ЧЕЛОВЕК ДОИСТОРИЧЕСКОЙ ЭПОХИ

ПОСЛЕ ЛЕДНИКА

Медленно зарождалась жизнь на послеледниковой море­не. Текли реки, было много озер, но еще не было трав. На земле господствовал холодный субарктический климат. Последовавший за ним более теплый сухой бореальный климат возродил природу. Резко изменились условия жизни. На Зе­мле появилась растительность, среднеевропейские равнины и долины превращались в травянистые степи, в пастбища для травоядных животных. Леса, особенно широколиствен­ные (дуб, бук, граб, липа, клен, вяз, ясень) продвинулись в северные широты. Сюда стали перемещаться из приледниковой тундры и животные, обитавшие на Севере в очень древ­ние времена и в период межледниковья. Особенно в боль­шом количестве распространился мамонт, ныне вымерший предок слона, пришедший с севера с постепенным охлажде­нием Европы. По размерам он не превосходил современных слонов, но обладал более массивным туловищем, более ко­роткими ногами, длинной шерстью и длинными загнутыми бивнями. Они могли служить мамонту для добывания пиши из-под снега в зимнее время. Мамонты вымерли в связи с потеплением климата и, вероятно, в результате истребления (были сравнительно неповоротливы, имели небольшой кру­говой обзор).

Согласно описанию Тверского краеведческого музея за 1911 год, многочисленные кости и бивни мамонта находили по всему краю, а в деревне Васильцево Новоторжского уез­да крестьянин при рытье колодца наткнулся на целый кос­тяк этого животного. Исходя из характера почвы, в которой он был найден, высказано предположение, что мамонт слу­чайно затонул в болоте.

Другим крупным животным (ростом до 2 м, длиной до 5 м), обитавшем в крае, был носорог, покрытый густой ше­рстью, — постоянный спутник мамонта. Он имел неуклюжее массивное туловище, жировой горб на шее и низко опущен­ную голову, на лбу и переносице один-два рога, располо­женных один за другим.

Прекрасно сохранившийся череп этого животного был найден в с. Поречье Тверского уезда. По этому черепу вид­но, что у нашего носорога было два рога, а не один. (В зо­не вечной мерзлоты в Сибири находят целые туши носоро­гов, покрытых шерстью).

В одно время с мамонтом и носорогом в крае обитало крупное животное овцебык (или мускусный бык), соединя­ющий в себе некоторые особенности овец и быков. Овцебы­ки — аборигены Севера, пережившие мамонта, с которым когда-то рядом паслись. Они населяли весь Север от Запад­ной Европы до Чукотки. 90 тысяч лет назад вместе с другими животными по существовавшему в то время перешей­ку, соединявшему материки, переселились в Америку и ши­роко распространились по континенту. Овцебыки очень вы­носливы, неприхотливы. Противостоят хищникам коллектив­ной обороной, но оказались бессильными перед людьми. Их убивали стрелами и копьями. Череп овцебыка, найденный на Таймыре, был с пулевой дыркой — подтверждение того, что последние из них пали уже от огнестрельного оружия. Это было двести лет назад. На Аляске овцебыков истреби­ли примерно сто лет назад. Они уцелели только на Севере Канады и в Гренландии. Овцебыков переселили на Аляску, где они стали быстро размножаться. А в 1974—1975 годах партию овцебыков с американского континента доставили на их древнюю родину — на Север нашей страны. Полсот­ни животных, доставленных в два приема самолетами, вы­пустили на полуостров Таймыр и остров Врангеля, где вет­ра обнажают зимой в горах скудную северную раститель­ность, которой они могут питаться. Овцебыки здесь прижи­лись, стадо их выросло примерно в пять раз.

В таких местах, кроме них, никто из крупных животных выжить не может. Морозы овцебыкам нипочем. Плотный пуховой подшерсток и длинная, до 90 сантиметров шерсть оберегает их от пронзительных ледяных ветров снежной пустыни.

Овцебыки могут иметь и хозяйственное значение, их мя­со напоминает по вкусу говядину, но главное пух, равного ему нет. В Канаде и на Аляске их держат на фермах, дока­завших свою рентабельность. Областной музей имеет заты­лочную кость овцебыка, обитавшего в нашем крае.

Столь обстоятельное описание этого животного, возрож­денного на нашем Севере, представлялось необходимым с одной целью, а именно: показать, какие у нас были суро­вые природные условия в ледниковый период; если выжить в них могли лишь только овцебыки и ему подобные живот­ные.

Кроме мамонта, носорога и овцебыка, в наших местах обитал пещерный медведь, который по своей величине зна­чительно превосходил белого и бурого и обладал огромной силой. В музее имеется часть черепа этого огромного жи­вотного, найденная на границе Тверской и Ярославской гу­берний.

К древнейшим обитателям нашего края в послеледнико­вый период относятся ископаемая лошадь, волк, кабан, барс, горностай, ласка и др. Из крупных травоядных здесь оби­тал бизон или зубр (в настоящее время в диком виде не встречается, его разводят в специальном питомнике в Бело­вежской пуще). В музее находятся две пары рогов этих жи­вотных. Несколько лет назад зубров завезли в Тверскую область. Стадо прижилось, хотя часть животных погибла от браконьеров.

Жизнь постепенно возрождалась в озерах и реках. Там появились разные водоросли и стали развиваться мелкие животные организмы. Водный режим озер, как известно, оп­ределяется главным образом климатическими условиями. Питание озер происходит за счет атмосферных осадков (до­жди, талые снеговые воды) и притока подземных вод. Озе­ра пополняются также стекающими в них реками и ручья­ми. По содержанию минеральных солей озера нашего края относятся к пресноводным, жесткость воды невелика. Соде­ржание кислорода в воде резко снижается в глубинных сло­ях летом и по всей толще зимой. Это приводит к рыбным заморам. Однако в целом кислородный режим благоприятен.

Богатым стал растительный и животный мир. Стало мно­го водоплавающей птицы. Прибрежная часть озер летом по­чти сплошь покрывается разнообразной водной растительно­стью. Для прибрежной зоны до глубины 1—2 м характерны заросли тростника и камыша, к которым примешивается во­дяной хвощ и другие водные растения. Со временем па дне озер отложились толщи сапропеля — ила, образовавшегося в результате разложения растений и животных с примесыо минеральных частиц. В связи с этим озера сильно обмеле­ли, вокруг них образовались торфяники, ручьи и грунтовые воды к ним уже не имели прямого доступа, они задержива­лись болотами и озерным илом. В водоемах стало мало ки­слорода, необходимого для жизни рыб и других организмов. Жизнь стала замирать, озера все более и более мелеют, и постепенно превращаются в кочкарные болота, поросшие осокой и зелеными мхами.

Академик Д. Н. Анучин еще в конце прошлого столетия отмечал, что некоторые из мелких озер стоят на пути к уничтожению и превращаются в болота, дно их покрыто то­лстым слоем ила, поверхность заросла травой или камышом, другие же мелководные озера такая судьба постигла, видимо, уже давно, а многие обширные болота представляли ранее подобные же озера, постепенно занесенные осадками и по­росшие растительностью. Таким озером в нашей местности, несомненно, могло быть большое болото в глубокой впадине севернее деревни Чернятки (в 6—8 км от Дворищ). Подъем из него пологий. Здесь, на берегу, когда-то стояла деревня Кобылиха.

Большая часть озер была захвачена текущими реками, отчасти спускавшими их воду. Но в большинстве своем, реки эти, как, например, Иловля, Сорогожа, Железинка, Островка, слишком малы, чтобы опорожнить такие озера, как Илово, Алексеевское, Ивановское.

Некоторые озера стояли даже на пути более значительных рек, которые в них впадали, а потом вытекали.

В холодных степях медленно стаивавшего ледника еще долго не появлялся человек. Заселение им нашего края стало возможным с возрождением природы после Валдайского оледенения. Сюда потянулись животные, а вместе с ними стал перемещаться человек, ранее обитавший на юге в приледниковой тундре. В период земного оледенения человек не только не вымер, но, сплотившись в большие коллективы, противостоял грозным силам окружающей природы, изменил свой образ жизни, стал пользоваться примитивной одеждой из шкур животных, научился искусственно добывать огонь, усовершенствовал технику изготовления орудий труда, строил жилища. С появлением лука и стрелы с кремневым наконечником загонная охота на крупных животных потеряла свое прежнее значение. Лук и стрела были тем же, чем стали железный меч для периода варварства и огнестрельное оружие для эпохи цивилизации — решающим оружием. Новое оружие позволило добывать продовольствие при охоте на всех животных, производить больше пищи и одежды. Однако, «экономические эпохи, — писал К. Маркс, — различаются не тем, что производится, a тем как производится, какими средствами». (Соч., т. 23, с. 191). Такими средствами в данную эпоху все еще было каменное орудие, сделанное людьми еще на заре человечества. Человек стал человеком именно с того времени, когда сделал орудия труда и в дальнейшем совершенствовал их.

Постоянно передвигаясь, человек временами по существу становился кочевником и таким путем постепенно осваивал северные районы. Охотился главным образом на северного оленя, который давал ему и пищу, и одежду; мясом человек питался, жир использовал для освещения, из шкур шил одежду, сухожилия его служили нитками и ремнями, а из рогов и костей изготавливал орудия труда (в дополнение к каменным). Кроме того, человек занимался рыболовством, собирательством плодов и злаков, так как «исключительно охотничьих народов, — по замечанию Ф. Энгельса, — та­ких, которые живут только охотой, никогда не существова­ло, для этого добыча от охоты слишком ненадежна». (Соч., т. 21, с. 29). В целом же человек эпохи мезолита преиму­щественно присваивал готовые продукты природы. Охота по­родила животноводство, а собирательство — земледелие. Первым животным, прирученным человеком, была собака. Земледелие могло развиваться только в условиях благопри­ятного климата. В более позднее время мезолита уже могли появляться зачатки поселения деревнями. Человек научился делать деревянные сосуды и бытовую утварь, овладел руч­ным ткачеством (без ткацкого станка) из деревянного воло­кна, занимался плетением корзин из лыка или камыша, со­вершенствовал строительство своих жилищ—полуземлянок.

Таким мог быть быт древнего человека нашего края.

ЧЕЛОВЕК ДОИСТОРИЧЕСКОЙ ЭПОХИ

Как человек управлялся, какой был общественный строй в его коллективе в доисторическое время, письменных ис­точников нет и не могло быть, поскольку письменность по­явилась менее шести тысяч лет назад, да и то первоначаль­но в южных странах (Месопотамии, Греции, Италии, Север­ной Африке). Археология же, историческая наука, изучаю­щая памятники минувших веков главным образом путем рас­копок не в состоянии дать в полной мере ответы на эти вопросы.

Производство средств к жизни (предметов питания, оде­жды, жилища и необходимых для этого орудий) и произ­водство самого человека, продолжение его рода К. Маркс относит к определяющему моменту истории. Он писал: «Об­щественные порядки, при которых живут люди определен­ной исторической эпохи и определенной страны, обуславли­ваются обоими видами производства: ступенью развития производства, с одной стороны, — труда, а с другой — се­мьи». (Соч., т. 21, с. 25—26).

В условиях неразвитости труда древнего человека струк­тура его общественного строя основывалась на родовых свя­зях и зависела от них.

Американский ученый, этнограф, археолог и историк пер­вобытного общества Льюис Генри Морган (1818—1881) в результате сорокалетнего наблюдения за бытом индейского племени ирокезов обосновал концепцию развития рода как ячейки первобытного общественного строя, развития челове­ческого общества от материнского рода к отцовскому, от матриархата к патриархату. Открытие первичного материнско-правового рода, как стадии, предшествовавшей отцовско-правовому роду культурных народов, имеет, по оцен­ке Ф. Энгельса, для первобытной истории такое же значе­ние, как теория развития Дарвина для биологии и как тео­рия прибавочной стоимости К. Маркса для политической экономии. Материнско-правовой род — основная эпоха в истории первобытно-общинного строя.

Морган обнаружил у ирокезов разработанную систему родства, которая, как оказалось, применялась почти в неиз­менном виде у древнейших обитателей Азии, представителей совершенно другой расы, часто встречается в более или ме­нее измененных формах в Африке и Австралии. В результа­те проведенных исследований Ф.Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государст­ва» показал, что родовые связи в древности имели место к среди европейцев. Здесь род также образовал основу обще­ственного порядка большинства, если не всех варварских, т. е. чужеземных народов, говоривших на непонятном гре­кам и римлянам языках (германцы и др.). Среди них не могли быть исключением и народы, населявшие территорию нашей страны.

Какой же был общественный строй у славян, как они жили и управлялись? Обратимся к «Повести временных лет», написанной в начале XII века. Она свидетельствует, что славяне живут «Каждо с родом своим», «владеюще каждо родом своим», «мы от рода русского», «к родам сво­им». Летопись помнит о тех временах, когда славяне Вос­точной Европы делились на племена, которые «имяху бо обычаи свои и закон отець своих и предания, каждо свой».

Все это вместе взятое дает основание считать, что славя­не, а равно и другие племена, населявшие в древности се­веро-западные области нашей страны, тоже имели родопле- менной строй и жили по его обычаям. Так, исходя из уче­ния К. Маркса о материалистическом понимании истории, стало возможным путем сравнения и сопоставления прошлого народов, населяющих Землю, реконструировать жизнь, быт и общественный строй племен нашего края.

Советский языковед член-корреспондент Ф. П. Филин в своей работе «Происхождение и развитие русского языка» отмечает, что древние славяне жили в условиях родового строя в первом тысячелетии до н. э. и в первом веке н. э. Эпоха мезолита[4] была переходной к неолиту — новому каменному веку, который характеризуется изобретением гон­чарной посуды, прядения и ткачества, полированием орудий труда (пиление и сверления камня), началом земледелия и скотоводства. Человек уже знал судостроение. Развивался обмен между племенами (кремнем, янтарем), происходил рост населения.

Неолит — последняя стадия многотысячелетнего камен­ного века. В различных частях земного шара переход к эпо­хе неолита произошел разновременно. В то время, когда в Месопотамии и Египте, например, был уже развитой бронзо­вый век и складывались рабовладельческие государства, в Северной Европе люди пребывали лишь на неолитической ступени развития, а на Крайнем Севере и северо-востоке Азии они не вышли еще из эпохи палеолита. Замедление их развития объясняется географической средой, составляю­щей необходимые условия существования человеческого общества. Общие хронологические рамки неолита для основ­ных стран Европы, Азии и Америки определяются прибли­зительно с конца VI—до середины II тысячелетия до н. э. В этот период на земле был теплый и влажный (атлантиче­ский) климат и начинался сухой, но по-прежнему теплый (суббореальпый). Природные условия жизни способствовали расселению человека и именно к этому времени относятся поселение и могильник на берегу озера Илово, близ дерев­ни Дворищи.