Все говорили о том, что это ужасная трагедия, ведь Дональд Радлет был самым преуспевающим фермером в округе. Но это вслух, а между собой, в гостиных, в укромных уголках кабачков люди напоминали друг другу, что он ведь был Молленом. А разве такое случалось, чтобы хоть кто-нибудь из Молленов умер в своей постели?
Эпилог
Праздничный ужин, посвященный Дню урожая, подходил к концу. Амбар никогда еще не видывал такого веселья. Майкл Радлет не устраивал подобных мероприятий, как не устраивал их и его отец, и, конечно же, Дональд Радлет. Случись им сейчас увидеть эту картину, они бы изумились, не веря своим глазам, потому что всего за три года на ферме очень многое изменилось. А что касается Дональда, то он испытал бы еще досаду и раздражение, ведь его (как он всегда полагал) фермой сейчас управляла молодая женщина, его вдова.
Мэтью Радлет пережил своего сводного брата всего на шесть недель, и его смерть еще больше сблизила Джейн и Констанцию. Испытываемое каждой из них чувство вины и чувство облегчения — все это как бы слилось воедино, и женщины вместе несли свою ношу.
Несколько месяцев после смерти Мэтью жизнь их была безрадостной, но в один прекрасный день, когда они обе находились на кухне, Джейн, словно отбросив в сторону муки совести, громко заявила:
— Послушай, девочка моя, давай закончим с этим. Если мы собираемся страдать всю оставшуюся жизнь, то поступок Мэтью теряет всякий смысл. Я так это понимаю, и ты должна со мной согласиться. Да, это важнее для тебя, чем для меня, потому что ты молодая и здоровая. У тебя есть ребенок, которого тебе надо воспитывать, и он должен расти в обстановке радости, а не печали, которая царит в нашем доме последние месяцы.
И с того момента, как сказала Дейзи Уэйт, миссис и молодая хозяйка отбросили прочь свою скорбь.
Никто не увидел ничего необычного в том, что Констанция передала управление фермой в руки Гарри Уэйта. Тот хорошо был знаком с фермерской работой, а самое главное, изо всех сил старался помочь Констанции, как, впрочем, его жена и дети. Но с того дня, когда свекровь как бы сняла с них обеих груз вины, Констанция решительно взяла бразды правления фермой в свои руки.
Вместе с Гарри Уэйтом она отправилась на рынок и стояла рядом с ним, пока он вел переговоры о купле или продаже чего-либо. В эту свою первую поездку на рынок Констанция почти не вмешивалась в дела, но держала себя с таким достоинством, что ее твердый взгляд отбил у соседних фермеров желание смеяться над ней, во всяком случае, на публике. Конечно, Констанция не сомневалась, что в кабачках о ней болтают разное, и подтверждением тому был тот случай, когда они с Уэйтом возвращались домой с рынка и у Гарри один глаз совершенно заплыл, под ним расцвел синяк, а из костяшек пальцев сочилась кровь. И конечно, то была не пьяная драка, потому что Гарри практически не пил, главной его заботой было благосостояние семьи, а поскольку Уэйт служил теперь у Констанции, то еще и защита чести его хозяйки.
Преданность Гарри была хорошо оплачена, два месяца назад он переехал с семьей в трехкомнатный коттедж, который Констанция построила для семейства Уэйтов в ста ярдах от своего дома.
Сын Гарри, Джим, которому уже было семнадцать, кроме прочей работы выполнял обязанности пастуха, а шестнадцатилетняя дочь Нэнси работала и в сыроварне, и по дому.
Дом изменился до неузнаваемости: коврики из конского волоса в гостиной заменил большой цветной ковер, на нем теперь стоял роскошный диван. Здесь неизменно в зимние дни горел камин, так что Джейн уже не приходилось греть ноги на кухне у плиты, перед тем как отправиться в холодную спальню. День у них с Констанцией обычно заканчивался так: они сидели рядышком на диване, на ногах у них были домашние тапочки, в руках чашки с горячим напитком.
И вот в конце лета 1866 года, когда Констанция просмотрела бухгалтерские книги и подвела баланс, она обнаружила, что доход за этот год превысил доход за прошлый. И это несмотря на то, что пришлось дополнительно нанимать работников для сенокоса и молотьбы первого урожая тех земель, покупкой которых Дональд так гордился. Констанцию охватило радостное возбуждение, и она решила устроить праздничный ужин. Пригласила мисс Бригмор с девочкой и Мэри, семейство Уэйтов, хорошо потрудившееся семейство Твиггсов — отца, мать и троих детей, а еще братьев Боба и Питера Армстронгов, ферма которых находилась в соседней долине. С самого начала, как только Констанция начала управлять фермой, братья относились к ней с большой теплотой. Они приезжали и не только давали советы, но и оказывали практическую помощь. Ей нравились братья Армстронги, особенно Боб, у которого в глазах всегда плясали смешинки.
Ужин был не таким роскошным, как иногда в праздник урожая. Но разнообразной еды и напитков оказалось вполне достаточно. Никто из гостей не перебрал спиртного, ну разве что только Мэри. За одним стаканчиком эля следовал другой, третий и четвертый, после чего она становилась очень веселой. Вот и сегодня за ужином Мэри много смеялась и тащила всех танцевать. Даже Констанция впервые за многие годы танцевала. Ей было странно ощущать, как ее снова обнимают мужские руки. Поначалу она держалась очень скованно, напуганная близостью мужчины, но затем веселое настроение Боба и игра на скрипке молодого Джима, похоже, растопили ту оболочку отчужденности, в которой Констанция пребывала последние три года. И, в конце концов, молодая женщина закружилась в танце, откинув голову назад и смеясь, как делала это много лет назад, когда жизнь представлялась ей бесконечной чередой ярких картин.
Постепенно гости разошлись. Питер Армстронг попрощался с Констанцией за руку, очень долго не отпускал ее, а потом искренне заявил, что она прекрасная девушка. Этот комплимент был весьма приятен Констанции. Боб за руку не прощался, он подошел к Констанции и просто сказал:
— Хорошо бы устроить еще один такой вечер, но давайте не будем ждать до следующего праздника урожая, ладно?
Ответ молодой фермерши прозвучал довольно официально:
— Я очень рада, что вам понравилось у нас.
Глядя на нее, Боб рассмеялся, но это был добрый смех.
И вот теперь Констанция и Анна сидели вдвоем в гостиной у камина, потому что во время визитов мисс Бригмор Джейн всегда тактично уступала ей свое место на диване и оставляла их одних.
— Вам понравился вечер? — тихо спросила Констанция.
— Очень, очень понравился, дорогая. Теперь я понимаю, почему об этих праздниках ходит так много разговоров. Подумать только, ведь прежде, когда мне приходилось слышать о веселых праздниках на фермах поместья, я морщила нос.
Констанция снова перевела взгляд на огонь.
— В те дни мы от многого морщили нос, не так ли? Странная штука жизнь. Вот вы всегда говорили, что жизнь каждого человека уже скроена. Интересно, какая выкройка ожидает меня?
— Думаю, хорошая.
— А я бы хотела оставить все как есть. Пусть Майкл всегда будет маленьким, Джейн довольной и счастливой, Уэйты добрыми и преданными, а я наконец-то могла бы отдохнуть.
— Ты слишком молода, чтобы отдыхать, ты еще выйдешь замуж.
— Нет, Анна, нет, — хотя голос Констанции звучал тихо, в нем чувствовалась решительность.
Некоторое время обе женщины смотрели на огонь, затем мисс Бригмор нарушила молчание:
— Мне нравится мистер Армстронг, тот, что помоложе. Кажется, он порядочный человек и с большим чувством юмора.
— Да, мне он тоже нравится. Он действительно порядочный человек, мне приятно его общество... но и только. Я не рискну повторить то, через что прошла.
— Ладно, время покажет. Ты еще молода, а жизнь, хотя она уже и скроена... — Анна покосилась на Констанцию, — без сомнения припасла для тебя сюрпризы... да и для меня тоже. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь снова буду сидеть в комнате для занятий в особняке Хай-Бэнкс-Холла? Разве даже в самом богатом воображении можно было представить такой поворот в моей судьбе?
— Нет, — Констанция засмеялась и добавила: — Но знаете, Анна, мне все же не нравится, что вы будете работать там. Я всегда считала, что вы принадлежите только Барбаре и мне... Но, похоже, он решительно настроен заполучить вас. Наверное, у него такой жизненный девиз: "С первого раза не получается, но ничего..."
Мисс Бригмор улыбнулась.
— Да, у него наверняка такой девиз, который он применяет ко всему. Он странный человек, этот мистер Беншем. Не скажу, что он мне нравится, но в то же время я восхищаюсь им, за исключением тех моментов, когда он разговаривает со своей женой. Мистер Беншем не только считает свою жену тупицей, но и заявляет ей это в лицо, используя именно это слово. Бедная миссис Беншем. Но знаешь, я почему-то не испытываю жалости к ней, она из тех женщин, которые своего не упустят. Я же говорила тебе, что в ней нет ничего особенного, почти невозможно представить ее себе даже служанкой в особняке, не то что хозяйкой. Она целыми днями бродит по дому, кричит, путается у всех под ногами, а вечерами тихонько сидит в гостиной и вяжет. А муж, когда бывает вечерами дома, тоже сидит в гостиной, курит и читает газету...
— Он курит в гостиной?
— Да, курит, но не сигару, а длинную душистую трубку.
— Так вы ужинали у них? Вы мне этого не говорили.
— Да как-то к слову не пришлось. Меня пригласили на ужин, чтобы обсудить мою новую должность. Ты знаешь, Констанция, — в голосе мисс Бригмор появились печальные нотки, — а ведь это был первый раз, когда я присутствовала на ужине в столовой особняка. У меня было какое-то очень странное ощущение.
— Ох, Анна, вы, наверное, подумали, что с вами у нас обходились несправедливо, да?
— Нет, нет. — Мисс Бригмор покачала головой и продолжила уже небрежным, почти веселым тоном: — Хотя в те времена меня это действительно обижало. Ужин, кстати, оказался вкусным, стол был хорошо сервирован. Конечно, у дворецкого нет того достоинства, которым обладал Данн, но это и понятно. В свое время он работал на фабрике мистера Беншема, но плохое здоровье не позволило продолжить работу. Это, с одной стороны, говорит о плохих условиях труда на фабрике, а с другой — прекрасно характеризует мистера Беншема, который взял его к себе в услужение, когда они еще жили в Манчестере. Миссис Беншем обращается к нему по имени... Гарри, так же как к мужу. Ох, я вовсе не смеюсь над ними, потому что они очень добры ко мне.
— Они нуждаются в вас.
— Возможно, но я тоже в них нуждаюсь, по крайней мере ради маленькой Барби. Поначалу я была категорически против того, чтобы приходить в особняк каждый день, сказала им, что на моем попечении маленький ребенок и я могу оставлять ее только на три часа по утрам. И тогда, как я и надеялась, он предложил: "Приходите вместе с ней, женщина, приходите вместе с ней".
— Он обращается к вам "женщина"? — со смехом воскликнула Констанция.
— Да, и очень часто. Единственный раз он обратился ко мне "мисс Бригмор", когда пришел в коттедж, чтобы поговорить со мной, да и то после моего напоминания. А начал он так: "Увидеться с вами, женщина, труднее, чем с королевой. Я трижды писал вам. Что вам нужно? Больше денег? Я предлагаю вам фунт за шесть уроков по утрам в неделю, больше вам никто не предложит". И я ему ответила: "Меня зовут мисс Бригмор. Может быть, присядете?" Вот тогда он в первый и последний раз обратился ко мне "мисс Бригмор". Он сказал: "Ладно, мисс Бригмор, давайте рассуждать здраво. Я слышал, что вы хорошая учительница, и я хочу, чтобы вы учили моих детей. У меня два мальчика, шести и семи лет, и девочка, ей скоро пять. За год у них сменились три так называемые гувернантки, и чему они научились? Да ничему! Через год мальчики пойдут в школу, в частную, разумеется, но я не хочу, чтобы они пришли в школу с пустой головой. Вы меня понимаете?"
Мисс Бригмор перестала изображать мистера Беншема, склонила голову на плечо Констанции, и они рассмеялись. Мисс Бригмор вспомнила и заключительные слова этого монолога, но не стала пересказывать их Констанции. А закончил мистер Беншем так: "Я слышал о вас много разного, но мне это безразлично. Я всегда говорил, что лучшая характеристика человека — это его руки или голова. Говорят, что вы хорошая учительница, и манеры у вас, как у настоящей леди, а это как раз то, что мне нужно".
Странно, но Анна совершенно не обиделась на этого человека. Он явно вышел из низов, но умел зарабатывать деньги. Конечно, нынче появилось много таких людей, однако заслуживало уважения то, что он хотел дать своим детям образование значительно выше того, которое получил сам. И кроме того, фунт в неделю за утренние уроки — на самом деле хорошее предложение. Конечно, сейчас она не тревожилась за будущее, потому что владела половиной коттеджа. Констанция оформила на нее дарственную и перевела на ее имя пятьдесят фунтов из своих ста фунтов ежегодного дохода. Эти пятьдесят фунтов вместе с доходом в сто фунтов, перешедшим по наследству к ребенку Барбары, позволяли им жить лучше, чем все эти годы с того момента, как они покинули особняк. Однако дополнительный доход мог помочь осуществлению грандиозных планов, которые Анна вынашивала в уме в отношении будущего маленькой Барбары.
Без денег молодая леди не может получить полноценного образования. Анна сожалела о том, что в коттедже не было музыкальных инструментов, Барбара могла бы брать уроки музыки. И потом еще языки, сама Анна, к сожалению, владела только французским. Более того, молодой леди следует брать уроки танцев, если она хочет свободно чувствовать себя в любом цивилизованном обществе, да плюс еще уроки верховой езды. И еще много, много чего потребуется ее ребенку (в глубине души Анна считала дочь Барбары своим ребенком) — прежде чем она займет по праву принадлежащее ей место в обществе. И она не пожалеет сил для этого. Дай ей Бог увидеть, что дочь Томаса получила прекрасное воспитание и заняла это место.
Слова Констанции вернули Анну к действительности.
— Значит, вы приперли его к стене?
— Именно так, именно так.
— А он знает, что девочке нет еще трех лет?
— Да, знает, он ее видел.
— И когда вы намерены привести ее в особняк?
— Она уже побывала там. Я взяла девочку с собой в четверг и должна сказать, что ее первый визит в особняк прошел не совсем гладко. — Анна рассмеялась и с улыбкой добавила: — Все закончилось тем, что Барбара поцапалась с дочерью хозяина.
— Неужели? А что случилось?
— Понимаешь, она никогда в своей жизни не видела так много игрушек. Ты же знаешь, у нее всего три куклы: Бетси, Голли и Флаффи, а детская в особняке буквально завалена игрушками и куклами всех видов и размеров. Барбару просто очаровала немецкая кукла, ничего особенного, среднего размера, обычная немецкая кукла, но оказалось, что это любимая кукла. Владелица хотела забрать ее у Барби, но та не отдала. А когда Кэти силой отняла свою собственность, Барби проявила характер и, ох, дорогая, прежде чем мы успели понять, что происходит, малышка бросилась на Кэти и опрокинула ее на спину. А Кэти завопила, как она обычно это делает, когда что-то не по ней. А потом... — Анна замолчала и закусила губу, лицо ее стало серьезным. — А потом произошло нечто странное. Когда я знакомила девочек, то не называла фамилии, а просто представила: Кэти, это Барбара. Барбара, это Кэти. Но когда я подняла Кэти на ноги, она выбежала из комнаты с криком: "Мама, мама! Девчонка Моллена ударила меня. Девчонка Моллена ударила меня. Мама!"
Анна и Констанция молча уставились друг на друга, затем Констанция тихо промолвила:
— А вы не говорили им, что ее фамилия Фаррингтон?
— В этом не было необходимости, да и случай как-то не представился. Это убеждает меня в том, что Барбару уже знают как Моллен. Должно быть, миссис Беншем в присутствии Кэти упомянула о Барбаре как о ребенке Моллена, а сама, вероятно, услышала это еще от кого-то. Да, теперь трудно будет приучить людей к тому, что ее фамилия Фаррингтон. Когда же Барби подрастет, она может попасть в неловкое положение. Так что придется все ей объяснить.
— Ей много чего придется объяснять, — вздохнула Констанция. — Но как бы там ни было, дай ей Бог счастья... я верю, Барби будет счастлива. — Она повернулась к Анне и кивнула головой. — У нее все будет хорошо, у нее есть вы, а значит жизнь сложится прекрасно. Пойдемте, поднимемся наверх, посмотрим на них, перед тем как лечь спать.
Через несколько минут они уже стояли в детской. Мягкий свет свечи под стеклянным красным колпаком освещал ту сторону кровати, на которой спал мальчик. Одеяло было натянуто у него до самого подбородка, он спал лежа на спине, глубоким, безмятежным сном. А девочка, лежавшая на другой стороне кровати, свернулась клубочком, прикрыв рукой голову, ее прямые черные волосы закрывали почти половину лица. Одеяло было сброшено, наверное, она ворочалась во сне.
Мисс Бригмор осторожно накрыла одеялом худенькое тельце девочки, подумав при этом, что даже во сне дети выглядят совершенно разными. Кузен и кузина... Однако ни в их внешности, ни в характерах не просматривалось очевидного кровного родства.
Женщины повернулись и на цыпочках вышли из детской. На лестничной площадке они поцеловались, пожелав друг другу спокойной ночи.
Констанция удалилась в свою спальню. Теперь эта уютная, со вкусом обставленная комната совершенно не напоминала ту, которую когда-то она делила с Дональдом. А мисс Бригмор прошла в бывшую комнату Мэтью.
Странно, но сейчас они думали об одном и том же: завтрашний день сулит им радость. Констанция знала, что завтра вернется к своим обычным ежедневным занятиям. Они с Джейн останутся одни, свекровь расслабится и снова будет проявлять свою материнскую любовь и заботу. Присутствие такой умной женщины, как мисс Бригмор, всегда смущало Джейн, и это вполне понятно: всем своим видом Анна не вписывалась в сельскую атмосферу фермы. Очень приятно было встретиться с нею, но на короткое время. И хотя Констанция терпеть не могла признаваться себе в этом, она испытывала облегчение, когда мисс Бригмор уезжала.
Констанция заставила себя больше не думать об этом, потому что один из визитов Анны был связан с гибелью Дональда и с отчаянным поступком Мэтью. А отважился бы Мэтью на такой поступок, если бы Анна не приехала тогда на ферму умолять Дональда оставить ребенка у нее? Если... если? Что толку теперь гадать...
Но была еще одна причина, почему Констанция с облегчением воспринимала отъезд Анны. Маленькой Барбаре требовалось гораздо больше внимания, чем Майклу, и это раздражало Констанцию. Девочка была необычайно симпатичной для столь юного существа, но все же Констанция не привязалась к ней по-настоящему, хотя всем сердцем любила ее мать. "Но как бы там ни было, — сказала себе Констанция, — завтра я проснусь с чувством радости".
Мисс Бригмор тоже думала о том, что пробуждение будет радостным. У нее есть дом, где она хозяйка, теперь настоящая хозяйка, и у нее есть собственный ребенок.
Конечно, приятно посещать ферму, но обстановка здесь все же... как бы это сказать... немного простовата. А Констанция меняется, меняется буквально день ото дня. Это Анна замечала во время каждого визита. Она не удивится, если Констанция действительно выйдет замуж за мистера Армстронга, и это уже не будет для нее неравный в социальном отношении брак, потому что Констанция превратилась в настоящую фермершу. Нет, она не осуждает ее, Боже упаси, она любит Конни и всегда будет любить, но просто констатирует факты.
Перед тем как погрузиться в сон, мисс Бригмор подумала: "В понедельник я пойду в особняк". Ее радовало возвращение в Хай-Бэнкс-Холл. Когда она находилась в комнате для занятий, у нее порой возникало ощущение, что она никогда не покидала особняка. У Анны уже было положение в доме, и оно со временем укрепится, да, конечно, непременно укрепится, потому что она нужна там. Она почувствовала это с самого начала. Она нужна мистеру Беншему. "Как лучше всего ответить вот на это приглашение?" — как-то спросил он у нее, протянув тисненную золотом визитную карточку. А в другой раз поинтересовался: "Как вы считаете, кто лучше справится с домашним хозяйством, домоправительница или управляющий?" Да, она нужна мистеру Беншему.
И миссис Беншем тоже. "На ваш взгляд, это платье не слишком яркое, чтобы спуститься в нем к чаю? А как проходили приемы в этом доме, когда вы жили здесь? Они были пышными или скромными?" Да, миссис Беншем тоже очень нуждается в ней.
И Кэти. Девочке требуются ее знания и строгость, а когда Кэти вырастет, будет играть роль посредника между молодой леди и ее родителями, как это обычно бывает в таких ситуациях.
Мальчикам она тоже нужна, пусть хотя бы и на короткое время. Ее влияние на них особенно скажется, когда они станут приезжать на каникулы. И в своих планах на будущее Анна отводила им очень важную роль.
По мере того как необходимость в ее присутствии в особняке с годами будет усиливаться, станет улучшаться перспектива для Барбары. Потому что у "девчонки Моллена" всегда будет одно преимущество, которого лишены молодые Беншемы, — ее происхождение. А у Беншемов, в свою очередь, другое преимущество, которого лишена "девчонка Моллена", — деньги.
Кто знает, кто знает, возможно, Томас вернет себе Хай-Бэнкс-Холл... с помощью своей младшей дочери.
Анна уснула счастливая от этой мысли, забыв о поговорке, которую сама же любила повторять: "Жизнь каждого человека уже скроена".
Внимание!