Дождь перед Рождеством
https://ficbook.net/readfic/3851457
Автор: lenivets (https://ficbook.net/authors/60092)
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лу Хан/Минсок, Тао/Сехун, Ифань/Чунмён, Чондэ/Исин, Чанёль/Бэкхён. Триумфальное явление КайСу в эпизоде
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, AU
Размер: Мини, 25 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен
Описание:
О том, что рождественское настроение не всегда сказочно хорошее, а чудеса вовсе не обязательно случаются. Ну, и не всех старых знакомых приятно видеть...
Посвящение:
EunSiHae-aunnie~
Примечания автора:
Каноничная слэш-вселенная без лишних женских персонажей и сопутствующих сомнений в своей ориентации. Как обычно, то есть.
Каноничные и не очень парочки.
Запонки со звездным небом
Лу Хан стоял у окна на лестничной площадке и мрачно разглядывал затейливые витражные узоры. Город снаружи сквозь витраж казался сказочным, изломанные разноцветные здания мерцали огнями, а сверху таилась только беззвездная тьма. На подоконнике валялась чья-то простенькая зажигалка, начисто портила картину, но Лу Хан не расстраивался, машинально постукивал по пластику пальцем так, чтобы каждый раз позвякивало витиеватое кольцо на мизинце.
Ифань подошел с открытой пачкой сигарет и вопросительным жестом качнул ее в сторону Лу Хана. Тот отрицательно отмахнулся раньше, чем присмотрелся.
— Ты куришь?!
— Нет, — без выражения заявил Ифань и сжал сигарету губами.
Провел ладонями по груди и бедру, зачем-то заглянул в пачку. Лу Хан хмыкнул и протянул ему чужую зажигалку, щелкнул сам. Ифань наклонился, погрузил кончик сигареты в пламя, промычал что-то благодарное и отвернулся к окну, засовывая пачку в нагрудный карман. Дорогая рубашка раздраженно встопорщилась, карманы на ней ожидали шелковых платков или, в крайнем случае, перьевую ручку. Лу Хан закатил глаза, пережил эстетическое оскорбление и сам вытащил пачку из кармана Ифаня, покрутил в пальцах и бросил на подоконник. Губы Ифаня раскрылись, выпустили сигарету. Он запрокинул голову, с удовольствием выдохнул дым в противоположную сторону от раскрытой створки окна. Лу Хан недовольно поморщился. Ифань затянулся и выдохнул дым прицельно в лицо, усмехнулся в ответ на гневное сопение и бурную жестикуляцию Лу Хана, который замахал руками, словно отгонял рой злобных пчел. Терпкий аромат мгновенно впитался в манжеты и волосы, Лу Хан едва не рычал от гнева, нюхая собственные рукава. Ифань пожал плечами и раскрыл окно настежь, бесжалостно дергая створки. Ночной ветер ворвался на площадку, заставил Лу Хана восторженно вздохнуть и немедленно задохнуться от холода. Ифань поделился новой порцией дыма с городом снаружи и повернулся, небрежно придерживая створку плечом. Лу Хан подумал, что сигарета хорошо смотрится в пальцах Ифаня, а дым от ветра путается красивыми завитками.
— Курить вредно, — изрек Лу Хан новость дня, отвернулся и принялся снова смотреть в окно.
Без стеклянной преграды город стал совсем обычным и очень, очень холодным. Лу Хан поежился, потер ладони. Ифань свободной рукой притянул его к себе, обнял за плечи. Лу Хан хмыкнул, но прислонился к теплой груди, покрутил кольцо на пальце, холодное, как декабрьский ветер.
— Бросай, — сказал Ифань и втянул дым в легкие с такой силой, что сигарета затрещала, обугливаясь почти до фильтра.
Лу Хан вздрогнул, пытаясь спрятать руки. Ифань затушил окурок о край мраморного подоконника, прихватил пачку и шагнул к ступеням.
— Идешь?
Лу Хан помотал головой. Ифань кивнул и ушел.
Лу Хан замерз. Тонкий кашемировый джемпер был готов к прохладе выставочного зала, а не к медитации на продуваемой лестнице. Возвращаться в зал продрогшим не хотелось. Лу Хан проскользнул мимо высоких дверей и скрылся в мужском туалете. Здесь тоже был мрамор, витражные арки зеркал, а еще горячая вода. Лу Хан отвернул кран до упора влево, бессмысленно глядя, как краснеют руки. Поднял взгляд и встретил в зеркале себя. Отражение выглядело утомленным и растерянным, в зрачках клубилась беззвездная тьма, как будто он слишком долго смотрел в небо. Лу Хан прижал разогретые ладони к щекам, потер лицо. От тепла внезапно захотелось спать, в глаза бросились слезы. Лу Хан вздрогнул, уперся ладонями в край раковины, принялся шумно размеренно дышать, зажмурившись.
Что-то очень мягкое коснулось запястья. Лу Хан открыл глаза и изумленно уставился на платок. Проследил взглядом до края платка, где обнаружились незнакомые пальцы. Пальцы присоединялись к человеческой кисти, дальше были белоснежные манжеты с запонками. Лу Хан задумчиво посмотрел на затейливую запонку, в синей эмалевой поверхности которой сияли золотистые искры напыления. Отрицательно покачал головой. Платок убрался, теплая ладонь похлопала Лу Хана по руке. Незнакомец не сказал ни слова, и Лу Хан, занятый плесканием в лицо заметно похолодевшей воды, даже не посмотрел ему вслед. Вдумчиво вытер лицо бумажным полотенцем и посмотрел на свое отражение снова. Отражение выглядело чуточку бодрее, такое и людям можно показывать. Себе Лу Хан показал язык, фыркнул, огляделся в поисках свидетелей его взрослого мужественного поведения и ушел.
На выставке немноголюдно. Желающие оценить творчество чайных мастеров (и закуски) уже разошлись, тут и там сами мастера сбивались в группки с друзьями и новыми знакомыми. Лу Хан повертел головой в поисках возвышающегося Ифаня и усмехнулся, обнаружив его в компании еще одной шпалы. Шпала со спины казалась незнакомой, но жизнерадостная фиолетовая футболка с зелеными оленями и какой-то надписью обещала запомниться надолго. Ифань встретил его взгляд и поманил ближе, владелец футболки обернулся. Подойдя, Лу Хан обнаружил две вещи. Олени на футболке занимались воспроизведением рода, а надпись гласила: «улыбнись, если хочешь меня». Лу Хан закашлялся, закрывая рот обеими руками. Судя по демоническим огонькам в глазах Ифаня, тот не сомневался в природе кашля.
— С Вами все в порядке? — спросил оленевод.
В противоположность футболке его лицо оказалось спокойным, как мраморный подоконник.
— Угу, — не слишком вежливо сказал Лу Хан, убрал руки, чуть подумал и протянул одну, — Лу Хан.
— О Сехун, — подсказал Ифань за спиной.
— О Сехун, — подтвердил владелец футболки и пожал руку Лу Хана.
Лу Хан пробормотал что-то про радость знакомства, глядя в сторону. Всего в паре шагов у стенда с фарфоровыми миниатюрными чайными наборами стоял человек, которого Лу Хан узнал бы в любой толпе. Занятый разговором и изучением визиткой карточки мастера, Бэкхен стоял боком и не собирался оборачиваться. Зато Лу Хан вздрогнул и отвернулся.
— Пойдемте, выпьем чего-нибудь! — возвестил Ифань, нелюбезным взглядом обжег плечо Бэкхена, ухватил обоих одинаково озадаченных предложением собеседников и увлек в противоположную сторону от ближайшего павильона с напитками. Сехун попытался указать на это, но Ифань оказался сильнее.
— Что, например? Тут только чай, — Лу Хан развел руками прямо под вывеской «Лисья нора. Кофе, горячий шоколад, свежая выпечка».
Ифань взял его за плечи, развернул и подтолкнул внутрь. Внутри лисьей норы обнаружилась приступочка для обуви, низкие столы, окруженные подушками и уютные маленькие лампы, прикидывающиеся подсвечниками. Сехун радостно устремился к подносу с выпечкой. Ифань последовал за ним со строгим спокойствием разумного старшего. Лу Хан фыркнул и сосредоточился на меню с горячим шоколадом.
— Мятный? — спросил человек за стойкой.
В раскосых глазах отражались огоньки ламп, придавали лицу таинственное и немного насмешливое выражение. Лу Хан хотел спросить, почему именно мятный, но внезапно понял, что именно мятного горячего шоколада ему не хватало весь день, и кивнул.
— И мне мятный! — возвестил Сехун с плюшкой в руках, но немедленно передумал, углядев шоколад с апельсиновой цедрой и корицей.
Ифань остановился на кофе, отдельно подчеркнув, что всегда пьет без молока и сахара. Впрочем, к его карамельно-малиновому чизкейку черный кофе в любом случае подходил лучше. Лу Хан на компаньонов не обращал внимания.
— Ваш заказ, — мягко сказал человек с лисьим лукавым взглядом, поставил поднос на стол, и огоньки заставили золотистые искры в его запонках засверкать.
Лу Хан машинально сжал чашку, не отрываясь от запонок. Аромат шоколада, мяты и корицы смешивался с кофейным. Кроме них в павильоне устроилась только парочка, увлеченная своими смартфонами куда сильнее, чем друг другом. Лу Хан одарил их недобрым взглядом и демонстративно сел спиной. К тому же так вид на бариста гораздо лучше.
— Интересно, они только на фестивалях работают? — протянул очарованный «Норой» Сехун, — все такое вкусное.
— Наверняка есть и обычное кафе где-нибудь в городе. Спроси, — Ифань больше интересовался Лу Ханом, который с наслаждением пил мятный шоколад, но все равно мрачнел.
— Не хочу. Пусть хён спросит. Хён! Спроси.
— Тебе надо, ты и спрашивай, — возмутился Ифань, — еще раз толкнешь меня, вылью кофе на голову.
Лу Хан отвлекся от размышлений о собственной беспросветной личной жизни и заинтересовался.
— Он выльет, — подтвердил Лу Хан Сехуну.
— Тогда пусть Чондэ-хён спросит, он милый! — передумал Сехун и ткнул Ифаня локтем, — где Чондэ-хён?
— Откуда мне знать?! — рявкнул Ифань, — ищет очередную чашку с котом.
Тканая занавеска распахнулась. Чондэ сбросил кеды мимо приступочки и завалился на подушку рядом с Лу Ханом, аккуратно пристроив рядом со столом картонный пакет.
— Кто упомянул чашку с котом?!
— Привет, — Лу Хан отодвинулся и повернулся к Сехуну, собираясь спросить, почему это тот не посчитал нового знакомого хёна достаточно милым, чтобы поговорить с бариста.
— Чондэ-хён! — Сехун полез обниматься с вновь прибывшим через стол под нарастающий, как грядущая гроза, рык Ифаня. — Иди и спроси у него адрес этой кофейни!
— Тебе надо, ты и спрашивай, — разумно отозвался Чондэ и зарылся в пакет, шурша упаковочной бумагой, — смотрите, какую потрясающую чашку я нашел!
Чашка в форме рыжего зверька с хвостом-ручкой действительно оказалась милой.
— Только это не кот, — уверенно сказал Ифань.
— Кот.
— Не похож.
— Отличный кот! — оскорбленный в лучших чувствах Чондэ затолкал чашку обратно в пакет и поднялся, — пойду за кофе.
— Адрес спроси! — потребовал вслед Сехун.
Ифань вытащил чашку и принялся рассматривать на свет, словно так видовая принадлежность зверька становилась понятнее. Лу Хан тоже посмотрел на чашку, но решил, что на кота она похожа ровно настолько, насколько на любого другого пушистика от тушканчика до горностая, и потерял к шедевру стеклодувной промышленности интерес. Перевел взгляд на стойку. Чондэ смеялся, говорил что-то под руку готовящему кофе человеку. И тот, конечно, не раздражался. Лу Хан внезапно разозлился. Чондэ захотелось отодвинуть. Гневно сопя, Лу Хан уткнулся в свою чашку, совершенно не удивленный, когда Чондэ вернулся с кофе и целой пачкой визиток.
— Я для каждого взял, — сказал он, — и там схема есть, Мин-хён сказал, что просто так его кафе не найти. Он, кстати, не наемный работник, а управляющий. И со следующей недели обновляет меню, будут специальные рождественские напитки.
— И десерты? — уточнил Сехун.
— И десерты. Особенно, миндальное и имбирное печенье.
Лу Хан поморщился. Уверенный и довольный голос с смешинками в тоне раздражал его до головокружения. Ифань прикончил свой черный кофе, дотянулся до холодильника и добыл банку колы, предъявил «Мин-хёну» издалека для внесения в счет и с треском открыл.
— После кофе? — ехидно поинтересовался Лу Хан.
Ифань пожал плечами и запил кофе колой. Сехун предсказал проблемы со сном. Чондэ перешел с кофейни и рождественского меню на грядущие городские легенды о бессонном Ифане. Лу Хан демонстративно проверил время и выбрался из-за стола.
— Пойду попрощаюсь со всеми, — сообщил он в пространство. — И домой.
— На стоянке встретимся, — сказал Ифань, помешав остальным высказаться.
Лу Хан кивнул, кивнул еще раз слегка поклонившемуся Сехуну и радостно машущему Чондэ, замялся на секунду, но шагнул к двери и своей обуви. Мягкий голос бариста проводил его невозмутимым профессиональным прощанием. Лу Хан кивнул снова, не оборачиваясь, и выбрался из «Лисьей норы». Огляделся в поисках людей, с которыми действительно нужно попрощаться, но решил, что на выставке это необязательно. По пути к входным дверям настрочил сообщение Ифаню, где предложил не мерзнуть на стоянке в поисках друг друга, а встретиться дома, и шагнул к гардеробу, надеясь ускользнуть раньше, чем придется снова разговаривать.
У зеркала стоял Бён Бэкхён и аккуратно расправлял пушистый шарф.
Их взгляды встретились в отражении.