называют древом познания добра и зла, которое есть Эпинойа света, - они
стоят перед ним, дабы он (Адам) не мог узреть своей полноты и узнать наготы
своего безобразия" (22.4-8). Это протоархонт пожелал извлечь Эпинойю света
из ребра Адама (22.30). Он изгнал Адама и Еву из рая (24.7-8). Он дал испить
"воду забвения" потомству Адама (25.8). Он и его власти породили судьбу,
"последнюю из оков" (28.18-26). Он "решил наслать погибель на творение
человека" (28.35-29.1). Он и его силы создали "дух обманчивый", сходный с
"Духом, который снизошел" (29.23-24).
Эти действия направлены против человека, чтобы похитить у него силу,
Эпинойю света. Об Эпинойе света текст говорит много раз, описывая ее все в
новых образах. Происходящая от Метропатора Эпинойа есть та, "которая названа
жизнью" (20.17-18). Она сокрыта в человеке от архонтов, чтобы стать
исправлением ошибки (20.25-28). Эпинойей названо древо познания добра и зла
(22.4-5). И тот, с кем, как со спасителем, беседует Иоанн в откровении,
также называет себя "Эпинойей от Пронойи света чистого", говоря о себе, что
открылся "в виде орла на древе познания" (23.2-7-29; ср. также: 29.8-15 и
мн. др.).
Многообразию проявлений Эпинойи света подстать богатство выражений, в
которых описываются ее действия. Ее цель - "быть исправлением изъяна матери"
(20.28). Учительская миссия Эпинойи света постоянно подчеркивается
(20.19-24). Эпинойа направляла Адама в его мыслях в раю (22.18), учила Адама
тому, что есть "тайна жизни архонтов" (21.26). Эпинойа открывается Адаму и
Еве, дабы "научить их и пробудить ото сна глубокого" (23.27-32, 33-35; ср.
также: 20.29-33; 28.3-5).
Что стоит за действиями помощи, обучения, направления? Борьба за
|
|
человека ("Ведь они (архонты) могли осилить душевное и чувствующее тело". -
20.13-14), за то, чтобы он познал.
Присмотримся еще раз к тексту. Первый архонт охарактеризован, как и в
остальных частях произведения, в терминах незнания (24.3-4, 12, 6; 21.6-7).
И снова: архонт и силы его ревнуют, ибо мудрость человека превышает их и "он
светится и мыслит лучше их и свободен от злодеяния" (20.3-7; ср.: 28.511).
От какого знания пытается протоархонт оградить человека? Ответ на это
получаем косвенным путем. Протоархонт дал испить порождению Адама "воду
забвения, от протоархонта, дабы они не могли узнать, откуда они" (25.8-9).
Самопознания Адама опасаются архонты. Они стоят перед древом познания добра
и зла, дабы он "не мог узреть своей полноты и узнать наготы своего
безобразия" (22.7-8); ср. об Адаме и Еве: "...они узнали наготу свою.
Эпинойа, будучи светом, открылась им, и она пробудила их мысль" (23.33-35).
Знание Адама о себе - это знание о свете в себе: "И он (Адам) узнал, что был
непослушен ему (первому архонту) из-за света Эпинойи, которая есть в нем,
которая направляет его в мыслях выше первого архонта" (22.16-18).
Самопознание, как в уже ранее рассмотренных частях памятника,
выражается иногда в виде узнавания действующим лицом своего образа. Так,
архонт создает слепок в форме женщины, согласно образу Эпинойи, явившемуся
ему, и вкладывает в этот слепок часть от силы света Адама. "И он (Адам)
увидел женщину рядом с собой. И тогда-то Эпинойа света явилась... И он узнал
свой образ..." (23.4-9; ср.: 24.35-25.1).
Познание - самопознание в Апокрифе Иоанна выражено еще в одной форме -
|
|
познания бога. Все усилия архонта, когда наложил он последние путы на
человека - судьбу, были направлены на то, чтобы "все творение стало слепым,
дабы они не могли познать Бога, который надо всеми ними" (28.28-33). И еще
раз о том же сказано чуть ниже, в самом конце части, повествующей о борьбе
за людей "духа жизни" и "духа обманчивого". Люди, души которых осквернены
"духом обманчивым", "умирали, не найдя истины и не познав Бога истины"
(30.3). Таким образом, использована и эта форма, чтобы дать понять о
содержании "совершенного знания".
Приобретавшее черты самопознания, как познания в себе света, истинного
бытия, "совершенное знание" было переживанием. Человек сознавал себя в
единстве с Плеромой, с полнотой бытия, которой чужды разобщенность,
разорванность, неведение. Здесь то же настроение, которое в нашем источнике
было почвой для сложных спекуляций. Оно позволило легко отождествлять
неотождествимое для иначе направленного мышления, использовать любые формы,
чтобы как-то выразить себя.
Большой интерес для исследователя представляют элементы нравственного
учения в памятнике. Будучи обоснованными в тексте более общими
мировоззренческими принципами, они помогают понять их причины, ощутить
духовный климат, в котором складывалось и получило жизнь произведение.
Поэтому нельзя обойти молчанием рассуждение об участи человеческих душ,
косвенно свидетельствующее о нравственном идеале гностиков. Рассуждение
передано в виде диалога Иоанна со спасителем. Причем в этом месте
|
|
заинтересованность Иоанна тем, что он услышал, дает знать о себе, пожалуй,
всего сильнее. Переход к теме спасения душ с самого начала делает очевидным,
что речь будет не об участи людей как таковых, а о мироздании: "...чтобы
когда Дух спустится от святых эонов, он мог бы поднять его (семя Адама) и
исцелить его от изъяна, и вся Плерома могла бы стать святой и без изъяна"
(25.12-15). Далее следуют слова Иоанна: "И я сказал спасителю: "Господи, все
ли души тогда будут спасены в свете чистом?""
Путь спасения описывается как определенное поведение людей. О тех, чье
спасение безусловно, говорится так: "И нет у них иной заботы, если не одна
нерушимость, о которой они станут заботиться из этого места без гнева или
жажды, или зависти, или желания, или алчности ко всему. Они не заботятся ни
о чем, кроме существования одной плоти, которую они несут, ожидая время,
когда они будут встречены принимающими" (25.29-26.1). Неприятие мира низшего
- природного и социального (ср.: 29.30-30. 2), идеал отшельничества стоят за
строками о тех, "на кого Дух жизни спустится и будет с силой, - они будут
спасены, и станут совершенными, и будут достойны величия, и будут очищены в
этом месте от всего злодеяния и заботы испорченности" (25.24-28). Хотя "дух
жизни" и "дух обманчивый" сражаются за души людей, полной предопределенности
в том, что их ожидает, нет. Без помощи свыше спасение не мыслится, но и
человек (напрашивается аналогия с Софией) свободен в своем пути знания и
незнания. Поэтому есть и "те, кто познал, но отвернулся" (27.21-22).
Думается, та непоследовательность, которая иногда видится в
произведении при решении проблемы, весьма занимавшей умы поздней античности,
а именно, можно ли считать человека свободным в его действиях, или же все
предопределено, отражала нечто важное в мировосприятии, ориентированном на
единосущность человека и действующих на него сил. Эта единосущность сводила
в известном смысле на нет противопоставление человека внешним силам, стирала
разницу между предопределением и свободой воли, побуждала менять местами
причину и следствие (см.: 2.16-19; 26.36-27.3). Она побуждала описывать путь
спасения как двуединый - совмещающий помощь свыше и усилия самого человека.
Слова о "тех, кто познал" (27.21-22), снова возвращают нас к теме
познания. И в рассматриваемой части поступок неотъемлем от знания: с одной
стороны, "заблуждение", "дела зла", "забвение", с другой - "пробуждение от
забвения" и "достижение знания".
Наконец, дважды выделенный в источнике разряд людей - "тех, кто от рода
недвижимого" (2.2425; 25, 23; ср. также: "тайна рода недвижимого" - 31.33),
прямо касается их отношения к знанию. В первый раз в откровении говорится о
передаче знания, полученного Иоанном, его "сотоварищам по духу, тем, кто от
рода недвижимого совершенного человека". Вторично, также в откровении, на
вопрос Иоанна о спасении душ следует ответ, начинающийся словами: "Великие
вещи поднялись в твоем уме, ибо трудно обнаружить их перед другими, если не
перед теми, кто от рода недвижимого" (25.19-23). Здесь отчетливо выражена
мысль о единосущности открывающего и получающего знание. Косвенно это
подтверждается и следующей несколько ниже репликой: "Воистину ты блажен, ибо
ты понял" (27.16-17). Наконец, гимн Пронойи, о котором речь идет дальше,
завершают слова: "Я же, я сказала все вещи тебе, чтобы ты записал их и
передавал их своим духовным сотоварищам сокрыто. Ибо есть это тайна рода
недвижимого" (31.28-32). О "соучениках" Иоанна, который "объявил им то, что
спаситель сказал ему", говорится в самом конце апокрифа (32.4-6).
Эпитет "совершенный", встречаемый в определении "род непреходящий
совершенного человека", заставляет вспомнить о применении его в выражении
"совершенное знание". Упоминания о "тайне", "сокрытости", как и о
духовности, также сопровождающие выражение "род непреходящий", в свою
очередь не единичны в нашем памятнике и так или иначе имеют отношение к
знанию - самопознанию - самосознанию, пронизывающему высшее единство и
противоположному тому незнанию себя и целого, что господствует в низшем
мире.
Остается сказать несколько слов о гимне Пронойи, который, видимо, в
качестве посвятительного гимна предшествовал по времени произведению.
Высказано мнение, что памятник сложился в качестве комментария к этому гимну
{21}. Так или иначе, гимн превосходно вписан в его строй. Эффект отражения,
занимающий в произведении важное место, возникает еще раз именно с помощью
этого гимна. Встреча Иоанна со спасителем, о которой рассказал Иоанн, в
гимне описана вновь, но уже не тем, кому было откровение, а тем, кто
открывался, то есть Пронойей, "светом, который в свете", "памятью Плеромы",
"мыслью девственного Духа", иначе говоря, спасителем. Есть сходство между
описанием того, как мучающийся сомнениями Иоанн получает откровение, и
картиной пробуждаемого ото сна "того, кто слышит".
В гимне Пронойи встреча - откровение выглядит в виде переданного
Пронойей диалога, вернее, двух партий. Одна из них, более пространная, есть
партия Пронойи, начатая в форме "я есмь", где Пронойа рассказывает о том,
что она претерпела, трижды спускаясь в "середину тьмы", "середину темницы",
в поисках своего "домостроительства". Другая партия, короткая, "того, что
слышит", того, к кому устремлялась Пронойа. Вопрошающий, он также в какой-то
мере представляет себя аудитории: "Тяжелые слезы отер он с себя и сказал:
"Кто тот, который называет имя мое, и откуда эта надежда пришла ко мне,
когда я в оковах темницы?"" (31.7-10).
В гимне Пронойи мы встречаем некоторые из уже знакомых выражений,
применяемых в источнике для описания обретения и передачи знания. Есть и
новые. О человеке, "том, кто слышит", говорится как о "восстающем ото сна
тяжелого", о "пробуждающемся". Что же касается Пронойи, то она стремится
"пробудить", "сказать", "заставить вспомнить", "передать", "наполнить уши
(слушающего) всеми вещами", она ищет "домостроительство" свое.
Передаваемое знание, о котором так образно сказано здесь, неотделимо от
чувства: "...и я сказала: "Тот, кто слышит, да восстанет он ото сна
тяжелого". И он заплакал, и он пролил слезы. Тяжелые слезы отер он с себя и
сказал..." (31.4-7). В не меньшей мере это знание есть действие: "Восстань и
вспомни, ибо ты тот, который услышал, и следуй своему корню, который есть я,
милосердие, и укрепи себя перед ангелами бедности и демонами хаоса и всеми,
кто опутал себя, и стань, оберегаясь ото сна тяжелого и заграждения внутри
преисподней" (31. 14-22).
В этих словах - "следуй своему корню, который есть я" - сказано даже не
о единосущности, - о тождестве открывающего и того, кому открывается.
Убежденность в этом, то глубоко запрятанная, то прорывающаяся наружу, делает
акт познания актом самопознания, и, более того, акт незнания включается как
один из моментов в процесс познания. Поэтому откровение Иоанна, приобщающее
его к знанию о себе - знанию себя в пределах высшего единства, описано в
произведении не только как продолжающее его внутреннюю жизнь, но и как
распространяемое на судьбу мироздания (этим познанием восполняется изъян,
нанесенный Софией Плероме). Гимн Пронойи также оставляет впечатление картины
постепенного единения одного начала - во встречных усилиях Пронойи и
человека.
Это представление о самопознании обнаруживается в несколько иных формах
и в других апокрифических сочинениях II кодекса из Наг-Хаммади, которому
принадлежит изучаемый памятник. Так, в Книге Фомы спаситель, обращаясь к
Фоме, называет его "близнецом и другом истинным" и на этом основании требует
от него, чтобы он испытал и познал себя. Об этом самопознании спаситель
говорит в следующих словах: "И я знаю, если даже сам ты не знаешь, что уже
познал ты, ибо, идя вместе со мной, уже познал ты меня. Уже познал ты, и
назовут тебя познавшим себя самого..." {22} Образ близнеца находится в одном
смысловом ряду с упоминаниями об отражениях, о раздвоенном единстве
андрогинов, что в нашем источнике так или иначе связано с самопознанием. О
самопознании, как преодолении границ между человеком и мирозданием, о
переживании единства говорится в Евангелии от Филиппа {23}.
Подведем итоги. Тема познания как самопознания - самосознания -
основная для мировоззрения, отраженного в источнике. Самопознание
представлено в качестве принципа создания мира и одновременно его спасения.
Мировоззрение, которое раскрывается в произведении, можно назвать
самопознанием мироздания в человеке и человека в мироздании. Это полностью
отвечает общему умонастроению, питавшему гностицизм. Неразделенность
космического и человеческого неизменно дает знать о себе в тексте.
Самопознание, которое в конце концов все определяет в гностической картине
мира, запечатленной в Апокрифе Иоанна, которое лежит в основе всех ответов
на "последние вопросы" бытия, неоднородно по своему характеру. Это -
деятельность ума, а также чувства и поступок, направляемые волей.
С этим связано два обстоятельства. Первое: композиция памятника
свидетельствует не только о рассудочном изготовлении текста, но и о
свободной творческой фантазии автора. Но это не препятствует произведению
быть единым. И экзегеза - не теоретизирующее упражнение, а переживание,
перестройка преданного ей человека. Поэтому роль Иоанна, чье имя вошло в
древнее название произведения, на первый взгляд скромная, в действительности
очень значительна. Откровение не может рассматриваться как отстраненное
повествование о тайнах мироздания, это откровение определенного действующего
лица, его внутренняя жизнь, его самопознание - самосоздание, в свою очередь
меняющее состояние этого мироздания. И стилистика, наконец, при всем
разнообразии отдельных частей памятника едина - прежде всего за счет большой
эмоциональности, присущей тексту от начала до конца.
Второе: очень определенно выражен антропоморфизм. Описание космической
драмы в духе человеческой (ошибка Софии), представление о человекоподобных
космических сущностях, злобном творце мира, спасителях - все это смыкается с
пониманием самопознания не как сводимого к деятельности чистого интеллекта,
а как вбирающего в себя и борение страстей, и волевые порывы. Парадоксально,
что эти антропоморфные представления (а можно отметить и явные следы
зооморфизма в источнике) выражали умонастроение людей, жаждавших бежать от
плоти, но не способных мыслить мироздание вне ее. Этот язык гностических
мифов, таких фантастических и телесных, на котором произносился самый
суровый приговор той же телесности, напоминает излюбленный гностиками образ
змеи, кусающей себя за свой хвост.
Повышенная телесность мировосприятия, антропоморфизм во всех его
проявлениях, уходящий корнями в глубокую древность, представляются нам одной
из черт, отличающих исследуемый нами гностический памятник от творчества
Плотина, в большей мере ориентированного на отвлеченное мышление. Сам по
себе вопрос об отношении памятника к наследию Плотина, очень
существенный для понимания гностицизма и неоплатонизма, заслуживает
специального рассмотрения.
В "антропокосмическом" мировосприятии памятника слабо звучит социальная
тема. Единственный критерий, прилагаемый здесь к людям, ограничивается
гносисом. Единственная возможность общения с ними - на почве того же
гносиса. Но сколь ни малочисленны на первый взгляд данные источника
относительно его вписанности в реальную жизнь общества - мы имеем в виду
скупые упоминания о "сотоварищах по духу", упор на тайну, в которой надо
хранить учение, требование исключить служение социальным ценностям как
таковым, - эти данные представляют несомненный интерес для социальной
интерпретации гностицизма в рамках истории позднеантичного общества. Этому
должна быть посвящена особая работа. Настоящее же исследование есть
необходимый подступ к ней, попытка уяснить то миропонимание, в котором
известное место заняла социальная проблематика, определить, чем обосновывали
гностики свою социально-этическую позицию.
Апокриф Иоанна.
1. Учение [спасителя и откровение тайн], скрытых в молчании, [всех
вещей], которым он обучил Иоанна, своего ученика.
5 Случилось же это [однажды], когда Иоанн, [брат] Иакова,- они сыновья
Зеведея - вышел и подошел к храму. Встретил его фарисей - имя его Ариман -
10 и сказал ему: "[Где] твой господин, которому ты последовал?" И он
[сказал] ему: "Место, откуда он пришел, туда он снова возвратился". Сказал
ему фарисей: "Обманом [этот назареянин] ввел вас в заблуждение,
15 и наполнил [ваши уши ложью], и запер [ваши сердца, и повернул вас]
от предания [ваших отцов]". [Когда] я, [Иоанн], услышал это, я [двинулся] от
храма [к горе, месту пустынному].
20 Был я [очень] опечален сердцем и сказал: "Почему [избран спаситель]?
И почему [он послан в мир своим отцом]? [И кто его] отец, который [послал
его? И каков]
25 тот зон, [к которому мы пойдем?] Ибо что [подразумевал он, когда
сказал нам]: "Этот зон, [к которому вы пойдете, принял] вид зона [того,
нерушимого"? Но он] не учил нас [о том, каков он]".
30 В то время, [когда я думал об этом в сердце моем, небеса раскрылись,
и все] творение, [что] ниже неба, осветилось, и [весь мир] содрогнулся.
2. [Я испугался и пал ниц, когда] увидел в свете [юношу, который стоял]
предо мною. Но когда я смотрел на него, [он стал подобным старцу.] И он
изменял [свой] облик, став как
5 дитя, в то же время предо мною. Он был [единством] многих форм в
свете, и [формы] открывались одна в другой. Будучи [одним], почему он был в
трех формах? Он сказал мне: "Иоанн, Иоанн,
10 почему ты сомневаешься или почему страшишься? Разве тебе чужд этот
образ? Это так: не будь малодушным! Я тот, кто [с вами] все время. Я -
[отец, я] - мать, я - сын.
15 Я незапятнанный и неоскверненный. [Ныне я пришел наставить тебя] в
том, что есть, [что было и что] должно [произойти, дабы ты мог узнать] вещи,
которые не открыты, [и вещи, которые открыты, и научить] тебя...
20 [о совершенном Человеке]. Теперь [же, подыми лицо свое, иди и
слушай], чтобы ты [узнал те вещи, о которых я скажу] сегодня, и мог
[передать это своим сотоварищам по] духу, тем, кто [из рода недвижимого]
совершенного
25 [Человека". И я попросил его: "Скажи], дабы я [мог постигнуть это".
Он сказал]: "Единое- это [единовластие], над которым нет ничего.
Это [Бог истинный] и Отец [всего, Дух незримый], кто
30 надо [всем, кто] в нерушимости, кто [в свете чистом],- тот, кого
[никакой свет глаза не может] узреть.
Он [Дух незримый]. Не подобает [думать] о нем как о богах или о чем-то
35 [подобном]. Ибо он больше бога, [ведь нет никого] выше него, нет
никого, кто был бы
3. господином над ним. Он ни в каком бы то ни было подчинении, ибо [все
существует] в нем {2} один. Он... потому что он не нуждается в чем бы то ни
было, ведь он полностью совершенен.
5 У него нет [в чем бы то ни было недостатка], (нет того), чем бы он
мог быть пополнен. [Но] все [время] он полностью совершенен в [свете. Он
безграничен], ибо нет никого [перед ним], чтобы ограничить его. Он
непостижим, ибо нет никого
10 перед ним, кто [постиг бы его. Он неизмерим], ибо не было [никого
перед ним, чтобы измерить] его. Он [невидим, ибо никто] не видит его. [Он
вечен, он существует] вечно. Он [невыразим, ибо]
15 никто не может [охватить его, чтобы выразить] его. Он неназываем,
ибо нет никого перед ним, чтобы назвать [его. Это свет неизмеримый], чистый,
[святой, ясный]. Он, невыразимый, [совершенен]
20 в нерушимости. [Не в совершенстве], не в блаженстве, не в
божественности, но [много избраннее]. Он не телесный, [не нетелесный]. Он не
большой, [не малый. Нет]
25 возможности сказать, [какого его количество...], ибо никто не может
[постичь его]. Он не из тех, [кто существует], но много [избраннее. Не так],
как [если бы он был избраннее (по сравнению с другими), но] то, что его, не
причастно ни [зону,
30 ни] времени. Ибо то, что причастие [зону, было вначале создано. Он
не был заключен] во времени. Он не получил... ибо... ибо [нет никого] перед
35 ним, чтобы он получил от него нечто. Ибо он созерцает себя вновь в
4. своем свете [чистом {3}.
Ведь он] - величие. Неизмеримое... величие. Он - Зон, дающий зон,
Жизнь, дающая [жизнь, Блаженство], дающее
5 блажен[ство, Зна]ние, дающее знание, (enoucooun), [Добро],
дающее добро, Милость, дающая милость и спасение, Благодать, дающая
[благодать] не потому, что имеет, но [потому что дает милость] неизмеримую,
10 [нерушимую.
Что я скажу тебе] о нем? Его [зон нерушимый,] он неподвижен, [он
пребывает в молчании, он покоится]. Он [до всех вещей. Он] глава всех эонов.
[Это он дает им] силу [по
15 своему благу]. Ибо не мы, мы [не познали...], мы не познали тех
[вещей, что неизмеримы, кроме того, кто] жил в нем, то есть Отец. Это он
[рассказал нам]. Ведь он видит себя
20 самого в свете, окружающем его. [Это источник] воды жизни, [он дает
всем зонам и] во всех формах. Он узнает [свой образ, когда] видит его в
[источнике Духа. Он] устремляет желание в свой
25 [свет - воду], это источник (света) - воды [чистого] окружающего
его. И [его Эннойа выполнила] действие, и она обнаружилась, [она предстала,
она появилась] перед ним [в сиянии] его света. Это
30 [первая сила], бывшая до [всех (эонов) и открывшаяся в] его мысли,
это [Пронойа Всего], ее свет, [который светит, образ] света, [совершенная]
сила, то есть образ незримого
35 девственного Духа совершенного. [Она - си]ла, слава, Барбело,
5. совершенная слава в зонах, слава откровения, слава девственного
Духа. И она восхвалила его за то, что открылась. Это первая мысль,
5 его образ. Она стала материнским чревом всего, ибо она прежде, чем
все они: Метропатор, первый Человек, святой Дух, трижды мужской, трижды
сильный, трижды именный, андрогин, и
10 вечный зон среди незримых, первый явившийся.
<Она> попросила у незримого девственного Духа, то есть Барбело, дать ей
предвидение. И Дух согласился. И когда [он согласился],
15 предвидение обнаружилось, и оно предстало близ Пронойи; оно - из
мысли незримого девственного Духа. Оно восхвалило его и его совершенную
силу, Барбело, так как
20 оно стало существовать из-за нее. И снова она попросила дать ей
[нерушимость], и он согласился. Когда [он согласился], нерушимость
[обнаружилась, она предстала] близ мысли и предвидения. Они восхвалили
25 незримого и Барбело, из-за которой они стали существовать.
И Барбело попросила дать ей вечную жизнь. И незримый Дух согласился. И
когда он согласился, вечная жизнь
30 обнаружилась, и [они предстали], и они восхвалили незримый Дух и
Барбело, из-за которой они стали существовать.
И снова она попросила дать ей истину. И незримый Дух согласился. Истина
обнаружилась,
35 и они предстали, и они восхвалили незримый
6. Дух... Барбело, из-за которой они стали существовать.
Это пятерица эонов Отца, который есть первый Человек, образ незримого
Духа;
5 это Пронойа, то есть Барбело: мысль, и предвидение, и нерушимость, и
вечная жизнь, и истина. Это пятерица эонов андрокинных, то есть десятерица
эонов, то есть
10 Отец. И он взглянул на Барбело светом чистым, который окружает
незримый Дух, и его блеском, и она понесла от него. И он породил искру света
светом блаженного образа. Но это не было равным
15 его величию. Это был единородный Метропатора, тот, что открылся; это
его единственное [рожденье], единородный Отца, свет чистый. Незримый
девственный Дух возликовал
20 над светом, который стал существовать, который первым был открыт
первой силой его [Пронойи], то есть Барбело. И он помазал его своим благом
пока он не стал совершенным, не нуждавшимся
25 ни в каком благе, ибо он помазал его [благом] незримого Духа. И он
предстал перед ним, когда он излил (это) на него. Когда он получил (это) от
Духа, он восславил святой Дух
30 и совершенную Пронойю {...}, из-за которой он обнаружился. И он
(сын) попросил дать ему сотоварища по труду, то есть ум, и он (Дух)
согласился.
35 Когда же незримый Дух согласился,
7. ум обнаружился и предстал близ Христа и восхвалил его и Барбело.
Все они стали существовать в молчании. И ум захотел
5 выполнить дело через слово незримого Духа. И его воля стала делом, и оно
обнаружилось близ ума; и свет восхвалил его. И слово последовало за волей.
10 Ибо словом Христос, божественный Аутоген, создал все вещи. И вечная
жизнь, и его воля, и ум, и предвидение предстали и восхвалили незримый Дух и
Барбело,
15 ибо из-за нее все они стали существовать. И святой Дух дал
совершенство божественному Аутогену, сыну его и Барбело, так что тот
предстал перед могущественным и незримым девственным Духом как
20 божественный Аутоген, Христос, кому он (Дух) воздал славу громким
голосом. Он (сын) открылся через Пронойю, и незримый девственный Дух
поставил божественного Аутогена истины надо всеми вещами.
25 И он [подчинил] ему всякую власть и истину, которая есть в нем,
чтобы он мог знать все, что было названо именем, возвышенным над всяким
именем. Ибо это имя - назовут его те,
30 кто достоин его. Из света же, который есть Христос, и нерушимости
через дар Духа (появились) четыре света из божественного Аутогена. Он
смотрел, чтобы они предстали
8. пред ним. И трое - это воля, Эннойа и жизнь. И четыре силы - это
мудрость, благодать, чувствование, рассудительность. Благодать находится у
5 зона света Армоцеля, который первый ангел. Вместе с этим эоном есть
три других зона: милость, истина и форма. Второй свет - это Ориэль, который
был помещен
10 у второго зона. Вместе с ним есть три других зона: мысль,