Уже на заре средневековья укромные помещения для дорогих украшений, оружия, драгоценной утвари и документов стала создавать и светская власть. В ряде западноевропейских стран подобные хранилища дорогих предметов получили название «гардеробная », ведь в средневековую эпоху содержание этого термина не ограничивалось значением «место для хранения одежды», а имело более широкий смысл: оно относилось не только к одежде, но и ко всему имуществу.
Одна из самых прославленных сокровищниц раннесредневековой Европы принадлежала Карлу Великому.
Блеском и роскошью отличались светские сокровищницы эпохи развитого средневековья.
Судя по отзывам представителей иностранных посольств, в XVI в. не имела себе равных в Европе московская сокровищница русских царей. Вот что вспоминал о ней в 1599 г. Дон Хуан Персидский:
«В течение восьми дней нам были показаны достопримечательности города, в особенности сокровищница, у дверей которой стояли два изображения львов: одно, по-видимому, из серебра, другое из золота. Богатства, заключающиеся в сокровищнице, столь же трудно представить себе, как и описать, а потому о них умалчиваю. Хранилище царской одежды равным образом представляло ценность невероятную. Арсенал столь велик и так богато снабжен, что можно было бы вооружить 20 тыс. всадников».
Начало формирования сокровищницы исследователи относят ко второй половине XIII в., когда Москва стала центром самостоятельного удельного княжества. Ее содержимое создавалось за счет налогообложения зависимых территорий, традиционного феодального грабежа во время междоусобиц, утаивания части поборов и дани Орде. В ней получили вещественное отражение почти все события, связанные с борьбой Москвы за возвышение, ведь сюда вывозились многие ценности и святыни, принадлежавшие присоединенным землям и княжествам. Немало красивых и высокохудожественных изделий для княжеской, а затем и царской сокровищницы изготавливали искусные работники кремлевских мастерских, которые созывались или силой привозились со всех концов Русской земли. Во второй половине XV в. благодаря росту торговых связей с Востоком и Западом в сокровищницу московских правителей начали поступать дорогие вещи и ткани, приобретенные у заезжих купцов. С XVI в. в связи с расширением дипломатических связей с зарубежными странами немалую лепту в ее пополнение стали вносить посольские дары, среди которых преобладали изделия золотых и серебряных дел мастеров.
Первоначально сокровищница размещалась в нижних этажах теремных покоев и в подклети домового храма московских князей – Благовещенского собора Московского Кремля. Однако непрерывный рост богатства требовал более просторного помещения, которое и возвели в 1485 г. между Архангельским и Благовещенским соборами, назвав его «Казенный двор». В нем хранились символы власти, посольские дары, золотая и серебряная посуда.
Вплоть до начала XVIII в. сокровища русских царей размещались и в других кремлевских хранилищах – Постельной казне, Конюшенной казне, Оружейной палате, а также в различных малых кладовых. Постельная казна, впервые упомянутая в XVI в. и к концу столетия преобразо-ванная в Мастерскую палату, ведала хранением и изготовлением вещей для повседневных нужд двора; в ее кладовые поступали одежда, полюбившиеся ювелирные украшения, постельные принадлежности, особо почитаемые иконы. В обязанности Конюшенной казны, созданной в конце XV в., входило изготовление и хранение убранства для царских выездов – седел, орчаков и прочего парадного конского убранства, требовавшего около полутора десятков различных предметов и украшений. Оружейная палата, впервые упомянутая в письменных источниках в 1547 г., занималась хранением и изготовлением парадного оружия и боевых доспехов для царя и приближенных бояр, награждения отличившихся воевод, посольских даров. Создаваемые здесь образцы отличало высо-чайшее техническое и художественное мастерство. Оружейники украшали свои изделия резьбой, чернью, чеканкой, золотой и серебряной насечкой, инкрустировали золотом и перламутром.
Об огромных богатствах, накопленных в сокровищнице при Иване IV Грозном, свиде-тельствует летопись об эвакуации царской семьи в Новгород в конце 1571 – начале 1572 гг. в связи с угрозой вторичного набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея. В Новгород тогда прибыло два обоза с 450 санями, кроме того, часть сокровищ была вывезена еще раньше и размещена в подклетях трех храмов под охраной стрельцов – «на всякую нощь по 500 человек в смену».
В начале XVII в., когда в Кремль въехал русским царем Лжедмитрий I, сокровищнице был причинен колоссальный урон. Собранные в ней богатства расходовались на подарки польскому королю и папе римскому, на жалованье польско-литовскому рыцарству, а также переходили в руки вдохновителей и организаторов интервенции. После освобождения Москвы в кремлевскую сокровищницу возвратилось лишь то, что удалось вовремя спрятать в надежные тайные укрытия, что было выдано из казны во временное пользование, а также ценности, отнятые у пленных интервентов. Но вернуть удалось лишь небольшую часть тех сказочных богатств, которыми владели последние Рюриковичи.
Давая своим владельцам и их гостям возможность любоваться произведениями искусства, редкостями и раритетами, средневековые сокровищницы выступали и в роли своеобразных банков, аккумулированные богатства которых нередко изымались в случае финансовых затруднений. При этом металл шел на переплавку, а драгоценные камни отдавалась под залог для получения ссуды. К такой практике часто прибегали, например, французские короли. Подобные экспроприации они нередко осуществляли и в отношении церковных сокровищниц, особенно во времена Столетней войны (1337–1453). Понятия «родовая сокровищница» и «царская казна» были неразличимы и для России в XVI в. Царское собрание находилось в постоянном движении: одни вещи поступали на хранение, другие же изымались для подарков, вкладов в монастыри и церкви, приема иностранных послов.
Вместе с тем далеко не все содержимое светских сокровищниц воспринималось как финансовый резерв. Среди богослужебной утвари, золотой и серебряной посуды, дорогого оружия, ювелирных украшений, одежды из редких привозных тканей и других вещей постепенно стала обособляться группа предметов, которые стремились сохранить при любых обстоятельствах, поскольку они обладали мемориальной ценностью или же вызывали удивление и восхищение своей редкостностью, красотой, мастерством исполнения. Некоторые из них приобретали значение семейно-родовых реликвий и передавались от отца к старшему сыну.
В сокровищнице российских правителей этот смысл обрели, например, некоторые вещи, с которыми связывалась легенда о регалиях, присланных в дар византийским императором Константином Мономахом своему внуку – киевскому князю Владимиру. Наибольшую известность среди них получила сканная золотая шапка, называемая «шапкой Мономаха», но в действительности созданная восточным ювелиром в конце XIII – начале XIV вв.
При московском дворе реликвиям и различным памятным вещам уделялось большое внимание. Например, прежде чем отправить на Казенный двор посольские дары, дьяки на каждый предмет навешивали ярлык с указанием веса, цены, имени дарителя и времени получения подарка, как они говорили, «чтобы запись сохранилась для будущих веков, чтобы об этом вспоминали».
В XVII в. в каждом из четырех основных кремлевских хранилищ сформировались не подлежащие изъятию группы предметов, ценность которых определялась прежде всего их реликвийным и мемориальным характером – вещи членов царской семьи, памятники боевого прошлого, редкие достопримечательности, подарки иностранных государств. В середине XVII в. в здании Оружейной палаты было выделено специальное помещение, получившее название Казенной палаты, или палаты Большой казны. Сюда приводили послов и именитых иностранцев, чтобы показать драгоценное оружие и доспехи, продемонстрировать богатство и великолепие русского двора.
Понятие «коллекционирование» применительно к средневековым сокровищницам, особенно на начальном этапе их развития, носит достаточно условный характер. Ведь их содержимое в значительной степени формировалось случайно и бессистемно. Оно состояло главным образом из предметов, захваченных во время войн и феодального грабежа, купленных у заезжих купцов, полученных в качестве подарка или подношения, сделанных на заказ местными ремесленниками. Но уже в эпоху классического средневековья стала медленно, но неуклонно выкристаллизо-вываться такая форма аккумуляции предметов, когда вещи попадали в собрание не случайно, а подбирались намеренно в соответствии со вкусом, интересами и потребностями собирателя. Именно за таким целенаправленным коллекционированием было будущее, и хотя в полной мере этот феномен смог раскрыться только в эпоху Возрождения, его первые слабые ростки появились уже в средневековой культуре.
В средневековой европейской культуре церковные и светские сокровищницы являлись хранилищами не только материальных ценностей, но и собраний предметов, обладающих мемориальной, исторической и художественной значимостью в соответствии с бытовавшими тогда представлениями. Средневековые храмы и их сокровищницы отчасти осуществляли те функции, которые в последующую эпоху станут выполнять музеи. Ведь в них накапливались и хранились предметы, которые занимали особое место в системе ценностей эпохи и были важны для передачи культурной традиции. На основе собраний христианских реликвий, икон, картин, скульптуры, церковной утвари, а также других предметов, обладающих исторической и мемориальной значимостью, объективно осуществлялась определенная культурно-образова-тельная деятельность. Сама же декорация средневекового храма в последующую эпоху сыграла немаловажную роль в формировании принципов экспонирования коллекций.
Обстоятельства появления светских сокровищниц и их содержимое свидетельствуют о том, что они возникали как хранилища материальных ценностей и служили важнейшим источником финансирования военных и государственных расходов. Состав их собраний носил подвижный характер: одни вещи поступали на хранение, другие забирались для подарков, продажи, залога, вкладов в монастыри и церкви. Вместе с тем со временем в них образовывались группы предметов, обладавших определенной устойчивостью и единством, при этом некоторые из них могли и не иметь материальной значимости. Их стремились сохранить при любых обстоятельствах, поскольку они воспринимались как реликвии или же вызывали удивление и восхищение своей редкостностью или художественными достоинствами.
Так в средневековых сокровищницах постепенно складывалось «ядро», которое в дальнейшем при благоприятных обстоятельствах могло перерасти в музей. В крупнейший историко-художественный музей мира, известный как Оружейная палата, со временем превратилась и родовая сокровищница московских великих князей и царей.
Средневековый Восток
В основе появления первых коллекций и в мусульманском мире, и в индо-буддийских странах Востока лежали религиозные мотивы. После возвышения ислама и распространения его культуры вдоль всего Южного Средиземноморья и на восток до Индонезии рядом с захоронениями мусульманских мучеников появилось немало сокровищниц, в которых на протяжении столетий накапливались дары богатых жертвователей в виде дорогих, редких и красивых предметов. Важнейшим фактором, способствовавшим созданию подобного рода сокровищниц, была идея «вакфа », или «вакуфа », концептуально оформленная самим основателем ислама пророком Мухаммедом. Ее суть заключалась в предоставлении государством или человеком на религиозные или благотворительные цели имущества в виде дара или по завещанию. Реализация этой идеи в немалой степени способствовала сохранению культурного наследия, а возникавшие на ее основе собрания предметов впоследствии нередко превращались в музеи.
Именно таким путем возник под Тегераном музей шаха Абдол Азиза, созданный из даров, приносившихся паломниками на могилу мученика и пророка. В Неджефе, священном для мусульман городе Ирака, музеем стала сокровищница у гробницы халифа Али, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммеда и первого шиитского имама. В середине XX в. в музей превратилась знаменитая сокровищница на северо-востоке Ирана в Мешхеде, возникшая в VIII столетии рядом с усыпальницей отравленного врагами шиитского имама Резы.
В старинных письменных источниках встречаются упоминания о том, что в буддийских монастырях исстари хранились и выставлялись на обозрение драгоценности, произведения искусства, редкие животные и растения. Произведения живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, различного рода редкости накапливались и в индуистских храмах.
Храмовые сокровищницы долгое время были единственными хранилищами как религиозного, так и светского искусства в Японии. Всемирную известность снискала сокровищница Сесоин, созданная в VIII в. в монастыре Тодайдзи в Наре. В XX в. сокровищница превратилась в музей.
Богатые собрания произведений искусства украшали дворцы светских владык, а одним из главных источников их пополнения были удачные военные походы. Немало декоративного оружия и художественных изделий хранили резиденции арабских халифов династии Аббасидов (750–1258) в Багдаде и дворцы арабских халифов династии Фатимидов (909–1171) в Каире. Особым почетом пользовались произведения каллиграфии, ведь уровень овладения красотой письма считался показателем образованности и духовного совершенства личности.
Высочайшего уровня развития достигло коллекционирование в Китае. Еще в эпоху четырехсотлетнего правления династии Хань (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.), ознаменовавшуюся общим подъемом культуры, для императорских дворцов во всех провинциях страны собирались наиболее известные произведения живописи и каллиграфии.
Коллекции пополнялись и выдающимися творениями современных мастеров, а их было немало в эпоху империи Тан (618–907 гг.), когда искусство считалось столь же важным и престижным поприщем для приложения сил и талантов, как и государственная служба. Способных к живописи или каллиграфии людей отыскивали специально, особенно среди чиновничества. Они проходили курс обучения изобразительному искусству, и император, лично знакомясь с созданными ими произведениями, наиболее одаренных повышал в должности и переводил на службу в департамент искусств, созданный при учрежденной в начале VIII в. Генеральной Академии, или Палате Ученых. Нередко императоры не только выступали в роли покровителей искусств, но и сами демонстрировали немалые таланты в области художественного творчества.
Развитие коллекционирования продолжалось и после падения Танской империи под ударами восставших крестьян и мятежных феодалов. В период царствования Ли Бяня (937–943), правителя Южной Тан, появилась Академия, ставшая местом хранения многих тысяч картин и книг. Но особенно высокого уровня китайское коллекционирование достигло в последующий, сунский период (960–1279), когда в пору расцвета вступили и экономика, и культура нового объединен-ного государства.
Все вопросы, связанные с императорским коллекционированием, находились в ведении специальных государственных чиновников. Эксперты из их числа оценивали старинные свитки, тысячами стекавшиеся в департамент тайной письменности, и отбирали редкие экземпляры для собрания монарха, при этом особый департамент занимался проблемами хранения коллекции.
Согласно установленному порядку, ежегодно из императорского хранилища доставались свитки, которые проветривались, а затем экспонировались во дворце. Выполняя распоряжение монарха, придворные министры, ученые и мастера изобразительного искусства принимали участие в обсуждении художественных достоинств недавно созданных или древних произведений живописи и каллиграфии. Художественная критика в эпоху Сун переживала необычайный расцвет, чему в немалой степени способствовала Академия живописи, созданная в начале XII в. и ставшая первым в истории средневекового Китая государственным учреждением, объединившим лучшие художественные силы страны.
Наряду с императорским коллекционированием развивалось и частное. Как правило, на чистом поле живописного свитка они ставили свои печати и помещали тексты-комментарии, так называемые колофоны, в которых давали оценку художественным достоинствам картины. Обычай губительно сказывался на сохранности живописных произведений. Эта негативная привычка была не свойственна японским коллекционерам, хотя само частное коллекционирование стало развиваться в Японии в X–XI вв. под несомненным влиянием соседнего Китая, контакты с которым складывались исстари и у которого японцы заимствовали все, что только могли.
В Цинскую эпоху (1644–1912), когда в Китае установилась власть завоевавшей его маньчжурской династии, коллекционирование продолжало оставаться важнейшей стороной культурной жизни Поднебесной империи. В это время стали чаще публиковаться каталоги и описания крупных коллекций, однако доступ к ним, как и в прежние времена, был возможен лишь благодаря личному знакомству с владельцем или по рекомендательным письмам.
Итак, подобно тому, как это имело место в античной и средневековой Европе, в основе появления первых коллекций в странах Востока лежали религиозные мотивы. В сокровищницах у могил мусульманских мучеников, в индо-буддийских храмах и во дворцах светских владык со временем сформировались собрания красивых, дорогих и редких вещей, рукописей и произведений искусства. В некоторых восточных странах, например, в Китае, стало активно разви-ваться частное коллекционирование. Проблемы, связанные с оценкой произведений искусства, их атрибуцией и хранением, получили здесь высокую степень теоретической разработки гораздо раньше, чем это произошло в Европе. Но музей как особая культурная форма возник именно на европейской почве и лишь потом стал достоянием всего человечества. Особенности становления этого важнейшего социокультурного института мы рассмотрим в следующих главах.