Радикальный конструктивизм.

Эрнст фон Глазерсфельд по праву считается основным класси­ком радикального конструктивизма. Помимо того, что он ввел в упот­ребление сам термин «радикальный конструктивизм» и обозначил существование конструктивистского дискурса как такового, он впер­вые связал современные концепции естественных и ряда гуманитар­ных наук и добытый ими эмпирический материал с древней философ­ской традицией скептицизма в единую эпистемологию радикального конструктивизма. Так, если другие авторы конструктивистского дис­курса разрабатывают свои идеи в той или иной мере в рамках контек­ста научной дисциплины, в которой они являются профессиональны­ми исследователями, то Глазерсфельду принадлежит заслуга обобще­ния накопившегося теоретического материала до уровня отдельной эпистемологии, теории знания, которая, в свою очередь, по праву мо­жет рассматриваться как одно из направлений в современной фило­софии.

Термин «радикальный конструктивизм» введен в обиход Гла-зерсфельдом в конце 1970-х годов[17] как попытка «усилить», радикализировать тезис Пиаже о конструировании реальности в процессе по­знания. Необходимость введения нового понятия (и тот факт, что оно было воспринято научно-философским сообществом) можно объяс­нить следующими обстоятельствами. Во-первых, интеллектуальное наследие Пиаже настолько обширно[18], что выделение того или иного аспекта в его творчестве требует специальных усилий. Нигде обособ­ленно, в чистом виде «конструктивизм» как направление в эпистемологии самим Пиаже не обозначен. Автор концепции генетической эпистемологии больше известен как психолог-исследователь, чем фи­лософ, а его основополагающая конструктивистская работа «Конст­руирование реальности в детском сознании»[19], на которую ссылается Глазерсфельд, насыщена в большей мере конкретным эмпирическим материалом, чем философскими обобщениями. Во-вторых, к концу 70-х годов фраза «конструирование реальности» все чаще стала зву­чать в кабинетах психотерапевтов и лабораториях психологов, глав­ным образом в США, вне связи с генетической эпистемологией Пиа­же. В это же время вышла в свет книга П. Ватцлавика «Насколько ре­альность реальна?», а еще через три года - в 1981 году - классический сборник работ под общим названием «Изобретенная действитель­ность», в котором тот же автор обосновывает введение в обиход тер­мина «конструктивизм». Все же конструктивизм Ватцлавика еще не носит столь радикальный характер и является больше коммуникатив­ным, ситуативным, чем эпистемологическим. Наконец, в-третьих, ни один из классиков и сторонников конструктивизма не выводил тезис о конструировании реальности на уровень философского обобщения в такой мере, в какой это сделал Глазерсфельд. Как уже было сказано, усилиями Глазерсфельда конструктивизм превращается в целое на­правление в эпистемологии, своими корнями уходящее в учение ан­тичных скептиков и не прерывающее своей истории на протяжении всего развития человеческой мысли. По сути, предикат «радикаль­ный» не означает какой-то отдельный вид конструктивизма, его ради­кальную ветвь (как это может следовать из перечисления разных «конструктивизмов», возникших в последнее десятилетие двадцатого века из одного и того же корня). Радикальность конструктивизма состоит в его радикальном отмежевании от всех форм традиционной эпистемологии, допускающей в той или иной мере соответствие знания объективной реальности. Таким образом, радикальный конст­руктивизм Эрнста фон Глазерсфельда, в отличие от более широкого понятия «конструктивизма» вообще, характеризуемого как становя­щийся дискурс, как междисциплинарная исследовательская програм­ма, - это, прежде всего, конкретная философская позиция, направле­ние мысли. Именно об этих философских интенциях в том виде, в ка­ком они выступают в работах Глазерсфельда, и пойдет речь в данной главе.

В отличие от других эпистемологических направлений, стремя­щихся установить степень соответствия субъективного знания объек­тивной реальности, радикальный конструктивизм отвергает саму воз­можность существования какой-либо позитивной онтологии в качест­ве источника знания, а процесс познания рассматривает исключи­тельно как процесс конструирования de novo в противоположность возможности переноса, открытия, отражения или отображения какой-либо внешней реальности:

«Что такое радикальный конструктивизм? Это - неконвенцио-налистский подход к проблемам знания и познания. Его базовое по­ложение говорит о том, что знание - не имеет значения, как опреде­ляемое, - содержится в головах людей и что мыслящий субъект не может поступать никаким другим образом, как только конструировать то, что он или она знает, опираясь на свой собственный опыт. Единст­венно то, как мы справляемся с нашим опытом, и составляет содержа­ние мира, в котором мы осознанно проживаем. Его можно разложить на многие аспекты, включающие предметы, себя самого, других и т.д. Однако любые аспекты опыта обязательно являются субъективными и, хотя я могу подыскать доводы в пользу того, чтобы поверить в то, что мой опыт не обязательно является непохожим на ваш, у меня нет никакой возможности узнать, является ли он точно таким же. Опыт и интерпретация языкового общения - в данном случае не исключение.

При ближайшем рассмотрении такая точка зрения может пока­заться глубоко шокирующей» [Glas. 1996b, p. 1][20].

«Помимо прочих, к такого рода основам принадлежит вопрос о соотношении между знанием и действительностью, и именно это яв­ляется тем пунктом, по которому радикальный конструктивизм выхо­дит за пределы традиционного сценария в эпистемологии. Коль скоро познание больше не понимается как поиск абсолютного (иконического) соответствия с онтологической действительностью, а лишь как поиск подходящего образа действия и способа маслить, традиционная проблема исчезает сама собой» [Glas. 1998, S.36-37].