Сир Родерик, граф фон Тургау - когда-то паладин королевы Иллиана, погиб в битве при Авинкоре, а вместе с ним сорок сторонников
Джербил Конай - легендарная фигура из Газалабада, Столп Чести, наследник племени Льва, генерал-сержант и предводитель первого горна, пропал вместе со вторым легионом
Здания
Дом Сотни Фонтанов - особенная гостиница
Дом удовольствий - дом для людей с особенным вкусом
Дом умеренности - еще один дом удовольствий
Дом Мира - статный дом Джефара, торговца специями
Храм Знаний - архив и библиотека Газалабада
Известные королевства
Фарланды - родина северян, старая империя
Бессарин - халифат, старая империя
Иллиан - Южностранье, три королевства
Джасфар - Южностранье, три королевства
Летазан - Южностранье, три королевства
Талак - Тёмная империя
Киш - легендарное королевство за Штормовым морем, якобы населенное ящерами
Ксианг - легендарная империя на юго-востоке старой империи, улицы там вымощены золотом
Боги
Омагор - бог глубокой тьмы, бог крови у темных эльфов
Борон - бог справедливости, насилия, войны и огня
Астарта - богиня мудрости и любви
Сольтар - бог смерти, обновления
Соланте - темная сестра Астарты, которой поклоняются темные эльфы
Основа и право
Скача на полном галопе, я ощущал некое чувство свободы. Один раз мне пришлось остановиться, чтобы по-другому пристегнуть стремена незнакомого седла, но до сих пор это был один единственный раз. Лошади были ещё бодрыми, им хотелось бежать, а стук двадцати четырёх копыт имел своё собственное очарование.
Возможно, лошади и были небольшими, но боги, как же хорошо они бегали! В «Молоте» всё ещё стояла моя собственная лошадь, тяжёлый и массивный боевой конь, хороший, но он никогда не бегал так, как эти. Поля, деревья и фермы, водяные и ветряные мельницы проносились мимо меня. То и дело работники и рабы поднимали головы, когда я пролетал мимо, словно Дикая Охота. Группа путешественников прыгнула в панике в канаву, когда я приблизился на полном скаку, и я до смерти напугал торговца, когда пронёсся мимо его тяжело груженной повозки, запряжённой волами, словно раскат грома.
Эта дорога была немногим больше тропинки, и её нельзя было сравнить с имперской дорогой, по которой мы приехали сюда, но несколько рабов смогли дать мне достаточно хорошее описание окрестностей, чтобы нарисовать примерную карту. Эта дорога в конечном итоге встречалась с имперской всего в часе езды от постоялого двора вероломного Фарда. Для работорговцев, которые едва могли двигаться быстрее, чем шли связанные рабы, это тоже был самый короткий путь к их лагерю у реки.
И, в самом деле, я нашёл остатки их лагеря незадолго до заката: две повозки с клетками, палатки, цепи и верёвки, следы битвы и мёртвые тела, небрежно брошенные и частично уже занесённые песком. Здесь, где было немного зеленее, тоже было достаточно песка: пустыня пыталась расширить свои границы.
Я слез и принялся водить дрожащую и вспенившуюся лошадь туда-сюда, пока пытался понять, что здесь произошло.
Дверь одной клетки была расколота на десятки, если не сотни маленьких частей. Я обнаружил пару оков, цепь которых была расплавлена. Два трупа, казалось, совсем не пострадало, но потом я увидел небольшие обуглившиеся места на их одежде, а под ними чёрную точку на коже.
Лиандра. Когда я с ней познакомился, она ещё не могла выпускать молнию, но с тех пор многое изменилось. По крайней мере, расколотая дверь клетки несла её характерный отпечаток.
У двух трупов была сломана шея, на их мёртвой и частично лопнувшей коже ещё были видны отпечатки больших рук. Янош. После того, как мои спутники вырвались из клетки, вероятно, быстро вооружились, потому что другие работорговцы умерли от ударов меча. Некоторые видимо попытались сбежать: я нашёл их тела чуть дальше, в их глазах всё ещё читался страх.
С тех пор, как всё это произошло, другие обнаружили лагерь и разграбили. Не осталось ничего ценного.
Работорговцы были мертвы не более двух дней. Но падальщики, в том числе снова десятки стервятников, уже попировали плотью трупов, так что эта оценка была недостоверной. Зокора пролежала в дурмане, в который погрузили её работорговцы, дольше чем Наталия и Варош. Значит Лиандра тоже пострадала больше из-за своей эльфийской крови? Янош и Зиглинда, или скорее Серафина, хоть и были храбрыми бойцами, но только магия маэстры позволила им выбраться. Я только надеялся, что Зиглинда и Лиандра смогли уберечься от судьбы Наталии, потому что её изнасиловали.
Полезных следов больше не осталось, но в одном месте я обнаружил лошадиный навоз, а значит и у этих работорговцев тоже были лошади. Лиандра и остальные отправились в путь верхом.
Я оседлал другую лошадь, а первую отпустил.
Когда солнце село, я ещё время от времени пытался поберечь свой зад, вставая в стременах, но в какой-то момент это тоже стало бесполезно. После того, как я оседлал третью лошадь, я уже не чувствовал своего зада и был этому рад.
В конце концов, солнце окрасило небо в красный цвет, а я оказался недалеко от последней дорожной станции перед Газалабадом, там, где Фард приготовил для нас последнюю трапезу. Из-за усталости я чуть не поскакал прямо к ней, но вовремя одумался. На четвёртой лошади я приближался к неожиданной сцене перед дорожной станцией не галопом, а шагом, поэтому не привлёк сразу внимание тех, кто спорил перед постоялым двором. Когда я увидел, как красный флаг с золотым драконом развивается над крепостной башней дорожной станции, мне сначала показалось это плодом моего уставшего воображения. Но когда я подъехал ближе и добрался до холма, я понял, что это отнюдь не сон.
Империя, или, по крайней мере, её часть, вернулась в этот старый гарнизон. Перед широко распахнутыми воротами я увидел группу Быков. Тёмно-серые тяжёлые доспехи даже с такого расстояния нельзя было ни с чем спутать. Ещё было прохладно, солнце пока не взошло, но мне стало интересно, как они могли выдерживать в этих доспехах полуденную жару.
Через открытые ворота я смог заглянуть на станцию; во дворе стояли тяжёлые повозки, запряжённые волами, и разгружались. Перед постоялым двором росла куча мебели и других предметов интерьера, которые не нашли милости в глазах новых жильцов. Эти предпочитали более надёжный стиль.
Большая группа, в том числе и человек в красном плаще офицера, поверх доспехов, стояла на холме, где я произвёл суд и где всё ещё висели тела Фарда и второго мужчины.
Эту другую группу тоже было легко отличить, как и тёмно-серые доспехи империалов. Мужчины были на конях, а их лёгкие чешуйчатые доспехи отсвечивали красным в свете утреннего солнца. Я ещё никогда их не видел, но зелёный флаг Газалабада развивался на одном из копий, которые всадники держали в руках. Без сомнения, это была лёгкая кавалерия под флагом Газалабада и Бессарина.
Их было примерно тридцать, и при других обстоятельствах они, безусловно, были боеспособным подразделением. Но даже с такого расстояния я увидел, что кавалеристы нервничают и передают это волнение лошадям. Те растерянно пританцовывали.
Я медленно приближался и чем ближе подъезжал, тем всё меньше мне нравилась эта труппа из города. Каждый из них восседал на белом коне с посеребрённой упряжью, доспехи всадников, как и их остроконечные шлемы, были отполированы, а на большинстве лошадей, в качестве головного украшения, был цветок. Солдаты в парадной форме.
Вскоре я был достаточно близко, чтобы некоторые солдаты заметили меня и посмотрели в мою сторону, но я и дальше спокойно продолжал ехать в их сторону, поэтому на меня не обращали внимание.
Предводитель Быков стояла ко мне спиной, но капитана стражи я рассмотрел теперь лучше. У него было узкое, угловатое лицо и вощёная борода и ещё прежде, чем я услышал гнусавый голос, высокомерное выражение его лица пробудило во мне желание спихнуть его с лошади. Иногда я встречал людей, при виде которых, у меня вставали дыбом волосы на затылке. Если бы я был собакой, то в этот момент у меня бы вырвалось рычание.
-...эмира оскорбляет то, что вооружённые приспешники другого королевства мародёрствуют на его земле! Вы немедленно уйдёте и освободите эти стены!
- Капитан, - раздался спокойный женский голос. - Неуместно сравнивать Копьё имперского города с мародёрами. Мы только занимаем то, что принадлежит нам.
- Как вы только можете говорить так, женщина! Эти стены долгое время пустовали, пока снова не пробудились к жизни, благодаря работе и поту нашего земляка. А теперь я нахожу его позорно убитым, и висящем на... этом извращении виселицы! Выдайте мне его убийцу, и я проявлю милосердие.
- Убийство это или нет, капитан, на данный момент не ясно. Обвинения, которые мы нашли на этих досках, в соответствии со старым имперским законом, свидетельствуют о том, что его казнили. Пока мы не сможет проверить обстоятельства, я ничего не могу сказать по этому поводу.
Боги, я восхищался спокойствием этой женщины.
- Эмир, по Своей великой мудрости, воспримет это дело иначе! Тем не менее, эти стены пустовали, и вы потеряли на них все права! Я требую, чтобы вы их освободили.
- Мне очень жаль, капитан, но, насколько мне известно, права имперского города на их собственность регулярно обновляются в соответствии с законом каждой страны. Если вы проверите в архивах вашей регистратуры, вы, наверняка обнаружите, что Аскир, как требует право Бессарина, обновлял права каждые двадцать лет. Вы также найдёте, что все налоги уплачены.
- Откуда тебе это известно, ты змея? - вскипел капитан, и я увидел, что даже некоторые его люди посмотрели на него с тревогой.
- Это записано в моих документах. Если вы со своим отрядом отправляетесь в путь без подготовки, это ваше право. Однако имперский город поступает со своими командировочными предписаниями более тщательно, - ответила ему женщина так спокойно, что это ещё больше разозлило мужчину.
- Как вы сметете стоять здесь и делать вид, что это ваше право? Это наша страна, и вам здесь делать нечего. Когда я выясню, кто позволил вам выехать за ворота, он за это заплатит. Вот уже как три месяца ни одной имперской собаки не разрешено ступать на землю города, и вы это отлично знаете!
- По этому поводу я могу сказать следующее, капитан, - голос женщины стал ещё холоднее. - Во-первых, в договоре с Аскиром оговорено, что имперские дороги, а также земля на пятьдесят шагов справа и слева от них, являются собственностью империи. То, что Аскир платит за эту землю налоги, знак доброй воли, и таковым провозглашен в договоре. Во-вторых, ни я, ни мои люди никогда не покидали имперских владений и даже ногой не ступали на землю Газалабада. Вы, напротив, находитесь на территории империи.
- Империи больше нет! - воскликнул капитан.
- Это не совсем верно, - сказала женщина. - Асканнон позволил королевствам самим управлять собой, но они номинально всё ещё являются частью империи.
- Номинально? Вы говорите нелепость, женщина. Уходите, или мы прогоним вас с нашей земли!
Он немного вытащил меч из ножен.
- Если вы вытащите этот клинок, капитан, рискуете начать войну.
- Вы угрожаете мне, женщина? Бессарин - самое могущественное из королевств!
- Возможно, в вашем воображении. Или в давно минувшие дни. Но даже если бы вы были правы - оно располагает пятью легионами? - её тон стал опасно мягким. - Если вы настаиваете на том, чтобы продолжить спор, то я брошу вас живым или мёртвым в ноги вашего правителя и спрошу, хотел ли он развязать войну. Если он скажет да, то жизнь здесь, в вашем королевстве, станет более чем интересной.
- Один какой-то город угрожает нам! Это смешно!
- Я не угрожаю. Вы ещё никогда не были в Аскире, верно? Город является одним из королевств и соответственно такой же большой и могущественный. Представьте себе, что цитадель Вечного Правителя находится в том месте, где в Газалабаде стоит дворец калифа. Тогда сейчас мы всё ещё находились бы внутри стен Вечного города.
Я заморгал. Этого не может быть! Должно быть, она ошибается, потому что отсюда до ворот Газалабада было больше одного дня пути верхом на лошади. Ни один город плоской земли не может иметь такую величину.
На надменном лице капитана отразилась неуверенность.
- Знаете, как бы я поступила на вашем месте? Я бы вернулась, чтобы спросить, что делать. Вы сказали, что вас послали исследовать плоды этих виселиц. Я разрешаю вам их осмотреть, пока вы здесь ничего не трогаете. Развязать войну между нашими королевствами после почти тысячи лет мира, наверняка, не было в ваших приказах.
Я мог слышать, как он скрежещет зубами. Но, в конце концов, он кивнул и грубо развернул лошадь.
- Едим в город, - крикнул он. - Я вернусь сюда с армией.
А потом он жестоко подстегнул лошадь. Его люди попытались последовать за ним, но строй при этом почти полностью распался.
- Тогда она ему точно понадобится, - сказала женщина ледяным тоном.
Как будто она всё это время знала, что я сижу недалеко от неё на лошади, она повернулась и посмотрела на меня холодными серыми глазами.
- А вы кто такой?
Я слез с лошади и чуть не свалился в пыль, когда мои ноги подкосились; я кое-как ещё успел схватиться за седло. Но не один из солдат не засмеялся, они только внимательно за мной наблюдали.
Снова на её левой груди, ниже выгравированного быка, появилась написанная маленькими буквами надпись, и я смог её прочитать. Это был Четвёртый легион.
- Майор Меча, Касале, - начал я. - Меня зовут Хавальд. Моя родина - Иллиан, королевство, расположенное там, где когда-то были основаны старые колонии. Я от имени моей королевы направляюсь в Аскир.
Она сняла свой шлем и внимательно меня изучила. До сих пор я считал, что она моложе, но теперь увидел, что ей добрых четыре десятка лет. Её волосы были тёмно-каштанового цвета, коротко подстрижены, достающие только до шеи. Тонкие морщинки были ей к лицу. У неё был прямой нос, подбородок, который, возможно, немного выпирал вперёд и узкий, но всё же женственный рот. Вся её поза показывала, что она справлялась уже и с совершенно другими ситуациями.
- Вот значит как? Откуда вы знаете моё имя?
- Оно написано на вашем нагрудном щите.
Я увидел в её серых глазах удивление, затем она кивнула, как будто только что что-то поняла.
- Следуйте за мной.
Она отвернулась и начала спускаться с холма в сторону станции. Я хотел последовать за ней, но моя левая нога онемела и отказывалась меня нести. Я снова споткнулся.
Один из Быков подошёл ко мне и без слов предложил свою руку. Я лишь немного помедлил, затем принял его помощь.
О грифонах и Перьях
У меня сложилось такое впечатление, будто Быки прибыли сюда совсем недавно; след от тяжёлой повозки, проходящий через ворота, был ещё свежим. Всё же станция уже значительно изменилась, особенно гостевая комната.
Мебель Фарда исчезла, на её месте стояли длинные столы и скамейки, такие же, как в «Молоте». Бочки за прилавком исчезли. Через открытую дверь кухни я заметил группу солдат. Одетые лишь в свои нижние одежды, они скоблили её, используя большое количество щёлока.
Унтер-офицер с деревянным планшетом в руках стоял перед лестницей, а другой солдат указывал на сломанную ступеньку, что унтер-офицер, нахмурившись, скрупулёзно занёс в список.
Не обращая внимание на деятельную суету, майор Меча отвела меня в кабинет коменданта, который здесь тоже находился между оборонительной башней и кухней. Эта комната пахла моющими средствами, и её уже полностью заново меблировали.
- Садитесь, Хавальд, - сказала она, когда заняла место за столом коменданта.
Позади неё, на стене рядом с новой картой, висел флаг. Он был меньше, чем флаг легиона, который мы взяли в кабинете коменданта в «Молоте» перед тем, как отправиться в путь. Флаг сотни Четвёртого легиона. Я быстро взглянул на карту на стене, но она меня разочаровала. На ней была изображена не вся плоская земля, как в «Молоте», а только ещё территория семи королевств.
- Могу я вас попросить снять левую перчатку? - спокойно, но уверенно спросила Касале.
Позади меня, за пределами комнаты, стояли два Быка. Их поза была расслабленной, сам же я был ещё вооружён, однако ситуация казалась слегка угрожающей.
- Нет, - заметил я. - Не вижу для этого причин. Если только я не ваш заключённый.
Как, ради всех богов, мне объяснить ей кольцо на пальце? Она посчитает меня самозванцем.
Мы встретились взглядом, и я не стал его отводить. Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом, казалось, одновременно решили, что другой по крайней мере такой же упрямый.
Она вздохнула, мгновение постукивая пальцами по столу, затем снова взглянула на меня.
- Хорошо. Тогда всё так и оставим. Я знаю, что найду на вашей руке. Вы имеете какое-то отношение к виселице снаружи? Мы нашли здесь несколько молодых женщин, которые предоставили нам поразительный отчёт.
- Да, - промолвил я.
- Это вы были тем, кто убил некроманта и казнил этих двух мужчин?
- Да.
- И уложил других, чьи головы мы нашли на копьях?
- Да.
- Обвинение на табличках тоже ваши рук дело?
Я кивнул.
- И оно правдиво?
Её глаза внимательно за мной следили.
- Да.
Она откинулась на спинку стула, сняла латные рукавицы и небрежно швырнула их на стол.
- Хотите что-нибудь выпить или поесть? Похоже, что вам не помешает подкрепиться.
Я кивнул. Она посмотрела на меня и вздохнула.
- Вы не бросаете слова на ветер, верно? - спросила она. - Сержант Копья, столовые приборы для меня и нашего гостя. И свежий кофе, а то от отвара в урне у меня ещё начнут расти волосы на груди!
- Да, майор Меча! - сказал позади меня один из Быков, ударил себя кулаком в левую сторону груди и повернулся на каблуках.
- Значит условное сотрудничество. И ради всего святого, ничего официального. Или у вас имеются с собой какие-нибудь письменные приказы?
Я молча покачал головой.
- Боги! Вы же не на допросе и не взяты под стражу. И можете понять, что мне хочется выяснить, что здесь произошло, не так ли? - она наклонилась вперёд и прямо перед моим носом хлопнула левой рукой по столу. На её пальце поблёскивало кольцо. - Мы оставим всё неофициальным, и я даже не хочу видеть ваше кольцо. Скажите только одно: сколько камней?
Её кольцо было похоже на моё, за исключением того, что на её было всего четыре камня. Она заметила мой взгляд.
- Закройте дверь, солдат, - крикнула она, и дверь позади меня захлопнулась.
- Больше камней, да? Дайте мне свою руку.
Я немного помедлил, но потом всё же протянул ей руку. Она нащупала моё кольцо под кольчужной рукавицей, а затем прижала к тому месту своё.
Ее кольцо вспыхнуло.
Она отпустила мою руку и мрачно улыбнулась.
- Это было предельно ясно.
Я не знал, о чём она говорит.
- Итак, сколько камней? Семь? Восемь? Я даю вам слово, что всё останется неофициальным. Если пожелаете, то мы никогда не встречались.
- Девять камней, - медленно ответил я. - Что я сказал неправильно на месте казни?
Её глаза на мгновение расширились, и она замерла, затем сделала глубокий вдох и продолжила.
- Вы знали моё имя. На нагрудном щите его могут прочитать не все. Однако если носишь такое кольцо, его видно. При условии, что оба поклялись в верности Аскиру.
- Магия? - удивился я.
Она нервно провела рукой по волосам.
- Если и магия, то старая. Возможно, имя на доспехах, прежде чем выдать их, просто пишут невидимыми чернилами. А кольцо позволяет видеть буквы, - она снова откинулась на спинку стула. - Должна признаться, что я не ожидала девять камней.
Я некоторое время колебался, затем решил спросить.
- Сейчас я всего лишь носитель кольца, в конечном итоге оно предназначено не для меня. Вы можете объяснить мне значение кольца и этих камней?
- Предназначено не для вас, хм?
В дверь постучали. Она крикнула: «входите», и солдат поставил на стол между мной и майором Меча большой поднос с обильным завтраком. Для этого ему сначала пришлось убрать в сторону латные рукавицы. Не говоря ни слова, он вновь исчез, громко закрыв за собой дверь.
- Девять камней носит комендант полного легиона. Но на самом деле таких колец больше нет. Командующий Кералос, комендант имперских войск, носит кольцо с десятью камнями. Следующая по званию должность - это комендант над сокращённым легионом, и его кольцо имеет восемь камней. Кольца с девятью камнями появляются только в случае войны, - она подняла вверх бровь, вопросительно глядя на меня. - У нас началась война?
Я тщательно обдумал ответ. Я видел перед собой завтрак и мои руки в кольчужных рукавицах. Теперь мне показалось это глупым.
- Неофициально, - сказал я, снимая рукавицы. Ладони моих рук были изранены поводьями, несмотря на толстую кожу перчаток.
Я взял свежий хлеб и угостился ветчиной и сыром.
- Моя родина в состоянии войны. В зависимости от того, причисляют ли её к старой империи, то есть к Аскиру или нет, и будет ответом на ваш вопрос.
- Вы говорите о колониях, - медленно произнесла она. Она посмотрела на моё кольцо. - Можно?
Почему нет. Я только надеялся, что не сделаю ошибки, но моя проницательность и понимание человеческой природы говорили, что эта женщина такая же прямая, как копьё.
- Боги! Второй легион, - выдохнула она.
Я удивлённо посмотрел на кольцо.
- Поверните кольцо немного вкось, - сказала она.
И правда, когда я его наклонил, я увидел под драконом имперскую цифру два.
- Почему вы не обращаетесь со мной как с самозванцем? - спросил я, наливая себе кофе.
- Потому что эти кольца нельзя ни украсть, ни носить, если только они не выданы законно.
Я-то знал лучше. Я просто одел кольцо и всё. Но не было никакого смысла говорить ей об этом.
Кафе был отличным.
- У меня тысяча вопросов, но боюсь, что с ними придётся подождать, верно? - спросила она.
Я кивнул и откусил хлеб.
- Тогда остаётся всего один, до тех пор, пока я не увижу это кольцо официально: чем я могу помочь?
- Почему станцию снова открыли? - спросил я.
Она вздохнула.
- Я сама виновата, верно? Теперь вы задаёте вопросы. Я тоже отвечу не на все, пока вы не представитесь официально, хорошо?
У меня был полный рот, поэтому я кивнул.
- Мы получили приказ выдвинуться и занять эту станцию, а также выяснить, кто здесь использовал старый имперский закон.
- Какова ситуация между Аскиром и Бессарином?
- Спокойная, но в последнее время немного напряжённая. Здесь слишком много солнца, если спросите меня.
Я улыбнулся, потому что знал одну тёмную эльфийку, которая, пожалуй, хорошо поладит с майором Меча Касале.
- У нас строгие приказы не вмешиваться во внутренние дела.
- Инцидент, что произошёл снаружи? - спросил я.
- Даже если бы этот идиот вытащил свой меч, всё равно ничего бы не случилось. Кавалерия хороша только, когда вступает в бой на полном галопе. Но они почти стояли между нами. Думаю, мы смогли бы отослать всех назад живыми. Такая заносчивость ставит контракт под угрозу гораздо меньше, чем я утверждала. Молоко?
- Спасибо.
В дверь постучали.
- Что случилось?
- Донесение из башни, майор Меча. Дозорный утверждает, что видит трёх грифонов с наездниками.
- Я поверю в это, только когда увижу сама! - крикнула она, схватив свои рукавицы. - Вы пойдёте со мной или подождёте здесь?
- Пойду с вами, - ответил я.
Моя нога уже отошла, хотя я почти об этом пожалел: она жгла, как огонь. Я повернул кольцо, спрятав камни, затем быстро схватил свои рукавицы и два куска хлеба и на протестующих ногах последовал за ней на улицу. Добравшись до внутреннего двора, она подняла голову к башне и спросила:
- Где?
Раздался ответ:
- Двадцать градусов на юго-восток.
Три точки - это всё, что было видно. Но они летели достаточно высоко, чтобы их освещало утреннее солнце, и я увидел тёмно-синий цвет перьев и могучие крылья. А когда прищурился, мне показалось, что я действительно разглядел на каждом по наезднику.
- Что находится в этом направлении? - спросила она собравшихся.
- Думаю, Янас, - раздался ответ.
Мы были не единственными, кто с горящими взором следил за этим полётом. Работа пока что остановилась. Касале ничего не говорила до тех пор, пока точки не стали едва заметными, потом зарычала на следующего сержанта.
- У вас есть объяснение, почему все уставились в небо, если работа находится здесь внизу?
- Нет! Майор Меча! - крикнул тот, но улыбнулся.
- Поверить не могу. Наездники грифонов, - сказала она, качая головой, когда мы снова направились к её кабинету. - Не думала, что ещё смогу увидеть такое на старости лет!
Она снова закрыла за нами дверь.
- У меня есть кое-что для вас. Одна из девушек, которых мы нашли здесь, отдала его мне, хотя и неохотно.
Она выдвинула ящик и вытащила из него письмо, которое передала мне. Писание было сложено в четыре раза. Спереди стояло моё имя, сзади я увидел печать Лиандры - грифона. Печать была сломана. Я поднял вверх бровь, Касале пожала плечами.
Моё сердце забилось быстрее, когда я узнал размашистые линии её почерка.
Х.
Девушки рассказали мне, что случилось. Я получила твоё сообщение. Благодарение богам за твоё зрение и жизнь. Мы в порядке и прибудем в Газалабад через два дня после тебя.
Л.
- Я могу задать вопрос по поводу письма? - спросила Касале.
Я кивнул.
- Наши Перья целый день ломают себе голову над этим сообщением. Это открытый текст или шифр?
- Перья?
- Наши учёные. Они занимаются всем, что написано.
- Сообщение было прежде всего личным, - заметил я, многозначительно глядя на сломанную печать.
- Наше внимание привлекла печать грифона.
Я посмотрел на неё.
- Вы в любом письме подозреваете тайное послание?
- Профессиональная болезнь, - сказала она, пожимая плечами. - Но вижу, это именно то, что привело вас сюда. Кажется, ваше настроение улучшилось.
Я снова аккуратно сложил письмо и спрятал возле сердца.
- Она была осторожна, - заметила Касале, и сделала себе ещё один бутерброд.
- Откуда вы знаете, что это была женщина?
- О, такое сообщение говорит о многом. Например, почерк. Так пишут женщины. Наши Перья говорят, что она образована, скорее всего, храмовое воспитание, возможно, даже обучена магии. Она использовала в своём письме символы, напоминающие язык, на котором когда-то записывали магические формулы, - казалось, будто Касале размышляет. - Что ещё? Верно. Она пишет бегло, но очень точно. Либо она по профессии писец, либо эльф. У нас, людей, обычно недостаточно мастерства, чтобы писать так. Оружие она использует левой рукой, и она довольно высокая. Пергамент местный, поэтому здесь сказать нечего. То, как она складывает письмо, говорит о том, что она благородных кровей и привыкла писать скреплённые печатью сообщения. А расположение письма на листе показывает, что она часто составляет официальные документы. Думаю, это примерно всё. Наши Перья правы?
Я присвистнул.
- Я знал, что в старой империи были хорошие маги, но вот это, действительно впечатляет.
Она рассмеялась.
- Мы всегда готовы преподнести сюрприз. По вашему виду можно сказать, что вы долго и напряжённо скакали на лошади. Я предлагаю вам ванную и массаж, а также свежих лошадей и хорошее седло в обмен на кое-что другое.
- И что же это? - подозрительно спросил я.
- Расскажите мне о войне, в состояние которой мы находимся или не находимся.
Я встал и заметил, как сильно болят мои кости.
- Неофициально у меня есть один час.
- Конечно, только неофициально, - сказала она. - Вам повезло. Наш массажист - лучший во всём легионе.
Массажист был ублюдком и садистом. Чтобы стало лучше, сначала нужно сделать больно, был его девиз. Но должен признать, что почувствовал себя лучше, когда вновь взобрался на лошадь и покинул станцию. Майор Меча Касале смотрела мне вслед, для нас обоих осталось ещё много открытых вопросов. Но на данный момент Лиандра была важнее.
Спящий дракон
Если я и дальше не буду жалеть лошадей, то могу рассчитывать на то, что доберусь до города вечером. Но до тех пор у меня было время подумать.
Касале показалась мне честным солдатом. Но она явно была предана Аскиру.
Теперь я впервые, не считая охрану перед посольством, общался с имперскими войсками. Я не знал, что Перья сотворили с письмом Лиандры, но это меня напугало. Я никогда не видел войска Талака, но теперь смог понаблюдать за частью Четвёртого легиона, сокращённого до тысячи человек, которые, очевидно, стоили больше, чем пять тысяч солдат какой-нибудь другой армии.
Но что поразило меня больше всего, так это логистика. Даже на посуде, на которой лежал мой завтрак, был выжжен знак Четвёртого легиона.
Четыре дня назад я поставил виселицу в виде «Т», повесив на неё плоды. И после этого кто-то так быстро отреагировал, что одно Копьё - отряд из сотни человек - заняло станцию ещё прежде, чем прибыла кавалерия из Газалабада.
Я был обеспокоен. Когда я раньше размышлял над тем, что мы найдём в старой империи, то представлял себе остатки прошлого процветания. Хотя Аскир, возможно, и располагал легионами, но я видел перед собой не больше, чем превознесённую городскую стражу, которая может быть даже носила ржавые доспехи. В конце концов, тут не было войн уже на протяжении многих веков.
Когда я думал об этом теперь, то понимал, что это не обязательно должно быть так. Семь королевств жили бок о бок, придерживаясь странного мира, но это не означало, что на внешних границах не было проблем.
Восемь Копей Четвёртого легиона вовсе не казались мне заржавевшими.
Тридцать человек кавалерии были опасны, даже если это всего лишь солдаты, одетые в парадные одежды. Была ли оценка Касале слишком самонадеянной, или она и правда была убеждена в том, что смогла бы победить отряд кавалерии без кровопролития?
Что это значит для наших королевств и плоской земли в целом, если Лиандре действительно удастся обеспечить для нашей страны поддержку семи королевств?
Ответ был прост: наши новые королевства тоже будет подвластны имперскому влиянию. И как было видно здесь, в Бессарине: однажды появившись, империалы больше не уйдут.
Там, где стоим, не отступаем. Это был девиз тяжёлой пехоты.
По-видимому, они имели ввиду это более серьёзно, что я думал до сих пор.
По сравнению с тем, какие страхи ожидают нашу страну, если её захватит Талак, это была небольшая плата. Я постарался забыть об этом. Уже много лет назад я решил не ввязываться в политику. Всё это задача Лиандры. Это она была представительницей нашей королевы, а не я.
Но когда я нёсся галопом по имперской дороге, мной овладело чувство, что Лиандра собиралась разбудить спящего гиганта.
Или дракона.
Хранитель Посланий
Когда я ехал по дороге в Газалабад, важность этих дорог стала для меня очевидной в скорости езды. Местные лошади казались мне быстрее, чем те, что на родине, но когда я ехал от лагеря работорговцев к придорожной станции, песок и неровная почва значительно задерживали движение. На этой же дороге всё было иначе. Она была ровной, словно линейка, и было такое чувство, будто мы почти летим.
Когда я оседлал свою последнюю лошадь, солнце стояло в зените, однако было уже ближе к вечеру, когда я увидел перед собой Газалабад.
Зокора и мои спутники должны были спокойно прибыть в него рано утром, а Лиандра уже вчера. Меня сводила с ума мысль о том, что она, возможно, въехала в город как раз в тот момент, когда мы покинули его на «Копье Славы».
Хорошо. Это путешествие освободило эссэру Марину из лап работорговцев, а Фараиза воссоединилась с матерью; только не способный на глубокие чувства человек назвал бы эту поездку потерянным временем. Всё же я был полон жгучего нетерпения, когда направил свою последнюю измождённую лошадь, ноги которой дрожали, а бока были покрыты пеной, к городским воротам.
В отличие от прошлого раза, перед ними выстроилась очередь путешественников в ожидании, когда их пропустят: здесь повозка, до верху нагруженная бочками, там другая с рулонами ткани. Пастух пытающийся удерживать вместе стадо овец, и крестьяне с такой тяжёлой ношей на спине, что та была бы не по силам даже волу.
Только теперь моя уставшая голова осознала, что ситуация должно быть изменилась с моего последнего прибытия. Охранники казались мне более внимательными, никто не бездельничал и не пил, их лица выглядели напряжёнными, и казалось, будто они только того и ждут, чтобы спустить с курка свои арбалеты.
Офицер городской стражи проезжал на коне вдоль очереди, мрачно оглядывая всех, в том числе и меня. Солдата, с которым Армин во время моего последнего визита в Газалабад так хорошо сторговался, нигде не было видно.
- Что происходит? - спросил я торговца, который мрачно сидел на своих козлах, жуя соломинку.
- Вы ничего не слышали?
Я устало покачал головой. Пока я ехал, мне казалось, что я достаточно бодрый, теперь же, когда приходилось ждать, я боролся со сном.
- Эссэру Марину, её дочь и мужа, а также сопровождающих их людей! Их всех убили по дороге в город! Вчера об этом стало известно! Если убийц схватят, народ захочет их растерзать.
Инсценировать смерть эссэры было лишь мимолётным соображением; однако она настояла на том, что не хочет этого делать. Я так устал, поэтому ещё подумал, почему Зокора всё же решила иначе, прежде чем заметить важное слово в его речи.
Вчера.
Только при очень благоприятном ветре «Копьё Славы» смогло бы достичь Газалабада уже вчера.
- Кто объявил эту новость? - спросил я торговца.
- Караван из Ясалы нашёл в оазисе разрушенный лагерь эссэры, и одного из убитых признали, как охранника из племени Дерева.
Вот что стало с желанием эссэры Марины не оплакивать её. Я лишь надеялся, что она будет достаточно разумной и всё-таки заляжет на дно.
- А ещё, кроме этого, что-нибудь слышно?
- Нет, только слухи. Говорят, что в город прокрались некроманты из незнакомых стран, чтобы отнять у верующих души. Пусть боги защитят нас от них! - он доверительно наклонился ко мне. - Есть ещё и другие предзнаменования. Мой двоюродный брат сказал, что в городе видели Белую Женщину.
Моё сердце забилось быстрее. Лиандра была полу эльфом и альбиносом. Белая Женщина - это описание, которое подходило ей, как никому другому.
Торговец подстегнул своего вола, и тот медленно двинулся вперёд, чтобы через пару метров вновь остановиться.
- Простите, торговец, но кто такая Белая Женщина?
- Вы ещё никогда о ней не слышали? Говорят, что она призрак или ангел смерти. Она носит маску красоты, настолько красивую, что у любого, кто её увидит, сразу начинают кровоточить глаза. Кто виновен в совершении преступления, знает, что ему осталось жить всего один день, - он рассмеялся. - Было много людей, кто почувствовал себя достаточно виноватым, чтобы после взгляда на неё, побежать в храм Борона для исповеди грехов и очищения души. Также говорят, что священники Борона преданно стараются осудить всех грешников ещё до захода солнца.
Вероятно, это означало, что Лиандра благополучно добралась до Газалабада.
- Если бы они не признались, то не увидели бы завтрашнего дня, - сказал я скорее, как утверждение, чем как вопрос.
Он кивнул, широко улыбнувшись.
- Хотелось бы мне, чтобы Белая Женщина была не просто легендой. Для таких, как мы, кто честно трудится в поте лица, вид её совершенной красоты был бы благословением, особенно, если она заставляет негодяев исповедоваться в храме.
- Эй, ты! - закричал теперь офицер на коне. Я выпрямился в седле и посмотрел на него. - Ты откуда?
- Я из Янаса. Там, где растут самые сладкие финики, и своим домом называют самые красивые девушки. Там и моя родина, - ответил я, поклонившись в седле.
Я надеялся, что, подражая моему слуге, смогу рассеять его недоверие. Но нет, видимо, моя имитация была не идеальной.
- Я не люблю людей, которые загоняют своих лошадей! Кого-то вроде тебя нужно заставить пройти босиком по горящим углям!
- Она верно мне послужила и будет за это возн<