Несомненно,
«П о л ё т д р а к о н о в »
представляет собою пример удачного сочетания в одной книге
фактов с фантазией, науки — с романтикой, а текста — с иллюстрациями.
На основе изящно выстроенных рассуждений Питер Дикинсон,
удостоенный за свои романы целого ряда призов,
последовательно доказывает:
Драконы реально существовали!
В мифах народов мира содержится множество
удивительно согласующихся между собою прямых или косвенных сведений
о размерах и природе этих мифологизированных чудищ.
И вот Питер Дикинсон сплёл эти интригующие народные истории и предания
в увлекательном повествовании о том, как могло не просто взлетать,
а ещё и управлять своим полётом столь крупное существо как дракон.
Теория Дикинсона безупречно объединяет дошедшие до нас
сведения о способе полёта драконов,
их пищевых пристрастиях и личной:) жизни.
В своей романтической, но при этом
несомненно исследовательской и совершенно очаровательной
реконструкции уникального образа жизни драконов
он повествует о реальных причинах возникновения
золотых сокровищниц древних крылатых рептилий,
а также об особенностях спаривания и эволюционного цикла
этих загадочных существ.
Эта книга — о крылатых огнедышащих драконах.
Существуют три возможных точки зрения по поводу реальности этих великолепных животных:
1) это существа целиком и полностью вымышленные;
2) в значительной степени они существа вымышленные, но их образы содержат элементы, восходящие к искаженным описаниям реальных животных — крокодилов, удавов, морских змей, скатов и так далее;
3) они действительно существовали.
Я придерживаюсь третьей точки зрения.
Но я могу предложить целостную, внутренне взаимообоснованную теорию, которая, как минимум, выглядит не менее правдоподобно, чем та, что объявляет драконов существами целиком и полностью вымышленными.
Главными в этой теории являются именно её целостность и взаимосвязность, а не то, что я могу предположить некий способ, позволявший драконам выдыхать пламя, а потом — не зависящий от него другой, благодаря которому они могли летать, а потом — что-то ещё, объясняющее предполагаемый волшебный характер крови дракона, и дать последующее пояснение, что всё это могло быть свойственно одному и тому же существу, которое развивалось не так, как это происходит с обычными животными. Какими бы необычными ни были формы проявления жизни, присущие тому или иному виду существ, все они основываются на некой специфической особенности, этому виду свойственной. И как только существо принимает, если можно так выразиться, решение жить неким особенным образом, всё в нём с неизбежностью должно подчиняться и служить проявлением этой единой основы. Так что если драконы существовали, то и с ними дело должно было обстоять именно так.
Эта книга называется «Полёт Драконов», поскольку предлагаемая мною теория основывается на том, что специфической особенностью, определившей всё существование драконов, оказался выработанный ими уникальный способ полёта. Они вырастали до громадных размеров, потому что такие размеры были необходимы для успешного полёта. Они выдыхали пламя, что было необходимо им для того же. «Кровь» драконов имела, как рассказывают, волшебные свойства, поскольку её специфический химический состав был также необходим для особого способа полёта. И так далее. Полагаю, что по ходу изложения теории я смогу также показать, как форма существования, которая развилась благодаря этой исключительной особенности драконов, потребовала от них в качестве «диетической» пищи отдавать предпочтение именно юным леди благородного происхождения.
Возможно, читатель будет удивлен, обнаружив, что большинство приводимых мною свидетельств взято из вымышленных описаний драконов — причём не просто из древних преданий, которые, как можно было бы предположить, имеют определённую связь с ещё более древними фактами, а и из современной фантастики — т. е. из описаний, которые сами авторы и читатели таких книг обычно полагают чистейшей фантазией. Я непременно вернусь к обоснованию использования именно этих источников позднее, а пока хотел бы попросить вас постараться, насколько это возможно, не относиться к моему использование таких описаний как к авторской причуде. 
В природе существует всего несколько животных, способных именно парить или планировать, вроде летучей рыбы и белки-летяги, которые могут оставаться в воздухе крайне непродолжительное время. Кроме этого, есть три типа летающих существ — птицы, летучие мыши и насекомые. Обнаруженные ископаемые отпечатки содержат информацию о четвёртом виде, ныне вымершем — о птеродактилях. При этом полёт любого существа зависит от двух связанных друг с другом факторов:
1) давление воздуха под крылом должно быть больше давления над крылом, и эта разница в давлениях обеспечивает животному необходимую подъёмную силу;
2) подъемная сила должна превосходить общий вес животного.
Вопрос о весе является решающим, потому следующим нашим шагом должна стать попытка оценить вес дракона. Здесь возможны лишь очень приблизительные расчёты, но проделаем их.
Дракон, описанный Урсулою Ле Гуин, составлял девяносто футов в длину, но насколько он был «тощим»? Далее в той же книге есть упоминание о двух людях, восходящих на спину дракона за четыре шага, что соответствует пяти ступенькам. Оба эти человека были крайне измождены, находясь на последней стадии истощения — следовательно, шаг их мог составлять около восемнадцати дюймов (порядка 0,5 м. — Прим. переводчика.), что даёт нам толщину тела дракона около семи с половиной футов (т. е. около 2,25 м. — Прим. переводчика). Мы уменьшим её ещё, до шести футов (1,8 м. — Прим. переводчика.) — действительно невообразимая «стройность» для девяностофутового зверя. И предположим, что его тело равномерно сужается к хвосту от этого самого толстого места — маловероятно, но я допускаю всё это, чтобы приблизиться к минимально допустимому весу. В результате получаем объём тела в пределах восьмисот кубических футов. В ходе эволюции организмы всех летающих животных формировались, исходя из максимальной экономии веса, благодаря чему, в частности, возникли и полые кости, однако есть предел и этому. Таким образом, без учёта веса крыльев, тело подобного объёма могло весить порядка 20 000 фунтов (около 9 тонн. — Прим. переводчика).
Можно подойти к этому вопросу и иначе. Самые большие летающие птицы — дрофа Кори, белый пеликан, лебедь-шипун, калифорнийский кондор — все имеют вес около 27 фунтов при наибольшем размахе крыльев порядка 13 футов. Среди древних окаменелостей найдены ископаемые останки птерозавра Pteranodon и гигантского кондора Teratornis, весивших, как полагают, 40 и 45 фунтов соответственно. Но оба они, конечно, вряд ли были способны на что-то большее, чем парить в восходящих воздушных потоках. Любопытно, что с недавних пор рекорд по весу тела среди летающих животных принадлежит человеку. В 1976 году в результате экспериментов с аппаратами, приводимым в движение мускульной силой человека, установлено, что с помощью огромных крыльев возможен перелёт человека и собственно летательного механизма — весом около 400 фунтов — на расстояние в целую милю. Среди издержек такой победы значатся полная неспособность к маневру и максимальная скорость всего в несколько метров в час. По сути, существуют естественные ограничения на вес и размер для успешного полёта того или иного животного. (Не стал исключением и взлетевший человек: его крылья были невероятно хрупкими, а сам он к концу каждого полёта был крайне истощен, к тому же из минимум двадцати неудачных попыток благополучно завершился лишь один перелёт.) Таким образом, любое существо, имеющее столь изрядные габариты, как у драконов, летать было не способно.
И всё же они летали. Они не были простыми планёрами, зависящими, подобно птерозаврам, от крутизны скалы или утёса, или, подобно альбатросам, — от прихоти волн. Они летали маневренно и быстро. Перелёт от Одинокой Горы до Озёрного города был совершён драконом Смогом всего за полночи (путешествие, предпринятое Бильбо и гномами по тому же маршруту в обратном направлении, заняло у них три дня)1— при этом ночью не бывает никаких термалей, т. е. восходящих воздушных потоков, способных обеспечить свободный полёт. Дракон Калессин доставил Геда и Аррена от Селидора до Хавнора — через пол-Земноморья! — за несколько дней.2 Но куда примечательней, чем скорость полёта, — способность драконов парить. Но парить без помощи термалей в течение сколь угодно долгого времени способны лишь очень небольшие птицы и насекомые. Птица размером с голубя может проделывать это лишь несколько секунд. А любое существо более крупных размеров вообще не способно добиться того, что требует быстрых махов крыльями.
Ясно, что в наши рассуждения вкралось что-то принципиально неверное, что-то, что не может быть сведено к простой ошибке в исходном описании. Уменьшим длину дракона до, скажем, двадцати футов, и снабдим его крыльями размахом в сорок футов, и он по-прежнему будет не в состоянии летать. Увеличим эффективность крыла за пределы любой из известных на планете — результат окажется тем же. Что там у нас ещё остаётся?
Остаётся вес.
Да, для того, чтобы летать, драконы должны были быть почти невесомыми. 
Естество и Образ: предположим, все летающие существа вымерли, а все точные их изображения погибли, но художники продолжали рисовать их сначала по памяти и сохранившимся описаниям, а потом уже просто опираясь на традицию. Процесс, в ходе которого изменялись бы такие изображения, был бы постепенным. Пчела представляет раннюю стадию возможной эволюции образа: крыло упрощено, а тело увеличено настолько, что уже сомнительно, могло ли летать такое существо. 
Птица куда ближе к тому итоговому изображению, которое могло бы возникнуть в ходе таких творческих метаморфоз. Обратите внимание на явно гипертрофированные клюв, глаза, когти и на то, насколько сомнительными оказались при этом аэродинамические свойства получившегося создания — передняя кромка его крыла образована всего одним из его перьев, тогда как перья остальные просто-напросто скрывают под собой массу анатомических загадок.
Некоторые авторитеты упоминают Большого Кирпичника, чьё тело в каждом измерении вдвое шире и потому состоит из восьми кирпичей при шестнадцати суповых тарелках, требующихся, чтобы поднять всё это дело в воздух. Выглядеть Большой должен примерно так:
Однако если Большого Кирпичника ещё как-то можно себе представить, то существо, которое мы назовём Кирпичником Тиранозаврусом, — ни за что. Предполагается, что размеры его в каждом измерении уже в шесть раз больше, чем у обычного Однокирпичника. Иными словами, тело Тиранозавруса состоит аж из 216 кирпичей. Вроде бы не ахти какой штабель — четыре фута длиной, два фута шириной и полтора фута высотой, но чтоб поднять его в воздух потребуются, как-никак, 432 тарелки, организованные в крылья по шесть штук в высоту и тридцать шесть в ширину при общем размахе крыл порядка пятидесяти футов.
Стычка между двумя молодыми драконами, уже созревшими для полёта, но ещё не набравшихся опыта участия в брачных поединках. Такие стычки были опасны для их участников не столько из-за вреда, который противники могли непосредственно причинить друг другу, сколько из-за риска израсходовать на выдох пламени в пылу поединка чрезмерное количество необходимого для полёта газа, оперативно восполнить который внутренняя система драконьего газоснабжения была не в состоянии. Но именно в таких стычках постепенно и вырабатывался опыт, необходимый для победы брачных играх. (К слову, обратите внимание, что и в этой книге при изображении крыльев или тел драконов художник более склонен придерживаться общепринятой точки зрения, нежели той, которая излагается в тексте.)