заключение отметим, что сравнительно-исторический метод сыграл очень важную роль в изучении отдельных языков и языковых групп. С помощью этого метода было доказано родство древнеиндийского, древнеперсидского, древнегреческого, латинского, готского и старославянского языков; с помощью этого метода были открыты и расшифрованы памятники письменности новых, ранее не известных индоевропейских языков: хеттского (зафиксирован в письменности XVIII – XIII вв. до н.э.), греческого крито-микенского (зафиксирован в письменности XVI – XV вв. до н.э.), тохарского (зафиксирован в письменности VI-VII вв. н.э.); с помощью этого метода удалось обосновать гипотезу о родстве индоевропейских языков с алтайскими, уральскими, дравидийскими, картвельскими (иберийскими) и семито-хамитскими языками, т.е. гипотезу о существовании в глубокой древности семьи так называемых ностратических языков (см.: Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратических языков). Возможности сравнительно-исторического метода, обогащенного в наше время новыми приемами (подходами) типологического, структурного и математического языкознания, еще не исчерпаны.
2. Сопоставительно-типологический метод
Сравнивают не только генетически родственные языки, но и неродственные. Такой подход называют обычно сопоставительным (контрастивным) или типологическим. Иногда эти термины строго не разграничиваются. Но в последнее время под сопоставительным (контрастивным) языкознанием понимают чаще всего синхронное сравнение двух (реже – трех) каких-либо языков – чаще всего с целью разработки методики их преподавания или теоретического осмысления, а под типологическим – сопоставительное (сравнительное) изучение всех языков (или группы языков) с целью их классификации, типологии по тем или иным признакам. Классическим примером сопоставительного изучения двух языков (французского и немецкого) является книга известного швейцарского языковеда Шарля Балли «Общая лингвистика и вопросы французского языка» (М.: ИЛ, 1955). В Болгарии с 1955 года выходит международный журнал «Съпоставително езикознание». Проблемы типологии языков активно обсуждаются на страницах всех ведущих лингвистических журналов мира. Базой современного типологического языкознания является теория универсалий, а она опирается в первую очередь на сопоставительное (контрастивное) изучение языков.
Типологическое изучение языков, как и сравнительно-историческое их изучение, началось в XIX в. В частности, в трудах Вильгельма Гумбольдта и Августа Шлейхера были выделены три основные типа языков: изолирующие (корневые), флектирующие (флективные) и агглютинирующие (агглютинативные). С этой классификацией Шлейхер связал, как известно, основные этапы в развитии языков: от корневых к агглютинативным и от последних к флективным. По критериям отнесения языков к одному из трех типов классификация Гумбольдта считается морфологической. Одним из современных ее вариантов является классификация чешского ученого Владимира Скалички, в которой выделяются не три, а пять языковых типов: флективный (напр., русский язык), интрофлективный (напр., семитские языки), агглютинативный (напр., тюркские и финно-угорские языки), изолирующий (напр., китайский) и полисинтетический (напр., чукотский и эскимосский). С морфологическим критерием связано и деление языков на синтетические (с сильной морфологией) и аналитические (со слабой морфологией). Кроме морфологических, в современных типологических классификациях языков используются и другие их особенности: фонетические (напр., в трудах Б.А.Успенского, А.В.Исаченко, Т.Милевского и др.), словообразовательные (напр., в трудах В.Матезиуса), и синтаксические (напр., в трудах И.И.Мещанинова, Т.Милевского и др.). В таких классификациях противопоставляются, например, языки с глухими и звонкими шумными согласными (как русский) языкам, в которых имеются только глухие (как финский); языки с номинативным строем – языкам с эргативным строем (к последним относятся, например, картвельские языки: грузинский, сванский и др.) и т.д.
Типологический метод XIX в. Был в основном классифицирующим, поскольку главной его задачей считалась систематизация языков, распределение их по морфологическим типам (флективные языки, агглютинативные и т.д.). В современном языкознании наметилось уже три подхода к типологическому изучению языков: 1) систематологический (или классифицирующий), 2) универсологический (метод универсалий) и 3) характерологический (см.: ОЯ, 3, с.238). При первом подходе выявляются только доминирующие особенности (доминанты) сравниваемых языков (например, преобладание в их строе аналитизма, синтетизма или синтетизма) и устанавливаются таким образом те или иные их типы. Об этом подходе мы уже говорили как о традиционном в связи с морфологической классификацией языков.
При втором подходе изучаются общие, универсальные черты языков: общеязыковые универсалии, т.е. черты, присущие всем языкам мира, человеческому языку вообще, или частичные универсалии, т.е. черты, присущие лишь отдельным группам языков. Примерами первого типа универсалий являются следующие: нет языков, в которых не было бы противопоставления гласных и согласных; нет языков лишь с одной гласной фонемой; нет языков с непарными звонкими придыхательными; во всех языках есть гласные и согласные; во всех языках есть, взрывные согласные и т.п. Ко второму типу универсалий можно отнести все так называемые импликационные универсалии, т.е. универсалии типа: если в каких-то языках есть противопоставление собственно взрывных и аффрикат (например, t-c), то в них обязательно имеются и фрикативные согласные (напр., s).; если в каких-то языках имеются губные гласные переднего ряда (напр., ü, ö и под.), то в них есть и губные гласные заднего ряда (и, о и под.); если в каких-то языках господствующим является свободное динамическое ударение, то в них не может быть независимого противопоставления долгих и кратких гласных, и т.п. (другие примеры см. в кн. Б.А.Успенского «Структурная типология языков»). При универсологическом подходе, - пишет В. Скаличка в статье «О современном состоянии типологии», - лингвистов интересуют такие вопросы: «Какие элементы обязательно сосуществуют? Какой элемент с необходимостью вызывает появление другого и какие элементы не связаны подобным образом? Какие элементы вызывают отсутствие других? И т.п.» (НвЛ, 3, с.33-34). Такая точка зрения, по его мнению, «делает возможной систематическую историческую работу», ибо «лишь при допущении зависимости явлений можно объяснить зависимость изменений» (там же, с.34).
Наконец, при третьем подходе к типологическому изучению языков выявляются отдельные черты, связывающие данный язык с теми или иными общими типами языков. Например, в русском языке содержатся некоторые черты агглютинативных языков (нате, втащите и т.п.), в английском – черты интрофлективных языков (foot – feet и т.п.), в болгарском склонении – черты аналитических языков, конструкция русского языка Кто это? (без связки) типологически аналогична конструкции башкирского языка Кем был? (ср. нем. Wer ist das?, англ. Whо is it?, чеш. Kdo je to? Ит.п.) и т.д.