- Да, они подделали свиток и жаждали заполучить ещё один предмет, до которого пока не добрались, потому что какая-то она постоянного его носила, - подтвердила Зиглинда.
- Всё это довольно загадочно, - пожал плечами Варош.
- Это правда, но это нам и в самом деле немного помогло, - заметил я. - У кого-то из вас было ощущение, что его или её узнали или что за вами наблюдали?
- Конечно, нет, - сказала Зокора, не отрываясь от книги. Варош покачал головой.
Наталья сообщила:
- Думаю, что меня видел один из охранников, но только за пределами территории дома, - она пожала плечами. - Возможно, он взглянул в мою сторону только потому, что в этот момент на улице больше никого не было. А может ему просто понравилось то, что он увидел.
Это, по моему мнению, было более, чем вероятно.
Зиглинда подняла кусочек папируса и изучила его.
- Скорее всего, знак ювелира.
Наталия в замешательстве пожала плечами.
- Возможно. Пожалуй, придётся спросить Армина.
Лиандра вернулись из нашей комнаты. Она посмотрела на нас, затем на дверь.
- Где Янош?
- Он чуть не подавился гусеницей, - сказал я. - Гусеницей в виноградине. Он как раз расспрашивает, знает ли кто-нибудь эту гусеницу.
- Да, - отозвался Янош, появившейся в дверях. - Это вид бабочки. Говорят, бабочка очень красивая. Из гусениц целители изготавливают здесь пасту, которая обладает анестезирующим и обезболивающим эффектами. Они не уверены, и пробовать тоже никто не хочет, но есть подозрение, что если проглотит её, то это вызовет дыхательный паралич. Этих гусениц часто можно встретить на винограде, - он нахмурился. - Если бы я съел виноградину, а потом обнаружили эту гусеницу, то все подумали бы, что это несчастный случай, - он потянулся к чашке с фруктами, выловил виноградину и внимательно её осмотрев, подбросил в воздух, чтобы потом поймать ртом.
Он широко ухмыльнулся.
- Однако о том, что этих гусениц можно найти в самом винограде, ещё никто никогда не слышал.
- Это выглядит не особо целенаправленно, - заметила Зиглинда.
Янош пожал плечами.
- Очевидно, им было всё равно, кто из нас пострадает. В любом случае, попытаться стоило.
Лиандра посмотрела на него, приподняв вверх бровь. Зиглинда принялась объяснять, что случилось, а я использовал это время, чтобы обстоятельно полюбоваться Линдрой.
Она снова надела свои доспехи, а сверху ярко-белый бурнус. Но в этот раз она воздержалась от головного убора. Вуаль свисала с её левого уха, прикреплённая цепочкой, она ещё не прикрыла ей лицо. Парик был заплетён в три тяжёлые косы. То, что это парик, а не её собственные волосы, можно было узнать, только если внимательнее приглядеться. Всё на ней блестело, как недавно отполированное, даже самое маленькое пятно не осмеливалось потревожить сияющий белый цвет её одежды.
Интересно, как она добилась такого эффекта? Есть несколько методов, как можно отбелить лён, после чего он становился светлым. Обычно светло-серым. Белый цвет был чем-то особенным.
Благодаря своей высоте и стройной фигуре она выглядела... величественно - то слово, которое я подыскивал. Редко её эльфийское происхождение я осознавал так явно, как сейчас.
Рукоятка Каменного Сердца возвышалась над её плечом, рубиновые глаза дракона казалось сегодня особенно сверкали.
Я был настолько поглощён её созерцанием, что потребовалось некоторое время, пока я заметил, что она тоже на меня смотрит.
- Что-то не так, Лиандра?
- Ты хочешь появится на аудиенции в таком виде? - спросила она, оглядывая меня с ног до головы.
Я посмотрел на себя. Сегодня утром одежда была свежей. Теперь она, по-моему мнению, всё ещё была чистой, но мне было далеко до внешнего вида Лиандры.
Доспехи Лиандры были сделаны из мифрила - стали, обработка которой была секретом, которым ни гномы, ни эльфы никогда не делились с людьми. В двадцать раз легче, чем сталь и в три раза крепче, мифрил переливался таинственным синим светом. Её доспехи, как я уже не раз думал, были не только практичными, но и красивыми. Если бы они не были скрыты подо льном её одежды, то на её груди можно было бы увидеть мерцающую голову грифона.
Моя кольчуга вовсе не была неухоженной - ни один боец, уважающий себя, будет пренебрегать своими доспехами. Но с годами звенья стали тусклыми, там и здесь появилась ржавчина, а сталь стала пятнистой. Целые отрезки из звеньев были другого цвета - следы старого ремонта.
До того, как я впервые увидел Лиандру, я даже не думал, что доспехи могут быть красивыми.
На моей верхней одежде из светлого льна тут и там было масляное пятно от доспехов, нижний край был пыльным, и я до сих пор не нашёл способа, как не потеть на палящей жаре Газалабада. И это тоже было видно. Всё же я считал, что выгляжу опрятно и респектабельно. Поэтому был мой ответ был «да».
Её бровь приподнялась ещё выше.
- Я никогда не понимал причину, зачем постоянно переодеваться. Мне нравится видеть, как ты сияешь, но этот блеск не для меня.
- Ты не можешь себе представить, что я тоже хочу восхищаться тобой? - спросила она.
Я покачал головой.
- Не думаю, что следует восхищаться одеждой, - заметил я. - Я восхищаюсь не твоей одеждой, а тобой.
Она фыркнула через нос, жест, который я очень редко за ней замечал.
- Хорошо, - сказала она, закрывая лицо вуалью. - Раз ты так считаешь, тогда мы можем идти.
Когда мы вышли из Дома Сотни Фонтанов, капитан отдал нам честь. По его сигналу носильщики паланкинов наклонились, схватились за тяжёлые дубовые шесты и поднесли паланкины к нам.
Мы залезли в них по двое, Наталия одна в последний. Я чувствовал себя странно, я ещё никогда не ездил в паланкине. Я был знаком с одним купцом, который тоже имел паланкин. Он потерял обе ноги в результате несчастного случая и нуждался в таких носилках. А ещё я видел паланкины в королевском замке, где богатые женщины позволяли себя носить по окрестностям.
Лиандра откинулась на удобные подушки и улыбнулась.
Я вопросительно посмотрел на нее. Она покачала головой и рассмеялась.
- Если бы ты только видел своё лицо! Будто боишься, что паланкин рухнет под твоим весом!
Паланкин подняли, двое дворцовых стражей встали слева и справа от паланкина, и носильщики тронулись.
Скорее всего, занавески паланкина специально были так размещены, чтобы со стороны можно было смотреть на улицу, занавесь спереди была закрыта, так что как пассажир, ты не видел носильщиков. В результате казалось, будто ты неторопливо паришь в воздухе. Паланкин лишь слегка покачивался туда-сюда, и ты не замечал шагов носильщиков.
Я тоже откинулся на подушки и притянул Лиандру ближе к себе. Мы не спеша проплыли через ворота богатых. Солнце было уже низко, и, казалось, всё залито красноватым золотом. Суета на улицах казалась какой-то странно далёкой. Никто не приближался к паланкинам ближе, чем на три метра, и я достаточно часто видел, как люди кланяются нам.
У нас было время взглянуть на город, так как паланкины направились не по прямому пути к гавани. Это вызвало у меня подозрение, и я жестом подозвал капитана.
- Это не прямой путь к гавани, - заметил я, следя за его лицом.
Он поклонился.
- Вы правы, Хавальд, бей. Мы обходим квартал рыбаков и избегаем улиц кожевников. Так как вы являетесь гостями эмира, вам хотят показать город с его лучшей стороны.
Всё же я оставался на стороже, но паланкин и в сама деле вскоре вернулся на знакомую дорогу.
Самая сильная жара дня спала, дул лёгкий ветерок, запахи города изменились, когда мы завернули на улицу, ведущую через большой сад. Теперь пахло разными цветами - чарующий аромат. Откинувшись назад, я закрыл глаза, наслаждаясь близостью Лиандры и этим спокойным путешествием.
То, что я при этом невольно постоянно прикасался к Искоренителю Душ, я уже даже не замечал.
Путешествие вело через площадь Зерна, мимо нашего нового дома. Там, к моему удивлению, я увидел, что вокруг здания возведены леса. Большие корзины с огнём стояли на высоких столбах, которые в предстоящую ночь будут освещать для рабочих дом. С первого взгляда я насчитал не меньше двадцати мастеров, сбивающих со стен старую штукатурку и уносящих её в плоских плетёных корзинах. В другом месте стену уже заново отштукатурили; на ещё не разгружённой телеге я увидел десятки ставень. Плотник и двое подмастерьев уже занимались подгонкой новый входных дверей.
Армина нигде не было видно, да и паланкин не остановился. Я понятия не имел, как Армин справится с этой задачей, но то что я увидел, намного превосходило всё, что я ожидал.
- Не верю тому, что вижу, - заметила Лиандра, когда паланкин неторопливо проплыл дальше. - Как он смог организовать это так быстро?
Я подумал остановить паланкин и отыскать Армина, но потом решил не делать этого. Заставлять ждать эмира было, пожалуй, неприлично.
Через Ворота Радости мы попали на территорию гавани, однако свернули не влево, где находилось «Копьё Славы», а вправо, на территорию, которая была защищена ещё одними воротами. Так мы достигли той части речного берега, которая была доступна только для аристократии города.
Здесь сначала мы тоже проехали через сады, потом снова через ворота в большое здание, открытое к реке.
Паланкин опустился, и я вышел, а затем помог Лиандре. Всего лишь жест, ей не нужна была помощь. Солнце уже зашло, и факелы освещали внутренний двор здания.
Плечи носильщиков блестели в свете факелов, жилеты были мокрыми от пота, но, казалось, они не запыхались.
Кемал появился перед нами, снова поклонился и проводил до широкого трапа. Он тоже был освещён факелами и вёл к большому кораблю, пришвартованному здесь.
На корабле горели не факелы, а фонари, ламповое масло, казалось, было с благовониями, запах цветов в воздухе перекрывал запахи реки. Я не хотел вспоминать дурманящий аромат Фарда.
Сам корабль представлял собой плавучий дворец: широкая речная галера с декоративными надстройками. Он был на плаву, большего от него, вероятно, не стоило ожидать.
Капитан провёл нас к корме корабля, где стоял эмир, подзывая нас жестами. Капитан отдал честь и удалился со своими людьми в носовую часть корабля. Пака я ещё поднимался по пологой лестнице кормовой кабины, отвязали верёвки и спустили вёсла. Галера тронулась.
Богато украшенная орнаментами кормовая надстройка имела высокие боковые стены без крыши, поэтому казалась открытой и просторной.
Я ожидал встретить здесь рулевого, но он, видимо, выполнял свои обязанности в каюте под нами. Здесь наверху находились только эмир и Файлид. Эмир уже стоял, Файлид поднялась, когда мы вошли на корму. Она всё ещё смотрела на лестницу, хотя мы уже все были здесь. Видимо, ожидала кого-то ещё. У меня уже была идея, кто это мог быть. Дверь за нами была закрыта охранником.
- Добро пожаловать, - сказал эмир, слегка кивая.
Файлид ничего не сказала, она жестом руки предложила нам занять места на разбросанных подушках. Низкий стол был богато накрыт. Казалось, он прогибается под тяжестью деликатесов. Перед Файлид находился низкий секретер с пустыми свитками, чернилами, пером и печатью.
Мы поклонились, на этот раз Лиандра тоже. Затем Зокора посмотрела наверх так, чтобы все увидели. Я проследил за её взглядом.
На галере была мачта. Особенность этой была, конечно, богато украшенная оборонная платформа, на которой неясно можно было различить с десяток арбалетчиков. У них был беспрепятственный сектор обстрела на кормовую постройку.
Эмир заметил взгляд Зокоры, но не проявил никаких эмоций.
Я осторожно отцепил Искоренителя Душ от портупеи и положил на пол недалеко от входа. Другие последовали моем примеру и оставили там свои мечи и топор.
Мы сели, смотря друг на друга, в то время как галера не спеша двинулась к одним из речных ворот.
Эмир посмотрел на Файлид. Оба казались очень напряжёнными. На Файлид вновь были одеты доспехи, под одеждой эмира я тоже подозревал сталь.
- Желаю вам мира и благословения богов, - наконец сказала Файлид, как раз, когда я уже хотел спросить, что не так.
- Вам тоже мира и благословение богов, - повторил я фразу, не сумев в этот момент придумать ничего другого.
- Арбалетчикам приказано стрелять только по моему сигналу, - наконец произнёс эмир. Он без обиняков продолжил. - Им было прямо сказано, что вы даже можете вытащить сталь. Пока я не подам знака, они не будут действовать, чего бы здесь не случилось.
Даже тому, у кого хороший слух, будет сложно понять нашу беседу, - он сделал жест руками. - Трудно будет сделать разговор более конфиденциальным, чем этот. Ни один другой корабль не может подплыть к этому ближе, чем на десять метров. А из воды это место не видно, а разговора не слышно.
- Но весь Газалабад знает, что мы здесь, - заметила Лиандра.
- Да. Но не знает, для чего, - ответила Файлид.
- Я не понятия не имел, в какой форме будет проходить аудиенция, - наконец сказал я, хватая быка за рога. - Но, признаюсь, я удивлён, ощутив в вас это напряжение.
- Вскоре после того, как вы покинули Гостиницу Сотни Фонтанов, я получил сообщение, - промолвил эмир. - Когда я его услышал, моей первой идеей было посадить всех вас в тюрьму.
Мы посмотрели друг на друга.
- Могу я спросить, что это было за сообщение? У меня сложилось впечатление, что это будет дружеский разговор, - заметил я.
Эмир слегка поморщился, видимо я говорил для него слишком прямолинейно.
- Было сделано два серьёзных обвинения. Во первых, что вы, особенно вы, Хавальд, поддерживаете связь со свободным имперским городом и даже занимаете высокое звание в их армии. Во вторых, эссэру Лиандру и эссэру Зокору обвиняют в том, что они некроманты. Ещё одно обвинение касается только эссэры Зокоры. Она якобы служит языческому богу, и не признаёт главенство Борона, Астарты и Сольтара, - он сделал паузу и по очереди посмотрел на всех нас.
- Кроме того, мне официально сообщили, что вы в моём королевстве захватили юрисдикцию в свои руки. Во первых, когда вы, Хавальд, казнили двух человек перед дорожной станцией, а во вторых, казнили Ночного Ястреба и главаря воровской гильдии в каналах.
Он снова замолчал, но из нас так ещё никто и не высказался. Я хотел подождать, пока он закончит. Может другие думали также или ждали знака от меня или Лиандры.
Я ещё сам не знал, что я отвечу или как буду себя вести. Искоренитель Душ лежал достаточно близко, так что я мог его позвать, но я не хотел оголять сталь перед эмиром и Файлид.
- Официальный характер этих обвинений - они пришли из рядов моих визирей - ставит меня в трудное положение. Большую их часть я уже знал. Но пока их знал только я, официально это не имело никакого значения. Теперь же я вынужден задавать вам вопросы, которых не хотел задавать.
- Храбро, - заметила Зокора. - Если ты, - глаза Файлид и эмира расширились при этом фамильярном обращении, - веришь в эти обвинения, ты прямо сейчас совершил самоубийство.
Эмир опустил голову.
- Гостеприимство священно. Вы мои гости, приглашены мною лично, я не могу поступить иначе.
Я прочистил горло. Внезапно мне показалось, что имперское кольцо на пальце весит в два раза больше.
- Так задавайте ваши вопросы, Ваше Высочество.
- Только один: какие из обвинений верны?
Я посмотрел на остальных, они кивнули, включая Лиандру, которой я с удовольствием передал бы сейчас слово.
- Мы ещё не смогли установить контакт с имперским городом, хотя это наша цель. Я ношу кольцо коменданта Второго легиона, но оно ещё не подтверждено Аскиром. Никто из нас не является некромантом. Казни состоялись по моему приказу, те, что произошли возле дорожной станции, я, саморучно, привёл в исполнение. Эссэра Зокора жрица богини, о которой здесь не знают, но она вовсе не отрицает существование других богов. Её богиня - это Астарта в другом аспекте.
Эмир спокойно кивнул.
- Между имперским городом и Бессарином сейчас напряжённые отношения. То, что вы комендант легиона, совсем нежелательно.
- Я ношу кольцо. Но я не комендант. Легиона больше не существует.
- Всем знаком Второй легион. Он считался и считается непобедимым. Вполне возможно, что он ещё существует, как и многое другое из старой империи.
Лиандра покачала головой.
- Его больше нет. Мы здесь для того, чтобы восстановить его.
Эмир удивлённо посмотрел на неё и поднял руку.
- Ко Второму легиону мы вернёмся ещё раз позже. Вы говорите, что его больше не существует. Это правильно?
- Да, - подтвердил я, а другие кивнули.
- Казни. Я знал о них, но официально не могу их допустить. У вас есть, что сказать по этому поводу?
- Да, Ваше Высочество, - я сидя поклонился. - Первые две казни произошли на территории империи, а не на территории вашего королевства.
- Есть люди, которые думают по-другому. Но и это я пока оставлю так. А что насчёт казней в каналах?
- Это были не казни. Ночной Ястреб была побеждена в бою, тело мы подвесили, чтобы отпугнуть преследователей. У принца воров были вскрыты вены. Это соответствует методу казни в старой империи. Но эта смерть медленная. Я предположил, что он сможет это пережить, так как мы не могли проследить за казнью. Действительно всё так и случилось. Если его кто-то и убил, то, скорее всего, его же собственные приспешники. Принцесса Файлид намекнула, что это были даже сами Ночные Ястребы.
Эмир откинулся назад, выражение его лица немного просветлело.
- Значит я могу обвинить вас только в казни перед старой дорожной станцией, да и то только в том случае, если считаю договор с Аскиром недействительным.
Я мгновение колебался, затем кивнул.
- Да, Ваше Высочество.
- Эта богиня, расскажите о ней больше.
Эмир посмотрел на Зокору. Я молчал, ей следовало самой рассказать о ней.
- Я жрица Соланте. Я признаю других богов, - голос Зокоры звучал равнодушно. Всё же у меня сложилось впечатление, что она рассердилась. Она была не единственной, однако я сам, на удивление, почти не чувствовал обиду. Я уже ожидал, что произойдёт нечто подобное.
- Я её спутник жизни и сам посвящён Борону, - спокойно отозвался Варош. - Мой бог не допустил бы такую связь, если бы Зокора отвергала власть Борона. Это не тот случай. Даю вам слово.
Эмир выглядел очень удивлённым.
- Посвящённый Борону. Вы подтверждаете то, что было здесь сказано?
Варош залез под тунику и вытащил висящий на серебряной цепи символ своего бога: меч в круге. Он оставил его лежать на своей ладони.
- Клянусь Бороном, насколько мне известно, всё, что говорят мои спутники - правда.
Символ бога справедливости замерцал, казалось, меч отделился от круга и завис над его ладонью тупым остриём вниз.
- Файлид, - сказал эмир. - Запиши, что я, эмир Газалабада и т. д. проверил обвинения против чужеземца Хавальда и его спутников и признал недействительными.
Файлид кивнула и взяла перо.
- Да, отец.
Казалось уместным молчать, пока она не закончила писать. Она писала на удивление быстро и свободно. Затем разогрев воск и накапав на документ, протянула его отцу, который поставил на воске свою печать.
- Итак, - улыбаясь произнёс эмир. - С этим разобрались.
Лиандра поклонилась.
- Могу я сказать?
- Говорите.
- Конечно, такой исход нам по душе. Однако меня очень удивляет, что вы приняли решение только на основании того, что мы сказали.
- Что ж, слово посвящённого Борону - мощный аргумент. И всё же, как ещё я должен принимать решение? - спросил эмир. - Во время любого проводимого мной суда я должен кому-то верить. Вот уже двадцать лет я каждый день провожу суд, и должен полагаться на себя и на свою проницательность и понимание человеческой природы. Будущие поколения будут решать, был ли я справедливым правителем, - он улыбнулся. - Не забывайте, только Борон находится выше моей юрисдикции. Я ещё недостаточно о вас знаю, но я знаю, что произошло до сих пор. Хавальд бей спас жизнь моих обоих дочерей и Фарайзы - моей внучки. Однажды он даже принимал прямое участие в чуде. Я не нахожу в этом вражды к нашему клану, однако отлично знаю, какие симпатии лелеют некоторые мои советники и к какому ветру поворачивают свой нос, - он пристально посмотрел на Зокору. - Хотя фамильярность по отношению ко мне тоже проступок, но могу ли я теперь такое провидение тоже решать исключительно мне.
Зокора удивлённо посмотрела на него, затем обратилась к Варошу.
- Что он имеет в виду?
Варош слегка улыбнулся.
- Он не станет обострять внимание на том, что ты обратилась к нему на «ты».
Она с удивлением посмотрела на эмира.
- Он не бог!
Уголки рта эмира дёрнулись.
- Нет, я не бог, - согласился он.
Зокора кивнула.
- Именно.
- Тогда и это тоже разрешили, - эмир усмехнулся. - Перейдём к моему главному вопросу: я пообещал Хавальду бею высокую награду, если окажется правдой то, что вы спасли мою дочь. Поэтому назовите мне свои пожелания.
- Официальную аудиенцию с Вашим Высочеством, на которой я буду выступать в качестве посланницы моей королевы, - произнесла Лиандра, прежде чем кто-либо другой успел хоть что-то сказать. - Речь о том, есть ли у моей родины шанс продолжать существовать.
- Это вы посол своей королевы? Вы, а не Хавальд? - с удивлением спросил эмир.
Лиандра кивнула и вытащила свиток из рукава.
- Здесь моё подтверждение.
Она подняла свиток, Файлид встала и взяла его. Сломав печать, она просмотрела документ, а затем передала отцу, который внимательно его прочитал.
- Что ж, - сказал эмир, когда закончил. - Вы получите такую возможность, - он вернул ей свиток с дипломатической миссией. - Через два дня Газалабад празднует День рождение моей дочери. Вы и ваши спутники получите приглашение в качестве послов королевства Иллиан. Там вы официально представитесь новой эмире.
Он кивнул в сторону своей дочери.
- Возможно, до тех пор появятся ещё другие возможности для бесед, - он обвёл нас взглядом. - Я узнал, что вы приобрели дом. Позвольте мне подарить его вам. Я отдал указания помочь вашему слуге в реставрации старой портовой биржи.
- Мы благодарны за вашу щедрость. Ваше Высочество, можно ли придать зданию статус посольства? - спросила Лиандра.
Он посмотрел на свою дочь, которая молча кивнула.
- Да будет так, - сказал он. - А теперь расскажите мне о Втором легионе.
- Простите, Ваше Высочество, пока нет, - я снова поклонился. - Сначала позвольте мне рассказать вам, что мы узнали. Во первых, у нас есть вот эти рисунки, сделанные по показаниям эссэры Зокоры. Они изображают тех, кто, скорее всего, напал на Марину и её спутников...
Когда мы вернулись к Дому Сотни Фонатнов на горизонте уже появилась утренняя заря.
Лиандра спала, положив голову мне на плечо, когда паланкины привезли нас назад. Она улыбалась даже во сне.
После того, как мы предоставили информацию о том, что обнаружили, Зиглинда захотела рассказать нашу историю сама. Я уже и забыл, что она следовала скорее зову барда, чем зову воина. В эту ночь на борту «Принцессы Файлид», по старой традиции бардов, её голос возродил события на том постоялом дворе у подножия Громового перевала.
Когда роскошный корабль снова причалил, не только я почувствовал, что обзавёлся новыми друзьями.
Описанные Лиандрой легионы Талака - она была единственной из нас, кто доселе видел фронт - очень сильно встревожили эмира.
- Будет сложно получить поддержку для войны, боевые действия которой, находятся так далеко, - сказал он после её рассказа.
- Она вовсе не так далеко, - сообщил я. - Агенты Талака прибыли сюда раньше нас. В чьих ещё интересах вбить клин между Аскиром и Бессарином?
Эмир опустил голову.
- Может быть. Но и без этих агитаторов, если они действительно находятся здесь, существует достаточно антипатии против имперской опеки. Уже чуть больше шестисот лет Бессарин снова независимое от империи королевство, но законы Аскира всё ещё связывают нас, - он серьёзно посмотрел на меня. - Посмотреть уже только на эти придорожные станции и имперский закон вдоль имперских дорог... Невыносимо, что другая власть претендует на территориальное верховенство в моём королевстве. Или может передвигать войска, не спрашивая разрешения. Есть те, кто говорит, что мы всё ещё оккупированная нация.
Может быть. У меня было другое представление об оккупированной нации, но на моих плечах не было ответственности, которую нёс эмир.
Однако я считал, что эта ночная беседа с эмиром и принцессой Файлид сильно помогла нам продвинуться в нашей миссии.
По возвращению в Дом Сотни Фонтанов мы нашли Армина спящим в передней перед нашими покоями. Он казался уставшим, его белая одежда с красной декоративной строчкой, которой он так гордился, испачкалось и помялась.
Он проснулся, когда мы открыли дверь, в его руках появились два длинных узких кинжала, прежде чем он понял, кто мы.
Он ещё хотел отчитаться перед нами, но я увидел, что он очень устал и отослал его в постель. Мы тоже зашли в наши комнаты и плюхнулись в кровати. Насыщенный событиями день закончился мирным, спокойным сном.
Верное чудовище
Во время позднего завтрака в комнате удовольствий мы обсуждали наши дальнейшие действия.
- Я считаю, что мы сделали здесь всё, что могли, - Янош с явным удовольствием откинулся назад и выпил глоток кофе. - Все новости, которыми располагали, мы передали эмиру. У него и его шпионов должно быть больше возможностей использовать их. Наш дом теперь имеет статус посольства, а Лиандру утвердили как посла нашей королевы. Нас пригласили на предстоящее празднество. Мы достигли всего, чего хотели здесь достичь, даже больше, чем ожидали.
- Эмир и принцесса Файлид кажется к нам не безразличны, - продолжила Зиглинда. Она с явным удовольствием ела какой-то странный белый фрукт, скрытый под мягкой жёлтой кожурой. - Если Файлид выберут калифой, то в королевском совете будет, по крайней мере, один дружелюбно настроенный к нам человек. Собственно, мы могли бы прямо сейчас отправится в Аскир.
Лиандра окунала кусок белого хлеба в блюдечко с мёдом.
- Это было бы невежливо. Мы знаем, что ехать до Аскира всего три недели. А у нас есть ещё почти шест до заседания королевского совета. Если работы в посольстве будут продолжаться так же быстро, то мы скоро сможем переехать туда. Нужно использовать возможность, чтобы лучше понять людей, если уж стремимся сделать их нашими союзниками. Думаю, что мы можем позволить себе остаться здесь до выборов калифа.
- До них ещё две недели, - заметил я. - Но почему бы и нет? Мы заслужили немного отдыха.
Я отломил кусок хлеба и протянул Лиандре.
- Спасибо. Но это не совсем то, о чём я подумала, - ответила она. - Мы должны ещё выяснить, действительно ли можно использовать портал в посольстве. Если это так, я думаю, что некоторые из нас должны вернуться назад, чтобы как можно скорее проинформировать королеву.
Я покачал головой.
- Без сомнения, это важно, но у нас дома сейчас зима, дороги едва проходимы. Возможно, кто-то может вернуться на постоялый двор «Молот» и оттуда отправить сообщение, но никто из нас не должен становится посыльным, - я по очереди посмотрел на своих спутников. - Мы уже хорошо сработались. Я бы желал, чтобы наше дальнейшее пребывание здесь, в Газалабаде, было мирным, но пока что я в это не верю.
Зокора выпрямилась и потянулась, как кошка.
- Всё по порядку, - сказала она.
- Если сможем использовать портал, то мы с Вашошем проводим Яноша и Зиглинду через пещеры к постоялому двору. Десять дней туда и обратно, больше времени это не займёт.
Я кивнул, хотя она сформулировала это не как вопрос. Она права, это была самая лучшая комбинация для короткой поездки обратно в «Молот».
- Вообще-то я предпочитаю теплую погоду здесь, - Янош улыбнулся Зиглинде. - Но думаю, эта поездка стоит того. Уже только чтобы увидеть лицо Эберхарда, когда он узнает, что мы с Зиглиндой обручились.
- Тогда нужно проверить, работает ли портал, - сказала Лиандра и встала. - А где, собственно, Армин?
- Он направился в посольство. Должно быть, он ушёл рано. Когда я вышла к завтраку, его уже не было и он оставил эту записку.
Наталия подняла записку. Я взглянул на неё, у Армина почерк был красивее, чем мой.
- Хорошо, - сказал я. - Мы с Лиандрой проверим портал.
- Думаю, я посплю подольше, - заявил Янош, зевая. - Прежде всего, если нам завтра действительно нужно будет уехать, использовав портал.
Когда мы подошли к посольству, я едва поверил своим глазам. Дом был полностью заново отштукатурен, и его большая часть уже была облицована глазурованной керамической плиткой, которую здесь так часто можно встретить на фасаде домов. На всех окнах красовались ставни, а рабочие, прямо под крышей, как раз выкладывали этими плитками декоративную полосу.
- Впечатляет, - заметила Лиандра.
Раствор между глазурованной плиткой был еще влажным, но при такой жаре я не сомневался, что вечером он будет уже сухим. Мы вместе вошли в здание, в нём пахло влажной штукатуркой, маслом, воском и свежей землёй. Запах последней стал ясен, когда мы достигли внутреннего двора.
Казалось, будто кто-то заколдовал это место. От высохшей растительности ничего не осталось, сюда привезли новую землю и посадили новые растения. На внутренний двор падала лёгкая тень, и я посмотрел наверх: двор был покрыт крышей из ромбовидных деревянных решёток, которые перехватывали добрую половину солнечного света.