Лу Хан сидел за убранным столом, пристроив подбородок на сплетенные пальцы, сумрачно следил за суетой Чанёля и даже не обратил внимания на официальное окончание рабочего дня. Пак Чанёль оказался на удивление вездесущим, шумным и, Лу Хан вынужденно признал, в редкие моменты покоя очень красивым. Наполненные светом глаза согревали, несмотря на то, что никаких положительных чувств стажер в своем наставнике не вызывал. Даже наоборот, Лу Хан начал подозревать, что Бэкхен не на сто процентов виноват в своем уходе. Не может кто-то выглядеть таким безмятежно наивным и одновременно быть им. Чанёль что-то напевал под нос, складывая бумаги. Приятный низкий голос звучал в кабинете, как кошачье мурлыканье, обволакивал и успокаивал. Лу Хану захотелось что-нибудь бросить в стажера, он потянулся к степлеру и вздрогнул, когда в стенном шкафу раздался шум.
— У меня есть гениальное по своей простоте предложение, — сказал Ифань, заявляясь в проеме дверцы шкафа в полный рост, - ты, — он ткнул в сторону хлопающего ресницами стажера, — делаешь шаг назад, разворачиваешься и идешь нафиг. А ты, — Лу Хан закатил глаза, — идешь со мной.
Чанёль упрямо сощурился, даже уши пошевелились от усилий выглядеть серьезно. Но Ифань выбрался из шкафа, взял Лу Хана под локоть и уволок с собой. За порогом Лу Хан вырвался и отступил.
— Перестань заходить через шкаф!
— С чего это? Я не виноват, что его поставили перед запасным выходом, и это весело.
— Почему тебя все еще не уволили за несоответствие занимаемой должности?
Ифань пожал плечами.
— Я идеален.
Лу Хан засопел, но спорить не стал.
— Ладно, — по пути к лифту протянул он, — ты заставил меня бросить закрытие на стажера. Дальше что?
— Забудь, — отмахнулся Ифань и подтолкнул Лу Хана в отделанную зеркалами кабину, — с твоим возлюбленным чудовищем справился, два магнитных ключа тоже не перепутает.
— Что тебе вообще нужно в нашем офисе?
— Я по дружбе приехал за тобой! — возмутился Ифань, помялся, но добавил, — хотел извиниться, что прислал тебе Пак Чанёля. Я не знал.
Лу Хан отмахнулся.
— Переживу. Ты же не знал.
— Еще я хотел увидеть, жив ли он еще, — добавил Ифань и жизнерадостно улыбнулся, — и тебе вроде понравился тот павильон на выставке? Я нашел на карте, так что сегодня пьем кофе в «Лисьей норе».
— Только не кофе, — машинально отозвался Лу Хан, но все равно почему-то обрадовался.
— Только мне надо кое-что по работе выяснить. Ты там один немного посидишь, ладно?
Покинутый коварным Ифанем в кофейне Лу Хан смотрел, как Минсок готовит латте из зеленого чая. Как снимает с крючка матовый питчер, идеально вписывающийся в ладонь, сжимает пальцами, пока упруго бьется в стенки питчера молоко. Проводит другой рукой вдоль пофыркивающего капучинатора, с силой отворачивает рычаг, и молоко закручивается спиралью, яростно шипит, взбивается в плотную мелкую пену под внимательным взглядом Минсока. Минсок вдруг чуть повернулся и посмотрел прямо в глаза китайца. Лу Хана бросило в жар, к лицу прилила кровь. Вздрогнув, он мгновенно отвернулся, уставился в стол, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Сначала он просто любовался умелыми ловкими руками. Но взгляд Минсока переключил мысли в совершенно другое русло.
Лу Хан вдруг представил, как Минсок с нажимом проводит ладонями не по столу, разглаживая бархатистую салфетку для сушки приборов, а по телу Лу Хана, горячие пальцы уверенно и сильно гладят кожу, сжимают плечи и совсем слегка — горло, заставляют в восторге откинуть голову. Как Минсок внимательно смотрит прямо в глаза, слегка закусывает губу и тянется к лицу…
Чашка со стуком приземлилась на стол.
Лу Хан вздрогнув, вернулся в реальность, заливаясь краской до кончиков ушей, уставился в стол и попытался вспомнить, что принято говорить. Кажется, он слишком давно был один.
Минсок тронул плечо, привлекая внимание. Теплое прикосновение заставило Лу Хана вздрогнуть снова, он вскинулся, жалобно и жадно глядя на Минсока. Мгновение казалось, что Минсок готов его услышать. А потом красивое лицо замкнулось, Минсок осторожно убрал руку и отступил.
— Ваш латте готов, — отчужденно и холодно, как показалось Лу Хану, сказал Минсок и ушел за стойку.
В глаза бросились слезы. Лу Хан уставился в стол, сжал чашку обеими руками, безуспешно согревая дрожащие пальцы.
Ифань упал рядом, сияющий, как сверхновая в тумане, бросил смартфон на стол.
— Ты не поверишь, что случилось! — возбужденно выкрикнул Ифань, даже наклонился вперед для большей убедительности. Присмотрелся и схватил Лу Хана за подбородок, заставляя поднять голову к свету. Лу Хан возмущенно попытался увернуться, но Ифань ловко поймал и сжал его руку.
— У вас все хорошо? — негромко поинтересовался Минсок.
— Все прекрасно, можно мне американо? — отозвался Ифань, вытаскивая Лу Хана из-за стола за локоть.
— Можно, но я хотел бы услышать еще и Вашего друга. Непохоже, чтобы он хотел куда-то идти.
— Мы очень хорошие друзья, — уверенно заявил Ифань, пока Лу Хан молча выкручивал руку из крепкой хватки. — Он только слегка расстроен. Хан, ты привлекаешь слишком много внимания, — бросил Ифань на китайском, начиная опасаться, что где-нибудь под стойкой Минсок вот-вот нажмет тревожную кнопку.
— Отпусти меня немедленно, — прошипел Лу Хан тоже на родном языке, — он смотрит на нас, как на идиотов.
— Хочешь прямо здесь мне все рассказать? — Ифань подарил Минсоку свою самую обворожительную улыбку, но тот не проникся. Только фыркнул и отвернулся к кофемолке.
Лу Хан опустил голову и покачал ею.
— Я в норме.
— Хан.
— В норме, я сказал. Оставь меня в покое.
— Хан! — Ифань оглянулся на стойку и понизил голос, — отвернись от окна, придурок, и вытри лицо. Ты как на витрине.
— Подумаешь, — Лу Хан стер с щеки влажный след, — сам придурок. Я просто эмоциональный.
— Сядь за стол, пока тебе полицию не вызвали, — потребовал Ифань, - ну, я же извинился за стажера уже. Почему ты так расстроен?
— Плевать на стажера, — Лу Хан устроился, ухватил порядком остывшую чашку, пока Минсок с самым независимым видом ставил рядом чашку Ифаня, и добавил, — и это ты меня заставил встать. Сам устраиваешь представления, а я потом виноват.
— Из-за тебя же, — Ифань погладил пальцем дисплей смартфона.
— Ну? — со вздохом спросил Лу Хан, — что там у тебя стряслось?
— Ничего. Мы говорим о тебе.
— Мы только и делаем, что говорим обо мне! — вспылил Лу Хан, — я не стеклянный, ничего со мной не сделается! Это не первые отношения, от которых ничего не осталось, и не последние… — Лу Хан осекся и замолчал.
— Отличное настроение, — похвалил Ифань язвительно, — позитив так и хлещет. Самое то в конце года.
Лу Хану очень хотелось закрыть лицо руками, но бариста то и дело поглядывал в сторону их столика.
— Плевать, — пробормотал он, — я люблю быть один.
— Хан, ты по пути к метро успеваешь мне позвонить и потребовать с тобой разговаривать.
— Там темно и лестницы. Я боюсь высоты и хочу дружеской поддержки.
— А утром?
— Ты не выключил бойлер!
— Один раз!
— Вчера я не звонил, — обиженно заявил Лу Хан и отхлебнул чайный латте, — и позавчера. И на прошлой неделе в понедельник.
— Да тебя можно отправлять жить в дикий лес, — согласился Ифань и вздохнул, — серьезно, что случилось?
— Ничего.
— Хан, я вылью кофе тебе в лицо. И этот лис, с которого ты глаз не сводишь, — Лу Хан вспыхнул и отвернулся, — навсегда запомнит твой девчачий визг.
— У меня просто широкий диапазон!
— Да-да. Очень широкий диапазон визга, в прошлый раз я чуть не оглох.
— Там был призрак!
— Хан, призраков не существует!
Лу Хан упрямо пожал плечами, поджал губы и допил свой кофе залпом. Глянул в сторону стойки, но бариста разговаривал с вновь прибывшим гостем. Лу Хан помрачнел так заметно, что Ифань развернулся, чтобы проследить за взглядом.
Чондэ засмеялся, положил ладонь поверх руки Минсока, наклонился через стойку, эмоционально что-то рассказывая. Показал телефон, и Минсок был обманом вынужден, по мнению Лу Хана, придвинуться еще ближе.
Ифань ткнул носком ботинка ногу Лу Хана под столом.
— Ты из-за него, что ли, собирался рыдать? Быстро ты. Но это хорошо. К черту Бэкхёна, тебе нужно отвлечься.
Лу Хан покраснел.
— Я вовсе не… — пробормотал он смущенно. — Просто… чего он так смеется…
— Чондэ всегда смеется, — Ифань фыркнул, — попроси номер телефона.
— У меня есть визитка.
— Не тупи. Поговори с ним.
— И что я скажу? Посмотри на него!
— Хан, если ты будешь страдать еще и из-за этого коротышки…
— У меня средний рост, — отчетливо сказал Минсок на китайском, даже не глянув на них.
Лу Хан замер, словно его окатили ледяной водой. Ифань очень вежливо извинился и уткнулся в чашку, мысленно считая до пяти. На пятерке Лу Хан все-таки закрыл лицо ладонями и со стоном уронил голову на стол. Ифань проверил сообщения, вздохнул и потрепал друга по волосам, старательно понизил голос.
— Видишь, тебе даже объясняться не придется. Он и так все слышал.
— Придется, — с садистским удовольствием сказал Минсок, оказавшись возле стола. — Для начала я хочу знать, зачем ты собирался из-за меня плакать, если мы даже незнакомы.
Лу Хан замотал головой, сильнее вжимаясь в столешницу.
— Ушел в себя. Проголодается, вернется, — безмятежно сообщил Ифань Минсоку. — Или когда замерзнет.
Минсок пожал плечами, сдернул с соседнего кресла плед, аккуратно расправил и накрыл плечи вздрогнувшего Лу Хана, отступил и ушел за стойку. Ифань проводил бариста удивленным взглядом и помахал Чондэ.
— О! — тот в мгновение подошел к столу, — привет, хён. А что с Лу-хёном?
— Приступ отчаяния.
— А-а-а. Ну, сними с него одеяло, замерзнет и вернется.
— Нет уж, это его новое увлечение накрывает, пусть проникается.
Чондэ восхищенно присвистнул и обернулся посмотреть на Минсока.
— Уже?
— Наконец-то, — поправил Ифань. И сурово пошевелил бровями, — так что отвали от Ким Минсока, он наш.
Судя по вспыхнувшему азартом взгляду, Чондэ мгновенно пересмотрел все планы.
— Это мы еще посмотрим, — мурлыкнул он, развернулся и принялся вдумчиво разглядывать бариста.
Ифань пообещал себе не вмешиваться в жизнь Лу Хана. Хотя бы до конца года.