Стриж – это адвокат Пискари. Она приехала с Западного побережья и, как положено высокого класса адвокату, не гнушалась никакими манипуляциями, чтобы получить, что хочет.
Айви не хотела жить как вампир, но Стрижу дела не было до ее желаний. Она просто хотела Айви, и если Кистен сказал правду, она не постесняется свести Айви с ума, чтобы ее получить. Одно это вызывало у меня к ней жгучую ненависть.
Я не удивилась, что Стриж оказалась виновата во многих комплексах Айви. Они обе в свое время пошли вразнос, приобретя репутацию на редкость кровожадных и к тому же агрессивно сексуальных вамп. Ничего странного, что у Айви любовь и жажда крови так переплелись, что она одно от другого уже отделить не могла. В самом начале их связи она была так одинока и несчастна, впервые далеко от дома, а Стриж с полной готовностью помогла ей совершенствоваться в вампирских премудростях, которые Айви изучила под мудрым руководством Пискари. Наверное, Пискари все это сам спланировал, гад.
В общем, для вампира нормально демонстрировать любовь, предлагая и беря кровь. Но, судя по всему, Пискари так все извратил, что чем сильнее Айви кто-то нравился, тем в большее буйство она впадала. Пискари это вынести мог – черт, да он ее такой и сделал, – но Кистен от нее сбежал, и я не удивилась бы, узнав, что Айви все-таки убила кого-то в момент страсти. Тогда понятно стало бы ее трехлетнее воздержание от крови – она пыталась отделить любовную страсть от жажды крови. Я подумала, удалось ли ей, а потом подумала, в каком же аду она жила – чем больше она кого-то любила, тем больше была вероятность, что она его ранит или убьет.
Стриж не колебалась в выражении глубоких чувств к Айви, и хотя Айви тоже ее любила, Стриж обставляла все так, словно Айви стремится сбежать. Чем больше Айви станет делиться кровью с бывшей своей любовницей, тем больше шанс совратить ее на старое, на дикую кровожадность – а это выйдет ей боком, если она влюбится в кого-то слабее себя физически.
А я запросто уехала, зная, что Стриж попытается сделать заход. Господи, не надо мне было уезжать.
Всего пара дней, напомнила я себе, переставляя на пол коробку с пиццей и включая настольную лампу.
– Джакс, – сказала я, отодвинув Дженксов оживающий цветок и расстелив карту. – Ты сказал, его держат на острове. На котором?
Может, он меня все еще любит. А я? Я его люблю? Любила я его вообще? Или мне просто нравилось, что он меня принимает, какая я есть?
Безделушки на браслете прошелестели по карте, Джакс слетел на стол, распространяя резкий запах кленового сиропа.
– Вот на этом, мисс Морган, – сказал он тоненько и перелетел на абажур. Я стряхнула с карты насыпавшиеся крошки пчелиной пыльцы, краем глаза видя, как дергается Дженкс. С пикси недоучкой в качестве помощника мне не справиться. Мне нужен Дженкс.
Водя пальцем по большому острову посреди залива, я чувствовала себя Айви, планирующей дело, с этими ее с карандашами и маркерами. Вдруг я замерла и зрение смазалось. Не в ее любви к порядку тут дело, поняла я: она просто так скрывает свою неуверенность! «Черт», – прошептала я. Это плохо. Айви куда уязвимей, чем показывает. Ее с рождения приучали кому-то подчиняться, и это при том, что она вампир, что притягивает к себе взгляды, стоит ей только куда-то войти, и может сломать мне шею одним щелчком.
Напомнив себе, что Нику я сейчас нужна все же больше, чем Айви, я отодвинула тревоги прочь и посмотрела на остров, где, по словам Джакса, держали Ника. Согласно буклету о рыбалке, прихваченному из конторы мотеля, остров Бойс-Бланк до Поворота принадлежал штату, но вскоре после его купила довольно крупная стая вервольфов, сделав чем-то средним между охотничьим заповедником и спа-курортом. Гулять там не советовали.
Пульс у меня ускорился от напряжения: Дженкс посадил Рекс на кровать и придвинулся ближе, этакая смесь обиженного юнца и встревоженного папаши. Переведя дух, я сказала, глядя в карту:
– Мне нужна твоя помощь, Дженкс. Если придется, я без поддержки пойду, но всякий раз, когда я так делаю, я шлепаюсь жопой в лужу. Если не считать Айви, лучше тебя оперативника я не знаю. Пойдем, а? Не могу я его бросить.
Дженкс притащил из кухни стул, бухнул его на ковер и сел рядом со мной, чтобы не смотреть на карту вверх ногами. Покосился на Джакса на лампе – сыпавшаяся с юного пикси пыльца в потоке тепла подымалась вверх. Будет он мне помогать или нет – понять я не могла.
– Чем вы занимались, когда вас поймали, Джакс? – спросил он.
Крылья бедолаги слились в размытое от скорости пятно, пыльца поплыла в стороны.
– Ты злиться будешь.
Крошечное личико было испуганным. Пусть он и взрослый по меркам пикси, а, на мой взгляд, ему все равно было восемь.
– Я уже злюсь, – сказал Дженкс точно тем же тоном, что мой папа, когда я предпочла неделю не выходить из дома, чем сказать ему, почему меня не пускают на роликовый каток. – Сбежать из дома с бескрылым вором-неудачником! Джакс, если тебе скучно было вести жизнь простого садовника, почему ты мне не сказал? Я бы помог, инструментами снабдил.
У меня брови на лоб полезли, я отодвинулась от стола. Я знала, что в ОВ Дженкса не учили тем навыкам, из-за которых его и взяли на работу, но слышать такое было неожиданно.
– Я вором никогда не был, – сказал он, покосившись на меня. – Но кое-что умею. Моя учеба была нелегкой, Джаксу мой урок учить не обязательно.
Джакс заерзал и перешел к обороне.
– Я пытался! – пропищал он. – Но ты хотел, чтобы я стал садовником. Я не хотел тебя огорчать. Легче было сбежать.
Дженкс ссутулился.
– Прости меня, – сказал он, и мне жутко захотелось оказаться где-нибудь подальше. – Я только хотел, чтобы с тобой ничего плохого не случилось. Такую жизнь вести нелегко, глянь на меня – я стар, весь в шрамах, а если б у меня сейчас не было сада, то чего бы я стоил? Тебе я такой судьбы не желаю.
Затрещав крыльями, Джакс слетел к отцу.
– Так ведь половина шрамов у тебя из сада, – сказал он. – Как раз самые страшные. А меня смена времен года заставляет думать о смерти, не о жизни – вечный замкнутый круг. Так что когда Ник попросил меня помочь, я согласился. Не хотел я его дурацкие цветочки поливать, я хотел помогать ему!
Я с сочувствием глянула на Дженкса: у бедняги сердце разрывалось при виде сына, мечтающего о такой же жизни, как у него. Он-то знал, насколько она тяжела.
– Папа, – продолжал Джакс, подлетев к Дженксу и дождавшись, пока тот подставит ему ладонь. – Я знаю, что вы с мамой хотите для меня счастливой и спокойной жизни, только в саду счастья и покоя не будет, там только умереть можно с большими удобствами. А я хочу восторга погони. Я хочу, чтобы каждый день был новым. Да ладно, ты не поймешь.
– Я тебя понимаю больше, чем ты думаешь, – ответил Дженкс. Крылья его сына трепетали от его дыхания.
Рекс подобралась к коробке с пиццей на полу, стащила кусок, помчалась на кухню и засела там с пиццей в зубах – будто псина с костью, – злобно глядя на нас большими черными глазами. Посмотрев на это, Дженкс глубоко вздохнул, а я вся вытянулась от напряжения. Он решил пойти со мной.
– Расскажи, чем вы занимались, когда вас поймали. Я помогу выручить Ника при двух условиях.
Пульс у меня забился чаще, и я поймала себя на том, что стучу карандашом по столу.
– Каких условиях? – спросил Джакс тоном, в котором здоровое недоверие смешалось с надеждой.
– Во-первых, ты не возьмешься за новое дело, пока я не научу тебя, как не изодрать на этом крылья. Ник опасен, и я не хочу, чтобы он выезжал за твой счет. Пусть у меня вырос агент или шпион, но вора я не растил.
Джакс переводил ошалелый взгляд с меня на отца, пыльца с него так и сыпалась.
– А второе?
Дженкс поморщился, уши у него покраснели.
– Ни слова матери.
Я как раз вовремя успела подавить смешок. Крылья Джакса превратились в вихрь.
– О'кей, – согласился он. Прилив адреналина бросил меня к карте. – Нас с Ником наняла стая вервольфов. Вот эта самая.
Он перелетел с ладони Дженкса на остров на карте, и мой подъем перешел в тревогу.
– Они хотели добыть одну статую и не знали, где она. Ник вызвал демона, пап. – Пыльца так сыпалась с Джакса, что он казался солнечным лучиком. – Он вызвал демона, и демон сказал нам, где статуя.
Да-а… Вот теперь я встревожилась по-настоящему.
– Тот демон появился в виде собаки, а потом превратился в типа в зеленом бархате и дымчатых очках? – спросила я, бросая ручку и обхватив себя за плечи.
Зачем, Ник? Зачем ты ставишь на кон собственную душу?
Джакс покачал головой, испуганно глядя большими зелеными глазами.
– Нет, он показался в вашем облике, мисс Морган. Ник разъярился и наорал на него. Мы думали, вас убили. Это не Большой Ал был, Ник так сказал.
Первый вздох облегчения сменился глубокой тревогой. Еще один демон, все лучше и лучше.
– И что дальше? – прошептала я. Рекс прыгнула Дженксу на колени, чуть не вызвав у меня сердечный приступ, потому что я решила, что она охотится на Джакса. Откуда Дженкс знал, что это не так? Непонятно.
Пыльца клубом взвилась над Джаксом и опала.
– Демон… ну, они с Ником сошлись на чем-то, и он сказал, где находится статуя. У одного вампира в Детройте. Она ужасно старая.
С чего бы это вампир хранил артефакт вервольфов, интересно? Я покосилась на Дженкса: он поддерживал Рекс, чтобы юная кошка не свалилась, пока пытается неумело помыть себе уши.
Дженкс нахмурил брови: гладкое лицо попыталось сморщиться, но не сумело.
– А что он сделал, Джакс? – спросил он, и меня опять потрясло несоответствие юного лица и родительского тона. Выглядел он на восемнадцать, а говорил как сорокалетний с долгами в банке.
Джакс покраснел.
– Не знаю. Но мы без проблем ее получили. Того вампира сто лет назад пробили колом, и статуя просто стояла в пыли, всеми забытая.
– Значит, вы ее нашли, – поторопила я. – А откуда проблемы? Почему Ника мучают?
Тут Джакс взлетел в воздух. Глаза Рекс почернели от охотничьего азарта, и Дженкс принялся ее отвлекать, зарывшись пальцами в рыжий мех.
– Э-э… – пропищал пикси. – Ник решил, что нам наврали насчет того, что это за статуя. О том, что она у нас, узнала еще одна стая, и предложила другую цену – столько, что нам хватило бы вернуть задаток и еще очень много осталось бы.
У Дженкса на лице отразилось отвращение.
– Жадная сволочь, – пробормотал он, стискивая зубы. Я невесело вздохнула, откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.
– Значит, он ее продал другим, и первые заказчики остались недовольны?
Джакс важно покачал головой и медленно опустился на карту.
– Нет, он сказал, что никто из них не должен получить статую. Мы собирались поехать на Западное побережье, у него был знакомый, который сделал бы ему новые бумаги. Ник хотел, чтобы мы оказались в безопасности, а потом он бы отдал деньги первой стае и оставил себе статую.
Я скривилась. Ну да. Обеспечить себе безопасность, а потом продать ее через Интернет тому, кто предложит лучшую цену.
– Где она, Джакс? – спросила я, начиная злиться.
– Он не сказал. Она просто куда-то делась.
Рекс внезапно прыгнула на стол. Адреналин хлестнул в вены, но Джакс потер крыльями друг о друга, котенок отвлекся на звук – и промахнулся.
– В нашем домике ее нет точно, – сказал юный пикси, стоя прямо под подбородком у кошки и почесывая ей шейку. – Его просто разгромили. – Выступив из лап Рекс, он испуганно глянул мне в глаза. – Я не знаю, где она, а Ник не скажет. Он не хочет ее отдавать, мисс Морган.
Жадный сукин сын, подумала я, не понимая, с чего это меня волновало, любит он меня или нет.
– Ну, так где тогда их деньги? – спросила я. – Может, им только деньги и нужны?
– Деньги они забрали, – грустно ответил Джакс. – Сразу, как только схватили Ника! Им нужна статуя, на деньги им плевать.
Я положила руку на стол, чтобы отвлечь Рекс, но она только обнюхала мои ногти. Дженкс запустил ей под пузико длинные пальцы и поставил кошку на пол. Она глядела на него, задрав голову.
– Ну и где они теперь? – спросил Дженкс, возвращаясь к карте. Я глянула туда же.
Джакс повесил голову.
– Не знаю точно.
Мы с Дженксом молча переглянулись. Простым налетом дело не ограничится.
– Ладно, – сказала я, припоминая, видела ли здесь телефонную книгу. – На день мы здесь точно еще задержимся, а рассчитывать можем на неделю. Джакс, я хочу знать все подробности.
Джакс подлетел чуть не до потолка.
– Конечно! – завопил он, и Дженкс укоризненно на него глянул.
– Ты с нами не пойдешь, – заявил он абсолютно родительским тоном, хоть и выглядел настоящим мальчишкой. Руки он скрестил на груди, а решимости в глазах было столько, что бульдог смутился бы и бросил кость.
– Черта с д… – Джакс изумленно взвизгнул, когда Дженкс выхватил его в воздухе. Я сделала большие глаза. Вот не знаю, с чего Дженкс забеспокоился. И это – замедленная реакция?!
– Ты с нами не пойдешь, – отрезал он. – Плевать мне, сколько тебе лет, все равно ты мой сын. На улице слишком холодно, чтобы ты мог быть полезен, а если ты хочешь чему-то выучиться, то первый урок уже начался. – Он отпустил Джакса, и тот с испуганным видом завис в воздухе прямо там, где его отпустили. – Первым делом хотя бы читать научись, – пробормотал Дженкс.
– Читать! – воскликнул Джакс. – Я и без чтения обхожусь!
Устав сидеть, я встала, потянулась, порылась в ящиках и нашла «Желтые страницы». Надо знать, что у меня в активах, учитывая, что мы не в Цинциннати. Остров, Господи Боже!
– Не обязательно мне уметь читать! – брызгал слюной Джакс.
– Черта с два, – отрезал Дженкс. – Хочешь детективом быть? Ты сам выбрал. Я научу тебя всему, что знаю, но сперва заслужи!
Я села на кровать, так чтобы не терять их из виду, и принялась перелистывать тонкие странички. Справочник был прошлогодний, но в маленьких городках мало что меняется. Наткнувшись на длинный перечень лавок с амулетами и зельями, я приостановилась. Я догадывалась, что здесь должно жить немало колдунов и ведьм – при такой-то густоте лей-линий.
Дженксова злость улеглась так же быстро, как и появилась, и он сказал уже спокойнее:
– Джакс, если б ты умел читать, ты мог бы, сказать нам, где находишься. Мог бы забраться в первый же автобус до Цинциннати и к закату быть дома. Хочешь знать, как вскрывать замки? Как зацикливать камеры? Обходить сигнализацию? Докажи, что хочешь – выучи сперва то, что пригодится тебе еще больше.
Джакс насупился, медленно спускаясь в сияющую кучку насыпавшейся пыльцы.
– Смотри. – Дженкс взял оставленный мной карандаш и наклонился к карте. – Вот так пишется твое имя. – Несколько секунд молчания. – А вот алфавит. – Резкий звук сломавшегося карандаша, и Дженкс протянул обломок графита Джаксу. – Песенку помнишь? Пой про себя, когда повторяешь буквы. И помни, что «к-л-м-н» – не одна буква, а четыре. Черт знает сколько времени мне понадобилось, чтобы до этого додуматься.
– Па-ап… – простонал Джакс.
Дженкс встал, поправил абажур, чтобы свет падал на карту.
– В Соединенных Штатах пятнадцать производителей дверных замков. Хочешь знать, какой фирмы замок ты будешь открывать? Не будешь знать – чего доброго, отправишь себя и своего нанимателя ко всем чертям в безвременье.
Резко щелкнув крыльями, Джакс принялся писать.
– Буквы рисуй размером с твою ногу, – посоветовал Дженкс, подходя ко мне глянуть, как мои успехи с телефонным справочником. – Или никто твою писанину не сможет прочитать, а зачем она тогда?
С виноватым видом Дженкс уселся рядом со мной, и я подвинулась, чтобы не скатиться к нему по кровати. От стола неслась песенка про алфавит, исполняемая с энтузиазмом похоронного марша.
– Не переживай, Дженкс, – сказала я, глядя, как Рекс карабкается к нему на кровать и приближается мелкими прыжками. – Он справится.
– Конечно, справится, – ответил он, но тревога в глазах только усилилась. Рекс забралась ему на колени, он глянул на кошку. – Я не из-за него переживаю, а из-за тебя.
– Из-за меня? – подняла я голову от справочника. Дженкс не отрывал глаз от котенка – рыжего клубка у себя на коленях.
– Мне остается около года, чтобы его натаскать. Тогда у тебя будет партнер, если я уйду.
О Господи.
– Дженкс, ты ж не пакет молока с проставленной датой годности! Ты в замечательной форме…
– Не надо, – тихо сказал он, упорно глядя на свои перебирающие шерсть Рекс молодые пальцы. – Еще год будет терпимо. А когда придет срок, он придет быстро. Все нормально. Я просто хочу быть уверен, что с тобой все будет хорошо, и к тому же, если Джакс на тебя станет работать, у него не будет соблазна натворить глупостей на пару с Ником.
Я проглотила застрявший в горле ком. Не для того же я его вернула, чтобы тут же потерять?!
– Ко всем чертям, Дженкс, – сказала я, когда Джакс снова затянул песенку про алфавит. – Должно же быть подходящее заклинание или зелье…
– Нет таких. – Он наконец посмотрел мне в глаза. В его взгляде горечь мешалась с закипающей злостью. – Так обстоят дела, Рейч. Я не хочу бросать тебя без поддержки, так что давай я его обучу. Он тебя не подведет, а мне приятней будет знать, что он не станет работать на Ника или ему подобных.
Несчастная до предела, я села с ним рядом. Очень хотелось его обнять или поплакать у него на плече, но если не считать шуточек на глазах у Терри в том бакалейном магазине, он дергался каждый раз, когда я к нему прикасалась.
– Спасибо, Дженкс, – сказала я и уткнулась в справочник, пока он не увидел, что у меня глаза на мокром месте. Не могла я придумать, что сказать, чтобы и мне, и ему не стало еще хуже.
Он потрепал Рекс по шерстке, явно желая сменить тему.
– А как здесь арендуют лодку?
Вздохнув, я сосредоточилась на поблекших от времени буквах.
– Хорошая мысль, только лодки все равно шумят. – Дженкс глянул на меня непонятливо, и я объяснила: – Глупо ожидать, что они не следят за озером; мы не сможем запросто подплыть к берегу и думать, что нас не заметят. Даже ночью вычислят по шуму. Звуки слишком хорошо слышны над водой.
– А если на веслах? – спросил он. – В каноэ?
Я выразительно на него посмотрела.
– Это ж не просто озеро, Дженкс. Это, блин, целое пресное море. Видел, какой танкер шел под мостом, когда мы по нему ехали? Одна его волна нас запросто опрокинет. Нет, в каноэ я с тобой не сяду, разве что тебя зовут Покахонтас. Кроме того, нас и отраженный свет выдаст, даром что луна только в первой четверти. Тумана ждать смешно.
Он скорчил рожу, глянул на Джакса и кашлянул, напоминая начать песенку сначала.
– Если ты туда лететь решила, то крыльев у меня уже нет.
– Нет, мы поплывем. – Я перелистнула несколько страниц. – Под водой.
Дженкс моргнул удивленно.
– Рейч, тебе не ту траву подсунули. Под водой? Ты в курсе, какая она холодная?
– Лучше послушай. – Открыв нужную страницу и сняв с его колен Рекс, я положила на них книжку. Моя очередь с кошкой играть. Она поерзала и покрутилась, устраиваясь в тепле моих рук. – Вот смотри, – сказала я, умиляясь Рекс, трогающей лапой подвески на моем браслете. – Тут предлагают спуск в скафандрах к обломкам кораблекрушений, а чтобы не замерзнуть, еще амулет дают. Вода, говорят, чистая, несмотря на течение, и можно забрать с собой все, что найдешь, потому что обломки в частной собственности компании. Такая экспедиция за сокровищами для бедных.
Он фыркнул.
– Я в жизни не плавал, а ты, если я в курсе, не умеешь нырять.
– Неважно. – Я показала на рекламу в полстраницы. – Видишь? У них лицензия на работу с неопытными ныряльщиками. Я о таком слышала: тебя учат самым основам, только чтобы выжить мог, а потом выпускают с проводником. Ты подписываешь, что согласен, и они в ответе только за свои ошибки. Грубую халатность, к примеру.
Дженкс глянул на меня, задрав бровь.
– Грубую халатность? Это когда на дне забудут пару ныряльщиков, скажем? Что, никто не заметит, когда мы не поднимемся на борт?
Мои пальцы стали интенсивней гладить шерстку Рекс, и она подняла ко мне милую мордочку.
– Ну, вообще-то я не собиралась сбегать по дну. Я, э-э… думала поговорить с предпринимателем. Может, договоримся.
Дженкс посмотрел на сына, буквально порхающего над картой, и снова повернулся ко мне.
– Ты веришь, что человек будет держать язык за зубами?
– Бог ты мой, Дженкс. Предлагаешь его вырубить и украсть снаряжение?
– Нет, – слишком быстро ответил он, из чего понятно стало, что именно об этом он и думал. Вздохнув, он нахмурился. – Ну ладно. Допустим, ты с ним договорилась. А как ты обратно с Ником выберешься?
Да, вот тут проблема.
– Может, попросим запасной скафандр и баллон? Если не до берега, то хоть до Маки но доплывем. Туда можно практически пешком по дну дойти. А оттуда можно переправиться на другую сторону залива, чтобы запутать следы.
Довольная собой, я убрала с лица выбившийся локон. Дженкс встал и бросил справочник на кровать.
– Слишком много «если», – сказал он.
– Одно сплошное «если», – признала я. – Но у нас нет недели на планирование и разведку, да и стоит нам начать расспрашивать, как о нас узнают. Лучше способа попасть на остров незаметно я не вижу. А смываться я тоже предпочту под водой, чем на поверхности у них на глазах. Мы можем в любом месте на берег выбраться и исчезнуть.
Дженкс опять фыркнул.
– Джеймс Бонд, блин. А если Ника так избили, что он двигаться не может?
Тут я забеспокоилась.
– Тогда украдем лодку. Остров же, должны у них быть лодки. Вообще идея неплохая, можно потом хоть до Толидо доплыть, если придется. Но если у тебя есть вариант получше, выкладывай.
Поникнув, он помотал головой.
– Нет. Ты главная, так что командуй.
Первая моя радость, что он не против, тут же скончалась, как только я начала прикидывать объем подготовительной работы.
– Сонное зелье добыть, – пробормотала я, убаюкивая Рекс, пока Дженкс проверял успехи Джакса. – Хорошую карту. А, еще изобразить туристов, с рыбаками в кафешке поболтать, узнать расписание катеров на Бойс-Бланк и обратно... Хочешь этим заняться? Ты пообщаться с народом любишь.
– Тинкины подштанники! Ты уже говоришь, как Айви, – слегка взвыл Дженкс, наклоняясь к карте и показывая Джаксу на ошибку. Я моргнула и поспешно отвернулась от зрелища его восемнадцатилетней задницы в обтягивающих штанах. Он женатый пикси – это у меня новая мантра будет. – Только не факт, что это плохо, – добавил он, выпрямляясь.
Я покосилась на телефон: надо бы узнать, работают ли уже эти дайверы, или нам придется тут неделю слоняться до начала сезона, но не встала с места. Если там и правда люди заправляют, то по ночам они спят.
– Ошибаться нельзя, Дженкс, – сказала я, чувствуя, что мерзну, только коленкам тепло было от Рекс. – Нику это может стоить жизни.
Глава одиннадцатая
Утреннее солнце светило ярко, но ветер был холодный, и я щурилась на горизонт, держась за борт катера – он мчался к месту кораблекрушения, трясясь и подпрыгивая. Дженкс сидел рядом со мной с подветренной стороны тента, потрясенный тем, что видит пар изо рта и не замерз еще до смерти. Пока мы стояли на причале, казалось не так уж холодно, но здесь была холодрыга, и вода ледяная даже через резину гидрокостюма. Интересно, когда нам соизволят выдать амулеты от холода?
– Ты там как, ничего? – крикнул Дженкс сквозь фырканье двигателя.
Я кивнула, глянув на его покрасневшие руки, сжимающие стаканчик с кофе в попытке вытянуть побольше тепла и не расплескать ничего в прыгающем по мелким волнам катере. Пикси нервничал – не знаю, по какой причине. Вчера в бассейне у него все отлично получалось. Я потрепала его по колену, и он вздрогнул. Скиснув, я повернулась к другим пассажирам – старшеклассникам на тренировке.
Вчера нам повезло. Звонок в «По местам кораблекрушений с Маршаллом» обеспечил нам урок погружений в школьном бассейне вчера после обеда и место на катере сегодня. Вот только поговорить с капитаном Маршаллом мне не удалось и не факт, что еще удастся. Капитан, который вообще-то работал в школе тренером по плаванию, был чрезвычайно мил, когда бултыхался в воде и усердно учил Дженкса плавать в лягушатнике, но как только я пыталась заговорить с ним о нашей цели, кто-нибудь – чаще всего его помощница – мне мешал. А потом урок вдруг закончился, и Маршалл исчез, оставив меня вспоминать его дивный вид в плавках и мучительно краснеть при мысли, как я пыталась привлечь его внимание. Он, наверное, решил, что я сексуально озабоченная. Помощница его, Дебби, точно так решила.
Сегодня была первая весенняя вылазка, традиционно совершаемая школьной дайвинг-командой с целью посмотреть, что вынесли на землю зимние штормы – прежде чем течение снова все унесет. К пятнице и первым помадкожорам все стоящее будет тщательно переписано и сложено, а для туристов насуют гвоздей и пуговиц. Этично ли это? Не знаю. Но обидно было бы столько денег потратить и ничего не найти, пусть даже фальшивку.
Дженкс с его юной внешностью отлично вписывался в команду, взятый напрокат гидрокостюм и натянутая на уши деревенская вязаная шапочка красного цвета ему шли. Разрумянившись от мороза, он глотал кофе, больше на сироп похожий по количеству сахара. Господи, подумала я, так бы его и съела. Тут я покраснела и положила ногу на ногу вместо того, чтобы расставить пошире для равновесия.
– Кофе к сахару тебе не налить, Дженкс? – спросила я, и он замер: нас качнуло волной.
– Ну что, ты с красавчиком-капитаном сейчас поговоришь или уже в воде? – не задержался с ответом Дженкс.
Я его шлепнула по ноге, снимая приступ раздражения. На этот раз он не вздрогнул, и мне стало лучше на душе, я даже простила ему наглое хихиканье. Я повернулась к Маршаллу. Капитан поглядывал на меня краем глаза с момента, когда я поднялась на борт. Мы тут все были в гидрокостюмах, только он один – в черных плавках и красной ветровке, голые мускулистые ноги покрылись гусиной кожей. Ему явно было холодно, только уж больно он мачо, чтобы это признать. Встав покрепче, чтобы не упасть при такой качке, я открыла рот, собираясь с ним заговорить, но Дебби опять его позвала.
Черт! Я шлепнулась обратно на сиденье. Да что со мной такое?
Заставив себя дышать спокойно, я дождалась, пока Дебби получит ответы на свои суперважные вопросы. Солнце красиво играло на воде, и я вдруг подумала, что сейчас безбожно рано, чтобы куда-то ехать, да и просто, чтобы встать. Дженксу-то хорошо, он постоянно вставал еще до рассвета. До меня доносилось его бормотание: «Девять сорок восемь, девять сорок восемь» – это он пытался перенастроить внутренние часы. Рокот двигателя убаюкивал, несмотря на кофеин и на то, что Дженкс заставил меня вздремнуть сегодня ночью.
Подавив зевок, я выпрямилась, руки нащупали на жилете сумочку с амулетами и пейнтбольным пистолетом, надежно упакованным в пластиковый пакет на молнии. Вчера я добрую половину дня провела в почти неиспользуемой кухне мотеля. В магазинчике уцененных товаров я раздобыла одноразовые медные вкладыши для кастрюль, а Дженкс выменял на кленовый сироп все нужные ингредиенты для приготовления сонного зелья и средства, отбивающего запахи.
Труднее всего оказалось найти, где продают принадлежности для пейнтбола: «Эт вам налево за старой почтой, потом мимо баптистской церкви, что сгорела в семьсятпятом, а там прямо на ферму Хиггана держите. Мимо не проедете».
Урок погружения, допрос Джакса о мельчайших подробностях, шестичасовое бдение на кухне и трехчасовое болтание по форту Макино, где мы изображали из себя туристов, меня довели до ручки. Но больше всего впечатлений я получила, наблюдая, как Дженкс учит Джакса читать.
Юный пикси схватывал все быстрее, чем я считала возможным. Пока я возилась с зельями, Дженкс с Джаксом смотрели «Улицу Сезам» – кажется, ее музыка и куклы-персонажи как нельзя лучше подходили к умственному складу пикси. А одна песенка так и застряла у меня в голове, вкралась червяком прямо в подкорку и засела там, словно чужак из фантастического боевика.
Осознав, что у меня ноги притопывают в такт привязчивому ритму, я села ровно, раздумывая, неужто я эту песню до конца своих дней буду мурлыкать, и что бы сказал обо мне Элмо. Что в моем положении самое странное? Пейнтбольный пистолет в косметичке? Шестифутовый пикси под боком? Выбери сам, Элмо, и не хихикай.
Остров Бойс-Бланк приобретал очертания, над макушками деревьев показался маяк, и я еще раз порадовалась, что пойду туда под водой. Мы миновали остров Макино, где запрещено автомобильное движение; слева и позади осталась громадина моста, пересекавшего узкий пролив между двумя полуостровами. Узкий, ага. Добрых четыре мили, блин. Под мостом как раз шел океанский лайнер и казался мышью под стулом.
Мост был чудовищно огромный – если верить тексту салфетки из-под моего вчерашнего бургера, всего на фут ниже Кэрью-Тауэр, – опоры в пятьсот футов высотой еще на двести футов уходил и в грунт. Это третий по длине подвесной мост в мире, а в западном полушарии – первый. Обошлась эта здоровенная гадина при своей постройке в пять жизней, одного утонувшего так и не нашли: упасть в воду с такой высоты – все равно что на бетон. Такую конструкцию логично увидеть в мегаполисе каком, а не в глухомани, где зимой по льду гуляют волки и лоси.
Я чуть не упала, когда шум двигателя перешел в вой и катер почти остановился, покачиваясь на собственной волне. Шестеро парней столпились на корме, толкаясь и отпихивая друг друга, выделываясь перед Дебби, затянутой в гидрокостюм. Бюст у нее был будто у Барби – а у меня скорее как у ее маленькой сестрички Элли. Я невольно подумала, не из-за нее ли в основном и шли в дайвинг-клуб эти гормональные гейзеры.