Указанное отношение к объекту исследования приводит к тому, что наиболее адекватной формой естественнонаучного знания выступает монолог: "интеллект созерцает вещь и высказывается о ней. Здесь только один субъект — познающий (созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только безгласная вещь". Напротив, ученый-гуманитарий или философ имеют перед собой в качестве объекта исследования человека, от качеств которого он полностью абстрагироваться не может, даже если сущность последнего реализована в каких-то отчужденных структурах (тексты, другие произведения). Поэтому формой выражения гуманитарного знания является диалог, в котором активность обеих сторон (субъекта и объекта) очень высока, и важна не точность, достигаемая за счет сильного огрубления, а глубина проникновения в исследуемый объект. "Познание здесь направлено на индивидуальное. Это область открытий, откровений, узнаваний, сообщений. Здесь важна и тайна, и ложь (а не ошибка)" [6]. И это не недоразвитость гуманитарного познания, как склонны считать сциентистски настроенные мыслители, а его важнейшая особенность.
Познание в гуманитарной науке выступает как постижение или понимание смыслов, заложенных в исследуемом явлении. Достигается это на особом идеальном уровне, который реализуется через диалог текстов. Текст есть особое смысловое единство, или смысловая целостность. Понять текст и через него понять целостный смысл явления — это не то же самое, что и познать его. Познать, в узком (естественнонаучном) смысле, означает наложить на исследуемый объект некую познавательную форму, или структуру, заведомо избавившись от его целостного смысла.
Представитель гуманитарного знания имеет перед собой не бытие как таковое, не совокупность каких-то явлений или феноменов, а их смысл, зафиксированный в текстах. Посредством текста бытие говорит с нами. Целостность текста, т.е. появление в нем смысла, который отсутствует в той совокупности знаков, из которой он состоит, возникновение нового как бы из ничего является важнейшей особенностью, с которой неизбежно имеет дело представитель гуманитарного познания. Поэтому познание текста осуществляется в диалоговой форме. Это как бы общее коммуникационное поле двух сознаний, а в более широком смысле двух культур. В таком диалоге глубинное значение текста (не формально-логическое) определяется всем социокультурным контекстом, который исследователь-гуманитарий также должен учитывать.
В своем научном творчестве М.М.Бахтин не только раскрыл и обосновал фундаментальные различия монологического и диалогического методов в гуманитарных науках, но и практически реализовал новые методологические установки - установки гуманитарного диалогизма. Будучи убежденным, что в художественно-историческом, литературно-эстетическом творчестве «Предел здесь не я, а я во взаимоотношении с другими личностями, то есть я и другой, я и ты » (3, с. 391), он многократно и многопланово продемонстрировал научно-эвристическую продуктивность гуманитарно-диалогического метода в сравнении с методами объектно-позитивистского и субъектно-монологического исследования.
Как только человек или сам диалог становится средством познания, то человек, личность, субъект обращения превращаются в объект познания и, значит, редуцируются только до познавательно-гносеологического отношения. Диалогическое же исследование, по форме и содержанию протекает как диалог двух суверенных субъектов.
В диалогизме целое,- указывает американский методолог М.Холмквист, - т.е. завершенное целое, не может не пониматься как относительное, иначе говоря, как относимое к чему-то другому, как релятивное понятие». Все вещи и явления в мире можно видеть только с точки зрения определенного человека, субъекта; не бывает «ничьих» или «всеобщих» представлений, образов, мыслей, чувств, отношений, концепций.Суть диалога в том, что он представляет собой «живые» диалогические отношения, а потому восприятие, видение, чувствование, действование всегда обусловлены определенными предпосылками, диспозициями, отношениями. Релятивное, диалогическое понимание отношений позволяет Бахтину понимать жизненное мировоззрение человека как целостное и универсальное мироотношение, что прямо свидетельствует о том, что диалогическое мировоззрение-мироотношение выражает экзистенциально-онтологическую глубину постижения сути и феномена человека. Диалогическое понимание раскрывает ограниченность и неадекватность монологического образа мира, в основе которого лежит неявная предпосылка возможности единственной позиции индивида в мире (ни к кому, и ни к чему не относимая, т.е. не-релятивная), которая позволяет ему иметь абсолютно полный и верный образ мира.