– Вот придет Лето… – говорил Папа‑Костя и задумывался.
– Скоро Лето наступит, а я никак в бассейн не соберусь! – сердилась Мама‑Таня.
– Скорей бы Лето пришло! – вздыхала Дашка.
Один Сашка о Лете помалкивал. Только иногда смотрел на календарь.
Макс настораживал уши‑пельмешки и пытался разобраться, что к чему.
Кто это – Лето? Как оно пахнет? Оно в перьях, джинсах или в шерсти? Если оно должно прийти, то когда? С ним можно подружиться? Если оно может наступить, то будет ли оно наступать на лапы и хвост?
Однажды Лето ему приснилось. Оно было рыжее – как Сашка, лохматое – как Лорд и веселое – как Рома‑попугай. Пахло оно просто замечательно: горячим асфальтом и свежескошенной травой…
Тут Макс проснулся.
Таксичье любопытство не давало ни есть, ни гулять, ни грызть спокойно. У кого бы спросить про Лето?
– Маврик, а Маврик…
– Мря?
– Ты только не смейся, ладно?
– Хорошо, не буду… – Маврик растопырил усы для солидности.
– А что такое Лето?
Желтые глаза Маврика вылезли на лоб – как у резинового, порядком погрызенного Максом крокодила.
– Ну, ты даёшь! Правда не знаешь, что ли?
– Маврик! Укушу!
– Подумаешь, испугал! Просто ты мелкий, лета еще не видел. Ладно, слушай. Короче, лето – это время года такое. Жара, спасу нет. Линять приходится. Вот видел, на улице белый пух клочьями летает?
– Ну да. В глаза лезет, в нос… Чихаю всё время.
– Это деревья линяют. Тополя называются. Когда у них линька начинается – значит, лето вот‑вот придет.
– Вот оно что… А ты откуда это всё знаешь?
– Так я старше тебя, мне уже два года.
– А потом что будет?
– Потом будет суп с котом!
– Маврик! Что за выражения! – Мавра неслышно вошла на бархатных лапах.
– А чё такого?
– Макс, ко мне! – позвала из кухни Дашка.
Звякнула миска, запахло овсянкой. Макс понесся завтракать, только уши‑пельмешки захлопали на бегу.
Через пару дней начались чудеса.
Сашка‑Дашка пришли домой с хитрыми и веселыми физиономиями. Вечером все собрались на кухне, ели что‑то холодное, очень вкусное – Максу дали немного попробовать – и разговаривали.
– Какие планы на каникулы? – спросил Папа‑Костя.
– Для начала поработать, – ответила Дашка, переглянувшись с братом.
– Поработать так поработать. А где и кем?
– Промоутером, листовки раздавать на улице.
– Меня не берут, – сердито сказал Сашка. – Мал, говорят, подрасти немного.
– Он мне помогать будет! – поторопилась вмешаться Дашка. – Обед привозить, да мало ли что…
– А велик на ходу?
– Конечно! – удивился Сашка.
– Вообще‑то нормальные родители сначала детей про оценки спрашивают… – ядовито протянула Дашка.
– А мы – ненормальные! – безмятежно сказал Папа‑Костя. – Правда, Таня?
– Конечно! Зачем спрашивать? Оценки ваши – вот вы сами и рассказывайте.
Младшие Кузнецовы опять переглянулись.
– Давай ты первый…
– Давай. Значит, у меня две четверки и одна тройка. Четверки – по рисованию и пению. А тройка – по физкультуре. Остальные пятерки. Вот.
– Та‑а‑ак. Молодец. А с физкультурой что?
– Бегаю плохо, – мрачно ответил Сашка.
– Говоришь, что плохо – значит, сможешь лучше. А у тебя что, Дарья?
– А меня по английскому трояк… И по истории. Остальные нормально.
– А подробнее? – голос Мамы‑Тани стал медовым, точно как у Мавры перед тем, как она устраивала сыну выволочку.
Дашка фыркнула и метнулась в детскую. Через минуту вернулась и шмякнула на стол тонкую книжку в ярком переплете.
– Вот, пожалуйста! Заодно распишитесь, как все нормальные родители!
– Так мы же ненормальные! – ответил Папа‑Костя. – Тогда уж и ручку тащи. А ты молодец – смотри, Таня.
– Конечно, молодец.
– И когда на работу?
– Послезавтра! – хором ответили Дашка с Сашкой.
Тополя вовсю линяли. Лето пришло окончательно. Навалилась жара, и Сашка выгуливал Макса рано утром. Все знакомые разъехались: и Хрюня – француз, и хаски Оскар… Остался только Арчи – йорк, и с тем не поиграешь. Из‑за жары его остригли чуть не наголо. Арчи стал сам на себя не похож, стеснялся и торопился домой.
Дашка целый день пропадала на работе. Сашка отвозил ей обед на велосипеде, а Макс оставался дома – скучать. Рома‑попугай переселился на лоджию, где теперь висела его клетка. Мавра лежала на подоконнике, жмурилась и на все приставания отвечала: «У меня солярий!» Маврик просто валялся на солнце кверху брюхом…
Поэтому, когда Сашка в очередной раз собрал пластиковую коробку с едой для Дашки, Макс принёс поводок и сел на задние лапы.
– И не думай! – строго сказал Сашка. – Гулять только вечером, понял?
Макс, конечно, понял. Но отступать не собирался.
– И что с тобой делать?
«С собой взять, вот что!» – сказал Макс хвостом, заколотив им по коврику у двери.
– Эх, ладно уж… – Сашка пристегнул карабин к ошейнику. – Тогда на автобусе поедем.
Макс был и на это согласен.
В автобусе было шумно и тряско, а запахов столько, что Максов нос никак не мог в них разобраться. Только принюхался как следует, а Сашка уже протиснулся к выходу и потянул поводок.
Поспевая за Сашкой со всех коротких лап, Макс продолжал принюхиваться. Люди, люди, люди… собаки, голуби, кошки… свежая вода в фонтане… пирожки… а вот и Дашка где‑то неподалеку… всё ближе и ближе…
Макс тявкнул от восторга и бросился вперед – так, что Сашке пришлось бежать следом.
– Явился наконец! У меня давно в животе бурчит! А Макса зачем с собой поволок? Фу, негодная собака! Отстань! Лапы грязные!
– Он так просил, я не удержался. Давай сюда листовки. Иди поешь, я тебя подменю.
– Макс, ко мне!
Дашка устроилась на скамейке в сквере и принялась уплетать за обе щеки. Максу тоже кое‑что перепало: кусок сосиски и сырная корочка.
– Пошли! Сашка там заждался.
Макс облизнулся и затрусил следом за Дашкой.
Сашка работал не покладая рук. Никто из прохожих без листовки от него не уходил. Дашка подкралась к брату сзади, он тут же повернулся и затараторил:
– Сегодня в магазине «Трио» скидки… Да ну тебя, Коза!
– Ага, понял теперь, каково промоутером работать?
– Я что, виноват, если меня не берут? – ощетинился Сашка.
– Нет, конечно. Вот только поскорее бы её заработать, эту тысячу.
– Угу…
Вечером Макс лежал на кухне, дремал и слушал тихий разговор Хозяев.
– Костя, может, плюнем? Жалко, дети совсем заработались.
– Уговор есть уговор. Взрослые люди за свои слова отвечают, правда?
– Правда. Так то взрослые!
– А взрослым можно быть и в десять лет. И болтуном безответственным – в сорок.
– Ты у меня такой умный, прямо как Сашка… – в Мамы‑Танином голосе была улыбка.
– Пусть поработают. Лето едва началось. Всё ещё успеют: и отдохнуть, и погулять. Кто сегодня посуду моет?
– Ты!
Папа‑Костя вздохнул и надел фартук.
Зря Макс боялся, что его больше не возьмут к Дашке на работу: назавтра даже поводок приносить не понадобилось. Всё‑таки люди хорошо дрессируются, главное – найти нужный подход… Интересно, что сегодня в коробке с Дашкиным обедом? Пахнет вкусно. И там, в сквере было много интересного: нос не ошибается.
Обедать Дашка отказалась: её распирало от новостей.
– Слушай, Профессор, тут такие дела творятся! Нужны промоутеры с животными – новый корм рекламировать! Заплатят вдвое больше, чем я сейчас получаю – если не врут, конечно!
– Здорово!
– Здесь недалеко, сходите с Максом, узнайте что к чему. Магазин «Зелёная игуана»: два квартала прямо, потом направо. А там увидишь.
– А обедать когда будешь?
– Потом! Вернёшься, расскажешь.
– Идёт!
Магазин и вправду оказался недалеко. Там было прохладно и темновато.
– Сидеть! – сказал Сашка, и Макс устроился прямо перед большим прозрачным ящиком, в котором лежала, аппетитная на вид коряга. Вот бы её разгрызть… На коряге сидел динозавр, очень похожий на тех, из Сашкиной коллекции. Такой же страхолюдный, только куда крупнее. И его заодно можно погрызть, хотя коряга наверняка вкусней…
Кто‑то подошел, заговорил с Сашкой, но Макс не мог глаз отвести от динозавра на коряге.
Тут динозавр моргнул. Потом залез повыше, к горящей в углу ящика лампочке, растопырил шипастый гребень на спине и облизнулся. Язык у него был почти такой же, как у Макса: длинный и розовый.
Динозавр оказался живой!
Максу стало страшновато. А вдруг этот, с шипастым гребнем, возьмёт да и выскочит из ящика? Где Сашка? Что бы там ни было, а Макс его в обиду не даст: ни динозавру, ни огромному псу вроде того, что попался навстречу – никому на свете.
Тут его потрепали по холке и сказали:
– Чего ворчишь? Фрося понравилась? Ещё бы, она у нас красавица!
Это оказался высокий человек в майке с портретом того самого динозавра. Сашка стоял рядом, и очки у него победно блестели.
– Её Фросей зовут, да?
– Да! А магазин в её честь называется: «Зелёная игуана». Завтра можно начинать, так сестре и передай.
– Спасибо, вечером она вам обязательно позвонит.
– Договорились! Ну‑ка, давай за знакомство…
У Макса перед носом появилось что‑то непонятное, умопомрачительно пахнущее. Но Настоящая Собака берёт еду только у Хозяев…
Макс отвернулся от руки чужака и сделал вид, что не почуял вкусного запаха.
– Молодец, правильная собака! На, дай ему сам.
«Что‑то» проглотилось мгновенно, и хвост сам собой вильнул.
– Спасибо! – сказал Сашка. – Ну, мы пойдём.
Макс чуть шею себе не свернул, оглядываясь на зелёную Фросю.
Я работаю таксой
– Ну что, пошли на работу! – сказала утром Дашка, пристёгивая поводок.
Макс подпрыгнул и успел лизнуть её в нос.
На работу! Вместе с Дашкой! Туда, где так много новых, незнакомых запахов! Ура!
По дороге Макс разрывался от желания перенюхать всё вокруг. Но Дашка торопилась и держала поводок коротким. Приходилось успевать – со всех четырёх лап.
– Всё, пришли!
Дашка стащила со спины рюкзак и принялась доставать из него странные, пахнущие чем‑то чужим вещи. Через голову натянула красную накидку с нарисованной собачьей физиономией. Нахлобучила красную бейсболку с такой же физиономией, но поменьше…
– Сидеть!
Макс послушно сел. Дашка накинула на него красную попонку и долго возилась с длинными тесемками.
– Ну вот на кого это делали? На дога что ли? Не вертись, сиди спокойно! Макс! Кому сказано! Фу‑у‑у, наконец‑то…
Люди шли и шли мимо. Многие улыбались Дашке с Максом, подходили ближе, останавливались. Дашка скороговоркой рассказывала прохожим про замечательный собачий корм, который продаётся в «Зелёной игуане», и раздавала рекламные бумажки. Макс смотрел, слушал и принюхивался. Люди, воробьи, кошки, собаки, голуби, машины, автобусы… Надо же, сколько всего на свете! Сказать Маврику – не поверит!
– Ой, какой красавчик! – сказала старушка с голубоватыми волосами.
– Маленький ещё. Вырастет – отличный доберман будет. – авторитетно ответила другая, в очках с толстыми линзами.
«Нашли добермана! – подумал Макс. – У нас только масть похожа. Хорошо, Рой не слышит – лопнул бы со смеху»
Сашку Макс учуял за квартал и стал поскуливать от нетерпения. Дашка не поняла, в чем дело, и достала из рюкзака бутылку‑поилку. Пить особо не хотелось, но отказываться Макс не стал…
– Привет, Коза! Как вы тут?
– Нормально. Что там у тебя?
– Сосиски, картошка…
– Опять?!
– Не опять, а снова! Давай сюда свои бумажки и вали на перерыв. Стой, а Макс куда?
– У него тоже перерыв! – Дашка показала братцу язык. – Понял? Устала собака. Все на него пялятся, лезут погладить, с разговорами пристают. Всё, мы пошли!
Сквер был совсем близко. Дашка устроилась на скамейке под раскидистым деревом, спустила Макса с поводка, открыла коробку, оттуда вкусно запахло сосисками…
И тут Макс увидел Её.
Она была прекрасна. Рыжая, с улыбчивыми карими глазами и роскошной шерстью, она шла по аллее рядом с высоким человеком в темных очках. Вот он подошёл к стоящей неподалёку скамейке, сел… Что‑то тихо сказал, и Она улеглась рядом на асфальт.
Короткие лапы сами понесли Макса туда – к человеку в темных очках и его рыжей спутнице.
– Привет! – сказал Макс, и хвост повторил то же самое, но гораздо красноречивей.
– Привет! – дружелюбно ответила красавица.
– Я такс по имени Макс. А ты кто?
– Я колли, Джессика.
– Ух ты! Какое имя красивое!
– Спасибо, – сказала Джессика и улыбнулась. – Но это по паспорту. Для друзей – Тюшка. Меня так Хозяин называет. А что ты здесь делаешь? Гуляешь?
– Работаю! – гордо ответил Макс.
– Да? А кем?
– Таксой! Мы тут с Хозяйкой корм рекламируем.
– Значит не таксой, а промоутером.
– Каких только слов люди не придумают. А ты кем работаешь?
– Поводырём. Хозяин не видит.
– Как, совсем не видит?
– Совсем. Я его везде вожу. Он без меня никуда.
Как это – не видеть? Макс зажмурился что есть сил.
Почти ничего не изменилось. Солнце всё равно грело и просвечивало сквозь закрытые веки. Недалеко была Дашка, у неё ещё оставалось что‑то вкусное: не то сосиски, не то колбаса… По дорожке ходили голуби. Если Тюшку спустят с поводка, можно их погонять вдвоём.
– Ну, это ничего! – сказал Макс, открыв глаза.
– Ещё как «чего» – сухо ответила Тюшка. – Для людей глаза всё равно, что для нас, собак – нос. Представь, что ты нюх потерял, вот тогда поймёшь.
Макс честно попробовал: задержал дыхание. Запахи стали слабеть и наконец исчезли совсем. Максу стало страшно. Мир куда‑то ускользал, оставляя его одного в пустоте. Один глубокий вдох, и запахи вернулись. Газонная трава, желтые цветы на клумбе, горячие пирожки из киоска неподалеку…
– Понял теперь? – спросила Тюшка.
– Вроде понял. Как же он так живёт?
– Так и живёт. Мы с ним ездим и ходим – везде, куда ему надо. Я целых пятнадцать маршрутов знаю, вот! Надо будет – ещё выучу. Работает Хозяин, студентов учит, с дочкой играет. Иногда они вдвоём с Хозяйкой танцуют в парке, здорово так…
– Ух ты…
– Да, Хозяин у меня молодец. Я им горжусь.
– Ещё бы! Слушай, а почему он тебя Тюшкой называет?
– Это давным‑давно жил слепой царь. Собаки у него не было, так его дочь водила за руку. Антигона её звали. Когда меня из школы привезли, Хозяин так и сказал: «Моя Антигона приехала!» Ну, а потом Антигону в Тюшку переделали.
– Он у тебя очень умный, наверно.
– Ещё какой умный!
– Сашка у нас тоже такой. Вот бы им поговорить!
– Ну так приводи его сюда гулять – познакомим.
– Расскажи про школу! Как там учиться? Сложно?
– Сложно, – призналась Тюшка. – Каждый день занятия с утра до обеда. Гена‑дрессировщик ни одной твоей ошибки не пропустит. Зато если всё правильно сделаешь, похвалит и что‑нибудь вкусное даст, холку почешет. Потом экзамены сдавать надо: человека водить по улицам, лужи и ямы обходить, на лестницы подниматься, Знаешь, сколько всяких препятствий в городе? Поневоле приходится ухо востро держать.
– А таксы там были, в твоей школе?
– Нет, таксы поводырями не работают. Ретриверы, колли, лабры – ну, лабрадоры. У меня подружка была Тюра – лабра, весёлая такая. До сих пор по ней скучаю…
– Макс, ко мне! – позвала Дашка.
– Всё, я пошёл! На работу пора.
– А я и так на работе, – улыбнулась Тюшка. – Давай, удачи. Сашку своего приводи.
Макс наскоро обнюхался с рыжей красоткой и помчался к Дашке.
После обеда работа пошла веселей, и рекламные бумажки скоро кончились. Дашка сняла с себя красную накидку, с Макса – попонку и сказала:
– Рядом!
Макс затрусил вдоль края тротуара, принюхиваясь к тёплому ветру. В воздухе летали клочья белого пуха: линька у тополей была в разгаре. И почему их люди не вычёсывают? Чихают, ругаются, а вычесать деревья не додумались!
В «Зелёной игуане» было тихо. Фрося сидела под лампой, помаргивая желтыми глазами. Рылась в кормушке, хрустела салатным листом и совсем не походила на пластмассовую. А рядом с клеткой стояла высокая девчонка с кем‑то пушистым и непонятным на руках. Макс принюхался хорошенько, но чёрный мокрый нос ничего подсказать не смог – запах был незнакомый.
– Привет, а кто это у тебя? – в Дашкином голосе был такой восторг, что Макс недовольно заворчал.
– Это Федя, хорёк. Мне на день рождения подарили.
– А погладить можно?
– Можно. Он всё равно спит.
Федя лежал на хозяйкиной руке словно тряпочный и не пошевелился, когда его осторожно погладила Дашка.
– Ты за листовками на завтра? – осведомилась высокая девчонка, подбирая свисающий Федин хвост – длинный и пушистый, почти как у Мавры.
– Ага. А он у тебя не сбежит?
– Не‑а. Он на шлейке. Ну, пошли за листовками.
Федя открыл сонные глаза, похожие на чёрные бусины, и тут же заснул опять.
Дашка с Фединой хозяйкой прошли в соседний зал. Там были полки с всякой интересно пахнущей всячиной. Макс учуял незнакомого пса, принюхался как следует и попятился. Это существо пахло как собака, но выглядело как… как непонятно что!
– Привет! – сказал Макс.
Существо молча вильнуло хвостом. Вид у существа был злой и несчастный.
– Бусик, иди сюда! – позвали неподалеку.
Существо оскалило мелкие зубки и залезло под прилавок.
– Я такс по имени Макс. А ты кто?
– Сам не знаю, – мрачно ответили из‑под прилавка. – Да ты лезь сюда, так разговаривать удобней. Хоть поговорить, душу отвести…
Дважды Макса приглашать не потребовалось – благо, поводок длинный.
– Ты что, правда не знаешь, кто ты такой?
– Не знаю, – призналось существо. – Хозяйка то Бусиком называет, то Арнольдом, то Няшечкой.
– А какой ты породы?
– Забыл. Длинное такое слово, у меня в голове не помещается.
Голова у Арнольда и впрямь была крохотная. Удивительно, как на ней уместились большие, слегка выпученные глаза.
– А кем ты работаешь?
– Ик… икс… иксисуаром – нет, аксессуаром. Ненавижу эту работу!
– Как это – аксессуаром? – спросил обалдевший Макс.
– А вот так. Куда хозяйка, туда и я.
– Так это компаньон! Я вот тоже компаньоном работаю. Ну, сейчас ещё промоутером…
– Не так. Ты посмотри на меня хорошенько.
Арнольд был одет в кружевной костюмчик – весь в рюшечках, оборках и бантиках.
– Ну и шмотки у тебя, однако…
– У меня таких целый шкаф. Хозяйка сама наряжается, и меня наряжает. Она в белом – и я в белом. Она в красном – и я в красном. И сейчас вот за очередной тряпкой пришли. Тьфу! Ты на когти, на когти мои посмотри!
Когти у Арнольда были выкрашены в такой яркий цвет, что у Макса зарябило в глазах.
– Видал? Это маникюр называется. Вместе с хозяйкой к мастеру ходим. Она себе какие‑то накладные когти делает, а меня лаком мажут. Вечером в клуб потащится, аксессуары прихватит: меня и сумку. Так и торчим там всю ночь. Шум, грохот, дым, запахи такие, что у меня сразу нос закладывает. Ещё бы и уши заложило, а то оглохну скоро, чес‑слово…
– Тяжело тебе приходится, Арнольд.
– Не то слово… Да можно просто Арни. Так меня тоже иногда называют и смеются, противно так – не знаешь, почему?
– Не знаю.
– Сбегу я от неё, – сказал Арни и горько вздохнул. – Никаких моих собачьих сил нету. Гулять не выводят. Обнюхаться, поговорить не с кем. Лоток поставила, как для кошки – представляешь?
– С ума сойти…
– Вот ты где, Бусик!
Арнольда подхватили под брюхо и выволокли из‑под прилавка – только бантики мелькнули. Макс вылез следом – как раз вовремя, пока Дашка не спохватилась.
– Ты чего такой грустный? Устал? Ничего, сейчас домой пойдём! – Дашка почесала Максу холку, и хвост сам собой благодарно вильнул.
Вечером Макс рассказывал кошкам и Роме про Тюшку:
– Она такая красивая! Рыжая‑рыжая, а глаза карие! А умница какая! Образованная, поводырём работает!
– Поводыр‑р‑рём – это кр‑р‑руто! – сказал задумчиво Рома. – Это тебе не хухр‑р‑ры – мухр‑р‑ры!
– Это высший класс! – подтвердила Мавра.
– Да ты просто влюбился, вот и всё! – хихикнул Маврик. – Подумаешь, рыжая‑бесстыжая!
Макс не нашелся, что сказать, но тут пришёл на помощь Рома.
– Дур‑р‑рак ты, Мавр‑р‑рик. Слушать пр‑р‑ротивно, пр‑р‑равда.
Мавра молча двинулась к сыну, но Маврик её опередил – залез под диван, а там его даже шваброй не достать.
– Извини, Макс, – тихо сказала Мавра. – Мне за него очень стыдно.
– Ничего, – ответил Макс. – Он подумает и поймёт, что неправ.
Маврик просидел под диваном целый день. Вылез, весь в пыли и паутине, подошёл к Максу и сказал, глядя в пол:
– Извини, пожалуйста. Это я сдуру сболтнул. Больше не буду. Расскажешь ещё про работу, хорошо?
Человек с фотоаппаратом
– Чего он на меня уставился? – пробормотала Дашка себе под нос.
Макс тоже заметил человека в синей майке, но ответить Дашке не мог.
Человек прошёл мимо уже несколько раз. Потом встал на другой стороне улицы и принялся откровенно глазеть на них обоих.
– Сегодня в магазине «Зелёная игуана» вы сможете купить… Да что он на меня вылупился?
– Девушка, вы хотите сниматься в рекламе?
Дашка замолчала на полуслове. Макс тихо заворчал.
– Вот вам моя визитка. Фотоателье называется «Имидж». Приходите, когда соберетесь. Да, и собачку обязательно приводите!
Синяя майка давно растаяла среди прохожих, когда, наконец, Дашка пришла в себя и принялась раздавать листовки с такой скоростью, что пачка закончилась куда раньше, чем обычно.
Дальше Дашка перемещалась только бегом. Макс еле за ней успевал, сердясь на свои короткие лапы.
В прихожую Дашка ворвалась, как буря. Маврик так и шарахнулся у неё из‑под ног.
– Ма‑а‑ам! Меня приглашают для рекламы фотографироваться! Вот визитка, смотри!
– Ну‑ка, покажи… – Мама‑Таня вытерла руки о фартук и взяла картонный прямоугольник. – Та‑а‑ак… Фотостудия «Имидж»… Хорошо, позвоню.
Остальное Макс не слышал: по уши залез в миску с овсянкой.
Потом начался кавардак. Дашка металась по квартире от одного шкафа к другому, рылась на антресолях. Звонил телефон, Мама‑Таня с кем‑то разговаривала, время от времени перекликаясь с Дашкой.
– Мам, Димка спрашивает: фрак брать или не надо?
– Пусть возьмёт! Ты нашла стандартные туфли?
– Да! Платье уже упаковала!
Макс убрался в детскую и залёг на подстилку. Сердитая Мавра сидела «пистолетом» на подоконнике и вылизывалась. Рома нахохлился в клетке и пытался уснуть среди шума и суеты, Сашка взял в охапку Маврика, подхватил ноутбук и спасся на лоджии…
Тут вбежала Дашка и уволокла Макса в ванную – мыться.
Утром сумасшествие продолжалось. Макса взяли на поводок, Мама‑Таня подхватила огромный шуршащий пакет, Дашка вскинула на плечо здоровенную сумку. Все погрузились в чужую, противно пахнущую машину и отправились неведомо куда. Макса опять укачало, он лежал на сиденье, вывалив язык, и дышал часто‑часто. Только таксичий характер не давал ему заскулить.
– Всё, приехали! Вот сюда, во двор!
– Мам, смотри, Димка уже тут!
Макс вежливо обнюхал высокого мальчишку с таким же огромным пакетом, как у Мамы‑Тани. Нос подсказывал, что никогошеньки у Димки нет: ни собаки, ни кота. Вот бедняга!
– Привет, Макс!
Ну вот, даже почесать собаку толком не умеет… Разве так чешут? Сразу чувствуется, что опыта нет.
В огромной комнате почти ничем не пахло. Кругом стояли какие‑то непонятные штуки, змеились провода, толстые и тонкие. Вот бы их погрызть! Но что‑то подсказывало: этого делать не стоит. Макс улегся в уголке, положил голову на передние лапы и попытался думать о чем‑нибудь другом.
И тут мудрая Мама‑Таня сунула ему заботливо прихваченную игрушку. Макс принялся её грызть, и ему сразу полегчало. Теперь можно было спокойно жить дальше.
Тем временем на Дашку набросилась девушка с чем‑то вроде пылесоса. По крайней мере выла эта штука ничем не хуже. Потом в руках у девушки замелькали кисточки, тюбики и баночки. Дашка менялась на глазах. Волосы улеглись в гладкую прическу, украшенную перьями. Губы стали ярче, глаза – больше. А потом, когда она вышла из‑за ширмы в длинном голубом платье с блестками, Макс тявкнул и подавился от восторга.
– Мам, а летучки взяли?
– Конечно!
Дашка натянула голубые перчатки выше локтей и стала настоящей принцессой из мультика – почти такой же красавицей, как Тюшка.
Димка тоже был на себя не похож. На нём было надето что‑то чёрное, с длинным раздвоенным хвостом. Так бы в этот хвост и вцепиться… Не положен человеку хвост, и нечего примазываться к тем, кто его носит по праву.
– Готовы? Начинаем!
Вспыхнул яркий свет и заиграла музыка.
Димка с Дашкой вдруг словно сделались выше ростом. Димка изящно поклонился и протянул руку. Дашка порхнула к нему, как бабочка. Димка обхватил её за талию, и они закружились в танце. У Дашки вдруг обнаружились крылья – такие же голубые, как платье. Они струились от перчаток к плечам, несли свою хозяйку, плескались, словно под ветром…
От музыки и восторга Макс начал подвывать – сначала тихо, потом всё громче и громче.
– Всё, снято!
– Максик, ты чего воешь?
Дашка присела на корточки и едва увернулась от Макса – Мама‑Таня успела схватить его за ошейник. Пришлось выражать восторг только хвостом, а им всего человеку не выскажешь – не поймёт…
– Хм… – сказал человек в синей майке, вынырнув из‑за какой‑то растопыренной чёрной штуковины. – Интересно. Попробуем.
Димка переоделся и ушёл. Дашке оттёрли лицо ватными дисками, потом снова взялись красить. Голубое платье исчезло в пакете, его сменили обычные джинсы и клетчатая рубашка. Макса отпустили с поводка, и он сновал по углам, обнюхивая всё вокруг.
– Поехали!
Опять вспыхнул яркий свет. Макс с Дашкой играли, боролись, гонялись друг за другом – под неумолкающие щелчки фотоаппаратов. Под конец запыхавшаяся Дашка споткнулась и шлёпнулась на четвереньки. Макс тут же лизнул её в нос, и фотоаппарат щёлкнул в последний раз.
– Всё на сегодня! Спасибо. Я вам потом позвоню.
– Когда? – спросила Мама‑Таня.
– Примерно через месяц.
– Договорились. Макс, ко мне!
«Интересно, что из всего этого получится? – раздумывал Макс, поторапливаясь за длинноногой Дашкой. – Чего только люди не выдумают!»
В машине Макс уснул, и приснилась ему Тюшка. Она бежала по аллее, и рыжая шерсть развевалась волнами – точно как Дашкины крылья‑летучки.
«Даже если я влюбился – ну и что тут такого? Просто я расту, вот и всё» – подумал Макс во сне и продолжал спать дальше.
Клубная жизнь
Вечером Дашка‑Сашка торжественно положили на кухонный стол зеленоватую хрустящую бумажку.
– Вот! – сказали они хором.
– Молодцы! – ответила Мама‑Таня.
– В расчете! – добавил Папа‑Костя, сунул бумажку в карман и отправился в прихожую.
– Пап, ты куда?
– На кудыкины горы! – ответил Папа‑Костя, закрывая за собой дверь.
Брат с сестрой растерянно переглянулись.
– Ещё будете работать? – спросила Мама‑Таня и поставила на плиту чайник.
– Если надо – поработаем! – ответила Дашка.
– Пока не надо. Сейчас у нас с папой на вас другие планы.
– Какие? – дуэтом спросили младшие Кузнецовы.
– А вот он сейчас вернётся, и поговорим. Пока доставайте парадный сервиз. Дарья, тебе его перемыть, Сашка, тебе перетирать вымытое.
Папа‑Костя вернулся совсем скоро: чайник едва успел закипеть. И вернулся он не с пустыми руками, а с большим тортом и коробкой конфет. Сашка так и застыл с полотенцем в руках.
– В честь чего всё это? – спросил он подозрительно.
– А у нас сегодня праздник – даже целых два праздника. Наши дети заработали первые деньги – это раз. И маме очередное звание присвоили – это два. Теперь она у нас капитан!
– Ура! – гаркнул Сашка.
– Мам, ты рада?
– И ещё кое‑что по мелочи… – протянул Папа‑Костя.
– Садимся пить чай, всё остальное потом! Капитан я или кто?
– Ты‑то капитан, да ведь я майор…
– Зато ты в запасе, а я нет! Нарезай торт.
В кухне появилась Мавра. Запрыгнула на подоконник, похрустела кормом в миске и уселась, обернувшись хвостом.
– Значит так, – сказал Папа‑Костя, когда все съели по первому куску торта. – Мелочи вот какие. Будем делать ремонт. Начнём с детской. Поэтому Дашка‑Сашка поедут к деду с бабушкой.
– И Макса с собой возьмём! – поспешил добавить Сашка.
– Обязательно! Чем меньше тут народу будет болтаться под ногами, тем лучше.
Макс насторожился под столом. Ехать? Куда? Надолго? Зачем?
Впрочем, с Дашкой‑Сашкой – хоть на край света!
– Только до отъезда мы сходим в клуб!
– В какой это клуб вы собрались и когда, позвольте узнать? – голос Мамы‑Тани прозвучал так, что хвост у Макса поджался сам собой.
– В «Такси», завтра.
– А фэйс‑контроль вас пропустит? – серьёзно спросил Папа‑Костя.
– Конечно! Макс нас проведёт, – сказала Дашка и прыснула от смеха. – Ой, не могу, вы такие… такие встревоженные оба… Сашка, расскажи наконец.
– «Такси» – это клуб по интересам. Хозяева такс объединились и создали свой клуб. Завтра у них юбилей – пять лет. Вот мы с Максом и пойдём.
– Интересно… – протянул Папа‑Костя с сожалением. – Если бы вы раньше сказали, то пошли бы все вместе. А так мы с мамой завтра едем стройматериалы выбирать. Ну, потом расскажете.
– Дарья, прекрати!
– А что такого, мам?
– Кошкам нельзя сладкого!
– Да ведь совсем чуть‑чуть! И это просто взбитые сливки.
Мавра облизнулась, мягко спрыгнула с подоконника и ушла. Макс вылез из‑под стола и побежал следом – рассказывать новости Роме с Мавриком.
Конечно, Макс опоздал: лапы коротки. Когда он проскользнул в детскую, Мавра сидела на подоконнике и держала речь:
– Опять! Опять всё разгромят! Только недавно переехали, и всё сначала! Весь дом вверх дном перевернут, поспать толком негде будет! И чего этим людям спокойно не живётся?!
Мавра фыркнула и принялась яростно умываться.
– А чё, когда переезжали, интересно было, – мечтательно протянул Маврик. – Везде коробки грудами, в прятки играть здорово, зашибись просто…
– В прятки? А кого чуть не забыли на прежней квартире, а? Не помнишь? Кто так хорошо спрятался, что его найти не могли, а самому вылезти не получалось?
– Ну чё ты, ма‑а‑ам, в натуре! С кем не бывает!
– С умными котами такого не бывает, горюшко ты моё! Ведь пока не заорал, никто и не знал, где тебя искать! Потом Папе‑Косте пришлось груду вещей разбирать, чтобы тебя вытащить… Только попробуй опять в прятки играть – хвост оторву! И брось эти свои словечки! Опять «У нас на раёне» смотрел?
Маврик надулся и полез под Сашкину кровать.
– Значит так! В связи с ремонтом объявляется чрезвычайное положение! Как только начнут привозить ящики и коробки – отсиживаемся здесь. Выходим по одному, перемещаемся осторожно, чтобы никому под ноги не попасть. А то уронят что‑нибудь тяжёлое или сами сверху грохнутся – и пожалуйте к ветеринару… Рома, слышишь?
– Слышу, слышу… Надо же, как всё невовр‑р‑ремя. Только пер‑р‑р‑рья отр‑р‑росли, новый вир‑р‑раж пр‑р‑ридумал. Собир‑р‑рался его отр‑р‑рабатывать, а на лоджии не р‑р‑разлетаешься, места мало. Пр‑р‑ридётся подождать…
Топоча как стадо мустангов, в детскую вломились Сашка с Дашкой и принялись отплясывать индейский танец.
– К бабушке! В Лукошкино! Ура‑а‑а‑а!
– Ура‑а‑а‑а!
Мавра сидела на подоконнике и сердито вылизывалась.
Наутро младшие Кузнецовы и Макс вылезли из троллейбуса у входа в городской парк. Макс принюхался. Чёрный шершавый нос говорил: «Собаки! Много‑много собак!»
– Куда теперь, Профессор?
– Прямо, направо и ещё раз направо!
«Зачем спрашивать? Иди за мной, и всё!» – подумал Макс, тявкнул и потянул поводок.
– Смотри, смотри! Видишь?
– Ага!
Макс припустил вперед со всех лап – так, что длинноногая Дашка едва за ним успевала, а Сашка бежал следом.
На скамейке стояла огромная корзина, а рядом старушка в бейсболке держала на поводках двух такс. Макс тут же бросился знакомиться.
– Ребята, вы на юбилей? – спросила старушка.
– Да! – ответил Сашка.
– Ну, тогда берите, – старушка выудила из корзины две бумажные полоски в чёрно‑белую клетку.
– Спасибо, – сказал вежливый Сашка, – а что с ними делать?
– Вот! – старушка ловко обернула полоску вокруг рыжей Сашкиной головы и закрепила её скрепкой. – Теперь ты настоящий таксист!
Дашка с лентой справилась сама, Макс тем временем обнюхивался с сородичами: Джиной и Джулей.
– Девочки, вы давно в клубе?
– Всю жизнь! – ответила рыжая Джуля. – Мы с нашей Верпетровной постоянно здесь тусуемся. А ты новенький? Что‑то я тебя не помню…
– Ну да, мы тут впервые с Дашкой‑Сашкой.
– Ничего, со всеми перезнакомишься. У нас тут никто не кусается – ну, кроме некоторых, конечно. Вот посмотришь, интересно будет!
– Ещё как интересно! – поддержала чёрная Джина. – Конкурсы будут всякие, соревнования, призы. У тебя костюма нет?
– Нет, – ответил удивленный Макс. – А что, надо было?
– Ну, кто хотел, те в костюмах. Да ты не огорчайся, не последний же раз в клубе.
На аллее было не протолкнуться от людей с собаками. Макс и подумать не мог, что на свете столько такс. Большие и маленькие, на поводках и на шлейках, коричневые и чёрные, гладкие и длинношерстные… Так бы и броситься туда, в толпу, со всеми познакомиться и перенюхаться. Но Дашка крепко держала поводок.
– Результаты конкурса на самую длинную таксу! – объявил человек в фуражке с клетчатым околышем. – Первое место среди стандартных такс занимает Арго! Среди миниатюрных – Василиса! Среди кроличьих – Даниэль! Владельцы, подходим за призами! Следующий конкурс – на лучшую кличку для таксы. Записываемся!
– Коза, нам здесь ничего не светит, – шепотом сказал Сашка. – Макс – кличка самая обыкновенная.
– Ну и что! – фыркнула Дашка. – Пойдём лучше посмотрим, какие там призы дают.
Призами оказались сосиски. Рыжая Василиса свою почти съела.
– Поздравляю! – сказал Макс.
– Спасибо! – Василиса доела приз и облизнулась. – Ты новенький? Потом приходи, посмотришь, какой мне костюм сшили.
Макс пригорюнился. В жизни он не носил никаких костюмов, а сейчас почему‑то захотелось.
– А сейчас начинаются собачьи… то есть таксячьи бега! Желающих участвовать просим на старт вместе со своими питомцами!
Кузнецовы‑младшие переглянулись и рванули на зов – да так, что Макс едва за ними успевал.
– Я им всем покажу! – кровожадно шипела себе под нос Дашка. – Они у меня узнают, что к чему! У кого лучший результат в школе на шестьдесят метров? А?
– У тебя, у тебя! – пыхтел Сашка.
– Интересно, какая там дистанция будет…
– Сейчас узнаем!
У длинной клумбы собралось человек десять – и все с таксами. Хвост у Макса ни на секунду не останавливался.
– Привет всем! Я Макс!
– А я Ричи!
– Привет! Я Диана!
– Я Джинго, кролик.
– Как кролик? – не понял Макс.
Кролика он знал только одного – Хрум Хрумыча. А тут такса как такса.
– Ну кроличий я, понимаешь?
– А‑а… А я думал, ты щенок – вот как я.
– Нет, мне уже три года! – гордо сказал Джинго. – Просто мы, кроличьи, вот такие – маленькие.
Не успели обнюхаться и перезнакомиться, а уже пора на старт. Дашка укоротила поводок и пригнулась, упершись рукой в согнутое к