К середине XVI столетия восходят истоки мощного движения, которое в корне изменило существовавшие прежде представления о мире и человеке и потому получило название научной революции. Научные знания стали квалифицироваться как таковые, когда они создавались на основе чувственного опыта.
Этот новый тип знания, получаемый с помощью эксперимента и объединяющий при этом теорию и практику, науку и технику, нуждался не только в своем специальном языке, но и в специфических институтах – лабораториях, академиях, международных контактах. Ключ к исследованию и раскрытию тайн окружающего мира многие видели в коллекционировании и естественнонаучных кабинетах.
Возникла потребность в специальных хранилищах – кабинетах и ботанических садах, с помощью которых можно было контролировать все возрастающий поток естественнонаучных материалов и приносимых ими новых данных.
Кроме того, естественнонаучное коллекционирование способствовало карьерному росту практикующих врачей и аптекарей. Кабинет и ботанический сад поднимали профессиональный авторитет владельца в медицинском сообществе и среди пациентов, которые своими глазами могли увидеть редкие ингредиенты, входившие в состав предлагаемого им лекарства.
Кабинеты появились на свет не в целях представительства, а в связи с профессиональной деятель-ностью и интеллектуальными запросами своих создателей. В соответствии с веяниями времени в их кабинетах можно было встретить произведения искусства, древности, предметы культурного и повседневного обихода неевропейских народов, однако не они определяли характер этих собраний, состоявших преимущественно из систематизированных естественнонаучных образцов.
Использовалась та искусственная классификация животных, растений и минералов, что была принята в ренессансной науке, в фармацевтической и медицинской практике.
Вместе с тем естественнонаучные кабинеты отражали и некоторые характерные черты культуры позднего Возрождения, явственно проявлявшиеся во всех музейных учреждениях того времени. Речь идет прежде всего о любви к раритетам, ко всему странному и причудливому. Ставя задачу исследовать мир природы во всем его многообразии, натуралисты, конечно же, включали в свои коллекции образцы местной флоры и фауны, порой весьма невзрачные. В то же время пристрастие к редкому и необычному, вступая в противоречие с изначальными исследо-вательскими замыслами, давало знать о себе весьма ощутимо.
К концу XVI в. появились первые каталоги естественнонаучных кабинетов. Натуралисты вели активную переписку, обменивались информацией и коллекционными образцами, наносили друг другу визиты, культивируя своего рода научное братство.
В XVII в. наука перестала быть занятием лишь кабинетного ученого-одиночки, и в допол-нение к университетам появились новые формы организации и координации исследовательской работы – академии и научные общества. Наряду с лабораториями, обсерваториями, мастерскими, дискуссионными клубами и библиотеками важное место в деятельности этих учреждений заняли естественнонаучные кабинеты.
Естественнонаучные кабинеты сами по себе не совершили кардинального переворота в науке, но они внесли свой весомый вклад в изменение представлений о взаимоотношениях между наукой и философией, наукой и религиозной верой, наукой и обществом. Изучая собрания кабинетов, естествоиспытатели постепенно осознавали, что натурфилософское исследование должно создаваться на основе не абстрактных построений, а чувственного опыта и эксперимента. Для посещавшей их многоликой аудитории кабинеты стали своего рода проводниками в мир естественной истории и натурфилософии, ведь в отличие от книг они говорили гораздо более доступным для восприятия языком предметов.
Наиболее употребительным стало слово «музей». Оно превратилось в метафору, вобравшую в себя и представление о святилищах богинь-покровительниц искусств и наук, и память о научной славе Александрийского мусейона, и образ загородных вилл, на которых римские интеллектуалы проводили «ученый досуг» среди своих коллекций. Поэтому оно как нельзя лучше подходило для того, чтобы подчеркнуть связь деятельности ренессансных коллекционеров с античным миром и классическими традициями, чем так дорожила и к чему неистово стремилась вся культура эпохи Возрождения.