XVII столетие часто называют «золотым веком» коллекционирования. Вслед за Италией, Францией, Испанией, Австрией и Германией на поприще целенаправленного собирательства вступили страны, мало затронутые ренессансными веяниями и потому прежде не проявлявшие особой активности на коллекционерской стезе – Англия, Швеция, Дания. Социальный состав коллекционеров существенно расширился в сравнении с предшествующим столетием, среди владельцев кабинетов были короли и герцоги, министры и придворные, банкиры и адвокаты, врачи и художники, поэты и ювелиры, садовники и торговцы. Проникая во все слои европейского общества, коллекционирование становилось неким всесословным и вненациональным явлением.
В целом оно продолжало сохранять универсальный характер, и большинство из создававшихся собраний включали самые разнообразные предметы – картины, скульптуру, изделия художественного ремесла, монеты, медали, книги, инструменты, чучела животных и рыб, засушенные растения. При этом, как и в предшествующую эпоху, особое внимание уделялось прежде всего редким и необычным экземплярам. Вместе с тем в XVII в. по сравнению с предшест-вующим периодом возросло количество собраний, отличающихся определенной степенью специализации. Многие коллекционеры остановили свой выбор или на произведениях искусства и древностях, или же на объектах природы. Все зависело от конкретной ситуации в том или ином регионе, от целей коллекционера, его финансовых возможностей и рыночной конъюнктуры.
В лексике европейских языков прочно закрепились слова, вошедшие в обиход еще в XVI в. и ставшие синонимом понятия «коллекционер» – «любитель», «знаток», «любопытствующий», «любопытный», «виртуози», «дилетант», «антиквар». В общественном сознании эпохи коллекция стала непременным атрибутом благородства и учености, а человека незнатного происхождения могли даже принимать в высших кругах, если он был владельцем кабинета. Поэтому немало коллекционеров рассматривали свою деятельность как средство повышения социального статуса. Но не только любовь к миру прекрасного и соображения престижа выступали побудительными мотивами коллекционирования. Произведения искусства стали восприниматься и как товар, средство выгодного помещения капитала.
|
Многие путешественники писали о том, что картины продавались на ярмарках, но в основной своей массе это были отнюдь не первоклассные полотна. Для продажи своих произведений художники обычно устраивали специальные выставки, а в Амстердаме появились аукционы современного образца. Они проводились с привлечением оценщиков и аукционистов, а их открытие предваряли каталоги выставляемых на продажу вещей. Конкуренция в торговле художественным товаром была жесточайшей, цены взлетали необычайно высоко, и с торгов уходили не только отдельные произведения, но и целые собрания.
Владельцы капиталов, не имеющие больших познаний в области искусства, обычно прибегали к услугам советников и экспертов, в качестве которых нередко выступали известные художники. Рубенс, находясь при дворе мантуанского герцога Винченцо I Гонзага, помог своему патрону составить великолепную коллекцию итальянской и фламандской живописи. По вопросам коллекционирования он консультировал также испанского короля Филиппа IV, при этом нередко выступал в роли торгового посредника. Аналогичной деятельностью занимался и Рембрандт, но его успехи на этом поприще были значительно скромнее.
|
На протяжении XVII в. составление художественных коллекций постепенно возводится в ранг «добродетели» государя. Теперь уже не редкости и курьезы, а произведения живописи и скульптуры начинают выступать наглядным свидетельством величия и утонченности вкуса монаршей особы. Имея в своем распоряжении огромные финансовые ресурсы, европейские монархи, естественно, смогли стать обладателями самых больших и ценных художественных собраний эпохи.
В первой половине XVII в. обладателем выдающегося собрания стал король Карл I Стюарт (1625–1649), которого по праву считают первым истинным коллекционером на английском престоле.
В 1640 г. в Англии разразилась буржуазная революция. В разгоревшейся гражданской войне Карл I потерпел поражение и был казнен. Королевское собрание парламент выставил на аукционную распродажу, и отвергнутые пуританами полотна Джорджоне, Рафаэля, Тициана, Рубенса, Ван Дейка навсегда покинули Англию.
Франция, шедшая в авангарде стран-коллекционеров в эпоху Ренессанса, продолжала сохранять лидирующие позиции и в XVII в. Однако в первой половине столетия интерес монарших особ к составлению собраний явно угас. Но в этот период богатейшие художественные коллекции собрал и завещал французской короне кардинал Ришелье (1585–1642). Его преемник кардинал Мазарини (1602–1661) являл собой яркий тип коллекционера-фанатика, который даже перед лицом смерти, если верить мемуарам его секретаря, думал не о встрече со Всевышним, а о своих картинах, горестно восклицая: «Я должен оставить все это. Как трудно смириться с тем, что я никогда не увижу их вновь там, куда ухожу». Художественные сокровища Мазарини размещались в апартаментах кардинала в Лувре, а также в двухэтажной галерее парижского особняка, где ныне располагается Национальная библиотека. Согласно инвентарю 1661 г., живо-писная коллекция Мазарини состояла из 877 картин, 386 из них были признанными шедеврами.
|
Когда Людовик XIV (1643–1715), вступил на престол, французской короне принадлежало около 200 картин, ко времени смерти монарха его собрание включало уже 2500 полотен мастеров различных школ, тысячи рисунков и сотни произведений скульптуры, бесчисленное количество произведений декоративно-прикладного искусства.
В XVII в. накопление художественных сокровищ продолжалось и в Испании, хотя столетие в целом стало для нее временем экономического краха и банкротства. Королю Филиппу IV
(1621–1655) мир искусства и коллекционирования казался гораздо привлекательнее государственных дел и забот. Он с удовольствием покупал полотна итальянских художников Рафаэля, Тициана, Веронезе, Тинторетто и Корреджо, интересовался фламандским искусством, особенно работами
П. Брейгеля. На протяжении почти сорока лет придворным художником короля был Веласкес, писавший портреты самого монарха, его детей, приближенных, карликов и шутов. Живописное собрание Филиппа IV насчитывало около 2000 произведений.
XVII век стал временем тяжелых испытаний для австрийского дома Габсбургов. Прагу, хранившую многие из его сокровищ, неприятельские войска грабили трижды в течение первой половины столетия. Но традиции художественного коллекционирования, заложенные эрцгерцогом Фердинандом Тирольским и императором Рудольфом II, продолжали развиваться и укрепляться. Третьим величайшим коллекционером династии стал эрцгерцог Леопольд Вильгельм, правитель Южных Нидерландов (1647–1656). В своем брюссельском дворце он создал великолепную галерею, включавшую около 1400 картин итальянских, фламандских и немецких мастеров и свыше 500 произведений скульптуры.
Ситуация, сложившаяся в XVII столетии в Ватикане, не способствовала развитию здесь художественного коллекционирования. Но в Риме князья и кардиналы остро соперничали друг с другом в сооружении великолепных вилл и дворцов и не жалели денег для украшения их работами прославленных мастеров. XVII век стал временем создания в Риме знаменитых галерей Боргезе, Дориа-Памфили, Спада, Колонна, Паллавичини, превратившихся со временем в публичные или частные музеи.
С культурой Рима XVII в. неразрывно связано имя одной из самых выдающихся женщин эпохи – шведской королевы Христины. С юных лет она испытывала непреодолимую тягу к искусству, отдавая наибольшее предпочтение творчеству итальянских мастеров. Ей исполнилось всего шесть лет, когда после гибели отца Густава-Адольфа II ее провозгласили королевой, а в 1654 г., в возрасте 28 лет, она отважилась на шаг, который открыл перед ней возможность постоянно жить в обожаемой ею Италии в окружении бессмертных творений итальянских мастеров. Она добровольно отреклась от трона и покинула родину, забрав с собой большую часть своих коллекций. В декабре 1655 г. после продолжительного турне по европейским странам, во время которого Христина встречалась со своими венценосными современниками и знакомилась с их коллекциями, экс-королева прибыла в Рим. Здесь состоялась торжественная церемония ее перехода из протестантизма в лоно католической церкви. Ее нарекли новым именем Александра, которое она взяла, как полагали современники, в честь своего любимого героя древности Александра Македонского.
Центром активной художественной деятельности Христины стал палаццо Риарио, где в соответствии с определенными философско-эстетическими концепциями и в специально создан-ном архитектурном окружении разместились ее непрерывно пополнявшиеся коллекции. Один из залов дворца украсили 70 полотен Тициана, в другом же разместились статуи муз, найденные во время раскопок знаменитой виллы императора Адриана, а сама Христина в роли «десятой музы» принимала здесь поэтов, художников, музыкантов. Полотна Рафаэля и Рубенса, великолепные произведения итальянских мастеров, античных и современных скульпторов, роскошные гобелены эффектно заполняли многочисленные залы дворца Риарио.
После смерти Христины чуть более двух десятилетий знаменитое собрание продолжало оставаться в Риме, находясь в собственности семейства Одескальки, купившего его за относительно невысокую сумму. Но затем, несмотря на просьбы и петицию художников «не лишать Рим всего, что в нем есть самого драгоценного», папа Иннокентий XIII дал разрешение на продажу и вывоз картинной галереи в Париж. Ее приобрел регент Франции герцог Орлеанский, внук которого Филипп Эгалите во время Французской революции тайно вывез галерею Христины в Англию, где и распродал по частям.
Античная скульптура из собрания Христины попала в Испанию и ныне хранится в Музее Прадо. Мюнц-кабинет приобрел Ватикан, но во время итальянских походов Наполеона его конфисковали французы, и теперь он входит в состав Парижской Национальной библиотеки. Тайна окутала судьбу многих гемм, но известно, что некоторые из них украшают собрание российского Эрмитажа, в том числе знаменитая Камея Гонзага. Этот шедевр эллинистической глиптики, на котором, предположительно, изображены египетский царь Птолемей II и его супруга Арсиноя, много раз менял владельцев. После Изабеллы д'Эсте, супруги правителя Мантуи маркиза Гонзага, он принадлежал шведской королеве Христине, а затем хранился в Ватикане, в библиотеке папы Пия VI. В 1798 г. камея стала французским трофеем и перешла к супруге Наполеона Жозефине Богарне, которая весной 1814 г. подарила ее в знак благодарности императору Александру I, сохранившему семейству Богарне положение и доходы.
К концу XVII в. одним из лучших европейских собраний могла гордиться Бавария, ведь представители династии Виттельсбахов активно продолжали коллекционерскую деятельность, начатую их предками в предшествующем столетии. Тридцатилетняя война, во время которой Мюнхен в 1632 г. оккупировали и частично разграбили шведы, приостановила художественное собира-тельство курфюрстов, но их коллекционерский пыл не охладила. Максимилиан I (1597–1651) очень увлекался немецкой живописью XVI в., особенно любил творчество А. Дюрера и тратил немало средств и сил в погоне за шедеврами. Максимилиан II (1670–1726) покупал картины партиями, не останавливаясь перед ценой. В результате многолетних усилий он собрал около
1000 великолепных полотен, которые разместились в его мюнхенской резиденции, а также в галерее дворца в Шлейсхейме под Мюнхеном.