(Европа, 500-1000 гг. н. э.)
Coral Cross Pendant with Grapevine Motifs in Relief
Statue of Drunken Old Woman
Peasants Working on Vines 1160
Pair of Stone Panels with Rosette Band and Scroll Reliefs 8th c
In a wine cave in France, there is a statue of 'Albert', a drunk monk.
De Rerum Naturis. Restaurateur Selling Wine in His Tavern
Commentary on the Apocalypse of Beatus. The Harvest of the World
В первые столетия христианской эры виноделие распространилось на большей части территории Европы, от Крита на юге до Англии на севере и от Португалии на западе до Польши на востоке. Вино имело прочные культурные позиции, оно занимало привилегированное положение в христианской доктрине и ритуалах, а принятие христианства в качестве государственной религии Римской империи еще более упрочило статус вина. Очевидно, тесная связь с религией повлияла на светское отношение к вину, но не следует переоценивать его религиозных ассоциаций и считать их движущей силой, стоявшей за распространением вина и повышением его популярности. Оно символизировало кровь Христову, но вместе с тем было выгодным товаром. Одного этого уже достаточно для объяснения роста виноградарства и виноделия.
Наряду с особым культурным статусом, вино было просто приятным напитком. Оно дарило людям ощущение благополучия и оживляло общение, что делало его привлекательным для многих потребителей. Современные любители вина хорошо понимают и разделяют эти чувства. Таким образом, объяснение неизменной популярности вина в Средние века и впоследствии может быть вполне банальным: вино было приятным на вкус и доставляло удовольствие в разных отношениях. Во многих винодельческих регионах оно начало вытеснять пиво в качестве важного элемента повседневного питания.
Крушение Западной Римской империи под натиском германских племен поставило под угрозу высокий статус вина в Западной Европе, однако влияние, оказанное «варварскими» племенами на виноделие и употребление вина в этом регионе, часто преувеличивалось и искажалось из-за предубежденности римских авторов, чей мир внезапно оказался разрушенным до основания. Представители римских правящих классов (как и греки до них) были невероятными снобами в отношении вина. Они не только отделяли себя от нижних слоев римского общества но сортам вина, которое они пили, и обстоятельствам его употребления, но и резко осуждали чужестранцев за их алкогольные предпочтения и предполагаемую склонность к пьянству. Согласно общим воззрениям греческой и римской элиты, народы были нецивилизованными, если они вообще не пили вина, если они пили вино, но не разбавляли его водой, или же если они имели привычку периодически напиваться. На этом основании различные этнические группы были отнесены к варварам. Греки считали варварами скифов, македонцев и фракийцев, в то время как римляне указывали на германские племена, жившие на дальних окраинах империи и за ее границами. 1
В XVIII веке Эдуард Гиббон, великий историк, писавший о закате и падении Римской империи, восстановил римские предрассудки. Он утверждал, что древние германцы «питали неумеренное пристрастие к крепкому ниву — напитку, получаемому при помощи очень небольшого искусства из пшеницы или ячменя и превращаемому в некое подобие вина». Однако, как ни странно, Гиббон отмечал у этих грубых германцев почти инстинктивное влечение к вину лучшего качества: «Те, кто пробовал изысканные вина из Италии, а впоследствии из Галлии, тосковали по утонченной разновидности опьянения, предоставляемой этими напитками». В этом заключалась одна из причин вторжения варваров в Западную Европу, поскольку, согласно Гиббону, германцы привыкли получать желаемое (в данном случае вино) силой, а не честным трудом: «Неумеренная страсть к крепким напиткам часто побуждала варваров вторгаться в провинции, где природа или человеческое искусство позволяли им наслаждаться подобными благами».
---------------------------
1 Германские «варвары», в свою очередь, очевидно, были пивными снобами. При первом знакомстве они отнеслись к вину с большим подозрением. Согласно Юлию Цезарю, первоначально они противились ввозу вина на свою территорию из опасения, что пьющие его мужчины станут подобны женщинам. — Прим. автора.
Вторжение этих племен в Западную Европу начиная с V века н. э., казалось, предвещало виноделию недобрые времена. Варвары жаждали вина, однако не имели терпения и дисциплины, необходимых для его изготовления. Будут ли новые неотесанные правители Западной Европы уничтожать виноградники, с таким трудом возделанные цивилизованными римлянами? Или же, вопреки всем ожиданиям, они будут способствовать виноделию?
Сведения о виноградарстве и виноделии, относящиеся к этому периоду, очень скудны, однако, если и были какие-то неблагоприятные последствия, они вряд ли являлись результатом пренебрежения или причинения намеренного ущерба виноградникам. Если предосудительное отношение к германским обычаям употребления спиртных напитков было оправданным (возможно, особенно, если оно было оправданным), следует ожидать, что новые хозяева Римской империи стали развивать виноделие, а не подавлять его. В действительности, несмотря на хаос и периодические вторжения германских племен в период от III до V века н. э., виноградарство в Европе не только процветало, но и продолжало распространяться. Именно в этот период виноградники были консолидированы во многих регионах: к примеру, в Мозеле, а также в речных долинах Сены и Луары. Однако свидетельства, подтверждающие расцвет виноделия и оживленную виноторговлю, часто отсутствуют. Замена амфор деревянными бочками в I веке н. э. имела свои преимущества для поставщиков, но сослужила плохую службу историкам и археологам.
Тем не менее имеющаяся информация позволяет утверждать, что в течение столетий, когда различные племена боролись за господство в Европе, виноградарство сохраняло преемственность традиций и даже бурно развивалось в некоторых регионах. К примеру, в вестготском своде законов назначалось суровое наказание для каждого, кто был уличен в порче виноградников. В Португалии готский король Орден (правивший с 850 г.) даровал виноградники в окрестностях Коимбры монашескому ордену. Такие примеры показывают, что правители, пришедшие на смену римлянам, заботились о защите виноградников. Вопреки распространенному мнению, что монастыри защищали виноделие от варваров, сами варвары фактически приумножали владения церкви.
В саксонской Англии мы встречаем много признаков положительного отношения к вину, но прямые свидетельства существования виноградников довольно редки. Одно из них относится к концу XI века, когда несколько виноградников было заложено норманнами, одержавшими победу в битве при Гастингсе. Ранее, в VIII веке, преподобный Беда упоминал о виноградниках в некоторых районах Англии, но достоверность этих сведений находится под сомнением; он также утверждал, что виноградники существовали и в Ирландии, где их, скорее всего, вообще не было. Четкое указание на возделывание виноградной лозы в Англии в раннем Средневековье содержится в своде законов, изданном королем Альфредом в IX веке. В одном из этих законов говорится, что любой, кто наносит ущерб винограднику, обязан выплатить полную компенсацию; вряд ли этот закон имел бы какой-то смысл, если бы в стране не было виноградников. Впрочем, упоминание о виноградниках не является частью свода законов короля Альфреда, по содержится в преамбуле, где приводится цитата из Библии, определяющая принцип компенсации за нанесенный ущерб.
Мы имеем более достоверные сведения об английских виноградниках в Х веке. Правнук Альфреда, король Эдвиг, даровал виноградники в Сомерсете монахам из аббатства Гластопбери в 956 г., а король Эдгар подарил виноградник вместе с виноградарями аббатству Абингдон. Факт существования по меньшей мере двух виноградников дает возможность предположить, что были и другие, не упоминавшиеся в летописях, и противоречит утверждениям, что виноградники отсутствовали в Англии из-за сурового климата. Более того, если первые виноградники появились в Англии еще в римскую эпоху, нет причин полагать, что они полностью исчезли в период между уходом римлян и норманнским завоеванием. По некоторым сведениям, климат Европы того времени был более теплым и сухим, чем современный, и это способствовало развитию виноделия в регионах, расположенных так далеко на севере, как Южная Англия.
По-видимому, вино у саксонцев пользовалось высокой репутацией. В Aelfric’s Colloquy, англосаксонском тексте VII века, мы находим отголоски античных настроений: «Вино предназначено не для детей или глупцов, но для старших и мудрых людей». Вино входило в состав некоторых рецептов того времени; саксонцы готовили для инвалидов цыплят, тушенных в вине, а также вымачивали в вине яблоки и другие фрукты. Кроме того, вино входило в состав продуктов, оставляемых в гробницах знатных людей для загробного пиршества.
Викинги, пользовавшиеся дурной славой безжалостных морских грабителей, тоже с большим уважением относились к вину. В своих речных поселениях на севере Франции они развивали оживленную торговлю в дополнение к более широко известным набегам на прибрежные города. Помимо изготовления вина для собственных нужд, они принимали участие в виноторговле в Северной Франции и контролировали речные торговые маршруты вплоть до портов, откуда вино отправлялось в Англию. В империи Каролингов, занимавшей господствующее положение в Западной Европе с конца VIII века, вино было напитком для правящих классов. Могущественные правители германских провинций пытались приобретать земельные наделы в парижском бассейне и долине Роны, где хорошо рос виноград.
Все это свидетельствует о том, что, если крушение Римской империи имело какое-то неблагоприятное влияние на виноделие, это не было результатом целенаправленной политики со стороны новых правителей Европы. Скорее, это было следствием потрясений, отголоски которых еще долго слышались в Европе после того, как политическое единство Римской империи сменилось раздробленностью, а существующие торговые маршруты были нарушены. Рим, расположенный в центре бывшей империи, быстро угасал, и вполне вероятно, что его потребность в вине уменьшалась с такой же скоростью, лишив многие винодельческие регионы Италии самого крупного рынка сбыта. Бордо, где виноградарство было учреждено римлянами еще в I веке н. э., является разительным примером нестабильности, поразившей многие винодельческие регионы Западной Европы. В V веке Бордо испытал волну вторжений готов, вандалов, вестготов и франков. В VII веке из Испании прибыли гасконцы (давшие региону от Пиренеев до устья реки Жиронды название Гасконь), а в VIII веке этой территорией завладели франки из династии Каролингов.
Нарушение торговых связей не означает, что европейская винная индустрия переживала кризис в течение 500 лет после крушения Римской империи. Виноделие могло испытывать застой или даже угаснуть в регионах, особенно затронутых войной, но в целом оно продолжало процветать в большинстве мест, где существовало во время заката Римской империи. В некоторых областях — таких, как Бургундия, где проводилась вырубка лесов для закладки новых виноградников, — площадь земель, предназначенных для виноградарства, даже увеличивалась. Виноградная лоза впервые появилась в некоторых странах Центральной и Восточной Европы. К IX веку, с появлением более стабильной империи Каролингов, долговременные торговые связи были восстановлены и виноделие сразу же оживилось, чему способствовал и бурный рост населения вскоре после 1000 г. н. э.
Благодаря обширным епископально-монастырским виноградникам церковь играла жизненно важную роль в сохранении и распространении культуры виноделия в эти смутные времена, но было бы неправильно думать, что ей принадлежит исключительная заслуга в этом деле. Образы благочестивых и прилежных монахов, лелеющих и оберегающих свои виноградники, резко контрастируют с образами пьяных восточных варваров, вытаптывающих виноградники и предающихся дикому разгулу на руинах былого величия. Создается впечатление, что период после крушения Римской империи по праву был назван «темными веками», но это очень большое упрощение.
Тем не менее Церковь имела особый интерес в процветании своих виноградников. Клирикам требовался постоянный, хотя и скромный, запас вина для совершения таинства Святого причастия, и наилучшей гарантией от любых неожиданностей было самостоятельное производство вина. Во многих случаях такое решение было непрактичным, поскольку виноградарство требует значительных трудовых затрат, а в некоторых приходах просто не хватало рабочей силы для возделывания достаточно большого виноградника, чтобы изготавливать вино в сколь-либо значительном количестве. Многие церковные виноградники, о которых нам известно, действительно были очень небольшими. Они давали достаточно вина для причастия и для собственных нужд церкви, но излишков для продажи на рынке не оставалось.
В некоторых религиозных орденах предписывалось ежедневное употребление вина. В монастырях бенедиктинцев каждому монаху выделяли ежедневный рацион вина, если он не давал обета воздержания. Это было прагматичной уступкой реальности, поскольку святой Бенедикт утверждал, что «вино не является напитком для монахов, но, поскольку в паши дни их трудно убедить в этом, давайте хотя бы согласимся пить умеренно и не до пресыщения». На практике это означало: «...мы верим, что одной эрмины [пинты] вина в день будет достаточно для каждого человека, по те, кого Господь наделил даром воздержания, должны знать, что они заслуживают особой награды». В признание лечебных свойств вина больному монаху разрешалось пить больше с ведома настоятеля (это контрастирует с римским обычаем сокращать рацион вина у больных рабов, поскольку они хуже работали). Бенедиктинские правила также предписывали, что в тех случаях, когда обстоятельства не позволяют выделять полный рацион вина или же вообще исключают его употребление, монахи не должны жаловаться.
Количество монастырских виноградников было довольно значительным. В 814 г. аббатство Сен-Жермен-де-Пре в окрестностях Парижа владело в общей сложности 20 тысячами гектаров плодородной земли, из которых 300—400 гектаров были засажены виноградной лозой. Это был не один большой виноградник, а ряд мелких владений, разбросанных по сельской местности вдоль берегов Сены и Марны. Менее половины виноградников возделывалось самими монахами, а большая часть сдавалась в аренду жителям, платившим ренту и другие налоги вином. Урожай с виноградников аббатства составлял от 30 до 40 гектолитров вина на гектар; таким образом, аббатство ежегодно имело около 640 тысяч литров вина для внутреннего употребления или на продажу. Не менее важное значение имеет тот факт, что крестьяне, выращивавшие виноград, сохраняли до 700 тысяч литров вина для личного употребления или для продажи на рынке.
Церковь вкладывала средства в развитие виноградников в нескольких регионах, которые теперь находятся в Германии, Австрии и Швейцарии. Количество винодельческих деревень в Фульде к северу от Франкфурта увеличилось с 40 до почти 400 в период с VII но IX века, многочисленные виноградники появились в долине Рейна и Эльзасе. Одна из причин интереса церкви в развитии виноградарства и виноделия заключалась в сборе церковной подати со всех прихожан. В принципе размер десятины составлял 1/10 (хотя » в действительности он был несколько меньшим) от ежегодной продукции каждого крестьянина и выплачивался натурой, а не деньгами. Ясно, что подать, выплачиваемая бочками вина, гораздо легче конвертировалась в наличные деньги, чем другие продукты натурального производства.
Помимо налогообложения, церковь получала многочисленные дары в виде вина. В VI веке святой Григорий Турский написал о благочестивой вдове, ежедневно приносившей меру вина в свою церковь. В XI веке граф Роберт Лестерский подарил собору в Вевре (Франция) 3 мюида вина (800 литров) для проведения праздничной мессы. Вино происходило с его собственных виноградников.
Некоторые епископы также имели собственные виноградники. В VI веке Феликс, епископ Нантский, владел виноградниками в регионе Луары, а другие епископы проявляли такой энтузиазм по отношению к виноградарству (или, возможно, употреблению вина), что переезжали в места, более подходящие для возделывания виноградной лозы. Григорий из Лангра (впоследствии св. Григорий) переехал в Дижон, где он находился поблизости от бургундских виноградников, а епископ Топгрский переехал в Льеж, в то время как епископ Сент-Квентинский перенес свой престол в Нуайон на реке Ойсе, где существовали благоприятные условия для виноградарства. Крестьяне просили архиепископа Зигфрида Майпцкого разрешить им возделывать зерновые культуры на пустоши в холмах в окрестностях Рудольсхейма, но он настоял на том, что эта земля должна использоваться только под виноградники. На церковном соборе в Аахене в 816 г. было принято постановление, что каждый храм должен иметь определенное количество послушников, живших но монастырским правилам; в число их обязанностей входило возделывание виноградников.
Мотивы, стоявшие за желанием иметь виноградники при церквях и монастырях, представляются достаточно ясными, но площадь виноградников значительно превосходила ритуальные потребности церкви. Религиозные ордена не только были крупными землевладельцами, имевшими постоянный доход от своих виноградников, но и выполняли ряд общественных функций, требовавших обладания большими запасами вина. Путешественников, которые часто останавливались и отдыхали в монастырях, следовало кормить и обеспечивать вином, а настоятели часто устраивали празднества, на которых к столу подавали вино, кроме того, вино входило в ежедневный рацион монахов и монахинь. Но по нескольким причинам доля церковного вина, использовавшегося для Святого причастия (цель, которая чаще всего ассоциировалась с церковью), была очень незначительной.
Во-первых, во времена раннего Средневековья христиане редко принимали причастие, а многие из них не делали этого даже три раза в год (минимальное количество, рекомендуемое церковными властями). Даже если каждый прихожанин, принимавший причастие, отпивал глоток из кубка, расход вина все равно был ничтожно малым. Во-вторых, в течение этого периода церковь ограничивала употребление вина для причастия; теперь его принимал только священнослужитель, проводивший таинство, а паства довольствовалась хлебом. Этот обычай не отражал недостатка вина, но был реакцией церкви на еретическую доктрину, согласно которой хлеб и вино являлись абсолютно необходимыми продуктами для спасения души. Церковь постановила, что тело Христово присутствует либо в хлебе, либо в вине. Таким образом, священнослужитель пил освященное вино от имени своих прихожан. Это правило разрабатывалось и усложнялось на церковных соборах начиная с XI века, и вино для причастия стало доступным для католической паствы лишь почти через 1000 лет, в 1960-х годах.
Возможно, что во многих случаях запрет на получение освященного вина оказывался обойденным, так как священники давали своим прихожанам неосвященное вино и сохраняли освященное вино для себя. Но в строго религиозном смысле требования церкви но отношению к вину соблюдались до мелочей, несмотря на то что вино сохраняло свой высокий статус и символизм в христианской доктрине и ритуалах. Значительное количество вина, используемого церковью, поглощалось клириками в ситуациях, не имевших никакого или почти никакого отношения к религии. Епископы и священнослужители высокого ранга, скорее всего, пили вино каждый дет», как и обычные монахи, если при монастыре имелся собственный виноградник. Там, где виноградники были редки, а вино стоило дороже, монахи пили эль и получали вино лишь но особым случаям, в дни церковных праздников.
Однако многие виноградники не имели вообще никакого отношения к церкви. Ими владели князья и вельможи, изготовлявшие вино для собственных нужд и продажи на рынке. Вино было обязательным угощением для знатных гостей, и парадный стол без вина тогда был столь же немыслим, как и теперь. Проблема с определением и описанием виноградников, не находившихся во владениях церкви, заключается в том, что многие сведения о земельных угодьях, находившихся в частном владении, были утрачены. Монастырские хроники, как правило, сохранялись лучше, поскольку религиозные ордена имели долгую, непрерывную историю, а монахи были не только грамотными людьми, но и высоко ценили письменное слово.
Фактически большая часть наших знаний о светских землевладениях того времени содержится в завещаниях, где частные виноградники передаются во владение церквям и монастырям согласно воле владельца. К примеру, в VII веке парижская аристократка Эментруда завещала недвижимое имущество, включая виноградники, членам своей свиты и нескольким парижским церквям. Она также отписала небольшой виноградник своему рабу, которого отпустила на волю перед кончиной. Монастырь Святого Назарня из Ла-уршема в окрестностях Гейдельберга, основанный в 764 г., получил в дар виноградники от двух землевладельцев, а в следующем веке сходным образом приобрел еще несколько виноградников. К 864 г. владения монастыря включали более 100 виноградников только в окрестностях Динхейма. Таким образом, доля виноградников в имуществе церкви постоянно возрастала, хотя многие виноградники оставались в частном владении и переходили по наследству от одного поколения семьи к другому.
Хотя невозможно точно определить долю виноградников, находившуюся во владении церкви и частных лиц в Западной Европе в течение столетий, последовавших за распадом Римской империи, очевидно, что частные виноградники были сравнительно распространенным явлением. Из 42 землевладений, четко определенных как виноградники в Кадастровой книге [опись земельных владений, составленная в Англии в конце XI века. — Прим. пер.}, лишь 12 находилось в монастырской собственности. Возможно, эта доля была меньшей, чем в континентальной Европе, поскольку многие английские виноградники были насажены норманнскими лордами за два десятилетия, прошедших между их вторжением в Англию и составлением Кадастровой книги. Так или иначе, значительная часть виноградников по всей Европе находилась в руках частных собственников, не связанных с церковью. Отсутствие достоверных сведений, относящихся к эпохе раннего Средневековья, оставляет простор для гипотез, но тот факт, что церковные монастырские летописи сохранились лучше других, не должен приводить нас к мысли, что духовенство владело практически всеми виноградниками или спасло виноградарство от варварских орд.
В некоторых отношениях монастырские епископальные владения имели преимущества перед частными виноградниками. Им не угрожал раздел по законам наследования; эти законы менялись в зависимости от места проживания, но в большинстве случаев землевладельцам приходилось завещать свою собственность более чем одному наследнику, в результате чего земля разбивалась на мелкие наделы, часто невыгодные для выращивания винограда. Более того, хотя принято считать, что монахи мало интересовались мирскими делами и проводили свои дни в молитвах, на самом деле они активно участвовали в натуральном производстве. Они изучали принципы ведения сельского хозяйства и, вполне вероятно, применяли научные методы виноградарства и экспериментировали с сортами винограда, как и с другими товарами. Они научились очищать красные вина яичным белком, а белые вина — рыбьим клеем (желатином из рыбьих костей).
Монахи находили применение всевозможным побочным продуктам виноградарства и виноделия. Плохое или испорченное вино использовалось в качестве уксуса, а виноград, не используемый для изготовления вина, употребляли в пищу или выжимали кислый сок для маринования ветчины и сыров. Виноградные косточки использовались для ароматизации или как источник масла для изготовления мыла, и наконец, листья и излишки древесины использовались, соответственно, для осеннего фуражного корма и для растопки.
Нет сомнения, что церковь была главной движущей силой, стоявшей за распространением виноделия во многих регионах того периода. По мере того как христианство распространялось по всей Европе, священнослужители благословляли насадку виноградников там, где это было возможно, чтобы обеспечить местный запас вина. Это имело особенно важное значение для регионов, отдаленных от стран с развитой культурой виноградарства. Вино того времени было недолговечным; оно быстро прокисало и плохо выдерживало перевозку на большие расстояния. Примером того, как вино последовало за религией, было появление виноградников в Польше в раннем Средневековье, о чем свидетельствует ряд церковных общин под названием «Winnica». Есть достоверные свидетельства, что с VI века новые виноградники закладывались в западных провинциях Германии. Через 300 лет вино производилось в 83 деревнях Палатина, 23 деревнях Бадена и 18 деревнях Вюртемберга. В некоторых регионах, таких, как долина Майна и Фрейсинг, виноградарство было введено христианскими миссионерами, однако в других местах развитие виноградарства определялось факторами, независимыми от влияния церкви. Возможно, что мадьяры, вторгшиеся в Северную Венгрию в конце IX века, умели возделывать виноградную лозу и изготавливать вино в результате своих контактов с народами Закавказья.
Восточная часть бывшей Римской империи, известная, как Византийская империя, не сталкивалась с такими проблемами. Здесь сельское хозяйство (включая виноградарство) развивалось и процветало, пока Запад был охвачен политическими и экономическими неурядицами. Хотя некоторые виноградники в Иудее были утрачены, виноградарство достигло расцвета в Восточном Средиземноморье, как это было во времена античности. Греция и острова Эгейского моря оставались крупными производителями вина, а с IV века в Греции и Турции началось производство сладкогo вина из мускатных сортов винограда. Оно было известно как «романское» вино в Северной Европе, так как происходило из Римской империи. С развитием традиции паломничества в Святую землю виноградники появились даже в пустыне Пегеп, на юге современного Израиля.
В Византийской империи, как и в Западной Европе, виноградники находились как в церковной, так и в частной собственности. Здесь тоже существовал обычай завещать личные виноградники монастырям, поэтому доля церковной собственности постоянно возрастала. В большинстве монастырей вино подавали не только за ужином, но и на утренней трапезе. В некоторых орденах каждому монаху ежедневно полагалось две больших кружки вина. Некоторые секты еретиков на востоке пытались наложить запрет на вино, но их решения были отвергнуты отцами церкви, такими, как святитель Василий Великий. Вино наряду с хлебом было неотъемлемой частью ежедневного рациона. Одним из традиционных наказаний за провинности было воздержание от вина, что, по-видимому, было настоящим испытанием, лишавшим наказанного не просто приятного напитка, а одного из основных продуктов питания.
Вина с островов Эгейского моря, высоко ценившиеся древнегреческими гурманами, продолжали играть видную роль в этот период. Они классифицировались византийскими авторами по цвету (белое, желтое, красное, черное), консистенции (густое или жидкое) и по вкусу. Помимо обычного употребления, вино использовалось в кулинарных и медицинских целях. Нашлось и другое, на этот раз военное применение: льняная ткань, намоченная в вине с солью, а затем высушенная, приобретала прочность, позволявшую использовать ее как замену для доспехов. Теперь воины могли использовать нино как внутри, так и снаружи, чтобы укреплять себя перед битвой.
Виноградарство, виноделие и виноторговля, несомненно, испытали спад в связи с нестабильностью, охватившей большую часть Европы после крушения западной половины Римской империи. Возрождение началось с возникновением империи Каролингов в конце VIII века. Первый император, Карл Великий, активно поощрял виноделие. Утверждается, что он распорядился о закладке первых виноградников в Рейнской провинции и подарил часть знаменитого холма Кортон в Бургундии аббатству Салье (вина из этого поместья известны под названием Corton-Charlemagne). В новом календаре, который он составил вместо римского варианта, Карл Великий назвал октябрь Windume-Manoth — месяцем сбора винограда. Его декреты в области виноделия требовали обеспечить надлежащий уровень гигиены; в одном даже предписывалось, что виноград можно отжимать только под прессом, а не давить босыми ногами. Впрочем, маловероятно, что это оказало значительное влияние на технологию виноделия, так как обычай давить виноград ногами существовал еще много столетий.
Каролингский период оказал особенно благотворное влияние на один из главных винодельческих регионов Франции — Шампань. Многие знаменитые аббатства Шампани, включая аббатство Эперне, были основаны в VII веке и вскоре обзавелись собственными виноградниками. Через 200 лет виноградники в Шампани стали настолько обширными, что появилась возможность проводить различие между отдельными районами. Мощным толчком к расширению производства шампанских вин была коронация сына Карла Великого, Людовика, в Реймсе в 816 г. У знатных гостей, присутствовавших па коронации, имелась возможность пробовать и сравнивать местные вина. По мере того как Реймс становился традиционным местом для коронации французских королей, шампанские вина приобрели ауру благородства, укрепившуюся впоследствии, когда шампанское стало ассоциироваться с оригинальным игристым вином, изготавливаемым в этом регионе.
Независимо от того, какими были их намерения, Каролинги проводили политику, способствовавшую развитию виноградарства и виноделия. При этом стоит отметить, что сам Карл Великий, по свидетельствам современников, редко выпивал более трех кубков вина за обедом и назначал суровые наказания за пьянство. В конечном счете, однако, восстановление виноделия и виноторговли было связано не столько с политикой Карла Великого, сколько с политической стабильностью, воцарившейся в Европе после нескольких столетий территориальных конфликтов.
Возможно, лучшим аргументом в пользу преемственности и развития виноделия в Западной Европе был постоянный рост употребления вина. Алкогольные напитки (пиво и вино) были составной частью германской культуры, и наиболее важные общественные решения — избрание правителей, вопросы войны и мира, бракосочетание — принимались во время празднеств с обязательным присутствием вина. Его употребление было ритуалом, соединявшим людей, а способность выцить много вина рассматривалась как признак мужественности. В Южной Франции епископ Арльский, один из немногих решительных противников пьянства, с досадой отмечал, что пьяницы не только высмеивают непьющих людей, но и выражают сомнение в их мужественности.
Попойки были распространенным явлением, и исторические хроники свидетельствуют о том, что пьянство было одной из культурных черт той эпохи. Если руководствоваться документальными свидетельствами, англосаксонское население Англии было особенно склонно к злоупотреблениям; здесь встречается больше упоминаний о пьянстве и попойках, чем во всей остальной Европе. Однако нет причин полагать, что жители континентальной Европы пили заметно меньше. В галльских хрониках династии Меровингов содержится много сцен общественных попоек, где с неприглядной прямотой изображаются пьяные люди, лежащие на улицах в лужах собственной рвоты, либо совершающие акты насилия. Чаши для питья со следами эля и вина, обнаруженные в могилах по всей Франции и Южной Германии, указывают на развитую культуру винонития. На некоторых чашах есть надписи вроде: «Меня мучит жажда», «Налей и выпей» и «Радуйтесь имеете со мной».
Один историк назвал период Каролингов «эпохой одержимости вином». Англо-латинские разговорники того времени обычно начинались жизненно важной фразой «Дай мне выпить», а таверны были центрами сельского и городского общения. По религиозным или другим, более банальным причинам клирики проявляли особенную склонность к вину. Каждый раз, когда империя Каролингов находилась под угрозой вторжения норманнов, спасающиеся бегством монахи пытались увезти с собой запасы вина. В 845 г., когда монахи аббатства Сент-Жермен вернулись в свою общину после нападения норманнов, они вознесли хвалы Господу не только за свое освобождение, но и за сохранение своего винного погреба. Это означало, что у них было достаточно вина, чтобы прожить до следующего урожая.
По мере того как христианская церковь распространяла свое влияние на народы Европы, она не только способствовала развитию виноделия, но и столкнулась с фактом, что многие верующие — как мужчины, так и женщины — пили слишком много и слишком часто. Будучи одним из главных напитков в тексте Библии и неотъемлемым элементом церковных ритуалов, вино требовало положительного отношения, и вопросы о пьянстве и злоупотреблениях было трудно разрешить. Хотя многие видные деятели церкви клеймили пьянство, существовало негласное убеждение в том, что алкогольное опьянение было физическим и эмоциональным состоянием, тесно связанным с духовным просветлением. Многие отцы церкви пользовались определением «трезвое опьянение» для описания состояния духовного блаженства, достигаемого без помощи вина; возможно, это побуждало менее благочестивых людей употреблять вино в качестве вспомогательного средства.
Однако в целом христианская церковь с неодобрением относилась к пьянству. Эта проблема неоднократно обсуждалась не только отдельными духовными лидерами, но и на церковных соборах. Она рассматривалась в общественном, нравственном и духовном аспектах. В VI веке епископ Арльский Кесарии осудил пьянство но трем причинам: оно вело к насильственному и безнравственному поведению, отнимало деньги, которые могли пойти на благотворительность, и было святотатственным по своей природе. Хроники того времени ярко иллюстрируют его жалобы на многочисленных примерах. Эберульф, казначей короля Хильдеберта II (570—595), «бросил священника на скамью и избил его кулаками только потому, что тот отказался дать Эберульфу вина по причине его пьянства». В церкви поступали жалобы о том, что люди отказы вались подавать милостыню беднякам, говорили им: «Иди с миром, бог подаст», хотя сами при этом напивались дорогим вином. Святотатствующие пьяницы поднимали тосты в честь ангелов и святых, а потом напивались и совершали безнравственные поступки. Клирики в этом отношении были не лучше мирян. По свидетельству современников, епископ Каутин Турский часто «так напивался вином, что лишь четверо мужчин могли унести его от стола». С другой стороны, епископ Суассонский «почти четыре года пребывал в беспамятстве из-за постоянного пьянства». Его даже пришлось запирать в камеру каждый раз, когда королевский кортеж проезжал через город.
Григорий Турский жаловался, что монахи проводят больше времени в тавернах, чем за молитвой в своих кельях. В 847 г. совет прелатов постановил, что любой член религиозног