Подвиг девства – это особый подвиг. И смысл его в чем состоит? В том, что подвижник дерзнул превзойти естество человеческое, – то, что естественно всем людям по природе, в грубом физическом теле, похотное стремление к противоположному полу. А он дерзает на то, что хочет стать особенным посреди всех людей. – «Соединение полов в существующем виде его естественно (падшему естеству). Девство превышеестественно. Следовательно желающий сохранить свое тело в девственности, должен непременно держать его вдали от того тела, соединение с которым требуется естеством. В тела мужчины и женщины вложена невидимая сила, влекущая тело к телу» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.5, гл.42).
Чтобы получить от Бога этот особенный дар, человеку нужно приобрести очень глубокое смирение, через опытное познание и ощущение своей немощи, и именно в борьбе с этой естественной похотью. И это необходимо для того, чтобы сокрушить и смирить свой дух самости и гордыни, связать первородный грех, именно через борьбу с этой естественной похотью. И таким образом получить спасение и достичь духовного совершенства, по особенному дару Благодати.
«Положим, что есть двенадцать бесчестных страстей; если произвольно возлюбишь одну из них, то есть гордость, то и одна эта наполнит место прочих одиннадцати» (Лествица сл.23, п.5).
«От некоторых, не только верных, но и неверных, отошли все страсти, кроме одной. Сию одну они оставляют, как зло первенствующее, которое наполняет место всех прочих страстей; ибо она столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба» (Лествица сл.26, п.62).
«Гордый монах не имеет нужды в бесе; он сам сделался для себя бесом и супостатом» (Лествица сл.23, п.32).
|
|
«Некоторые иноки утверждают о себе, что они, находясь часто в обществе женщин, не чувствуют вреда. Этим инокам не должно верить: они или говорят неправду, скрывая свое душевное расстройство, или проводят жизнь самую невнимательную и нерадивую, и потому не видят своего устроения, или же диавол обкрадывает их, отнимая понимание и ощущение вреда, чтобы соделать их монашескую жизнь бесплодною и уготовать им верную погибель» (свт.Игнатий Брянчанинов, «Приношение современному монашеству», т.5, гл.42).
«Часто диавол все усилие, старание, ухищрение, коварство и все свои козни устремляет к тому, чтобы проходящие монашеское житие и подвизающиеся на сем поприще, исполненном искушений, были боримы противоестественными страстями. Поэтому часто находясь в одном месте с женским полом, и не будучи боримы плотскою похотью, или помыслами, некоторые ублажают себя; а того не разумеют несчастные, что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды» (Лествица сл.15, п.29).
Поэтому, для того, чтобы победить эту естественную похоть к противоположному полу на основании духа сокрушенного и смиренного, надо попустить этому подвижнику жуткую сверхъестественную брань, чтобы демоны разжигали в его теле огонь этой похоти. А он, не могши ее одолеть, приходил бы от этой брани в глубокое ощущение своей немощи и беспомощности, своего бессилия. И повергая эту немощь пред Богом, вопил бы и вопиял к Нему о помощи, плача и рыдая. И так должно быть с ним в течении нескольких лет, ну может быть так лет около 10-ти, 15-ти. А то и больше. Ведь именно так и проходили этот подвиг подвижники и получали от Бога этот особенный дар девства.
|
|
«Страсти в иноках голодны: они, если будут оставлены без хранения, то кидаются с неистовством на предметы похотения, подобно хищным зверям, спущенным с цепей» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.5, гл. «О хранении себя от соблазнов»).
«Другой брат имел искушение на блуд и с усилием выдерживал подвиг в течение четырнадцати лет, соблюдая, чтобы самый помысел его не согласовался с похотью» (Древний патерик, гл.5, п.17).
«Рассказывали о матери Сарре: тринадцать лет она находилась в сильной борьбе с демоном блуда и никогда не просила о том, чтобы избавиться от сей борьбы, но только взывала: Боже мой, помоги мне!» (Древний патерик, гл.5, п.13).
«Один брат возмущался помыслом блуда: брань была, как огонь, горящий день и ночь в его сердце. Он терпел и не уступал своему помыслу. И после долгого времени прошла брань, никак не могши преодолеть его по причине терпения» (Древний патерик, гл.5, п.15).
Вот пример преп.Марии Египетской, которая пробыла в пустыне 47 лет, и из них 17 лет ушло у нее на жуткую брань с блудными помыслами и естественной похотью: «Зосима спросил:
- Сколько же лет, госпожа, прошло, как ты водворилась в этой пустыни?
- Я думаю, - отвечала она, - протекло 47 лет, как я оставила святой город.
- Что же, - спросил Зосима, - ты находишь себе на пищу?
- Перешедши Иордан, - сказала святая, я имела два с половиной хлеба; они понемногу высохли, как бы окаменели, и их я вкушала понемногу несколько лет.
- Как ты могла благополучно прожить столько времени, и никакой соблазн не смутил тебя?
- Я боюсь отвечать на твой вопрос, отец Зосима: когда я буду вспоминать о тех бедах, какие я претерпела от мучивших меня мыслей, я боюсь, что они снова овладеют мною.
|
|
- Ничего, госпожа, - сказал Зосима, - не опускай в своем рассказе, я потому и спросил тебя, чтобы знать все подробности твоей жизни.
Тогда она сказала:
- Поверь мне, отец Зосима, что 17 лет прожила я в этой пустыне, борясь со своими безумными страстями, как с лютыми зверями. Когда я принималась за пищу, я мечтала о мясе и вине, какие ела в Египте; мне хотелось выпить любимого мною вина. Будучи в миру, много пила я вина, а здесь не имела и воды; я изнывала от жажды и страшно мучилась. Иногда у меня являлось очень смущавшее меня желание петь блудные песни, к которым я привыкла. Тогда я проливала слезы, била себя в грудь и вспоминала обеты, данные мною при удалении в пустыню. Тогда я мысленно становилась перед иконою поручительницы моей, Пречистой Богородицы и с плачем умоляла отогнать от меня мысли, смущавшие мою душу. Долго я так плакала, крепко ударяя себя в грудь, и наконец как бы свет разливался вокруг меня, и я успокаивалась от волнений. Как признаться мне, отец, в блудных вожделениях, овладевавших мною? Прости, отец. Огонь страсти загорался во мне и опалял меня, понуждая к похоти. Когда на меня находил такой соблазн, то я повергалась на землю и обливалась слезами, представляя себе, что перед мною стоит Сама моя поручительница, осуждает мое преступление и грозит за него тяжелыми мучениями. Поверженная на землю я не вставала день и ночь, пока тот свет не озарял меня и не отгонял смущавшие меня мысли. Тогда я возводила очи к поручительнице своей, горячо прося помощи моим страданиям в пустыне - и действительно, Она мне давала помощь и руководство в покаянии. Так провела я 17 лет в постоянных мучениях. А после, и до сего времени, Богородица во всем - моя помощница и руководительница» (Житие преп.Марии Египетской, «Жития Святых», 1 апреля). Это пример того, чем занимались подвижники в пустыне, вдали от всяких внешних соблазнов.
Все эти брани происходили в пустынях, вдали от мира, при полном отсутствии соблазнов. А если, при таком подвиге и постоянно горящем огне похоти в теле, годами, находиться посреди современных соблазнов, то что из этого получится? Это все равно, что стоять в огне и пытаться не сгореть. – Огонь похоти горит с огромной силой внутри и тут же соблазны, огонь снаружи.
И если подвижники вели такую жестокую брань, годами, десятилетиями, вдали от соблазнов, прежде чем получить от Бога дар девства и целомудрия, то о чем могут говорить современные новоначальные, которые даже еще не начинали этой брани, которые, можно сказать, даже вообще «не нюхали пороху». Которые замирание и затишье, на время, страстей уже воспринимают за бесстрастие. Этим они свидетельствуют о себе, что они не имеют никакого понятия об искоренении страстей. Ибо одно дело – это замирание страсти; и другое – это искоренение ее.
Искоренение страсти – это значит воспитание в себе противоположного навыка, привычки, через посредство постоянного противления страсти. И без этого противления – страсть не искореняется и противоположная добродетель не воспитывается. При чем, это должно получить, как дар Божией благодати. А дар этот изливается только туда, где в основании есть дух сокрушенный и смиренный, где опытное познание своей немощи, в борьбе со страстью. Этот путь подвижники проходили десятилетиями, всю жизнь.
А здесь, – борьба не просто со страстями (которые неестественны человеку, по природе), а с самим своим естеством, так как похоть естественна человеку, по природе.