— Спасибо, командир, — сказал один из них, помоложе, — мы по-другому на жизнь зарабатываем.
— Но я вам очень обязан, — настаивал Окунь, — и не привык оставаться в долгу. Может, и я чем-то могу вам помочь?
Парни переглянулись. И тот, что помоложе, произнес:
— У нас тачка невдалеке отсюда сломалась, в ней наш товарищ сидит, техничку ждет. А нам вот срочно в Москву надо. Может, подбросите?
— Буду рад! — Советник развел руками, как радушный хозяин, приглашающий гостей в свой дом.
Пассажиров поместили на заднее сиденье, и, едва «Мерседес» отъехал от шашлычной, один из них — уже другой, тот, что постарше — негромко спросил:
— Ну, и кто из вас двоих Гангутом будет?
Старший лейтенант Митин
Костю схватили за ворот его пиджачка и куда-то поволокли по дощатому полу. Вскоре он увидел перед собой унитаз, в него-то Митина и окунули. Причем некто, нажимая на ручку унитаза и окатывая опера водой, приговаривал:
— Когда отдашь бабки, сука? Отвечай!
При всем своем желании Костя ничего сказать не мог и вырваться — тоже: слишком мощна была рука, удерживающая его на коленях у гигиенического устройства.
В очередной раз омыв унитазной водой Костину физиономию, экзекутор наконец легко приподнял старшего лейтенанта за шиворот, поставив его тем самым на ноги.
— Ну как? — с веселой улыбкой спросил мучитель-амбал с чудовищно широкими плечами и руками, сильно напоминающими весла для академической гребли. — Впечатляет?
Но ответа ему пришлось ждать долго. Митин прежде всего бессильно опустился на все тот же самый унитаз, на котором и стал медленно приходить в себя.
Наконец он, все еще хватая воздух ртом, полез в боковой карман и вынул из него удостоверение старшего оперуполномоченного.
|
|
Взглянув на «корочки», амбал с руками гребца-академика, казалось, затрясся всем телом. Улыбка мгновенно слетела с его лица, а сам он рухнул на колени перед все еще сидящим на унитазе Митиным.
— Не погуби, начальник! — возопил хозяин квартиры. — Ошибочка вышла! Я думал, это клиент пришел.
— Какой еще клиент? — вяло спросил Костя не в силах подняться с насиженного места.
— По объявлению! — с готовностью сообщил амбал. — Я объявление дал в газету «Всякая всячина»: «Оказываю услуги по возвращению долгов». Ну, мне клиент час назад позвонил, предложил показать товар лицом — как, мол, я его долги выбивать буду. Вот я и решил это ему с ходу продемонстрировать. Как вы себя чувствуете, гражданин начальник?
Он встал с колен и участливо протянул руку старшему лейтенанту, тот охотно воспользовался его помощью.
— Вы — Куравлев Георгий Дмитрич? — строго спросил Митин, поправляя костюм и натягивая на лицо особую, служебную, гримасу. Суровая интонация и казенная физиономия должны были помочь ему вернуть утраченное достоинство.
— Он и есть. А вы, случайно, не из уголовно-исполнительной инспекции? — с надеждой на отрицательный ответ спросил условно осужденный.
— Нет, я убийство расследую, — с достоинством заявил Митин.
— Какое счастье! — обрадовался Куравлев. — Очень вас прошу, гражданин начальник, не сообщайте моим этим… ментам… которые меня пасут, что я такой работой занимаюсь. А то замести могут… Срок у меня условный… И я уже два предупреждения от инспекторов получил… Жить-то не на что, вот я и…
|
|
— Меня ваш род деятельности совершенно не интересует, — обрезал Митин хозяина квартиры. Он вытащил из папки фотографию Павла Козлова, которую ему дал лейтенант Курский. — Знаком вам этот гражданин?
Куравлев смешался.
— Понимаете, гражданин начальник… На самом деле, у меня башлей нет ни копья… Я частника взял по суровой нужде…
— Вас этот гражданин подвозил?
— Было дело…
— В какой день и в какой час?
— Вчера, где-то в час дня… Я вам, гражданин начальник, век благодарен буду, если вы никому…
— Где вы его остановили?
— На Тверской.
— А этого гражданина вы знаете? — Костя протянул «академику» фотографию убитого мужчины из козловской машины.
Куравлев долго и пристально всматривался в снимок, после чего отрицательно покачал головой:
— Нет, не знаю. Абсолютно точно заявляю — я этого мужика никогда в жизни не видел… А вам я, гражданин начальник, готов, чтобы загладить свою нечаянную вину, бесплатно долги из кого хошь выбить и вообще…
— До свидания, гражданин Куравлев, я в ваших услугах не нуждаюсь.
— Напрасно вы так, гражданин начальник, — искренне обиделся вышибала, — жизнь, она неизвестно еще как может завернуться. И если что, вы мне сразу звоните, спросите Гошу. Гоша — это я.
Когда Костя оказался на лестничной площадке, то столкнулся нос к носу с неким гражданином, который явно направлялся к хулигану Куравлеву.
«Клиент», — догадался Митин. Из гуманных соображений надо было бы предупредить незнакомца о том, что его ждет, но, поскольку старшего лейтенанта в буквальном смысле мочили в сортире вместо этого типа, Константин проникся к нему чувством мести, совершенно, конечно, неправедной, но от того еще более жгучей.
|
|
И он злорадно промолчал.
В «уазике» шофер Володя мирно сопел, откинув голову на спинку сиденья.
— Не пора ли домой, баюшки, товарищ старший лейтенант? — Он сразу же проснулся, едва Митин открыл дверцу.
— Да нет, еще по одному адресу заехать надо.
— А куда?
— На Малую Филевскую.
На этой улице проживал последний из идентифицированных пассажиров Козлова.
— Побыстрей только постарайтесь управиться, товарищ старший лейтенант, — взмолился водитель. — Я ведь с раннего утра за баранкой, загонял меня совсем наш полковник.
— Ладно, ладно, Володя, я — мигом.
Дверь открыл высокий старик, которому определенно было уже за восемьдесят. Гостя он встретил с радостью.
— Проходите на кухню, я только что чайник заварил, — предложил старик, даже не спросив Костю о цели его визита.
— Благодарю вас, у меня не слишком много времени, — вежливо отказался Митин.
Дед сразу же насупился:
— Воля ваша. С чем пожаловали?
Костя предъявил «корочки».
— Вы — Маркиш Борис Семеныч?
— Совершенно справедливо.
— Мы расследуем жестокое преступление — убийство и очень рассчитываем на то, что вы нам поможете.
Борис Семенович сложил руки на груди и поднял глаза к потолку.
— Я знал, что этот день когда-нибудь настанет, — торжественно объявил он. — Бог услышал мои молитвы, и вот органы правосудия — теперь у моих ног со смиренной просьбой о помощи.
Такая реакция фигуранта не слишком понравилась старшему оперуполномоченному.
— Насчет смиренной просьбы — это вы, пожалуй, чересчур. Однако помочь нам вы действительно можете. Эти лица вам известны? — Он продемонстрировал снимки убитого и подозреваемого.
— Известны — неизвестны, какая разница?! — отмахнулся Маркиш и, подхватив старшего лейтенанта под локоть, буквально потащил его в комнату.
Помещение было увешено фотографиями, как понял Митин, сплошь из мировой шахматной жизни. Он узнал на снимках Каспарова и Карпова, которых довольно часто показывали по телеку, и даже Бобби Фишера. Этого скандального американца Костя идентифицировал по фотографии из какого-то спортивного журнала, который однажды случайно попал ему в руки. Снимок в том издании сопровождала небольшая статья, приуроченная к юбилею Фишера, вроде бы шестидесятилетию. Из заметки Митин узнал, что этот американец — единственный из иностранных гроссмейстеров, который на равных сражался с советскими шахматистами и даже побеждал их.
Остальных лиц с настенных фотографий Костя опознать не смог, но подозревал, что это тоже очень большие люди в шахматном мире.
Впрочем, еще одна физиономия ему определенно показалась знакомой, но он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах видел ее.
— Как вы можете заметить, я знал всех этих великих людей не понаслышке, — хвастливо заявил Борис Семенович, и Митин тут же сообразил, что смутно знакомое лицо на комнатных снимках и есть гражданин Маркиш собственной персоной в разные периоды его жизни. Ничего, симпатичный такой малый был в свое время.
Воспользовавшись тем, что хозяин квартиры отпустил его локоть, старший оперуполномоченный сунул Маркишу под нос все те же принесенные с собой фотографии:
— Так вы знакомы с этими людьми?
Борис Семенович укоризненно покачал головой.
— Я отвечу, мой друг, если вы так настаиваете, но это, повторяю, не имеет принципиального значения. — Он взял снимки из рук опера. — Тэ-эк, не похожи, однако, они на людей, что-то понимающих в нашей мудрой игре. Разве что королевской пешкой на два поля вперед научились двигать. Вот этот подвозил меня до дома от шахматного клуба. — Старик указал на снимок Козлова.
— Когда?
— Вчера, в шестнадцать сорок пять. Другой любитель мне неизвестен.
— Вы когда-нибудь бывали в Малинине?
Борис Семенович пожал плечами:
— Никогда не слыхал о таком шахматном центре. — Тут он спохватился: — Да! Ведь вы же хотите, чтобы я раскрыл убийство! Давайте ваши исходные данные, я их формализую и загружу в компьютер.
— Зачем? — Митин окинул удивленным взглядом обычный «Пентиум-2».
— Чтобы узнать, кто убийца, конечно! Разве не за этим вы сюда пришли? — в свою очередь удивился Маркиш.
— Я пришел к вам как к свидетелю. Возможно, вы дадите мне какую-нибудь ниточку…
— Зачем все эти сложности, мой друг?! Я сразу дам вам конечный результат. — Он любовно похлопал ладонью по процессору. — Я ведь уже обо всем написал вашему министру, и раз вы здесь — значит, мое письмо дошло по назначению.
— Ничего не знаю ни о каком письме, — растерянно пробормотал Костя.
— Вот как? Впрочем, это не столь важно, — махнул рукой дед. — Сейчас я вам прочту небольшую лекцию о своей машине. — Он опять ласково прикоснулся рукой к процессору. — Эта машина — не простая, эта машина — для раскрытия преступлений.
— А с виду обычный компьютер. — Костя вытаращился на чудо-агрегат.
— Да, компьютер обычный, — с готовностью подтвердил Борис Семенович, — только начинка не обычная. В нем заложена специальная, разработанная лично мной программа. Закладываете исходные данные, ставите задачу — и получаете имя преступника! В нашем случае — конкретного убийцы.
— Хм… — В глазах старшего оперуполномоченного просматривалось недоверие. — Для этого надо, как минимум, знать основы криминалистики…
— Да будет вам! Хотя совершенных на Земле преступлений не счесть никакому компьютеру, но мотивы их весьма однообразны и малочисленны — чтобы таковые сосчитать, хватит пальцев на руках. Корысть, месть, зависть, ревность, тщеславие, боязнь разоблачения… Что там еще?..
— Допустим, вы правы. Но ведь специальные знания нужны и для создания компьютерной программы…
— Я вам открою одну тайну. — Маркиш перешел на заговорщицкий шепот. — Я находился в команде великого Михаила Моисеича Ботвинника, когда он работал над своим шахматным алгоритмом. Основные идеи знаменитого чемпиона я перенес в чисто практическую плоскость, а именно — в сферу раскрытия преступлений. Ведь алгоритм победы в шахматной игре и алгоритм решения криминальной задачи — схожи принципиально. Там и там великое множество вариантов, но решающих ходов — весьма ограниченное количество. Мой друг, — Маркиш снова ухватил Костю за локоть, — я много раз проверял свою машину на практике. Между прочим, я ее назвал «Немезида — шестьдесят четыре»… Знаете, почему?..
— По числу клеток на шахматной доске?..
— Верно, мой друг! У вас воистину логическое мышление! Так вот, я проверял свою «Немезиду» на практике. Знаете, как?..
— Как? — механически повторил Костя.
— Беру какой-нибудь детектив… Любой — хоть Агаты Кристи, хоть самого Конана Дойла… Закладываю в компьютер данные на всех персонажей этого детектива, и Немезида выдает имя убийцы. Попадание стопроцентное! Итак, вам требуется моя помощь?
— Да! — Митин был заинтригован.
— Давайте сюда всех ваших подозреваемых — фигурантов, как у вас говорят, — все данные, которые вы на них имеете, и через каких-нибудь десять минут мы узнаем результат.
Костя назвал имена задержанного Павла Козлова, частушечника Трофимова, актрису Ликину и хулигана Куравлева, снабдив каждого из них сведениями из имеющегося у него досье.
— Между прочим, — добавил он, — вы тоже в числе подозреваемых…
— Включайте в список, — великодушно разрешил изобретатель удивительного автомата.
Ждать, однако, пришлось поболее, нежели обещанные Маркишем десять минут, поскольку он довольно долго возился с какими-то мудреными таблицами, прежде чем заложил все данные в компьютер.
Ответ пришел незамедлительно.
— Сейчас я выведу текст на принтер, — сказал Борис Семенович, что и сделал.
Конечно, старший лейтенант разумом понимал, что ожидать реального результата — несерьезно, но в душе надеялся на чудо, и потому, когда он взял компьютерную распечатку, руки его слегка подрагивали.
Текст гласил:
Павел Козлов — 40,2%
Александра Ликина — 38,4%
Клим Трофимов — 10,2%
Георгий Куравлев — 7,2%
Борис Маркиш — 4,0%
— А чем ваша «Немезида» все это аргументирует? — настороженно спросил Костя, озадаченный таким серьезным подозрением машины насчет Александры Ликиной, нежное чувство к которой у него уже вполне созрело и оформилось.
— Она никогда ничего не аргументирует, она просто выдает результат, — важно пояснил изобретатель.
— Но вы говорили, что машина назовет имя убийцы, а здесь какие-то проценты…
Маркиш задумчиво покрутил кистью руки возле виска:
— Насколько я понимаю «Немезиду», она считает, что убийцы среди названных людей нет. Отсюда все эти проценты. Назовите дополнительно какие-нибудь имена, наверняка вокруг данного дела еще кто-то крутится.
Митин вспомнил, что Курский выспрашивал у Саши Ликиной о ее брате, и назвал имя Алексея Жукова, присовокупив до кучи и старшего лейтенанта Фомичева, задержавшего Козлова.
— Хорошо, — кивнул Маркиш, — сейчас мы данные на этих фигурантов формализируем.
— Ох! — Костя вспомнил об исстрадавшемся шофере Володе. — Я лучше вам, Борис Семеныч, попозже позвоню, а то мне срочно ехать надо.
Володя встретил его с ненавистью во взоре и мстительно произнес:
— Звонил дежурный по управлению. Он напоминает вам, что завтра — плановые стрельбы в тире. Но, поскольку вы заняты в деле, специально для вас тир откроют в семь утра.
Куцый
Тупо глядя на то место, где десять минут назад стоял его «Паджеро», Куцый даже не сразу почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу. А когда уразумел, что некто, подошедший сзади и сбоку, положил на него руку, резко развернулся, замахиваясь на неизвестного лопатой, которой собирался закопать несчастного Ряху.
Однако инструмент землекопа тут же оказался выбит из его рук, а долей секунды позже Куцый был повержен на землю борцовским броском.
Распластавшись на спине, он вылупился на своего обидчика. Обидчиком же оказался не кто иной, как Огонек. Он и четверо его боевиков, глядя на распростертого на траве, растерянного Куцего, надрывались со смеху.
Ну, конечно, только Огонек и был способен на такие вот приемчики. Куцый знал, что этот с виду не слишком могучий боевик являлся когда-то чемпионом страны то ли по самбо, то ли по дзюдо и ловко владел разными там захватами и бросками.
— Ты куда это, братан, намылился? — выдавил сквозь собственное гоготание Огонек. — По огородным делам? Редьки с хреном никак захотелось?
Раздался новый взрыв повального хохота.
Куцый понуро встал и огляделся по сторонам. Его «Паджеро» мирно стоял сбоку от дома под рябиной, пышно усеянной налитыми красными плодами.
Один из боевиков Огонька, Топор, протянул Куцему ключи от его джипа.
— Никогда не оставляй машину на проезде, а ключи — в замке зажигания, — тоном школьного учителя сказал Топор.
Куцый молча взял ключи, отметив, что Топор тело Ряхи, завернутое в зеленое одеяло и лежащее на заднем сиденье джипа, видимо не засек, а может, просто не понял — что это такое.
И мысли Куцего перекинулись на другое. Совсем недавно он думал об Огоньке как об авторитетной фигуре, на которую можно опереться в возникшей трудной ситуации. И вдруг этот самый Огонек откуда ни возьмись появляется на аркановской даче, за добрую сотню километров от Москвы. Прямо-таки настоящий знак судьбы!
К тому же, как окончательно осознал Куцый, он находился теперь в более опасном положении, чем до приезда на дачу. Ряха — убит, Пионер — похищен. Значит, в глазах Советника и Гангута остался только один подозреваемый в пособничестве бегству Финка. А именно — он, Куцый.
— Ты чего здесь? Какое-то задание Гангута выполняешь? — спросил его между тем Огонек.
И Куцый решился, к тому времени сообразив, что, открывшись телохранителю Прохора, он совсем не обязан рассказывать ему абсолютно все.
— Да вроде как… — замялся Куцый, а потом вдруг выпалил: — Мы Финка взяли!
— Иди ты! — округлил глаза Огонек. — И где же он?
— Темное дело, — пожал плечами Куцый. — Взяли мы его вчера вечером, потом Финка Гангут куда-то увез. Сказал, чтоб мы, то есть я, Ряха и Пионер, на следующий день сюда, на хазу, приехали. Я прикатил, и выяснилось, что Ряха убит, Пионер куда-то исчез, а встретили меня здесь Гангут и Советник, причем живые и здоровые. И они мне сразу же допрос учинили, будто это я Ряху замочил, а Пионера — похитил.
— И что потом? — в нетерпении спросил Огонек.
— Потом они свалили куда-то. Вот и все.
— Так где же Финк? — Телохранитель Прохора пока мало что понял из сказанного.
— Я не знаю…
— А кто знает? Прохору сообщали, что Финк схвачен?
— Не думаю… — со значением в голосе произнес зам бригадира. — Гангут приказал нам всем помалкивать…
Огонек не являлся очень уж большим мыслителем, но типовые ситуации просчитывал мгновенно. А ситуация была как раз такого рода и читалась однозначно: Советник с Гангутом вознамерились вытряхнуть из Финка общак группировки и прибрать бабки к себе. Что же делать — позвонить Прохору или сыграть, как Советник с Гангутом, на свой карман? Это была главная проблема, которую Огоньку следовало решить немедленно, все остальные вопросы — где Финк? кто убил Ряху? куда подевался Пионер? — можно было оставить на потом.
Конечно, Прохор уже не тот, что ранее, лет пятнадцать назад, когда он создавал свою первую бригаду. Под него копает и Советник, и тот же Финк. И все-таки босс еще в силе, и, если прокоцает, что кто-то из группировки втихаря от него охотится за балаковским общаком, тому братку несдобровать.
Однако Прохор греет сейчас пузо на испанских пляжах, в случае чего можно сказать, что не удалось дозвониться. А значит, какая ни на есть отмазка имеется, и рискнуть стоит.
— Топор, заводи тачку, — скомандовал Огонек. — Пацаны, шашлычки отменяются. Нашлась работенка, срочно в столицу возвращаемся.
Боевики, уже выгрузившие из мини-вэна «Фольксваген» ящики с пивом, водкой и замоченным мясом стали с постными физиями заносить все это назад, в машину. Но оспаривать решение бугра никто, естественно, не решился.
— А я как же? — заволновался Куцый.
— Включай мотор, я с тобой поеду. У меня к тебе много вопросов осталось. — Огонек повернулся к усевшемуся за баранку мини-вэна Топору. — Двигайте в Москву, мы за вами.
Куцый понял, что телохранитель желает задавать свои вопросы без посторонних ушей, но еще не уяснил для себя — начинает ли Огонек самостоятельную погоню за общаком. Куцый не мог определиться по этому вопросу и в отношении Гангута с Советником — все зависело от того, поставили ли они в известность Прохора о найденном и пропавшем Финке.
Впрочем, судьба балаковского общака, как и его кассира, в данный момент его волновала не слишком сильно — главное, было спасти себя самого от неизбежного, как полагал теперь Куцый, возмездия со стороны Окуня и бригадира.
Он завел джип, а Огонек разместился рядом с ним на переднем сиденье.
— Давай теперь поподробнее, — предложил телохранитель. — Как вам удалось выйти на Финка?
— Точно не знаю, бригадир как-то сподобился. Думаю, он получил информацию о кассире в охранном предприятии «Центурион». Мы взяли Финка на частной квартире в Сокольниках…
Куцый во всяческих подробностях описал захват беглого хранителя общака, умолчав, однако, о своих дальнейших действиях.
— Так и не пойму я, где же теперь Финк? Из твоего рассказа неясно, — констатировал Огонек.
— Да я ж и сам не в курсе.
— Ну а мысли-то есть какие? Ты ведь — пацан не промах, я знаю, — хитро прищурился телохранитель.
— Я так кумекаю, — Куцый изобразил на лице крайнюю степень умственного напряжения, — сбежал Финк.
— А если сбежал, то почему тебя бригадир в ситуацию не ввел?
Тут Куцый счел возможным сказать правду:
— Подозревает меня, наверно…
— В чем?
— Ну, что я помог Финку свалить.
— А ты помог?
Огонек, сидя сбоку, не мог заглянуть Куцему в глаза, но тот, однако, поверхностью кожи ощутил пристальный, всепроникающий взгляд главного ликвидатора балаковской группировки.
Ответ его, тем не менее, прозвучал мужественно:
— Если б и помог, то вряд ли бы кому стал об этом базарить. — Но после паузы Куцый на всякий случай смягчил сказанное: — Только мне такие фольтики ни к чему: я не любитель искать приключений на собственную задницу.
— Лады. А что с твоими корешами стряслось? С Пионером и Ряхой?
— Надо думать, друганы Финка постарались.
Они свернули на Минку и теперь мчались непосредственно к столице, вплотную держась за «Фольксвагеном» Топора. Огонек надолго замолчал и, к удивлению Куцего, так и не позвонил боссу, чтобы поставить его в известность о происшедшем. Заместитель бригадира все-таки не ожидал, что в жилах телохранителя течет кровь авантюриста.
— Сейчас поедем в «Центурион», — подал наконец голос Огонек. — Попытаемся выяснить, откуда они узнали о хазе Финка. Как думаешь, что сейчас Окунь с Гангутом делают?
— Ищут Финка, наверно.
— А как?
— Возможно, тоже в «Центурион» рванули.
— Давно они уехали?
— Около часу назад. Но, если что-то надо узнать, им ведь можно позвонить, — осторожно заметил Куцый.
— Не придуривайся, — отмахнулся Огонек. — Ясное дело, они охотятся за общаком и будут мне при телефонном разговоре полоскать мозги. А нам не стоит раскрываться. Эти ребята не должны знать, что мы сидим у них на хвосте. — Он повернулся к Куцему. — Вот что… Мне с пацанами побазарить надо. Обходи ихнюю тачку и тормози. Я перейду к ним, а ты за нами поедешь.
После осуществления этой несложной операции Куцый остался в «Паджеро» один. Моральное самочувствие его заметно улучшилось. Теперь, когда главные люди группировки начали собственную игру, всем им будет не до Куцего. А там, глядишь, — и такое может быть! — и он включится в гонку за общаком. Ведь Куцый знает чуть-чуть больше остальных по интересующему всех вопросу.
Он теперь более веселым и любопытным взглядом посматривал по сторонам, тем паче пришлось встать на обочине, поскольку остановился шедший впереди «Фольксваген». Из него вылезли пара пацанов и стали менять на мини-вэне номера.
Куцый стоял себе, не рыпался. Что там задумали боевички — не его ума дело, он ни во что вмешиваться особо не собирается. Так если только, на подхвате…
Тут сзади него послышалась сердитая громкая речь, скорее, даже ругань.
Куцый обернулся.
Шагах в десяти от него остановилась красная спортивная «Феррари», за рулем которой находился качок в черной майке. Именно на него изливала свое негодование красотка в сарафане в синий горошек.
«Бикса-то, видно, больших бабок стоит», — заключил Куцый, разглядывая разъяренную, но от того не менее привлекательную девицу.
А та вдруг выскочила из «Феррари» и, смачно покачивая крутыми бедрами, направилась не к кому-нибудь, а прямо к Куцему, точнее к его «Паджеро».
Она заглянула через опущенное стекло джипа и спросила заметно возбужденным голосом:
— Молодой человек, вы меня до Москвы не подбросите?
Прежде чем ответить, он оглянулся на качка в черной майке, который вышел из «Феррари» и теперь приближался к ним, и заколебался: будучи пареньком серьезных габаритов, Куцый тем не менее не любил и не умел драться, всячески избегая контактных противостояний.
С другой стороны, прекрасные, с поволокой, глаза молодой девушки так умоляюще, так зовуще, так многообещающе смотрели на него, а ее высокая крепкая грудь, почему-то вымазанная майонезом, так аппетитно вздымалась…
И он не устоял:
— Хорошо, садись. — И, увидев, что качок уже на подходе, добавил: — Только побыстрее, я спешу.
Едва она водрузилась рядом с ним, на переднее сиденье, он газанул. К счастью, тронулся с места и «Фольксваген», за которым Куцый сразу же пристроился.
— Неприятности какие-то? — спросил он в надежде вызвать шикарную девицу на откровенный разговор и искоса взглянул на ее колени.
— Связалась вот с этим малахольным, — кивнула она через плечо.
«Малахольный» между тем, как с неудовольствием отметил Куцый, следовал непосредственно за ними.
— Обидел он тебя, что ли? Может, поучить пацана хорошим манерам? — грозно спросил Куцый, совершенно убежденный в отрицательном ответе.
Но ответ этот оказался неожиданным и неприятным:
— Почему бы нет? Видимо, в шашлычной его поучили недостаточно.
Куцый, который уже успел размечтаться по поводу продолжения знакомства со своей случайной пассажиркой в ближайший вечер, а то и провести с нею ночь, сразу почувствовал себя неуютно. Он посмотрел в обзорное стекло — «Феррари» продолжала держаться за джипом метрах в десяти, и качок за рулем даже с этого расстояния выглядел очень внушительно.
Отвлекся Куцый, однако, не вовремя. «Фольксваген» вдруг резко замедлил ход, и прозевавшему этот момент заму Гангута пришлось экстренно затормозить. Машина встала, как вкопанная, но в задней части салона что-то загрохотало.
Девушка, упершаяся во время торможения обеими руками в лобовое стекло, совершенно не пострадала, хотя и вскрикнула от испуга и неожиданности. Но этот возглас показался Куцему шепотом по сравнению с тем воплем, который испустила его пассажирка, обернувшись назад — видимо, посмотреть, что там такое упало.
Заместитель бригадира тоже оглянулся и увидел то, что и должен был увидеть, а именно — окровавленное тело испустившего дух Ряхи, про наличие которого в салоне «Паджеро» он как-то запамятовал.
Труп во время торможения выпал из своего зеленого верблюжьего савана и лежал теперь в достаточно неудобной позе: ноги его покоились на сиденье, а голова находилась на полу и глядела совершенно бессмысленными глазами на пока еще живых обитателей джипа.
Насмерть перепуганная девушка мигом вылетела из «Паджеро» и бросилась назад, к остановившейся «Феррари», за рулем которой сидел охаянный ею качок.
Куцый же со смесью ненависти и растерянности разглядывал застрявшего меж сиденьев мертвеца в попытке сообразить, как теперь от него избавиться.
Но тут снова стартанул стоящий впереди «Фольксваген», и Куцему волей-неволей пришлось отвлечься от созерцания покойника и, нажав на акселератор, переключить внимание на дорогу.
Тем не менее с телом убиенного Ряхи что-то делать было надо, причем немедленно. Не тащить же его с собой в столицу?
Он уже хотел было проконсультироваться с Огоньком, позвонив тому по мобильнику, но тут «Фольксваген» пошел на обгон, открыв тем самым взору Куцего зад черного джипа «БМВ». Ему сразу припомнился вопрос Советника о машине именно такого типа, которую Куцый якобы должен был видеть по дороге в Арканово.
Впрочем, вряд ли стоило напрягать мозги — об этой ли конкретно тачке шла речь или о какой другой. Мало, что ли, джипов «БМВ» раскатывает нынче по дорогам Московской области! Чуваков при бабках развелось теперь что тараканов…
Куцый перестроился в левый ряд и увидел следующую машину, которую нужно было обогнать. Братан вздрогнул — перед джипом «БМВ» катил серебристый «мерс». Не было никаких сомнений — «мерс» Советника. Последние две цифры его трехзначного номера запали Куцему в память — двойка и единица, то есть двадцать одно, «очко».
Братан невольно сбросил ногу с педали газа, но притормозил и «Фольксваген»!
Теперь это торможение могло означать только одно — Огонек тоже опознал «мерс» Советника.
Лейтенант Курский
Он установил свою «девятку» у здания Малининского РУВД, куда подвез, как и обещал, Костю Митина, и обернулся. Белая «пятерка» продолжала висеть у него на «хвосте», остановившись у магазина «Продукты», все на таком же почтительном расстоянии.
Курский вошел во двор здания РУВД, обнесенный бетонным забором, обогнул дом и на противоположной от входа стороне, под недоуменными взглядами вышедших на перекур милиционеров, с трудом, но перебрался через двухметровое ограждение. Что делать — запасной выход со двора не был предусмотрен.
Обогнув продуктовый магазин, он оказался у белой «пятерки» с тыла, со стороны багажника, и попытался опознать своего преследователя со спины. Это ему удалось.
Лейтенант подошел к передней дверце и через приспущенное стекло положил руку на плечо водителя.
Тот, всецело поглощенный наблюдением за входом в Малининское РУВД, непроизвольно вздрогнул и испуганно вытаращился на лейтенанта.