«Народные лечебные средства заимствуются из всех царств природы — растительного, животного и минерального», — писал профессор Высоцкий, один из первых наших медиков, серьезно занимавшийся народной медициной. Растительное царство «доставляет» наибольшее число народных лечебных средств. Из трав готовили отвары, их прикладывали к больному месту, ими окуривали больных и все помещение, подвешивали в доме над кроватью или над порогом, носили при себе как амулеты. От всякой болезни растет в лесу травка»
Народ убежден, что от «всякой болезни растет в лесу травка», а один старинный лечебник учит: «неотменно убо есть от былия земного врачеватися». Старообрядцы-раскольники лечились исключительно растительными средствами; по их понятиям, травы и коренья были указаны нам самим Богом, а лекарства аптечные — поганы; принимать их грешно, ибо они выдуманы людьми. В русском народе бытовала легенда, что когда Бог пожелал сотворить человека, то начертил на песке его фигуру, а дьявол подошел и сделал на ней 77 ран-дырок. Тогда Бог сказал: «Ты сделал 77 ран, а Я создам 77 трав для излечения их». Точно так же верили, что всякий человек может иметь 77 недугов и от каждого из них есть целебная трава. В соответствии с народным убеждением, существуют и травы, помогающие от всех 77 недугов. В древности составляли специальные «Травники», которыми и в наши дни пользуются народные целители. Но для того чтобы травы имели надлежащую целебную силу, надо собирать их умеючи — в определенное время, с соблюдением известных условий и обрядов. Секреты применения некоторых трав русский человек подсмотрел у природы. Так, по одной легенде, случилось с подорожником, который в деревне часто называли еще попутником, порезником, ранником и чирьевой травой. Как-то раз знахарь видел, как на солнце на дороге грелись две змеи. Появилась телега и переехала одну змею, которая совсем разомлела на теплом песке. Ее товарка добыла на обочине лист подорожника, вылечила свою подругу — и они уползли в лес. А знахари с тех пор стали прикладывать подорожник ко всяким ранам да нарывам. По древним народным верованиям, силу врачевания имеет даже самая ничтожная травка. Полезная для мужчины, она не всегда, однако, бывает полезной и для женщины. Одни из них назначены природой в лекарство женатым, другие — вдовым мужчинам, одни — замужним женщинам, а другие — холостякам и девицам. Для самого сбора трав нужно знать некоторые слова и молитвы, а равно правила, как рвать травы. Одну траву нельзя срывать голой рукой, другую необходимо сорвать самому больному. Принимая отвар из трав, больной должен поститься, и если будет чувствовать облегчение, то об этом никому не говорить, иначе пользы от лечения не будет. Кто выжимал сок из травы для лекарства или пил траву, как чай, тот выжимки или выварки не должен был кидать в лохань или на двор, а должен непременно бросить в печь. Приписывая травам силу врачевания, говорят, что красивые травы, с цветами, созданы более для красы, чтобы пестрели ими луга и леса, а простые — для врачевания больных и на корм скоту. Хотя в народе утвердилось мнение, что число лекарственных растений нужно считать многими сотнями и даже тысячами, число их, по исследованиям земских врачей, едва достигало 150. Очень часто название траве давалось по «имени» болезни, против которой она употреблялась. Такова, например, нечисть-трава, в отваре которой мыли ребят от «чесу»; обжорная трава, настой которой употреблялся для аппетита; лиховая — от зубной боли; замайковая — при кори; колун, или усовая, трава — при колотье в боку; уразная — при ушибе; литячечная — при «литячках» на лице у детей. Вера в чудесные и исцеляющие свойства растений и деревьев носила и носит смешанный христианско-языческий характер. Священно Божие дерево, которое Сам Бог насадил в раю прежде всех дерев, священна верба, которой нельзя топить печей, и священны те деревья, которые выросли на месте когда-то стоявшей тут церкви и которые могут идти на постройку только новой церкви или часовни. Такого дерева никто и никогда не должен рубить. «Это все равно что залезть в церковь и там вырубить бревно, — говорили о такой порубке крестьяне. — Если же кто срубит, у того или из детей кто умрет, или его самого кто-нибудь убьет». В некоторых деревнях считалось грехом срубить всякое старое дерево, и срубивший его, по мнению народа, или сходил с ума, или «сламывал себе руки или ноги», а нередко и умирал. Такой же неприкосновенностью пользовались деревья на кладбищах и в священных и заповедных рощах. Кто срубит хоть одно такое дерево или только осквернит его чем-нибудь, того неизбежно постигнет какое-нибудь несчастье: он ослепнет, захворает или умрет. В таких рощах нельзя было веселиться, играть и водить хороводы. Нередко при них устраивались часовни. Одна из таких рощ, Белаевская, существовала в Макарьевском уезде Костромской губернии. Предание говорит, что в ней была раньше церковь и что роща эта святая. С Пасхи до Вознесения, ночью на каждый праздник, происходили в этой роще богомолья, на которые собирались преимущественно женщины, которые пели стихи и канон Пасхе. Знахари, приписывая целебные свойства самой земле, на которой растет роща, клали за пазуху этой земли бесноватым и кликушам, и она выгоняла из них «вселившихся бесей». В некоторых местах верили в существование так называемого «буйного дерева». Такие деревья попадались в сосновых и еловых лесах и обладали необыкновенной разрушительной силой. Найти их могли только знахари. Будучи срублено и вместе с другими деревьями попадая на постройку избы, оно могло сделать так, что дом, без всякой причины, рушился и давил обломками хозяев. Даже щепочка от такого дерева, положенная под мельницу или плотину, разрушала эти сооружения. Молния чаще всего ударяла в эти буйные деревья, и всякий знающий человек, то есть знахарь, никогда не садился во время грозы под сосну или ель, а всегда под березу. Целебные свойства имели лишь отдельные деревья. Под такие деревья клали больных, поили их отваром цвета и листьев с этого дерева, окатывали с него водой детей, грызли кору и древесину при зубной боли. Об одном таком дереве сохранилась этнографическая запись XIX века из города Троицка: «Это три липы, растущие из одного корня, остатки еще не так давно бывшего здесь громадного липового леса. Дерево это в славе не у одних только троицких крестьян, но и у всех окружных жителей, верст на 20–30. О происхождении его существует такое предание. Давно, еще в ту пору, когда Троицк был острогом, а кругом стояли леса, жила в Троицке «простасвята-девка», часто уходившая в соседний лес помолиться. Однажды, с целью изнасилования, напал на нее один парень и убил, в чем после чистосердечно признался. Похоронена она была в том самом месте, где найден был ее труп. И вот, спустя несколько времени, из колена убитой выросли три липы, обладающие чудодейственной силой и излечивающие от всяких недугов. Деревья эти так и называются — «исколено». Существует убеждение, что если начать рубить их, то при первом ударе топором покажется кровь, и даже передают такой случай. Один поп со становым задумали срубить это дерево и согнали народ с топорами. Несмотря на все увещания и даже угрозы станового, никто из крестьян не решался исполнить этого требования. Тогда он и поп начали рубить его сами. Но только что ударили, брызнула прямо в глаза им кровь и ослепила. Прозрели они только тогда, когда сознали свою вину и съездили к дереву попросить прощения. Кроме силы исцелять болезни, этому дереву приписываются и другие необыкновенные свойства. Если к этому дереву хоть раз в год будет ходить на поклон девушка, то ее не коснется никакая порча, и хотя и будут любить парни, но они же будут охранять ее целомудрие. Поэтому каждая мать считает своей обязанностью ездить вместе с новорожденной дочкой на поклон к «исколену»». Русский народ верил в силу ясеня, сосны и можжевельника оберегать человека от порчи. Считалось, что ясень смиряет змей, повергая их в состояние транса. Змея становится послушной знахарю, если у того есть при себе ясеневая палочка или платок, окунутый в отвар коры или настой золы ясеня. Травники
Знахари, как мы уже говорили, в основном лечили русский народ молитвами, заговорами и травами. Так как одному человеку было трудно удовлетворить все запросы, касающиеся человеческих недугов, то почти каждым знахарем избиралась своего рода специализация. В предыдущей главе мы рассказали о знахарях-шептунах, которые лечили заговорами. В этой речь пойдет о травниках. Но необходимо отметить, что в «чистом виде» специализаций среди народных лекарей не существовало. Все они употребляли заговоры и травы — только одни больше, другие меньше, что и дает право условно разделить их на «специалистов». Между такими специалистами были особые «знатки» по внутренним болезням, дающие для питья больным разные травы — сухой зверобой, мяту, ромашку, смородиновые или березовые почки, такие вещества, как деготь, скипидар, купорос, «бель» (сулему) или окуривающие больных киноварью и травами. Эти же «знатки» нередко останавливали кровотечение, засыпая раны сажей, золой, табаком, толченым сахаром, чертовым пальцем, или лечили нарывы, прикладывая к ним собственного изделия пластыри из красного воска и серы, муки с медом, творога с тестом. Надо сказать, что встречающиеся в старинных травниках рецепты настоев внушают доверие и сегодняшнему человеку: «Смолистые березовые почки, собранные весной и настоянные в пенном вине, составляют отличный, раноцелительный бальзам, который с пользой употребляется для примачивания ран, происшедших от ушибов и порезов. Березовые почки, настоянные в деревянном масле, весьма полезны в ревматических болях; масло это приготовляется таким образом: на бутылку масла положи две горсти почек, поставь в теплое место, дай стоять две недели, потом процеди масло и хорошенько выжми почки. При употреблении должно масло подогреть, чтоб оно было теплое, и натирать больную часть тела, ложась в постель. Сосновые шишки собираются, когда они еще в почках, снаружи бывают покрыты желтой шелухой, внутри зеленые, при осязании клейки, запах имеют ароматический; приготовляют их следующим образом: взяв сосновых шишек две горсти, воды шесть стаканов, поставь в печь в вольный дух, в глиняном горшке, вари, пока укипит четвертая часть, процеди сквозь салфетку, дай остыть, слей в бутылку, прибавь два стакана хорошего белого виноградного вина. Отвар сосновых шишек полезен в цинге, он чистит кровь и способствует всем телесным отделениям. Сухие сосновые шишки, смешанные пополам с можжевеловыми ягодами, составляют здоровое курение, им можно курить для очищения воздуха в кухнях, в хлевах и курятниках». К одной старухе-лечейке в Сойгенском приходе крестьяне брели за 60–70 верст. Один из пошехонских знахарей пользовался славой как необыкновенный специалист по лечению запоя. К числу таких «известностей» принадлежал и знахарь села Городища Орловской губернии. Все болезни он лечил травами, которые собирал раз в год в день Ивана Купалы. Еще до восхода солнца он отправлялся на телеге в лес, брал с собой несколько человек рвать траву, которую указывал, набирал этой травы целый воз, привозил домой, высушивал, делал настои и раздавал их больным большими бутылками. Таких известных знахарей, которые лечили по странным «цветникам» — сборникам рецептов трав, передававшимся из поколения в поколение, на Руси было довольно много. Многие из них лечили бесплатно. Вот как рассказывал этнографам о своей практике один из травников: «Я ни колдовством, ни заговором не займовался, а были у меня коренья разные, дюже пользительные, от всех болестей, а больше всего от порчи. Приезжало ко мне лечиться народу столько, что, бывало, подвод более десятка каждый день подле двора стояло. Про меня вся округа знала: из-под Малоархангельска, из-под Кром, из-под Орла, бываючи, едут, даже купцы и те не брезгали. Раз привезли ко мне молодайку одну из Кошелева. Вся распухши она была: нутро болело у ей, и лицо, как железо, синее стало. Чего-чего с ней не было, три месяца она болела и на голоса тоже кричала. Четыре холста пролечили свекры на нее, и по докторам, и по бабкам ездили — ничем не изняли. Как привезли ко мне, сотворил я молитву, посмотрел по своей книге, што дать, взял, натопил кореньев — про такой случай у меня всегда вода горячая в печке держалась, и два чайника железных было у меня — дал ей пить и рассказал, сколько дней приймать надоть. После приезжали они ко мне, недель через пять, и благодарили, што я ее на ноги поставил. Туг-то я не признал эту молодайку — личность совсем изменилась: такая здоровая да румяная она стала. За леченье я не брал много, а сколько кто даст. Конечно, ково выпользуешь, так тот и сам хорошо заплатит: сколько раз бумажек по пяти и больше давали. Нашлись у меня завистники и донесли на меня попу и уряднику, што я чернокнижией занимаюсь. Я ничево не знаю, сижу дома. Глядь, ко мне в хату приходит поп с урядником, а избу понятые окружили. Наперво поп обратился ко мне и говорит: — Ты, Михайло, сказывают, лечишь народ по книжкам от всяких болезней, так покажи нам свои книги. Я ему наоборотно говорю: — Лечу, батюшка, это правда, и у меня разные коренья и травы есть, да и книга тоже есть. По ей разбираю, каких кореньев от какой хвори дать, и с молитвою творю это, а вреда никакого не делал людям. Я, говорю, хоша при вас, какую угодно траву оттоплю и сам попробую, и больным даю. Урядник как крикнет на меня: — Ты не разговаривай с нами, а подавай свои книги и коренья, а мы их становому представим. Загонит он тебя в Сибирь за это леченье. Я не спужался, открыл укладку, где книга моя лежала и коренья. Извольте, — говорю, — брать укладку, тут все леченье мое, только, прошу я вас, не растеряйте листиков из книги, да корешков не трусите, дюже трудно собирать их. Урядник отвез укладочку мою к становому, ён и книгу, и коренья к доктору в Яковлево отправил, а доктор посмотрел на мою книгу и сказал: «Это безвредная книга, «Травник» называется». Так все и отдали мне назад. В тот же год случился пожар, и укладочка моя сгорела. Теперича, какия по памяти знаю травки, те и собираю каждый год, а лечить совсем мало стал». Большинство знахарей, применяющих при лечении травы, обыкновенно знания свои тщательно скрывали от непосвященных, расспросы о способах лечения редко достигали своей цели и узнать от них что-либо положительное было очень трудно. Между тем очень часто лечение их давало прекрасный результат. Так, Г. Попов с удивлением писал об известном ему случае исцеления знахарем из Васильсурского уезда Нижегородской губернии больного, искусанного бешеной собакой. Лекарь лечил его каким-то одному ему ведомым настоем. Факт, что собака была действительно бешеной, был установлен неопровержимо, у больного наблюдались неодолимая тоска, потеря аппетита, и его положение было признано безнадежным со стороны врача. Знахари и научная медицина
Говоря о народных лекарствах растительного происхождения, нельзя не сказать о том, что среди них имеется целый ряд средств, многими из которых пользовалась и пользуется научная медицина. Скажем лишь о некоторых из них. Это: — общие и местные жаропонижающие средства: соки кислых ягод — клюквы, смородины, с водой, для внутреннего употребления; свежие листья: капусты, подорожника, мать-и-мачехи[49] — для прикладывания на воспаленные части тела; — потогонные средства: горячие настои липового, бузинного цвета, малины, крапивного семени, для внутреннего употребления; — слабительные средства: кора крушины, огуречный и капустный рассолы, чернослив; — вяжущие и противопоносные средства: отвар дубовой коры, шалфея, розовых цветов, черемуховой коры; порошок из сухих толченых ягод черемухи, отвар сухой черники; — противоцинготные средства: лук, чеснок, черемша, квашеная капуста, хрен, дрожжи; — мочегонные средства: отвар можжевеловых ягод, листьев и почек березы, отвар семян и листьев петрушки; — ветрогонные и противоспазматические средства: отвары кудрявой и перечной мяты, семян тмина, укропа; — средства для остановки кровотечений и перевязки ран: порошок угля, гнилого дерева, сухого дождевика, трут; — противолихорадочные средства: настойка подсолнечника, отвар лимона, ивовой коры; — противоглистные средства: полынь, пижма или дикая рябинка, семена тыквы.
В конце XIX века врачи и аптекари издали в России несколько книг, посвященных русским «цветникам», «исстари с испытанными народными способами и средствами из растительного царства природы, с приложением словаря местных названий (по губерниям) всех этих трав и цветов». Научная медицина признала многие народные методы лечения травами. Вот как в одном из самых известных таких изданий («Русский народный лечебный травник и цветник», составленный аптекарями В. Горецким и Вильком, под редакцией доктора Вл. Второва) описывается полынь: «Полынь есть многолетнее растение, прозябающее почти во всех странах России и Сибири, близ жилых мест, около дорог, иногда и на улицах, а часто и на каменистых местах. Цветет на исходе июня и в июле. Все части полыни, как свежей, так и сухой, имеют запах сильный, благовонный, вкус весьма горький. Нижние листья полыни сильнее вкусом, чем верхние. Высушенная полынь теряет часть своего вкуса, а сваренная в воде и совсем его лишается. Полынь в аптеках употребляется со стеблем, листьями и цветочками. Листки имеют наибольшую силу в начале весны. Для врачебного употребления собирают растение в июне, и либо сушат в тени, либо делают из свежего разные лекарственные составы, например: воду, вытяжку, масло, кашку, сироп, эссенцию и проч. Кипяток, налитый на свежую или сушеную полынь, получает приятный полынный запах и прегорький вкус. Траву употребляют вместо чая в водяной болезни и в других припадках, происходящих от бездействия внутренностей. Такое питье приятнее холодноватое, чем горячее. Полынная перегнанная вода имеет полынный запах и не очень горький вкус. Полезна в несварении желудка и от глистов. Полынная водяная вытяжка весьма горька. Эта вытяжка, внутрь употребляемая, помогает в перемежающихся, тридневных и четырехдневных лихорадках, в завалах печени и селезенки, в подагре и для поправления испорченной желчи. Полынное масло, добытое перегонкой, бывает цветом темновато-зеленое, запахом слабее полыни, а вкусом хотя и не столько горькое, однако рождающее жар. Из 25 фунтов полыни добывают перегонкой от 6 до 10 золотников полынного масла. Один золотник этого масла, растворенный в самой крепкой водке, употребляется внутрь по несколько капель на сахаре или в чае, против бессонницы и для отвращения корчи, судорог и рвоты. Полынная кашка делается из мелко изрубленной свежей полыни и достаточного количества сахара. Полынный сироп приготовляется из свежего полынного сока. Оба эти состава употребляются внутрь в водяной болезни и перемежающихся лихорадках. Полынная эссенция есть сок, выжатый из свежей полыни, к которому прибавляют хлебную водку или же наливают водкой сухие полынные верхушки и ставят в теплом месте; настаивают также французской водкой или виноградным вином. Некоторые утверждают, что полынная эссенция, употребляемая каждое утро по ложечке, полезна в каменной болезни. Сверх того на полыни, свежей или сухой, перегоняют водку, которая считается крепительным для желудка лекарством. Иные посредством брожения с полынью делают разные вина, а некоторые кладут полынь в пиво, когда оно окиснет или когда еще только бродит, и такие напитки употребляют, как обыкновенное питье, словом: полынь употребляется в разном виде и в разных случаях, как внутрь, так и снаружи. Внутреннее употребление полыни вредит старикам сухого телосложения; напротив того, полезна престарелым, многомокротным и худосочным. Вредит и тем, которые подвержены родимцу и склонны к прострелу. Некоторые люди от природы вовсе не могут терпеть полыни, а иные от употребления ее страдают головной болью. Снаружи полынь употребляется в разном виде и в разных случаях. Полынь, сваренная в морской воде, предотвращает антонов огонь. Горячие пары полынного взвара похваляются для отвращения припадочной глухоты. Полынный лист, размоченный в водке и, в тряпочке, приложенный к пупку детей, страждущих глистами, убивает последних. Лист, растертый с виноградным вином, уксусом и ржаным хлебом и приложенный снаружи к предсердию или около желудка, унимает рвоту. Свежая полынь, а в случае недостатка и сухая, размоченная и приложенная к подошвам или икрам, полезна при отеках ног; растертая с яичным белком и приложенная к так называемым синякам или опухолям от побоев или ушибов, уничтожает их. Верхушки полынных цветков с листочками, сухие, мелко раздробленные, зашитые в мешочки и приложенные ко лбу или к вискам, производят сон, прогоняя бессонницу». Из приведенной цитаты становится ясно, что знания знахарей-лекарей действительно были серьезными и основанными на многовековых наблюдениях русского народа. Недаром цитируемый «Русский народный лечебный травник и цветник» выдержал до революции 1917 года не одно издание. Нам же остается добавить, что полынь использовали в русском народе и как оберег от русалок и ведьм. А еще она служила приворотным средством. В зимние Святки дома и дворы окуривали полынью, чтобы преградить в усадьбы путь нечистой силе. Лечебные растения употреблялись знахарями или в свежем, или, что чаще, в высушенном виде. Свежие части растений — цветы, листья, корни — или прикладывались на больные части тела «цельными», или измятыми в кашицу, или съедались больными, или из них выжимались соки, которые давались больным сырыми или прокипяченными. Высушенные растения назначались: растертыми в более или менее мелкий порошок, внутрь с водой, квасом или посыпанными на черный хлеб; гораздо чаще из сухих растений делались настойки на водке или водяные отвары. Последние приготовлялись различно. Некоторые травы заваривались кипятком и настаивались как чай, другие «утапливались в печи». Для этого растения клали в глиняный муравленный горшок (глиняная посуда была желательна), заливали их кипятком, закрывали крышкой и оставляли в теплом месте на несколько часов. Остывший отвар процеживался и давался больному. Надо сказать, что знахари были часто более добросовестны, чем врачи и аптекари, которым в одном из медицинских изданий, посвященных травам, дается следующее наставление: «Травы и листья сильно пахучих или душистых растений собирать должно молодые, сочные, довольно зеленые, пахучие, перед развертыванием их цветных почек (gemmae). Однолетние растения собираются, когда листья совершенно распустятся и цвет начинает развиваться; двулетние — до прозябания стебля; многолетние — в начале их расцветания или когда уже цвесть начинают. Травы и листья зеленеющие собирать можно все лето; но весеннее время к сему предпочитается; притом избирается хорошая и сухая погода, когда растения не овлажаются ни утренней, ни вечерней росой, а потому ясный день и самое полуденное время для срывания трав расцветающих или отцветающих, или отцветших уже, признаны способнейшими. Собравши, очистить листья от твердых стебельков и от гнилых поблекших или посторонних листочков. Травы, собираемые со стебельками, связывают в пучки и вешают в тенистом, солнцем согреваемом и ветром свободно продуваемом месте. Листы же одни, в подобном сему месте, для скорейшего высушивания и предохранения от порчи или гнилости, расстилать можно тонкими слоями. При высушивании многих, а особенно сочных листьев, не бесполезно употреблять искусственную теплоту — комнатную или умеренную печную; причем сила оных и естественный цвет весьма удобно сохраняются. Листья же Омега пестрого (Conium maculatam) и подобных ему растений, одаренных тонким летучим веществом, по высушении истереть тотчас в порошок и хранить в стеклянном сосуде, хорошо закупоренном. Примечание есть верное, что природные наши растения, в деревнях ежегодно заготовляемые и собираемые в сухое лето, суть действительнее и лучше сохраняемых в аптеках иноземных средств. Ибо опытные травоведы все вообще целебные растения, собранные ими во время (около Иванова дня) и на своих природных местах, умеют хорошо сберегать от сырости, плесени, гнилой порчи и других повреждений, уничтожающих лучшие их силы. Они привешивают их в мешках или кульках в сухом месте; сырые же содержат в холодных покоях или погребах, куда бы мороз проникнуть не мог. Свежие корни, назначаемые для развода, хранят тоже в погребах, зарыв в песок, и весной высаживают. При. хранении трав и листьев должно остерегаться, дабы не смешивать оные с другими растениями, особенно сильно действующими или ядовитыми, которые всегда должны быть сохраняемы отдельно в различных местах. Равным образом, для избежания худых следствий, могущих произойти от испорченных или оставшихся растений, надлежит оные тотчас отделить и не употреблять в составлении лекарств. Но некоторые корыстолюбивые аптекари редко выполняют это правило, имеющее столь важное влияние на здоровье. Заметить должно, что нововысушенные корни, травы, цветы, семена, плоды и корни бывают сильнее годовалых, оставшихся». Магическая сила трав
Несомненно, что травы и зелья, получаемые из них, обладали для «пациентов» знахаря особой магической силой. Эта целебная сила — метафорически понимаемая жизненная сила, которая пронизывает все живое на земле и обеспечивает жизнь, здоровье, плодородие для всего сущего. В народной медицине, магической по своей природе и сути, лечение травами и по сей день основывается не только на их «естественных» целебных свойствах. Многие растения из тех, что применяются в народной медицине и вообще в магии, на самом деле не имеют или почти не имеют целебного эффекта. «Лечение — всегда ритуал, и всякое средство в нем, даже самый простой отвар из трав, является тщательно разработанным ритуальным символом, о первоначальном, глубинном значении которого теперь можно строить только догадки, — пишет Ю. Е. Арнаутова. — Роль растений в мифопоэтических представлениях и их использование в ритуальной практике в большей степени определяются наличием особого растительного («вегетативного») кода в культуре и принадлежностью к многочисленным системам классификации, нежели их «естественными» свойствами. К Леви-Строс подчеркивал, что все растения и животные известны человеку не потому, что полезны, напротив, многие считаются полезными, так как уже известны, включены в единый глобальный классификационный комплекс, при помощи которого человек ориентируется в окружающем мире, а «причины, по которым общества выбирают для использования некоторые естественные продукты, что, в свою очередь, приводит к созданию особых обычаев, или же от них отказываются, зависят не только от присущих этим продуктам свойств, но также от придаваемого им символического значения». Символическим значением или, иными словами, «магической силой» многие растения и другие предметы наделяются в культуре «автоматически», на уровне бессознательных коллективных представлений, в основе этого процесса лежат сложные семантические механизмы. К примеру, столь популярный в любовной магии и как средство от бесплодия корень мандрагоры имеет вид человеческой фигурки без головы. Нить, которой производили измерения больного, чтобы исцелить его таким образом, или которой связывали в пучки целебные растения — красного цвета, а красный цвет, как известно, в магической практике является субститутом крови. Чеснок, отгоняющий всякую нечисть, обладает резким запахом, так же как и рута, подобно многим ароматическим растениям нашедшая применение в культе мертвых — ее сажали у могил, венки из нее возлагали покойникам на голову. Перед нами — простейшие формы семантизации, когда предмет наделяется символическим значением на основе его отдельных характеристик по форме, цвету, материалу. Каждая из этих характеристик в свою очередь может иметь дополнительный символический смысл (символика круга, креста, цвета) и может коррелировать с более общими классификаторами, характерными для мифологической модели мира, например, с основными семиотическими оппозициями: внутренний — внешний, живой-мертвый, правый — левый, день — ночь и т. п.». И далее: «Сбор трав и приготовление снадобий из них издревле сопровождались определенным ритуалом, предназначенным или наделить их магической силой, или активизировать уже имеющуюся. Едва ли существовало в Средние века хотя бы одно дикорастущее целебное растение, которое не собирали бы в строго определенное время, например, при убывающей луне, или до восхода солнца, или «пока не высохла роса», чистыми и пустыми руками, или, напротив, имея в руках что-нибудь железное, избегая прикасаться руками к земле, молча ли, с заклинанием или какой-нибудь иной церемонией. Мандрагору, например, чтобы лишить ее изначальной вредоносной силы, долго мыли в текущей воде, которая еще в дохристианской мифологии разных европейских народов считалась очищающей и вообще благотворной во всех отношениях. Число стеблей, собранных в пучок, также не было произвольным: 3,7,9,12». Собирание целебных и чародейных трав издавна приурочено нашим народом к определенным дням. Так, лечебные травы с особыми заговорами да обрядами срывали 23 мая, в день Симона Посева, Симона Гулимона, а иначе — в день памяти святого Симона Зилота, когда наши предки праздновали именины матушки сырой земли: копали коренья, собирали зелья у болота. Но для того чтобы травы имели надлежащую целебную силу, надо собирать их умеючи — в определенное время, с соблюдением известных условий и обрядов. Очень важно и время сбора. Так, срывать белоцветку одномесячную (Anemone Altaica Fisc.) и прострел (Puisatilla patens Mill?) надо обязательно, пока их «не о куковала кукушка». Копытник (Asarum europaeum) собирается лишь тот, у которого пуговки (плоды или цветы) смотрят на восток, а если на север, то его обходят. Корень Христов (Aconitum septentrionale), слывущий за растение, укрывшее под своими листьями Христа от воинов Ирода, берут только истыканный, гладкий же считается «смертельным». Иные травы срываются так, чтобы на них не ложилась тень. Синий зверобой (Campanula cewicaria), отвар которого женщины пьют, чтобы «золотник (матка) не маял», стараются отыскивать там, где не слышно петушиного пения, ибо целительная сила, по мнению повитух, есть только в экземплярах, выросших вдали от пения петуха. Действие одного и того же средства может быть различно, смотря по способу его добывания. В Минской губернии вишневая кора употреблялась при расстройстве менструаций с такими объяснениями: кора, снятая сверху вниз, уменьшает и останавливает кровотечение, а содранная снизу вверх — усиливает и вызывает «крови». Крестьяне употребляли сок из коры бузины и как рвотное, и как слабительное, потому что если кора соскабливается утром (перед или вскоре после восхода солнца) и притом снизу вверх, по длине корня, то выжатый сок производит рвоту, а при соскабливании наоборот — сверху вниз — сок послабляет. Собранные целебные травы связываются в пучки и высушиваются где-нибудь на подволоке, чердаке, «на вольном воздухе». 9 августа (по новому стилю), на Палия Целителя, а Палием в народе называли святого целителя Пантелеймона, которому молились в разных болезнях, тоже собирали лечебные травы да коренья. 12 августа, в Силин день, многие травы «от земли брали силу». Но особенно важно было успеть собрать в этот день листья лопуха. Их в народе считали «оттягивающими жар»: при высокой температуре и головной боли их привязывали к затылку. Листья лопуха также прикладывали к кровоточащим ранам и обертывали ими больные суставы. Лопух применялся в русском народе даже для лечения сифилиса и при цинге. Кроме того, лопух использовали как оберег для защиты от вредоносных сил, особенно тот, который был собран в день Купалы. О лопухе читаем в старинном травнике: «Корень лапушника полезен в накожных сыпях, также в продолжительных ломотах, в виде декокта или отвара. Приготовляется он следующим образом: возьми десять золотников корня лапушника, вари его в трех фунтах воды до тех пор, пока половина жидкости испарится. Принимать отвар сей раза четыре в сутки, по стакану. Сок листьев лапушника, смешанный посредством растирания с миндальным, маковым или льняным маслом, составляет зеленую мазь, весьма полезную в заживлении ран и истреблении лишаев. При употреблении намазывают ее на корпию и прикладывают к больному месту, а сверх корпии кладут свежий лапушниковый лист. Мазь из лапушника употребляют также в ожогах, но тогда прибавляют к ней немного меда. Сохранять ее должно в холодном месте, а чтоб лучше сберечь, то можно ее один раз вскипятить». С 16 августа по 1 октября собирали прикрыш-траву (горец), которую называли также «матерью-коро-левой ядов». Ее чаще всего употребляли как «противоядие» от свадебной порчи. Но самыми главными, конечно, для сбора трав были купальницкие дни. Аграфена Купальница и Иван Купала