Джой пожала плечами. Лили вышла и закрыла дверь.
– Ты бы надела куртку.
– Мне не холодно, – сказала Лили. – Не нужна мне куртка.
– Но может пригодиться. Я понимаю, сейчас почти как весной, но к вечеру похолодает.
Лили вздохнула и вернулась в дом. Через миг она снова появилась в расстегнутой матросской куртке. Они вместе вышли на шоссе.
– Ну и как дела? – спросила наконец Джой.
– Просто кошмар. Мы с отцом здорово поссорились. Он действительно рассердился из‑за того, что я ходила к леди Говард.
– А зачем ты пошла?
– Потому что она всегда была ко мне так добра. И бабушка любит ее больше других.
– Каких других? Подруг, с которыми ходит на пруд?
– Нет. С которыми ходит в церковь. Леди Аткинсон и миссис Нортон. И еще миссис Ферт. – Лили театрально передернула плечами. – К ним бы я ни за что не пошла. Мерзкие старые карги!
Джой сделала над собой усилие, чтобы промолчать. Она хотела, чтобы Лили продолжала. Но Лили развернулась к ней, явно надеясь, что Джой поддержит разговор.
– Значит, ты все еще злишься? – начала Джой.
– Немного. Уже не так сильно. Я всего лишь хочу, чтобы бабушка меня выслушала. Но она не станет.
– Но ты хотя бы пыталась когда‑нибудь объяснить ей, что чувствуешь? – спросила Джой. – Объяснить, когда ты не злишься?
– Папа именно это мне и предложил. Я пыталась до нее дозвониться, но ее нет дома.
– Может, она на пруду, – сказала Джой, не успев подумать.
– Может быть, – согласилась Лили. – А вы знаете, где это? Я когда‑то знала одну тропинку, но когда пыталась найти ее летом, оказалось, что она совсем заросла.
Джой уже пожалела, что заговорила о пруде. Она сомневалась, что ей стоит туда идти, и еще больше сомневалась, что туда стоит вести Лили.
– Когда я была маленькой, бабушка брала меня с собой на пруд летом, – продолжала Лили. – Но я уже давно там не бываю. Там ничего интересного. Одни только старухи. И кому понравится плавать в ледяной воде? Они все просто чокнутые!
– Мне понравилось, – сказала Джой.
– На пруду?
– Плавать.
– Вы плавали? Когда?
– Я ходила несколько раз. Сначала думала, что не смогу, но это оказалось так здорово!
– Но ведь вода ледяная.
– Сначала да, но после ощущаешь себя такой… живой! Не могу даже описать. Но я прекрасно понимаю, почему им так нравится.
Лили вдруг застыла на месте:
– А нельзя ли туда пойти?
– На пруд? Сейчас?
Лили кивнула:
– Мне кажется, бабушка очень обрадуется. Она вечно уговаривала меня ходить с ней, но я столько раз отказывалась, что она в итоге перестала меня уговаривать.
– Но я не знаю, там ли она, – сказала Джой.
– Ну, кто‑нибудь все равно будет, – отозвалась Лили. – Они постоянно торчат в своей хижине. И они точно передадут ей, что я приходила.
Джой колебалась. Может быть, Лили права. Возможно, Лилию растрогает ее появление и это станет первым шагом на пути сближения Лили с бабушкой. Возможно, Лилия даже сделает паузу, изменит свое мнение о Джой, увидит в ней миротворца, а не того, кто вечно вносит раздор и причиняет боль.
– Но ты уверена, что она обрадуется? – спросила Джой.
– Абсолютно, – ответила Лили, улыбаясь. – Говорю же, она много раз меня зазывала.
Джой все‑таки сомневалась и лишь надеялась, что не совершает сейчас очередную ошибку. Зато Лили, кажется, была твердо уверена, что поход на пруд – отличная мысль, а ведь Лили лучше Джой знает свою бабушку. Она, судя по всему, очень хотела немедленно увидеться с Лилией, и это шаг в правильном направлении. Какой от этого может быть вред?
– Ну ладно, – сказала Джой. – Пошли.
Вив сидела в своем большом кресле, она вязала, а рядом с ней стояла кружка с чаем. Не прерывая своего занятия, она подняла голову и изумленно воскликнула:
– Лили Маккормак! Собственной персоной! Иди скорее, обними тетушку Вив!
Лили обняла и поцеловала Вив, затем распрямилась и огляделась по сторонам.
– А бабушка здесь? – спросила она.
Вив кивнула на пруд:
– Где‑то там, упражняется.
Они все поглядели на воду, где плавали взад‑вперед, не подозревая о приходе Джой с Лили, Лилия и Агги. Из домика вышла Мег и, увидев Джой и Лили, спешно направилась к ним, чтобы поздороваться.
– Лили! Ты принесла с собой весну! Здравствуй, дорогая. – Мег стиснула Лили в объятиях, затем обняла Джой. – Ветер, похоже, дует с Канарских островов. Сегодня самый теплый зимний день с тысяча девятьсот шестнадцатого года, если верить Би‑би‑си. Но мне не нужно радио, чтобы это понять: сегодня утром у меня на стене сада грелись ящерицы.
Лили улыбнулась:
– А у меня когда‑то была ручная ящерица. Ее звали Юнис. Только она убежала.
– Ненавижу ящериц! – взвизгнула Вив. – У меня от них мурашки по телу. У них такие длинные тощие хвосты и кошмарные лапки!
Лили захихикала, а Джой подошла к кромке воды, где первые подснежники уже поднимали свои крохотные белые головки.
– Мне казалось, ты идешь плавать, – сказала Вив Мег.
– Иду, – ответила Мег.
– Так иди, а не то передумаешь.
– Это я? – воскликнула Мег. – Лучше скажи, когда ты сама плавала в последний раз?
– Я хочу закончить свитер.
– Это не оправдание.
– Если тебя интересует, я плавала позавчера.
Мег покачала головой, усмехаясь, и пошла к воде:
– Не хочешь попробовать, Лили?
– Нет уж, спасибо, – ответила Лили.
– Джой? – продолжала Мег.
– Может, попозже.
– А как насчет чайку с печеньем? – спросила Вив. – Домашнее печенье! С карамелью!
– С удовольствием, спасибо, – вежливо отозвалась Лили.
Вив повела Джой и Лили в пляжный домик, где Гала принимала горячий душ, согреваясь после заплыва.
– Гала, к нам пришла Лили! – объявила Вив. – И Джой.
Гала потянулась за полотенцем, внимательно поглядев на Джой.
– Должна предупредить вас, юные дамы, – проговорила она откровенно, – Лилия не в лучшем расположении духа.
– Почему? – спросила Лили.
– А разве ей нужен повод? – ответила Гала, покачав головой.
Лили широко улыбнулась, явно испытав облегчение оттого, что и другие замечают и вынуждены терпеть настроения ее бабушки.
– Придвинь тот стул, Лили, – сказала Вив. – Садись рядом со мной. Ты ведь училась вязать?
Лили подтащила старый деревянный стул:
– Миссис Кристи в школе пыталась меня научить, но у меня не очень‑то получалось. Я все время пропускала петли.
– А у тебя остался тот джемпер, который я тебе связала?
– Его теперь носит Люциус, мой плюшевый мишка! – Лили повернулась к Джой, которая угощалась домашним печеньем с карамелью. – Он такой красивый, Джой. В изумрудную и лавандовую полоску, с ярко‑желтой маргариткой на животе.
Джой налила две чашки чая из чайника, который стоял на полке в печи, и протянула одну Лили. Они удобно устроились на своих стульях, болтая и глядя, как свитер Вив буквально рождается у них на глазах.
– Как красиво, – сказала Лили.
– Спасибо! – отозвалась Вив. – Это спинка свитера для внучки Мег. – Вив показала свитер со сложным аранским узором из витых канатов, сот и зерен. – На распродаже в Девоне я купила десять мотков потрясающей шерсти. Похоже, это остатки из одного чана.
– Что значит – из одного чана? – удивилась Джой.
– Значит – шерсть из одной партии крашения, вся красилась одновременно, – пояснила Вив. – Оттенок шерсти меняется от чана к чану, от партии к партии то есть. Именно поэтому и советуют покупать пряжу на все изделие сразу. Иначе в нем потом окажется несколько разных оттенков.
Джой кивнула.
– А вы вяжете, Джой? – спросила Вив.
– Боже упаси.
– Очень медитативное занятие, – сказала Вив.
– Это если у тебя к нему душа лежит, – вставила Гала. – Мне кажется, здесь то же самое, что и с готовкой. Когда умеешь готовить, тебе кажется, что это занятие расслабляет, но у того, кто готовить не умеет, может случиться припадок от одной мысли, что нужно поджарить курицу.
Джой вдруг стало нестерпимо жарко от потрескивающего огня и горячего чая. Лили, кажется, была вполне счастлива в компании Вив и Галы, и Джой подумала, не пойти ли ей искупаться. Она не знала, сколько еще пробудет в Англии, и после удручающих событий последних двух дней ей очень хотелось снова пережить то радостное воодушевление, какое дарила ледяная вода.
– Пожалуй, я схожу окунусь, – объявила она, когда в разговоре возникла пауза.
– Да, пожалуйста, – отозвалась Лили, и по ее тону было ясно, что она точно не собирается следовать примеру Джой. – Мы будем подбадривать вас с берега.
– Ты не представляешь, от чего отказываешься, – поддразнила ее Джой.
– Я прекрасно представляю, от чего отказываюсь, – заявила Лили. – От двустороннего воспаления легких!
Агги, Лилия и Мег все еще были на порядочном расстоянии от берега, когда Джой соскользнула с мостков в воду. Похоже, на этот раз она была готова к прикосновению холода, или же причиной тому необычайно теплая погода, но первые движения в воде дались Джой гораздо легче, чем раньше. Она ощутила знакомое напряжение в мышцах рук и спины, переходя на легкий кроль, позвоночник распрямился и вытянулся, ноги толкали ее вперед по серо‑голубой глади. Она жалела, что за эти две недели не плавала чаще, и думала, не найти ли ей в Нью‑Йорке спортивный клуб с бассейном. Конечно, это будет совсем не то – ничто не сравнится с восторгом и радостью от купания в этом пруду. Однако бег уже начинает сказываться на коленных суставах. А плавание – тот вид спорта, которым можно заниматься всю жизнь.
Джой нырнула и принялась грести изо всех сил, стремясь вперед, пытаясь задержать дыхание как можно дольше: восемь гребков, девять‑десять. Тростник медленно колыхался вокруг нее, лучи солнца пронизывали воду сверху. Джой успела заметить даже перепончатые лапы проплывавшей над ней утки и решила сделать двадцать гребков, прежде чем всплывать. Однако на шестнадцатом ей пришлось вырваться на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Разворачиваясь, чтобы плыть обратно, она увидела, что Лили стоит на мостках, улыбается и машет рукой.
А Лилия, Мег и Агги уже приближаются к лесенке, совершив положенный заплыв. Джой снова нырнула, а когда вынырнула, то увидела Лилию и Агги на мостках рядом с Лили. Мег как раз поднималась по лесенке. С лица Лили сошла всякая радость. Лилия крепко держала внучку за запястье.
Джой собралась с силами и поплыла к мосткам со всей быстротой, на какую была способна. Лилия развернулась к ней, когда Джой приблизилась к лестнице, собираясь выйти из воды.
– Я ухожу! – услышала Джой возглас Лили.
– Ты останешься там, где стоишь, юная леди, – отрезала Лилия. – Хватит с меня твоих нахальных выходок!
– А с меня хватит твоего… твоего… Ты такая злая и жестокая! – выпалила Лили.
Джой уже зацепилась за перекладину лестницы и поднималась из воды. Мег, явно решив спастись бегством от неминуемой бури, шагала к пляжному домику. Гала и Вив стояли на мостках позади Лили.
– Не нужно драматизировать, Лилия, – сказала Гала. – Лили просто хотела тебя навестить.
– Слушай, Гала, заткнись, а? – сипло проговорила Лилия. – Мне до смерти надоело, что ты все время лезешь не в свое дело.
– Лезу не в свое дело? – переспросила Гала. Ее брови удивленно взлетели, и она обвела взглядом присутствующих. – Когда это я лезла не в свое дело?
– Все это не твое дело! – выкрикнула Лилия. – Держись подальше!
– Бабушка, перестань! – сказала Лили, и Лилия обрушила свой гнев на Джой.
– Почему бы вам не убраться отсюда и не оставить нас в покое?! – прокричала она. – Никто вас сюда не звал!
– Ее звала я, Лилия, – спокойно произнесла Агги. – И совсем не обязательно портить такой чудесный день.
– А портить жизнь моей семье? – взвилась Лилия. – Именно этим она занимается, сует повсюду свой нос, лезет, как… как типичная американка. Забирает себе все, что захочется: Стэнвей‑Хаус, мужа моей дочери, даже мою внучку!
– Я сама хотела прийти, бабушка! Я думала, ты обрадуешься мне!
– Когда ты с ней? Ты думала, я обрадуюсь, когда увижу тебя с этой… этой распутницей?
Джой, лишившаяся дара речи, посмотрела на Агги, которая тоже была огорошена, затем на Вив, которая была просто в ужасе.
Гала развернулась и сердито зашагала к пляжному домику.
– Лилия. – Голос Агги звучал ровно. – Немедленно успокойся. Очень тебя прошу.
– Давайте все пойдем в дом, выпьем чайку, – нервозно предложила Вив. – Или попросим Галу приготовить ее знаменитое какао.
Лилия цепко держала внучку:
– Мы уходим. Немедленно.
– Нет, – сказала Джой, наконец‑то обретя голос. – Ухожу я. Я совершила ошибку, когда привела сюда Лили, и я приношу свои извинения…
– И вы чертовски правы! – завопила Лилия. – Вы глупая, самовлюбленная женщина, и лично я буду просто счастлива, когда вы уйдете!
– Зато я не буду! – закричала Лили. – Она хорошо ко мне относится. Куда лучше, чем ты!
Лили попыталась вырваться из рук бабушки. Лилия, закаленная годами плавания, держала крепко, поэтому, чтобы освободиться, Лили пришлось отклониться назад всем телом. Она немного согнула ноги в коленях, чтобы покрепче упереться, но не заметила, что ее правая нога стоит на подтаявшей ледяной корке на краю мостков. И когда Лилия ослабила хватку, Лили потеряла равновесие. Она попыталась удержаться, но поскользнулась на мокром льду. И полетела в воду, ударившись головой о край железной лестницы.
От удара она лишилась сознания.
– Лили! – вскрикнула Лилия.
Волна адреналина захлестнула Джой, разлилась жаром по всему телу. Она нырнула в пруд, и Агги вслед за ней.
– Звони в «скорую», Вив! Быстрее! – приказала Агги, как только ее голова появилась над водой.
– Лили! – выла Лилия. – Лили!
Ее как будто парализовало, она была способна только повторять имя внучки. Заслышав шум, Гала появилась в дверях хижины, а потом кинулась к ним.
– Принеси доску! – прокричала Агги. – Принеси нам доску!
Лили дышала, но была без сознания.
– Надо зафиксировать тело на тот случай, если сломана шея, – прошептала Агги. – Одно неверное движение – и она инвалид.
– Господи! – ахнула Джой. – Лили! Лили, милая, ты меня слышишь?
Джой с Агги поддерживали торс и голову девочки на поверхности воды, чтобы она могла дышать.
– Все хорошо, Лили, – ровным голосом приговаривала Агги. – С тобой ничего не случится, детка. Мы сейчас вытащим тебя из воды.
Вив с Галой нашли доску, подбежали к мосткам, сбросили доску на воду и прыгнули следом за ней. Лилия только смотрела, не в силах сдвинуться с места.
– Подсовывайте ей под спину, – велела им Агги.
Всем им проходилось преодолевать сопротивление воды, отчего движения становились неуклюжими, но уже скоро они сумели утопить доску и подсунуть Лили под спину, шею и голову. Она так и лежала с закрытыми глазами.
– Держись, милая, – все время шептала Джой. – Ты прекрасно справляешься. Все идет отлично. Мы сейчас вытащим тебя.
– Где же «скорая»? – тревожно спросила Вив.
– Придется вытаскивать самим, – решила Агги. – Мы не можем их ждать, вода слишком холодная. Джой, выбирайтесь наверх и держите ей голову, а мы с Галой будем поднимать доску. Вив, ты тоже наверх, помогай Джой.
Вив с Джой спешно поднялись по лесенке.
Джой увидела, что из домика к ним бежит Мег с сотовым телефоном в руке.
– Они уже едут! – прокричала Мег. – Будут здесь через пару минут.
– Лилия! – крикнула Вив. – Ты нам нужна! Помогай!
Ее слова вроде бы вывели Лилию из оцепенения. Она подскочила к ним и опустилась на колени между Джой и Вив.
– Лилия, мы с тобой будем вытягивать доску, – сказала Вив. – А Джой будет придерживать голову.
Лилия ничего не ответила, только кивнула. Мег тоже встала на колени рядом с ними, готовая помогать.
Агги с Галой подогнали доску вплотную к мосткам. Джой наклонилась и обхватила голову Лили с обеих сторон, чтобы она не болталась, когда доску станут поднимать.
– Готовы? – спросила Агги, складывая руки Лили у нее на груди.
– Готовы, – хором ответили Джой и Вив.
– Ладно, на счет «три», Гала. Раз, два, три!
Агги с Галой с трудом подняли напитанную водой доску из воды, Лилия, Мег и Вив подхватили ее, а Джой удерживала голову Лили. Когда они осторожно опускали доску на мостки, до них донесся вой сирен.
– Слава богу! – прошептала Вив.
– Я принесу одеяла! – воскликнула Гала, спешно поднимаясь по лестнице и направляясь к пляжному домику.
Джой взяла полотенце, оставленное на мостках, и попыталась зажать рану на голове Лили. Она не хотела прижимать сильно, но теперь, когда Лили вытащили из холодной воды, тело согревалось, и кровь текла ручьем. Спустя, как ей показалось, несколько секунд, Джой подняла голову и увидела, что к ним спешно подходят санитары с жесткими носилками.
Джой, наверное, и сама была в шоке, потому что она не хотела отдавать Лили санитарам. Им пришлось мягко отвести в сторону ее руки от раны на голове Лили.
– Нет, – говорила Джой.
Она не хотела, чтобы кто‑то, кроме нее, Лилии и остальных дам, участвовал в спасении Лили.
– Все в порядке, мэм, – проговорил один санитар. – Мы о ней позаботимся.
– Отличная работа, дамы, – заметил второй санитар.
– Я была медсестрой, – пояснила Агги. – Во время войны.
– Вы все сделали правильно, – похвалил он.
Они аккуратно закрепили голову Лили ортопедической скобой, приложили к губам кислородную маску, забинтовали рану. Потом осторожно подняли Лили и так и опустили на носилки с доской, решив, что лучше ее не перекладывать. Поскольку почва была каменистая и неровная, они не покатили, а понесли носилки по лесной тропе и быстро скрылись среди деревьев. Лилия с побелевшим лицом, в шерстяном пальто Вив, наброшенном на плечи, ушла с ними, чтобы ехать с Лили в больницу. Остальные решили ехать туда же, как только переоденутся.
– Куда ее повезут? – спросила Джой, когда они спешно шли к пляжному домику.
– В Королевскую больницу, – ответила Вив.
– Это далеко?
– Пять минут езды.
– Позвони Эндрю, Мег, – сказала Гала.
– Я уже ему позвонила. Он в больнице, поэтому лично встретит машину.
– Сын Мег заведует хирургическим отделением, – пояснила Агги.
– Думаете, ей потребуется операция? – испугалась Джой. – О господи! – Она сдирала с себя мокрый купальник и пыталась натянуть одежду на влажное тело.
– Они должны выяснить, нет ли кровоизлияния, – мрачно сообщила Мег.
– Какого кровоизлияния? – спросила Джой.
– Если вдруг какой‑нибудь кровеносный сосуд от удара разорвался, то кровь будет попадать в мозг. – Мег покачала головой, опасаясь самого худшего.
У Джой внезапно закружилась голова. Кожа Лили была такой теплой под ее пальцами, густые волосы, словно водоросли, плавали в воде. А на веках проступали крохотные голубые жилки, как у маленького ребенка. «Пусть с ней все будет хорошо!» – взмолилась Джой.
– Давайте не будем делать поспешных выводов, – сказала Гала.
– Никто и не делает, – кисло отозвалась Вив.
– Может, ничего страшного не случилось, ну ударилась головой, – продолжала Гала.
– Это я виновата, – прошептала Джой. – Если бы я не привела ее…
– Это был несчастный случай, – отрезала Гала. – Если кто‑то и виноват в случившемся, то только Лилия.
– Надо позвонить Иэну, – сказала Джой. – Кто‑то должен позвонить Иэну.
– Я уверена, они позвонят, – успокоила ее Агги.
– Лилия в шоковом состоянии, – возразила Джой, вытаскивая из кармана телефон. Номер Иэна был у нее на кнопке быстрого набора, и она поймала себя на том, что едва ли не молится, чтобы он оказался дома.
«Возьми трубку, возьми трубку!» – мысленно повторяла она, слушая гудки. Три, четыре, пять.
– Алло? – наконец отозвался он.
– Иэн, это Джой.
Она не продумала заранее, что скажет, но на другом конце провода повисло молчание.
– Иэн, – прошептала она. – Произошел несчастный случай. Лили отвезли в больницу. Королевская бесплатная больница.
На другом конце линии раздался сдавленный крик.
– Еду! – сказал Иэн и отключился.
Глава двадцать седьмая
Ктому времени, когда они добрались до Королевской больницы, Иэн уже приехал и его проводили в хирургическое отделение, где невропатолог осматривал Лили. После безумного звонка от матери сын Мег, Эндрю, спешно собрал травматологов, которые и встретили прибывшую машину «скорой помощи». Какой бы сложной ни была ситуация, на пруду они, по крайней мере, все сделали правильно, и уже через пятнадцать минут с момента падения Лили оказалась в руках лучших специалистов больницы.
Агги с Джой подошли к стойке дежурной сестры с одеждой Лилии.
– Что это? – рассеянно спросила медсестра.
На ум Джой невольно пришло слово «гром‑баба». Но – тут же мысленно вступилась в защиту медсестры Джой, – наверное, крепкое телосложение просто необходимо, когда каждый день имеешь дело с последствиями несчастных случаев.
– Сухая одежда, – пояснила Агги. – Для бабушки той девочки, которую только что привезли, Лили Маккормак.
– Зачем ей сухая одежда?
– Мы плавали, – пояснила Джой. – У нее под пальто только купальник.
– Что? Где это вы плавали? – В тоне медсестры явственно звучало неодобрение и даже недоверие.
– В пруду за фермой Гордона Робинсона, – ответила Агги.
– В январе? – воскликнула медсестра, с опаской принимая стопку одежды, как будто могла заразиться от нее тем видом безумия, который заставляет нормальных с виду людей купаться в пруду среди зимы. Джой не хотела быть пристрастной, но невольно подумала, что этой грубо сложенной краснощекой бабе не повредили бы подобные купания.
Джой с Агги присоединились к Мег и Гале, которые сидели в комнате для посетителей. Она была похожа на все остальные больничные комнаты для посетителей, какие доводилось видеть Джой, за тем исключением, что под потолком не было телевизора. Столы были завалены потрепанными старыми журналами: «Гольф уикли», «Эссеншелс», «Хэллоу». Стулья были скреплены по три, а в душном, перегретом воздухе стоял запах медицинского спирта и дезинфекции. Гала, Мег и Вив уселись на один ряд стульев. Агги взяла Джой за руку и подвела ее к другому ряду у дальней стены. Они уселись.
– Давайте проясним раз и навсегда, – твердо проговорила Агги, – никакой вашей вины тут нет.
– Мне не следовало приводить Лили на пруд.
– Дело совершенно не в этом. Лилия схватила ее, словно ненормальная, потому все и случилось. Лили поскользнулась на льду во время ссоры с бабушкой – вот в чем причина.
Джой безутешно покачала головой. В этот миг из двери с надписью «Посторонним вход воспрещен» вышел высокий мужчина с соломенными волосами, он пересек комнату и направился к ним.
– Эндрю! – Мег вскочила на ноги, мужчина подошел к ней и обнял.
– Привет, мам, – сказал он.
– Как она? – тут же спросила Гала.
Эндрю отыскал стул, не соединенный с другими, и придвинул его к ряду Галы, Мег и Вив. Джой с Агги приблизились к ним.
Эндрю сделал глубокий вдох и шумно выдохнул. Джой с Агги тревожно переглянулись.
– Она в хороших руках, – начал Эндрю. Когда он оглядывал всех по очереди, его взгляд остановился на Джой – он явно не понял, кто она такая.
– Это Джой Рубин, – представила Агги. – Наша новая подруга. Она занимается реконструкцией Стэнвей‑Хауса.
– Рад знакомству, – сказал Эндрю, кивая.
– Я тоже, – отозвалась Джой.
– Вообще‑то, я бы не имел права рассказывать вам, но Иэн мне разрешил, – начал Эндрю. – Удар Лили получила серьезный. Главное у нас еще впереди.
– Господи боже, – прошептала Вив.
Слова Эндрю звучали откуда‑то издалека. Джой вдруг показалось, будто она наблюдает за происходящим со стороны, дыхание замедлилось, слух притупился. Она даже подумала, что сейчас потеряет сознание, потому села по‑турецки на ковер и сделала несколько глубоких вдохов, подтягивая колени к груди.
– По шкале комы Глазго у нее десять баллов, – продолжал Эндрю.
При слове «кома» у Джой в животе что‑то оборвалось.
– И что это значит, сынок? – спросила Мег.
– Все, что ниже восьми, означает серьезные повреждения с вероятными тяжелыми последствиями для мозга или даже хуже. Десятка находится примерно посередине. Баллы начисляются в зависимости от того, может ли пациент говорить, отвечать на вопросы, реагировать на болевой раздражитель, выполнять движения по команде. Учитывается, насколько расширены зрачки.
– У нее сотрясение? – спросила Гала.
– Наверняка. Но большинство сотрясений не так уж опасны. Главный вопрос – не пострадали ли от удара сосуды и насколько велика, если она все‑таки есть, внутричерепная гематома.
– Как это определить? – спросила Джой.
– На это требуется время, обычно семьдесят два часа. Но первые сутки критичные. Если есть ушиб мозга, то он распухает, как распухает, к примеру, ушибленная лодыжка. Но поскольку внутри черепа мало свободного пространства, распухший мозг сдавливает кровеносные сосуды и нарушается кровообращение. Этого нельзя допустить. Кроме того, необходимо следить, не появятся ли признаки кровоизлияния в мозг. Если случится кровоизлияние и образуется сгусток, его нужно срочно удалить. По счастью, у нас имеется все необходимое оборудование, чтобы контролировать состояние Лили.
– Бедняжка! – воскликнула Мег.
– Она молодая, – сказал Эндрю. – У нее нет никаких сопутствующих заболеваний. Все это обнадеживает, но такие ушибы – коварная штука. Процесс может развиться стремительно.
– А что с ней делают сейчас? – спросила Агги.
– Бреют голову, потом будут зашивать рану.
– Ей сбреют волосы? – переспросила Вив.
– Волосы отрастут, – отрезала Гала. – Это меньшая из бед.
Слезы навернулись на глаза Джой. Чудесные волосы Лили! Умом она понимала, что волосы вообще не заслуживают никакого внимания, однако, представив Лили без ее чудесных локонов, Джой в полной мере осознала, насколько все серьезно.
– Нам и самим очень не хотелось, такая красивая девочка, – сказал Эндрю, – но чувствительные датчики должны плотно прилегать к коже головы. И разумеется, если вдруг потребуется хирургическое вмешательство, на счету будет каждая минута.
– Это понятно, – сказала Мег.
Эндрю встал.
– Мне пора возвращаться, – сказал он.
– Спасибо, дорогой, – сказала Мег. – Передай Лилии, что мы все здесь, на случай если мы ей понадобимся.
– Передам, – пообещал Эндрю и ушел.
День сменился вечером, а новостей все не было. Они по очереди сходили в небольшой кафетерий на первом этаже, где пили жидкий чай и ели бутерброды, отдающие полиэтиленовой оберткой. В восемь вечера из реанимации вышли Лилия с Иэном, бледные и обессиленные. Дамы обменялись тревожными взглядами, затем поднялись, освобождая места для Иэна и Лилии. Никто не осмеливался первым задать вопрос.
– Она открыла глаза, – сообщил Иэн.
– И улыбнулась, – добавила Лилия, борясь с подступающими слезами.
– Она под воздействием лекарств, и ее переводят на интенсивную терапию. Первые двадцать четыре часа самые важные. Лилию надо отправить домой, а я останусь.
– Я ее отвезу, – вызвалась Агги. – Только я повезу ее к себе. Мне кажется, ей лучше переночевать у меня. Правда, Лилия?
Лилия, кажется, была слишком измучена, чтобы спорить. Она только слабо кивнула.
Озабоченный Иэн поднялся, чтобы идти обратно в отделение. Пока дамы толпились вокруг Лилии, Джой пошла к дверям вслед за ним:
– Иэн.
Он остановился и обернулся. Он казался опустошенным, ему не терпелось снова оказаться рядом с дочерью.
– Сочувствую.
– Спасибо.
– Мне не следовало брать ее…
– Я не хочу сейчас об этом говорить.
– Ладно. Конечно. Могу я чем‑то помочь?
– Нет.
– Может, принести тебе перекусить? Что‑нибудь выпить?
Он покачал головой:
– Нет, на самом деле есть одна просьба. Я так быстро выскочил из дома, что забыл бумажник. Я хочу сдать кровь – у нас с Лили одна группа, – но донорская карточка осталась в бумажнике. Ты не могла бы съездить и привезти?
– Да! Конечно! Твоя машина здесь?
Иэн выудил из кармана ключи и передал Джой:
– На стоянке за больницей.
– Что‑нибудь еще? Может, одежду?
– Нет, спасибо. Но тебя не пустят в отделение.
– Я буду ждать тебя здесь. Выйдешь, когда сможешь.
– Хорошо.
– А где ты держишь бумажник?
– На столике у кровати. Вроде бы. Если там его не будет, то тогда где‑нибудь в кухне.
– Я найду.
– Спасибо.
– Тебе пора возвращаться.
Иэн угрюмо кивнул и ушел.
Как странно оказаться в доме у ворот, когда хозяев нет. Уже стемнело, поэтому Джой зажгла верхний свет, поднимаясь по лестнице в спальню Иэна. Она на мгновение задержалась, чтобы взглянуть на фотографии в рамках, стоявшие на столе на площадке второго этажа. Она взяла рамку с фотографией улыбающейся женщины верхом на лошади. Это, очевидно, Кейт. Джой включила настольную лампу и поднесла фотографию поближе. Кейт на фото была такая красивая, явно счастливая и в отличном настроении. Последние две недели было так просто сбрасывать ее со счетов, видя в ней не настоящего человека, а всего лишь препятствие, которое необходимо преодолеть, раздражающий источник боли и сожаления.