ИНСТИТУТ ЕВРОПЫ
Ал.А.Громыко
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
ВЕЛИКОБРИТАНИИ:
ОТ ВЕСТМИНСТЕРСКОЙ К
ПЛЮРАЛЬНОЙ МОДЕЛИ ДЕМОКРАТИИ
МОСКВА 2005
Russian Academy of Sciences
Institute of Europe
Al.A.Gromyko
POLITICAL MODERNISATION
OF BRITAIN:
FROM WESTMINSTER TO PLURAL
MODEL OF DEMOCRACY
Reports of the Institute of Europe № 158
Moscow 2005
Российская Академия наук
Институт Европы
Ал.А.Громыко
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
ВЕЛИКОБРИТАНИИ:
ОТ ВЕСТМИНСТЕРСКОЙ К
ПЛЮРАЛЬНОЙ МОДЕЛИ ДЕМОКРАТИИ
Доклады Института Европы № 158
Москва 2005
УДК 940
ББК 63.3
Г 72
Р е д а к ц и о н н ы й с о в е т:
Н.П. Шмелёв (председатель),
Ю.А. Борко, Л.Н. Володин, В.В. Журкин,
С.А. Караганов, В.П. Фёдоров, В.Н. Шенаев
В подготовке материалов к печати принимала участие
Е.В. Дрожжина (компьютерный набор, вёрстка)
Г 72 Громыко Ал.А. Политическая модернизация Великобри-
Тании: от Вестминстерской к плюральной модели де-
мократии. ДИЕ РАН № 158 – М.: ИЕ РАН – Издательст-
во «ОГНИ ТД», 2005 – 160 с.
ISBN 5-9722-0007-4
Монография посвящена исследованию проблем перехода от Вестминстерской к плюральной модели демократии в Велико-британии. Автор анализирует тенденции в развитии общенацио-нальной партийно-политической системы, в частности, идеоло-гическую модернизацию и функции политических партий в кон-тексте адаптации политической системы страны к условиям постиндустриального общества.
ISBN 5-9722-0007-4
© Институт Европы. Российская Академия
наук, подготовка текста, 2005
© Издательство «ОГНИ ТД», оформление, 2005
Аннотация
В данной монографии исследуется проблематика перехода Великобритании от вестминстерской к плюральной модели де-мократии. В частности анализируются основные тенденции в развитии общенациональной партийно-политической системы, модернизация ведущих партийных организаций страны, идео-логическая модернизация и функции политических партий. Ключевая составляющая этих процессов – феномен политиче-ской модернизации, т.е. способность политической системы раз-витого государства адаптироваться к условиям постиндустри-ального общества на основе принципов политической открытос-ти и плюральности.
Annotation
At the centre of the monograph – the subject of the United Kingdom transition from Westminster to Plural model of democracy. The author analyses main trends in development of the British party system, modernisation of main political parties and their functions, ideological modernisation. The key element of this process – political modernisation, i.e. ability of a developed state's political system to adapt to demands of the post-industrial society on the basis of political openness and plurality.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
I. ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА
II. МОДЕРНИЗАЦИЯ ПАРТИЙНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
1. Лейбористская партия
2. Консервативная партия
3. Партия либеральных демократов
III. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
1. От социал-реформистского к либерально-
рыночному циклу
2. Тэтчеризм и посттэтчеризм
3. "Третий путь"
4. Политические циклы в истории Британии XX века
IV. ФУНКЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ
1. Политическое участие
2. Политическое представительство
3. Государственное управление
4. Политическая коммуникация
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ.
Великобритания – одна из первых стран либеральной демократии, в которой возникли политические партии, а затем сложилась партийно-политическая система двухпартийного типа. История её возникновения и утверждения растянулась с XVII по XIX век, в ходе которой протопартии – тори и виги – превратились в полноценные структурированные массовые партийные организации – Консервативную и Либеральную партии. В следующем столетии британская партийно-политическая система претерпела значительные изменения после того, как место либералов заняли лейбористы, однако, по сути, осталась двухпартийной, опиравшейся на присущие британской политической модели принципы сдержек и противовесов между ветвями власти, суверенитета парламента и мажоритарную избирательную систему.
Процессы, обусловившие переход Великобритании от индустриального к постиндустриальному типу развития – новые принципы экономической деятельности, социальная и классовая фрагментация, культурные сдвиги, различные ипостаси глобализации – затронули все стороны жизни общества, включая партийно-политическую систему. С 1970-х годов начался процесс её модернизации, который принял не только форму крупномасштабных перемен в трёх ведущих партиях – Консервативной, Лейбористской и Либеральной, но и привёл к качественным изменениям самого характера системы, её состава, структуры и динамики. Её модернизация стала составной частью процесса федерирования государственного устройства страны, замены социально-реформаторского цикла либерально-рыночным и, в более широком плане, – мажоритарной (вестминстерской) модели демократии – плюральной.
В результате этих изменений в 1990-е годы партийно-политическая система Великобритании на ряде своих подуровней фактически превратилась в многопартийную, а на общенациональном – в двухсполовинную, которые функционируют по законам, отличным от двухпартийной модели. На общенациональном уровне механизм политического маятника, определявший долгое время чередование у власти двух партий, дал серьёзные сбои: на 18 лет к власти пришли тэтчеристы, затем аналогичную позицию доминирования заняли лейбористы. Коренным образом изменилась внешняя и внутренняя среда "обитания" партий, которые по ряду параметров обрели новые качества, пересмотрели принципы своей организации, идеологии и электоральной политики. В начале XXI века эти процессы продолжают развиваться и формировать политический облик страны, механизмы принятия политических решений на всех уровнях власти, влиять на её государственное устройство, исполнение демократических процедур.
В данной работе исследуется проблематика перехода Британии от вестминстерской к плюральной модели демократии, в частности: основные тенденции в развитии общенациональной партийно-политической системы (Глава 1), модернизация ведущих партийных организаций (Глава 2), идеологическая модернизация (Глава 3) и функции политических партий (Глава 4). Ключевой составляющей этих процессов является феномен политической модернизации, под которой в данном случае понимается способность политической системы государства, использующего техногенную модель развития, адаптироваться к условиям постиндустриального общества. Эта способность проявляется в глубокой перестройке существующих и в создании новых политических институтов, в изменении политической ориентации элит и лидеров на основе принципов политической открытости, плюральности, коалиционности и толерантности.
I. ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА.
Современная британская партийно-политическая система (ППС) имеет многоярусную структуру, включающую несколько подсистем. Она функционирует в двух измерениях: электоральном (партийная конкуренция в ходе избирательных кампаний, а также в промежутке между выборами) и институциональном – в сферах законодательной и исполнительной власти. Из её четырёх подсистем три имеют общенациональный характер: локальная (местные выборы и довыборы), национальная (всеобщие и дополнительные парламентские выборы) и с 1979 г. наднациональная – выборы в Европарламент. На уровне четвёртой подсистемы – региональной, включающей Англию, Шотландию, Уэльс и Северную Ирландию, традиционно проходят местные и национальные выборы, к которым со временем прибавились европейские.
В разное время на уровне четвёртой подсистемы, за исключением региона Англии, появились контуры, а затем стали складываться свои автономные партийные системы, которые, в отличие от других подсистем, не были проекцией динамики общенациональной партийной-политической системы. В Северной Ирландии с 1921 г. формировалась собственная автономная партийно-политическая система, прошедшая несколько этапов развития. В 1998–99 гг. в результате деволюции – распыления суверенитета центральной власти – то же самое произошло в Шотландии и Уэльсе. В этих трёх регионах, как и на общенациональном уровне, появились свои электоральные, законодательные и исполнительные подуровни партийных региональных систем. В Англии эти процессы находятся в зачаточном состоянии.
Свои особенности имеет взаимодействие британских партий на европейском уровне, где оно протекает главным образом на электоральном поле – выборы в Европейский парламент. В законодательной сфере британские партии действуют в составе общеевропейских парламентских фракций, а в исполнительной сфере они не имеют своего представительства. Выборы в Европарламент, как и местные выборы в Великобритании, рассматриваются британскими партиями и избирателями в первую очередь как возможность выразить свои симпатии и антипатии правительству в промежутке между всеобщими выборами.
Во второй половине XX века эволюция партийно-политической системы Великобритании проходила в рамках более широкого процесса модернизации британской модели либеральной демократии. В 1945–70 гг. в Великобритании доминировала мажоритарная модель демократии (вестминстерская), которая с 1970-х годов постепенно стала замещаться плюральной.
Двухпартийная система в Великобритании в начале XXI века существует в своём классическом виде на уровне национальных выборов и довыборов. До сих пор она может быть образно описана в виде политического маятника, который на всеобщих выборах 1922–2001 гг. "раскачивался" исключительно между лейбористами и консерваторами. В остальных случаях она либо значительно модифицирована, либо уступает место иным вариантам партийной системы. В 1945–70 гг. партийно-политическая конфигурация Великобритании была наиболее близка идеальному типу двухпартийной системы, присущей мажоритарной модели демократии. Это не исключало того, что на электоральном поле присутствовали Либеральная и другие малые партии. Однако лейбористы и консерваторы доминировали, определяли динамику развития ППС и контролировали подавляющее большинство голосов избирателей (порядка 90%).
В 1970–2005 гг. система сохранила двухпартийный характер в том смысле, что у власти находились по-прежнему либо консерваторы, либо лейбористы. Однако термин обрёл новое качество, так как "третья сила" – Либеральная партия (с 1988 г. – Партия либеральных демократов, ПЛД), а также другие малые партии перестали быть статистами в соревновании между консерваторами и лейбористами. Не раз в 1970-е годы, а затем в 1990-е баланс сил в парламенте зависел от того, на чью сторону они становились. Двухпартийная система превратилась в двухсполовинную.
Более того, на всеобщих выборах 1983 г. период двухпартийного доминирования едва не прервала Социал-демократическая партия, которая в альянсе с либералами набрала почти столько же голосов, сколько ЛПВ. В случае её оттеснения на третьи позиции "двухсполовинная система" превратилась бы в многопартийную (трёхпартийную), так как на власть реально бы претендовали более двух партий. Лейбористов спасла специфика мажоритарной выборной системы.
Новый этап в развитии "двухсполовинной системы" был открыт в 1998–99 гг. с избранием в Белфасте, Эдинбурге и Кардиффе новых законодательных и исполнительных органов власти. Ему предшествовало неординарное явление, когда консерваторы полностью потеряли своё представительство в Шотландии и Уэльсе. Деволюция привела к тому, что "двухсполовинная система", сохраняясь на общенациональном уровне, на уровне региональных подсистем трансформировалась в различные варианты многопартийной системы.
В целом британская партийная система может быть охарактеризована как система двухпартийная в период 1945–70 гг., а после – как двухсполовинная система умеренного плюрализма. Первый период характеризовался "политическим консенсусом", когда программные установки лейбористов и консерваторов принципиально не отличались, взаимные нападки носили в основном риторический, предвыборный характер, были вопросом тактики, а не стратегии, формы, а не содержания. В партиях имелись свои левые и правые фланги, однако магистральное направление политики задавалось центристами. Партии часто перенимали друг у друга электоральные лозунги, которые доказывали свою популярность у широких слоёв избирателей. Переход власти из рук в руки не приносил больших изменений в политике правительства и не представлял угрозы для политического будущего проигравшей партии. Характерным было и то, что правящая партия не была склонна разделять власть с другими политическими силами даже в ситуации, когда оказывалась в меньшинстве. Победа на выборах предполагала, что преуспевшая партия обладает безраздельной монополией на формирование правительства.
Взаимоотношение консенсуса присуще двухпартийной системе, которой грозит нестабильность в случае существенных расхождений в политике партий, сменяющих друг друга у власти, и претензии на политическую монополию. Когда это происходит, партийное взаимодействие и конкуренция сменяются борьбой "на уничтожение", партии ориентируются не на "среднего избирателя", а на определённую группу электората, которая противопоставляется другой. Нарушение баланса в партийной системе приводит к дестабилизации политической ситуации в целом, в обществе нарастает социальное напряжение.
Такое развитие событий во второй половине XX века было типично для периода тэтчеризма, когда консерваторы сделали ставку на коренное изменение расстановки сил на политической арене, если не на дезинтеграцию Лейбористской партии как политической силы, то, по крайней мере, на длительное отстранение её от власти. На практике это вылилось в 18 лет безраздельного господства тори – с 1979 по 1997 год. Общество пережило политическую и социально-экономическую поляризацию. Однако британская двухпартийная система продемонстрировала свою устойчивость и большой запас прочности. В 1980-е годы третьи партии не смогли вытеснить ЛПВ с позиции ведущей оппозиции. В первой половине 1990-х годов консерваторы потеряли монополию на власть, и в 1997 г. правительство было сформировано лейбористами. Укрепилась тенденция по восстановлению консенсусного характера партийной системы.
Несмотря на это, о трансформации мажоритарной модели британской демократии в плюральную и соответственно двухпартийной/двухсполовинной модели в многопартийную свидетельствуют многие данные. Прослеживается очевидная тенденция по снижению абсолютной и относительной поддержки лейбористов и тори, в то время как у малых партий оба показателя постоянно увеличивались. Популярность консерваторов и лейбористов в стране неуклонно снижалась, в то время как третьих партий – росла. В 1970-е годы увеличилось не только количество партий, участвующих в выборах всех уровней, но и их вес. Если в 1945–66 гг. в среднем в парламентских выборах приняло участие более 5 партий, то в 1970–97 гг. – более 9. На долю третьих партий пришлось в среднем соответственно 13 и 40 депутатских мандатов. Особого успеха добились либералы/либерал-демократы. Если в 1945–70 гг. они получали на парламентских выборах в среднем 7% голосов, то в 1974–2001 гг. – 19%. На выборах 1970 г. они довольствовались 6 депутатскими мандатами, а в 2001 г. – 52. Поддержка других малых партий среди избирателей, принимающих участие в парламентских выборах, увеличилась втрое, а количество мест в палате общин – вчетверо.
Представительство партий "кельтской периферии" в Вестминстере – Шотландской национальной партии (ШНП) и уэльской Плайд Камри (ПК) – перестало быть исключением и стало заметным также с 1974 г. Необходимо отметить, что при всех своих недостатках мажоритарная система голосования, применяемая на парламентских выборах, с точки зрения представительства малых партий в парламенте не препятствовала успехам тех партийных организаций, в первую очередь ШПН и ПК, электорат которых был географически сконцентрирован. В то же время она негативно сказывалась на представительстве в парламенте общенациональных малых партий, в первую очередь либералов/либерал-демократов, избиратели которой тонким слоем распределялись по всей стране.
Суммарная поддержка лейбористов и консерваторов в 1974–2001 гг. существенно снизилась по сравнению с предшествующим периодом. Если в 1945–70 гг. они контролировали порядка 90% голосов избирателей, принимавших участие в парламентских выборах, с пиком 96,8% в 1951 г., то в 1974 г. суммарная поддержка партий упала ниже 75% и за исключением 1992 г. уже не превышала этой отметки.
Ещё нагляднее о падении популярности двух ведущих партий говорят данные о степени их абсолютной поддержки электоратом. До 1974 г. они получали в среднем свыше 70% голосов британцев, наделённых правом голоса, с пиком в 1951 г. – 79,9% (при явке 82,5%), однако в 1974 г. каждая партия в отдельности впервые набрала меньше 30%, а в среднем за период до 2001 г. суммарная поддержка партий упала ниже 55%. Лейбористы "поставили рекорд" в 1983 г., когда привлекли на свою сторону лишь 20,1% от общего числа избирателей, а консерваторы – в 2001 г. – 18,8%. Даже при всей популярности лейбористов на выборах в 1997 г. и оживлении политической активности в стране сформированное ими правительство заручилось поддержкой лишь трети электората, а в 2001 г. – одной четвёртой. В 2004 г. на лондонских, европейских и местных выборах за консерваторов и лейбористов проголосовала пятая часть электората. В то же время малые партии, включая либералов/либерал-демократов, на всеобщих выборах увеличили свою поддержку среди британцев, имевших право голоса, в среднем с 6,7% в период с 1945 по 1970 г. до 18,5% на последующих выборах.
Трудно переоценить последствия деволюции для региональных партийно-политических систем. С 1998–99 г. при избрании новой законодательной власти в регионах, а также на выборах мэра Лондона применялись варианты комбинированных и пропорциональных систем голосования: на выборах парламента Шотландии, ассамблей Уэльса и Большого Лондона – "дополнительного голоса",[1] на выборах мэра Лондона – "замещающего голоса",[2] на выборах ассамблеи Северной Ирландии – система "единого переходного голоса" (ЕПГ).[3] Необходимо также отметить, что пропорциональная система голосования по методу д’Ондта применялась с 1999 г. на выборах в европейский парламент.
В результате коалиционный принцип формирования органов управления в этих регионах, консенсусный характер межпартийного взаимодействия укрепились, стало возможным говорить о постепенном складывании в стране умеренной плюральной модели демократии. Открытым оставался вопрос, пойдут ли лейбористы на проведение референдума о введении пропорциональной системы голосования в национальном масштабе. Опросы общественного мнения показали, что большинство населения симпатизирует этой идее. В случае её реализации британскую ППС ожидает значительная перестройка.
Несмотря на подавляющее большинство, завоёванное лейбористами на выборах 1997 г., их интерес к взаимодействию с либерал-демократами не пропал, хотя стал менее интенсивным. Так, был создан межпартийный комитет на уровне правительства, в котором проводились консультации по вопросам конституционных реформ. В 1998 г. была учреждена комиссия Дженкинса, призванная разработать предложения по реформе избирательной системы. До этого крупные партии были заинтересованы в поддержке малых лишь из тактических соображений. Учитывая сохранение потенциала сотрудничества либерал-демократов и лейбористов, вероятно, что по мере ослабления позиций последних желание активизировать сотрудничество с их потенциальными партнёрами вновь усилится, и заключение новых предвыборных и парламентских альянсов станет реальностью. Также не исключено, что это сотрудничество выйдет за пределы законодательного поля и распространится на сферу исполнительной власти.
Однако перед либерал-демократами стоит дилемма. Претендуя на оттеснение консерваторов с позиций главной оппозиции Её Величества, они нуждаются в перетягивании на себя части электората тори и, следовательно, идеологически должны смещаться вправо. Но при выборе этого варианта им грозит потеря левоцентристского электората, приобретённого за счёт поправения ЛПВ. Кроме того, электоральный разрыв между либерал-демократами и консерваторами пока слишком значителен, чтобы рассчитывать на замещение последних.
Второй вариант заключается в продолжении стратегии на взаимодействие с лейбористами с позиций конструктивной оппозиции при всяческом противодействии тори и в терпеливом ожидании того времени, когда пропорциональная система голосования заменит мажоритарную на выборах в палату общин. Случись это, и коалиция лейбористов и либерал-демократов в палате общин рано или поздно станет неизбежной. Текущая политическая линия лидера ПЛД Чарльза Кеннеди заключается в том, чтобы использовать ошибки и слабые места обеих ведущих партий для продвижения электоральных интересов либерал-демократов и блокирование с лейбористами там, где это предоставляет ПЛД доступ к власти, особенно на региональном уровне.
Несмотря на модернизацию партийно-политической системы Великобритании под давлением внешних обстоятельств и на модернизацию самой страны под влиянием самих партий, не решённой остаётся проблема политической апатии. Интерес и доверие простых граждан к институтам представительной демократии и профессиональным политикам находятся на небывало низком уровне. Ярким тому доказательством служат снижающиеся показатели явки избирателей на выборах всех уровней, а также деполитизация граждан Великобритании, более 90% которых не принадлежат ни к одной политической партии.
Этим явлениям не воспрепятствовали ни развитие двухпартийной системы в сторону многопартийной, ни деволюция, ни либерализация правил голосования на выборах, ни распространение комбинированных и пропорциональных систем голосования. Возможно, это объективная тенденция в условиях индивидуализации общества и размывания роли государства. Однако опасность заключается в том, что чем меньше граждан участвуют в политическом процессе, тем меньшей легитимностью обладают политические институты, ширится отчуждение между гражданским обществом и государством. Переломить эту тенденцию британским политическим партиям удастся в том случае, если принципы плюральной демократии будут последовательно внедряться в политической системе страны.
Несмотря на громкие успехи ЛПВ на всеобщих выборах в 1997 и 2001 гг. и их ожидаемую победу в 2005 г., нет оснований делать вывод о том, что на смену двухпартийной модели идёт модель с доминирующей партией. Представляется, что, как в 1951–64 гг. и в 1979–97 гг., когда страной бессменно руководили консерваторы, речь идёт о временном зависании политического маятника в пользу одной из партий, на этот раз в левоцентристском спектре ("радикальном центре"). В пользу этого говорит и то, что на иных подуровнях партийно-политической системы Великобритании происходит формирование многопартийности, распространение которой на Вестминстер, а фактически – партийно-политическую систему Англии, – вопрос времени. Постепенное обособление партийно-политичеких систем Уэльса, Шотландии, Северной Ирландии проходит на фоне федерализации государственного устройства страны. В рамках либерально-демократической парадигмы происходит замена британской мажоритарной модели демократии на плюральную. Процесс модернизации партийно-политической системы Великобритании, начавшийся в 1970-е годы, не завершён и займёт ещё немало времени.
II. МОДЕРНИЗАЦИЯ ПАРТИЙНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ.
Несмотря на то что эволюция партийно-политической системы Великобритании прослеживается с 1970-х годов, и внешняя среда её функционирования к концу XX века изменилась радикальным образом, внутрипартийная структура и механизм принятия решений в ведущих политических организациях страны менялись постепенно. Первые крупные изменения произошли в Лейбористской партии в начале 1980-х годов, однако они оказались тупиковыми для её электоральных перспектив, и последующие полтора десятилетия ушли на новую внутреннюю переналадку. За лейбористами последовали либералы и социал-демократы, объединившиеся в Партию либерал-демократов, которая с самого начала имела черты модернизированной политической организации. Она в свою очередь оказала влияние на ускорение реформ в ЛПВ. Медленней всего развивалась ситуация в Консервативной партии, внутренняя трансформация которой стала вынужденной мерой лишь после разгромного поражения на всеобщих выборах 1997 г.
Лейбористская партия.
В Лейбористской партии Великобритании (ЛПВ), основанной в 1900 г. (до 1906 г. – Комитет рабочего представительства), индивидуальное членство появилось в 1918 г. До этого партия классифицировалась как массовая благодаря коллективному членству аффилированных[4] профсоюзов и других организаций. Вскоре после своего возникновения ЛПВ превратилась в классическую массовую партию и с точки зрения узкой трактовки Мориса Дюверже (массовая партия как партия классовая; наличие массового членства), и более широкой трактовки Джованни Сартори (открытость партии для всех желающих вступить в её ряды; устойчивая ассоциация партии с определённой системой ценностей; значительная её поддержка в обществе; постоянная организационная структура).[5] Согласно уставу ("конституции") Лейбористской партии 1918 г., сохранившейся без изменений до 1995 г., ЛПВ имела федеративную структуру, включавшую, с одной стороны, ассоциированные профсоюзы, социалистические общества и позже Кооперативную партию, а с другой, – местные лейбористские организации.[6] Тогда же рядовые лейбористы получили право представительства на ежегодных конференциях ЛПВ.
Принятие решений на конференциях Лейбористской партии основывалось на принципе делегирования, который на практике приводил к тому, что "блоковый голос"[7] ассоциированных организаций многократно перевешивал голоса местных партийных отделений – "окружных лейбористских партий"[8], т.е. окружных партийных организаций (ОПО). В результате до внутрипартийных реформ 1990-х годов профсоюзы, которые были самыми массовыми ассоциированными организациями, занимали доминирующее положение в партии, и стимул в массовом наборе индивидуальных членов отсутствовал. Индивидуальное членство в Консервативной партии до второй половины 1990-х годов в несколько раз превосходило показатели лейбористов. Однако с учётом аффилированного членства неоспоримое преимущество было на стороне ЛПВ. Более того, динамика обоих показателей подчинялась разным законам. Если индивидуальное участие с середины 1960-х до середины 1990-х годов неуклонно снижалось, то коллективное – росло. В 1983 г., когда Лейбористская партия не досчиталась по сравнению с 1979 г. половины своих рядовых членов, профсоюзное членство ещё зашкаливало за 6 млн. человек.
Лейбористскую партию часто называют "большим приходом", имея в виду коалиционный характер её устройства. Разнообразие взглядов внутри ЛПВ объясняется как обстоятельствами её создания, так и мажоритарной избирательной системой, не допускающей малые партии к власти. В истории ЛПВ разногласия между левыми и правыми приводили не только к внутрипартийным распрям, но и к более серьёзным последствиям. Окрепнув в результате раскола либералов в 1916 г., когда премьер-министром страны стал Дэвид Ллойд-Джордж, лейбористов постигла та же участь в 1931 г. Лидер партии и премьер-министр Рамсей Макдоналд, Филип Сноуден и несколько других видных фигур из руководства ЛПВ приняли участие в национальном правительстве вместе с либералами и консерваторами, в котором последние доминировали. Расколу предшествовало их согласие с идеей сокращения пособий по безработице в условиях экономического кризиса, которую профсоюзы встретили в штыки.
В руководящих органах ЛПВ и лейбористской фракции в парламенте в большинстве находились те деятели британского лейборизма, прозванные "социал-демократами", которые стремились к косвенному контролю рыночных отношений, реформированию капиталистического строя, сглаживанию его негативных черт, но не к коренной трансформации, а тем более ликвидации. Для них на первом месте стояли не идеологические, а прагматические соображения по завоеванию и удержанию власти, а, следовательно, обеспечению широкой опоры в электорате.
Меньшинство в руководстве ЛПВ, опиравшееся на массы лейбористских активистов, значительная часть профсоюзных лидеров, прозванных "левыми", а при Тони Блэре "старыми левыми", стремились к реализации положения "пункта 4" (точнее 3d – четвёртого пункта третьей статьи – Авт.) устава ("конституции") партии 1918 г. о введении в стране общественной собственности на средства производства. Эта редакция устава партии на многие годы стала водоразделом между левыми и правыми в ЛПВ, несмотря на то что и те, и другие характеризовали свои воззрения как социалистические.
Левые рассматривали ЛПВ как партию рабочего класса. Правые, разделяя идеи фабианизма и этического социализма, считали, что ЛПВ должна выражать общенациональные интересы. Отсюда проистекала различная трактовка понятий социализм, социальная справедливость, равенство. Для одних они подразумевали национализацию большей части британской экономики, прогрессивное налогообложение и крупномасштабное перераспределение доходов. Намерения других ограничивались огосударствлением некоторых отраслей социальной и экономической инфраструктуры и равенством возможностей.
Несмотря на триумфальный приход ЛПВ к власти в 1945 г., в 1951 г. среди членов её руководства вновь вспыхнул конфликт. Он произошёл из-за решения премьер-министра Клемента Эттли оказать материальную помощь США в Корейской войне. Изыскать необходимые суммы министр финансов Хью Гейтскелл решил за счёт бюджета министерства здравоохранения Эньюрина Бивена. Действия Гейтскелла были поддержаны большинством кабинета, и Бивен в знак протеста подал в отставку. Пятидесятые годы прошли под знаком борьбы между "бивенитами", сторонниками Бивена и его социалистических принципов, и последователями Гейтскелла, ревизионистами, которые опирались на идеи работы Энтони Кросленда «Будущее социализма».[9]
В 1960–70-х годах деятельность компромиссных фигур Гарольда Вильсона и Джеймса Каллагэна способствовала смягчению разногласий, хотя противостояние "парламентской" и "массовой" партий продолжилось. К концу 1970-х годов противоречия между ними вновь достигли уровня конфронтации. Политика лейбористского правительства в последние несколько лет его правления вызывала неприятие со стороны значительной части Лейбористской партии, к которой перешёл контроль над руководящим органом ЛПВ между конференциями – Национальным исполнительным комитетом[10] (НИК) и партийными съездами. Так, в 1976 г. на ежегодном съезде партии была принята резолюция с требованием национализации банковского и страхового сектора, в то время как правительство пыталось решить проблемы финансового кризиса с помощью займа от МВФ, сопровождаемого жёсткими условиями рыночного характера.
Избежать нового раскола не удалось. В 1981 г., спустя полвека после "предательства" Р.Макдоналда, наступила очередь "банды четырёх", лидеров социал-демократического крыла ЛПВ во главе с Роем Дженкинсом. Тогда чрезвычайно левая для Лейбористской партии предвыборная программа получила название "самой длинной записки самоубийцы в истории".
В течение всего XX века ЛПВ представляла собой широкую коалицию левых и левоцентристских сил. В одни периоды истории это приносило выгоды, в другие создавало проблемы. В Лейбористской партии, представляющей собой идеологически пёструю организацию, всегда существовало несколько внутрипартийных течений и идейных центров. Среди них наибольшей известностью пользуется Фабианское общество,[11] созданное ещё в 1884 г. и сыгравшее видную роль в создании ЛПВ. На левом фланге партии долгое время доминировала группа "Трибюн",[12] основанная в 1964 г. В 1980-е годы она значительно поправела, и ряд её членов стали костяком "новых лейбористов". Реакцией на поправение "Трибюн" стало создание в 1982 г. Группы "Кампания"[13] во главе с Тони Беном. В середине 1990-х годов уже в среде "новых лейбористов" произошла дифференциация с возникновением объединения "Новые левые"[14], наиболее видными представителями которого стали члены правительства Джон Прескотт и Робин Кук.
В последней четверти столетия плюрализм мнений в ЛПВ вышел за пределы внутрипартийной дискуссии. Неудачи, сопровождавшие периоды правления лейбористских кабинетов в 1960–70-х годах, подтолкнули как левых, так и правых в партии, на действия, ввергнувшие её в кризис. История ЛПВ в XX веке началась как история "большого прихода", но едва не закончилась, как история расколотой партии. Наиболее непримиримые, как слева, так и справа, покинули её ряды. Однако вторая половина 1990-х годов прошла под знаком консолидации рядов лейбористов.
С середины 1980-х годов, после поражения лейбористов на всеобщих выборах в 1979 и 1983 гг. и избрания лидером партии Нила Киннока, начался длительный процесс реформирования партийной идеологии и организации.[15] В начале 1980-х годов баланс сил в ЛПВ был нарушен в пользу местных отделений ЛПВ, левых профсоюзов и левых элементов в парламентской фракции. Годы лидерства Киннока, опиравшегося на поддержку "мягких левых", выходцы из среды которых позже образовали ядро правительства Тони Блэра, прошли под знаком борьбы с леваками-милитантами, которая к концу 1980-х годов разрешилась в пользу умеренных. Во время забастовки горняков в 1984–85 гг. Киннок дистанцировался от Артура Скаргилла. На выборах 1987 г. лейбористы возвратили себе звание оппозиции Её Величества, после чего лидер партии принялся за ревизию её программы.
С 1987 г. в партии началась кампания "По пересмотру политики", в результате которой был подготовлен ряд важных документов, среди которых центральное место занимали "Демократические социалистические цели и ценности", "Встретить вызов, осуществить перемены" и "Смотря в будущее". К 1992 г. лейбористы отказались от лозунгов ренационализации, одностороннего ядерного разоружения, всеобщей занятости, отмены антипрофсоюзных законов, принятых тэтчеристами, и выхода Великобритании из ЕС. Расширение расходов на государство благосостояния было поставлено в зависимость от экономического роста. Однако этих шагов, несмотря на их радикальность, оказалось недостаточно.
Поражения на всеобщих выборах 1979 и 1983 гг. могли быть отнесены на счёт независящих от лейбористов причин, в первую очередь агрессивности неолиберальной идеологии, популизма тэтчеристов, радикализации ряда профсоюзов и, в пос-леднем случае, Фолклендской войны. Позже по левому движению больно ударил развал Советского Союза. Но неудачи 1987 и 1992 гг. свидетельствовали о большем. Раскол партии в 1981 г., потеря контроля над деятельностью профсоюзов, открытая вражда между левыми и правыми фракциями в ЛПВ крайне негативно сказались на образе партии в глазах избирателей. Эти обстоятельства подтолкнули новое руководство лейбористов во главе с Тони Блэром на глубокое реформирование партии. Едва ли столь сильный сдвиг вправо был бы возможен, сохрани лейбористы единство своих рядов в 1980-е годы.
Помимо борьбы с левацкими элементами в партии Н.Киннок начал процесс реформирования партийной организации. Традиционно