ЧТЕЦ
- Панику сеешь, - сказал хладнокровно Мышлаевский. Турбин обозлился.
- Я? Панику? Вы меня просто понять не хотите. Вовсе не панику, а я хочу
вылить все, что у меня накипело на душе. Николка спрашивает брата — подыграть? И старший Турбин кивает, настраивается и затягивает.
ВОКАЛИСТЫ
Мой светлый брат!
Кто виноват?
И кто нам даст рецепт
Добра или зла.
И ты увидишь, как слепой
Он к пушке поднесёт запал.
И он не целится совсем,
И первым залпом не попал.
ЧТЕЦ
Мышлаевский покрылся пятнами, и храп у него вылетал изо рта с тонкими
брызгами слюны. Усы подергивались. Братья продолжали петь. Николкина душа стонала, рвалась наружу,
аккорды растворялись в смутном звуках.
ВОКАЛИСТЫ
Ну а если ты грешил.
Бог, я знаю это так,
Увернувшись от свинца
Вновь стань мишенью для ловца.
И ты закрой глаза.
А-а-а-а-а-а-лый как рассвет
Тебя настигнет рикошет.
ВОКАЛИСТ
Я честно пытался освоить книженцию Булгакова — скажу по чесноку: нуднейшая херня.
ЧТЕЦ
Не для таких, как вы писано. Вы пойте свои песнюшки о трёх аккордах.
ВОКАЛИСТ
Э, дед, фильтруй базар, а то я вот тут сижу и жду, когда мне какой-нить
трухлявый пень посоветует, что мне петь …
СЦЕНА 9.НАТ. КОМНАТА РЕЖИССЁРА.ЧТЕЦ. ЧТИЦА. ВОКАЛИСТКА. ВОКАЛИСТ. ВТОРОЙ ВОКАЛИСТ.
ЧТЕЦ
И погасли огни, погасли в книжной, в Николкиной, в столовой. Сквозь
узенькую щель, между полотнищами портьеры в столовую вылезла темно-красная
полоска из спальни Елены. Свет ее томил, поэтому на лампочку, стоящую на
тумбе у кровати, надела она темно-красный театральный капор. Алексей заглянул пожелать сестре «доброй ночи», но задержался.
ЧТИЦА
- Уехал...
Она пробормотала, сощурила сухие глаза и задумалась. Уехал, и в такую минуту. Но позвольте, что это за человек? Чего же это такого нет главного, без чего пуста моя душа?
- Знаю я, знаю, - сама сказала себе Елена, - уважения нет.
ЧТЕЦ
- Мерзавец он. Больше ничего!
ВОКАЛИСТ
Это вы мне?!!!!!!!
ЧТЕЦ
Естесна, нет-с. Чтобы разговаривать с Вами на одном уровне, мне надо лечь!
ВОКАЛИСТ
Лечь? Так ты ещё и педик!
ЧТЕЦ (возвращается к тексту)
Мерзавец, а я, действительно, тряпка. Не
потому даже мерзавец, что бросил Елену в такую минуту, это, в конце
концов, мелочь, вздор, а совсем по-другому. Он, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести! Ах ты! - вскричал чуть позже во сне Турбин, - г-гадина, да я тебя. - Турбин во сне полез в ящик стола доставать браунинг...
ВОКАЛИСТЫ
Ты помнишь мирные дни?
Окон светились огни,
Мы плавали в блеске вина.
И нервно дёргает глаз,
Потух, померк наш алмаз,
Лишь бледная тень потолка.
Ты был пойман в ловушку,
Нас взяли на мушку,
Пляшут на трупах врачи.
И палец не дрогнет,
Курок так изогнут,
Качка на судне, и в воздух взлетает
Душа!
ЧТИЦА
Алексей, сонный, пошатываясь, хотел
выстрелить в свой ночной кошмар, но тот испарился.
ВОКАЛИСТЫ
Я быстро ответы найду,
Бед пройдя череду,
Лишь узкая щель от дверей.
Шарахнулись с улицы псы,
Мёртво встали часы.
Глумливо кружилась пурга.
Рандомные пули
Свистели над домом,
И щерился чёрный кот.
Восстань же из ада,
Но рая не надо,
Твой браунинг, это - стальная утеха
души!
ГОЛОС ОПЕРАТОРА СОТОВОЙ
Недостаточно средств для совершения звонка.
(Вокалист с досадой бьёт по экрану телефона)
ВОКАЛИСТ
Блин! Чо - 3 дня в кредит уже отменили!
Хорошо живём! Всё для народа!
(Чтица жестом показывает, что от вокалиста тянет перегаром.
Вокалист обращается к вокалистке).
ВОКАЛИСТ
Есть жвачка?
ВОКАЛИСТКА
Хуячка!... Ну ладно, на!
СЦЕНА 10.НАТ. КОМНАТА РЕЖИССЁРА.ЧТЕЦ. ЧТИЦА. ВОКАЛИСТКА. ВОКАЛИСТ. ВТОРОЙ ВОКАЛИСТ.
ЧТЕЦ
Как многоярусные соты, дымился и шумел и жил Город.
ЧТИЦА
Прекрасный в морозе
и тумане на горах, над Днепром.
ЧТЕЦ
Целыми днями винтами шел из бесчисленных
труб дым к небу. Улицы курились дымкой, и скрипел сбитый гигантский снег.
И в пять, и в шесть, и в семь этажей громоздились дома. Днем их окна были
черны, а ночью горели рядами в темно-синей выси.
ЧТИЦА
Цепочками, сколько
хватало глаз, как драгоценные камни, сияли электрические шары, высоко
подвешенные на закорючках серых длинных столбов. Днем с приятным ровным
гудением бегали трамваи с желтыми соломенными пухлыми сиденьями, по
образцу заграничных.
ЧТЕЦ
Со ската на скат, покрикивая, ехали извозчики, и
темные воротники - мех серебристый и черный - делали женские лица
загадочными и красивыми.
ВОКАЛИСТКИ
Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал и молчали дома.
Белой акации гроздья душистые |
Ночь напролёт нас сводили с ума. |
ЧТЕЦ
Сады красовались на прекрасных горах, нависших над Днепром, и, уступами
поднимаясь, расширяясь, порою пестря миллионами солнечных пятен, порою в
нежных сумерках царствовал вечный Царский сад.
ВОКАЛИСТКИ
Сад весь умыт был весенними ливнями,
В тёмных оврагах стояла вода.
Боже, какими мы были наивными,
Как же мы молоды были тогда!
Годы промчались, седыми нас делая.
Где чистота этих веток живых?
Только зима, да метель эта белая
Напоминают сегодня о них.
В час, когда ветер бушует неистово,
С новою силою чувствую я:
Белой акации гроздья душистые
Невозвратимы, как юность моя!
Белой акации гроздья душистые
Неповторимы, как юность моя.
ВОКАЛИСТКА
Ты можешь меня не перекрывать?
ВТОРАЯ ВОКАЛИСТКА
Так не вывозишь — я тебе помогаю...
ВОКАЛИСТ
Давайте девочки! Склоку в студию! А-ла Собчак/Волочкова!
ЧТИЦА (шепотом)
Какая Собчак? Какая Волочкова? Две шавки облезлые беспородные...
ВОКАЛИСТКА
Рот будешь открывать у стоматолога.
ВТОРАЯ ВОКАЛИСТКА
Во-во. Сейчас вьебу - зубами сплюнешь!