Декабрь в этом году выдался снежный и морозный, но за пару дней до Рождества южные ветра принесли серую мартовскую погоду и от белоснежного великолепия не осталось и следа.
Поттер снова предложил встретиться на вокзале. Дался ему этот Кингз Кросс! Хотя, какая разница, где встречаться. Главное, чтобы Поттер не стал докапываться до того, как ему живется - рассказывать о Грейнджер Снейпу не хотелось. Кто знает, чем такой разговор может закончится? Вдруг Поттер уговорит ее вернуться к Уизли? Или просто переехать.
Снейп поежился от промозглого ветра и потеплее замотал на шее длинный черный шарф. Грейнджер последние месяцы увлеклась рукоделием, так что на первый Адвент ему достался результат очередной попытки создать что-то отдаленно напоминающее вязаную вещь. Отказываться было неудобно, а принять подарок и ни разу не надеть — тем более. Впрочем, шарф оказался мягким и непривычно уютным, и носил его Снейп с удовольствием.
Появился запыхавшийся Поттер, и они обменялись подарками. Традиционная корзина от Золотого Мальчика — можно даже не заглядывать внутрь, чтобы узнать, что в ней лежит. А вот Снейп решил на этот раз немного изменить традиции — колдография Эванс понравится Поттеру гораздо больше, чем полезная книга. Дурацкий снимок, который Снейпу никогда не нравился, но выкинуть было жалко — гриффиндорский выпуск семьдесят восьмого года. Увидел недавно в лавке новомодную рамку, способную увеличивать часть колдографии на размер всего снимка и даже растягивать совсем мелкие колдографии до нормального размера, и решил, что такая игрушка Поттеру в самый раз. Хочет — пусть на своего скотину-папашу любуется, хочет — на идиота Блэка, хочет — на Лили. Да хоть на оборотня пусть смотрит, если делать нечего. А если крыса его раздражать будет — обрежет колдографию, не маленький. Но книга книгой, раз уж наткнулся на нее, пока расчищал место для Грейнджеровской библиотеки. Поттеру не повредит почитать о нетрадиционных способах обнаружения темных заклятий — хоть и аврор, а знаний наверняка меньше, чем у второкурсника из Дурмштранга. Скомканные поздравления и ежегодная обязанность выполнена. Можно ехать домой.
Снейп был уверен, что вечер будет непременно приятным — Грейнджер с самого утра уехала к родителям и не будет мозолить глаза, а он, наконец, насладится тишиной. Нет, он был доволен, что она не стала упрямиться и переехала в его дом в Тупике Прядильщика — теперь он мог пользоваться ее палочкой в любое время. А разгрести от хлама пустующие комнаты и терпеть чужого человека на своей территории – невелика цена.
Да и не так уж и много шума от этой Грейнджер. И учить ее было интересно, схватывала она все на лету, правда, далеко не все могла повторить — магическая сила таяла на глазах. Но ассистентка из Грейнджер вышла и впрямь идеальная — и сообразительная, и не растяпа. Только однажды, пару месяцев назад, она устроила грандиозный погром, но не по глупости и не по неосторожности, просто так вышло. Подняла Вингардиум Левиосой медный котел, полный микстуры от застарелого кашля, и в самый неудачный момент уронила вниз, перепортив все зелья и ингредиенты, что не были спрятаны в шкаф. Теперь ее магии не хватало даже на это.
Гермиона тогда заплакала и никак не могла успокоиться, то и дело повторяя, что заклинание это учат на первом курсе, а она и с ним справиться уже не в силах. Снейп хотел было прикрикнуть на нее, что нечего впустую слезы лить, лучше убрать микстуру поскорее, пока ее запахом весь стол не пропитался, но не смог. Вспомнил, как сам едва не выл, когда вернулся домой из зала суда — без палочки и без права пользоваться магией, и смолчал. Попытался успокоить, обнял неловко, и только сам потом на себя злился — слишком многое этот жест всколыхнул. Грейнджер уже давно не была ребенком, она пахла женщиной и была ею. А у него так давно никого не было. Но распускать руки с нею — себе дороже. Что он будет делать, если Грейнджер разозлится всерьез и навсегда уйдет, хлопнув дверью? Нет, аврорам она на него не донесет, как бы ни злилась, но довольно будет и того, что она просто уйдет. Вместе со своей палочкой. Двенадцать дюймов, виноградная лоза, жила дракона. В его палочке тоже была жила дракона. Тринадцать дюймов, канадский клен.
А потом он увидел в книжной лавке ветхую от старости тетрадь. «Высшие зелья для тех, чья магия спит» Алистиора Йоркского, одного из потомков Салазара Слизерина. Слизерин бы такого родственника стыдился — по слухам тот был еще более сумасшедший, чем чудаковатый Лавгуд. Только вот Лавгуд перестал дружить с реальностью после смерти жены, а Алистиору Йоркскому хватило рождения дочери — единственный его ребенок оказался не только девочкой, но и сквибом.
Снейп стал с интересом листать тетрадь в потертом кожаном переплете. Похоже, потомок Слизерина даже слова «сквиб» избегал как только мог. «Те, чья магия спит» звучит красивее, но суть остается прежней. Пустые слова. Да и зелья далеко не высшие, так, серединка на половинку. Зато решения выглядели оригинально и даже многообещающе. Времени и физических сил на приготовление зелий по этим рецептам уйдет на порядок больше, но если это сработает... Снейп криво усмехнулся - как хорошо, что эта книга не попалась ему на глаза год или два назад. Он бы ее и в рассрочку купить не смог — раритетное издание, не столько для зельеваров, сколько для ценителей забавного антиквариата. Да и теперь на эту книгу уйдет почти все, что он заработал за последний месяц. Ему хотелось убедить себя, что такой подарок — идеальное капиталовложение на будущее, что если Гермиона будет довольна их партнерством, то и палочкой ее он будет пользоваться еще долго. Признавать, что он снова за кого-то всерьез волнуется и переживает, очень не хотелось. Ну какое ему дело до того, что Грейнджер после той неудачи с Лавиосой сама не своя стала — или бездумно ингредиенты для зелий готовит, или вяжет, не менее бездумно. Может, поездка к родителям ее отвлечет? И если бы написанное в «Высших зельях для тех, чья магия спит» было хоть на половину правдой... Конечно, перед тем, как дарить эту книгу Грейнджер, надо проверить из нее хотя бы пару рецептов. По возможности так, чтобы она не увидела — вдруг все это лишь бесполезный набор бессмыслицы.
Опыты прошли гораздо лучше, чем Снейп мог рассчитывать. И от Грейнджер удалось все скрыть — она очень удачно задержалась в Аптеке в Косом переулке, закупая ингредиенты и договариваясь о новой партии сложных зелий. Так что Рождества Снейп ждал с нетерпением — пару дней благословенного одиночества, когда весь дом в его распоряжении, а потом можно будет обсудить с Грейнджер все то, что написал Алистиор Йоркский. Читать она начнет еще в пути от родителей, в этом он не сомневался. Интересно, а упаковочную бумагу она сорвала еще утром или все-таки решила дотерпеть до вечера? Наверное, дотерпит. Привезет книгу к родителям и положит под елку.
После встречи с Поттером он не стал нигде задерживаться и поспешил к себе. Дом встретил его тишиной. На обеденном столе лежал рождественский венок — единственное праздничное украшение, против которого Снейп не возражал. Гермиона порывалась купить хотя бы маленькую елку, но он считал это бессмысленным — сидеть одному в комнате и пялиться на украшенное стеклянными шарами дерево, что может быть глупее? Он же не ребенок, пятый десяток уже разменял. А у Грейнджеров будет своя елка.
Волшебная палочка из виноградной лозы лежала рядом с венком, одинокая и грустная. Снейп погладил ее рукоять, но прятать в рукав не рискнул — мало ли какую мерзость авроры устроить могут. Да, Хмури с его методами уже давно канул в Лету, но неизвестно, какие у Поттера коллеги. Из молодых да ранних. Но хорошо, что Гермиона ее тут оставила.
Снейп разогрел фаршированную утку, нарезал белый хлеб с хрустящей корочкой и откупорил бутылку вина. Рядом с хлебницей он заметил три креманки с салатами — похоже, Грейнджер решила таким образом поздравить его с праздником. Эти мелочи и радовали, и раздражали его: с одной стороны, было приятно, что всезнайка захотела сделать ему что-то хорошее, с другой — привязываться к ней или, прости Мерлин, полюбить ее было бы катастрофой. Да, сорок три года для волшебника не возраст, да и для маггла, пожалуй. Но он и в юности не особо блистал, а повторения истории с Эванс очень не хотелось. Незачем загонять себя в мышеловку, в которой даже сыр достанется кому угодно, только не ему.
Снейп и не заметил, как за прошедший год привык завтракать и ужинать не один, попутно обсуждая приготовленные или запланированные на сегодня-завтра зелья, прочитанные книги и последние новости — Гермиона стала выписывать «Пророк». А сейчас комната казалась пустой и унылой. Только лишь потому, что второй стул около обеденного стола не занят.
Он решил принести из своей спальни пару лишних подсвечников — может от их света станет уютнее, и заметил на кровати сверток. Рождественский подарок, «припрятанный» от него до времени, когда принято их открывать? Снейп разорвал зеленую с серебристым тиснением бумагу. «Зелья Древней Греции. Мифы и реальность» Дионисия Пирра. И как Грейнджер догадалась подарить ему именно эту книгу?
Он и сам заглядывался в книжной лавке на эту новинку от «греческого Уизли»(*), которого издалека и впрямь можно было принять за очередного отпрыска этой гриффиндорской семейки. Снейп читал другие его книги и не сомневался, что книга окажется не только познавательной, но и занимательной — писал Пирр увлекательно, что было даже странным для зельевара. От покупки пришлось отказаться, вернее, отложить ее на месяц-другой — после «Высших зелий для тех, чья магия спит» денег на еще одну книгу не хватало.
Он захватил книгу с собой в гостиную и только сев за стол сообразил, что подсвечники-то он забыл, отвлекшись на книгу. Пришлось снова идти за ними в спальню. Ужин в компании с хорошей книгой был уже больше похож на праздничный — по меркам Снейпа.
Остаток вечера и весь следующий день он провел за чтением, стараясь растянуть удовольствие. Когда утром раздался стук в окно, Снейп подумал было, что Гермиона вернулась раньше, чем планировала и почему-то забыла ключи. Не успел он обрадоваться, как выяснилось, что это просто обычная почтовая сова, взъерошенная и очень сердитая тем, что люди посылают ее со своими глупыми поручениями в такой день. Поттер. Не удержался и послал короткую записку с благодарностью — от колдографии в зачарованной рамке он был в полном восторге. Количество восклицательных знаков выглядело по-гриффиндорски несолидно. Даже нет, по-хаффлпаффски. Еще бы вопиллер прислал...
Гермиона приехала поздно вечером, когда Снейп уже начал перечитывать особо заинтересовавшие места в «Зельях». Она была раскрасневшаяся от прогулки по свежему воздуху, непривычно веселая и вся аж светившаяся от радости. С ходу, вместо приветствия она начала рассказывать о том, как чудесно было отпраздновать Рождество вместе с родителями, как прекрасно она отдохнула и как ей было приятно получить в подарок такую книгу. Тарахтела гриффиндорская всезнайка ничуть не медленнее, чем на первых курсах Хогвартса — Снейп невольно улыбнулся.
Она стала распаковывать сумку, и он снова уткнулся в книгу, вернее, сделал вид, что читает, продолжая исподволь наблюдать за Гермионой. Она продолжала говорить о книге Алистиора и вдруг наклонилась к сидящему в кресле Снейпу, чтобы поцеловать его в щеку от переполнявших ее эмоций. Северус от неожиданности дернулся и поцелуй пришелся прямо в губы.
Снейп понимал, что безопаснее было бы отодвинуться назад и извиниться за неловкий жест, но Гермиона пахла корицей и хвоей, хотелось не отстраняться, а впиться в эти поцеловавшие его вскользь губы, не отпускать. Он уже задним умом понял, что так и сделал — вопреки здравому смыслу. И что вопреки тому же здравому смыслу Грейнджер на поцелуй ответила. Ответила с гораздо большим энтузиазмом, чем он от нее мог ожидать. Особенно — по отношению к самому себе.
В какой-то момент он перестал понимать, реальность ли это или один из тех снов, от которых просыпаешься в самом что ни на есть дурном расположении духа от того, что все это лишь пригрезилось. Но все было слишком реальным — и неудачно неубранная с кровати одежда, и забытая под одеялом книга, которой он наверняка набил Гермионе синяк на спине, и не на место поставленный табурет, о который он сам приложился в темноте коленом.
Когда Снейп окончательно вернулся на грешную землю, ему стало страшно от того, какой теперь может оказаться реакция Гермионы. Сделать вид, что спит? Осторожно встать и сбежать в ванную?
Гермиона провела пальцем по шраму на его шее. Сразу после Битвы было не до пластических заклинаний, колдомедикам и без того хватало работы, поэтому шрам был грубый и слишком заметный. Прежде Снейпа это не беспокоило, он считал, что его внешность от такого «украшения» хуже не станет. Просто потому, что хуже становиться особо некуда. Но сейчас захотелось натянуть одеяло до подбородка. Он с трудом сглотнул и заставил себя повернуться к Гермионе. Снова невовремя. Или же идеально угадав — смотря с какой стороны посмотреть: поцелуй снова пришелся в губы, и от этого стало спокойнее. Значит, Гермиона не считает этот вечер ошибкой. Значит, все останется по-прежнему. Или даже... Но об этом пока лучше не думать, чтобы не спугнуть то, на что так хочется надеяться.