В последнее десятилетие, в условиях интенсивных поисков российским обществом своей культурной идентичности, обращение к понятиям "духовная культура" и "духовность" приобрело у отечественных авторов массовое распространение.
Особенно в этом плане примечательно понятие "духовность". Вплоть до конца 80-х годов XIX в. оно не было представлено в научно-философской справочной литературе, хотя и встречалось в текстах, связанных с изучением внутреннего мира человека, с анализом искусства и т.п. И вместе с тем слова "духовность", "духовный" использовались в 60—70-е годы близко к терминам "идейность", "идейный", т.е. определяли качества сознания, связанные с убежденностью людей в правоте коммунистических идеалов. Между тем в современных западных работах об обществе и культуре почти не прибегают к понятию "духовная культура", а термин "духовность" обычно используется в мировой литературе религиозно-философского содержания.
Если под материальной культурой понимался предметно-физический мир (средства труда, жилище, одежда, природное сырье и объекты, обработанные руками человека), то в качестве духовной культуры выступали явления, связанные с сознанием, а также с эмоционально-психологической деятельностью человека — языком, обычаями и нравами, верованиями, знанием, искусством и т.п. [1]
Такое понимание духовной культуры пришло в отечественную практику из немецкой научной литературы XIXв. Среди английских и французских этнографов-эволюционистов того периода сходное деление на материальную и умственную (связанную с сознанием, умом) культуру также было распространено.
На отечественной почве философского и социально-культурного анализа дореволюционного периода закрепилось название "духовная культура". Это можно объяснить, в частности, глубокой укорененностью в жизни русских людей традиционных представлений о духе как о нематериальной сущности мира, восходящей к Богу, и о душе человека, которая выступает индивидуальным проявлением духа. От слов "дух", "душа" в это время образуется множество понятий, приложимых в основном к церковно-религиозной жизни, а также к внутреннему миру человека.
В. Даль, объясняя в своем словаре слово "дух", пишет о его широком распространении не только в церковно-религиозной практике, но и в разговорном языке ("как на духу", "испустил дух" и др.). Он определяет дух человека как высшую искру Божества, как волю или стремление человека к небесному. Вместе с тем Даль определенно говорит о двухсторонней природе духа человека, выделяя в нем не только волю к соединению с Богом, но и ум (ratio), т.е. способность составлять отвлеченные понятия [3].
В утвердившемся к концу XIX в. понимании духовной культуры смысл "духовного" гораздо шире и содержательнее. В трактовке русскими авторами конца прошлого — начала XX в. этого термина сказывалась не только их приверженность православной религии, но также их знание и глубокое освоение представлений немецких философов об объективном духе. Помимо распространения в мире, укорененности в душе отдельного человека, духовная основа усматривается также и в общественном бытии; общественные свойства духовного проявляются в массовых чувствованиях, верованиях, навыках, склонностях, воззрениях, способах действия [4]. Такое понимание природы духовной культуры позволяет дифференцировать ее на фоне как материальных, так и социальных аспектов культуры, признавая вместе с тем, что материальное и социальное выступают внешним выражением и воплощением духовного [5].
Духовное, по определению, как бы пронизывает все формы социальной жизни, облагораживая и привнося высший смысл, нравственность, чувство любви, понимание свободы в политику, в национальные и межнациональные отношения, в правовую практику, в труд и хозяйство. Таким образом, духовная культура складывается из явлений, которые не ограничены лишь рамками искусства, религии, науки и т.п., но затрагивают все аспекты жизнедеятельности общества, социальных групп, конкретного человека.
Период революции и гражданской войны, а также победа в России богоборческой власти заставляет многих отечественных философов и социальных аналитиков (И.А. Ильина, C.Л. Франка, Н.О. Лосского, Н.А. Бердяева, Ф.А. Степуна, Г.П. Федотова и др.) сделать некоторые коррективы к своему пониманию духовного и духовной культуры. Уже в эмиграции многие из них вынуждены были признать, что духовная культура общества, а также духовное в человеке могут быть поврежденными и ущербными. Таким образом, понимание духовной культуры дополняется возможностью говорить о болезни духа не только одного человека, но в определенных условиях, при определенных предпосылках и о болезни духа части народа.
Признавая всю правоту оценок о губительности для отечественной культуры практики преследования религии и верующих, все же сегодня с подобным выводом вряд ли согласятся все российские аналитики.
В СССР судьба понятия "духовная культура" складывалась иначе. Человек не просто отражает действительность, но и творит ее". — В. Ленин. Все это позволяет говорить о том, что советская аналитическая мысль в большинстве случаев под духовным понимает идеальное, т.е. мыслительные процессы и аналитические способности людей, а также высшие проявления рационального и психологического в общественном сознании.
Известно, что советская социальная и гуманитарная мысль могла обращаться к результатам исследований западных авторов в основном лишь в критическом ключе. Только через критику происходило знакомство с теми направлениями анализа культуры, которые имели место в западной социальной и культурной антропологии, социологии.
Наряду с этой тенденцией и подходом к изучению культуры в советской науке возродилась и достигла блестящих результатов гуманитарная культурология. Ряд историков, философов, литературоведов (Д. Лихачев, С. Аверинцев, А. Лосев, М. Бахтин и др.) на новой, более глубокой методологической основе развивали завещанный русскими аналитиками прошлого ценностно-понимающий подход к исследованию духовной культуры, когда под духовным видится синкретическая устремленность человека и общества к высокому и совершенному состоянию.
К тому периоду в рамках зарубежной мысли разделение культуры на материальную и умственную, как это делали этнографы прошлого века, стало неактуальным. Представления о культуре усложняются; ее понимание теперь базируется не на двух, а на трех основаниях — материальном, социальном и ценностно-семиотическом.
Различают духовность индивидуальную и духовность, понимаемую как интегрированное состояние многих людей, общества в целом. Состояние индивидуальной духовности предстает в виде процесса внутреннего развития человека, преодоления им своих страстей, животных инстинктов, повседневных и эгоистических устремлений, а также поиска смысла жизни, постижения сущности высшего бытия через вхождение с ним в контакт, через соединение с ним. В развитии индивидуальной духовности участвуют высшие способности личности: чувство высшего "Я" (высшая самоидентичность), воображение и представления (последние нередко в форме видений), интеллект, мистическая интуиция. Особыми состояниями души, ведущими к индивидуальной духовности, являются высшая бескорыстная любовь, безграничная свобода, мудрость. Эти состояния в свою очередь предполагают развитие человеком в себе высшего нравственного начала, способности прозревать Истину, видеть мир как всеобщую гармоничную целостность и др. [12]
Наконец, следует учитывать взаимодействие духовности с обыденной практикой широких кругов населения, когда не происходит интенсивного или даже сознательного культивирования духовности, но высшие требования мудрости, любви, бескорыстия выступают общими ориентирами, с которыми соотносится повседневная жизнь и поступки множества простых людей. Однако в дни социальных катастроф или личных испытаний обычный человек нередко начинал более глубоко задумываться над вопросами веры и чутко реагировать на императивы духовности.