— Ты молодец.
Я наблюдаю, как Люк выходит из машины, прихватив с собой несколько пакетов с продуктами, и направляется к зданию. Ее улыбка внезапно становится широкой и искренней.
— Нет. Это ты. Я поняла, что это он, глядя на тебя.
— Оу.
Я пытаюсь скрыть румянец, покрывающий мои щеки.
— Если ты хочешь уйти..., — начинает она.
— Почему бы тебе тоже не встретить Люка? Мы могли бы потусить вместе.
Она все еще улыбается.
— Да, только вы, ребята, вряд ли нуждаетесь в зрителях.
Румянец становится гуще.
— Мы ни чем таким... Я имела в виду... — я замолкаю, удивляясь, почему меня волнует, что незнакомка подумает о том, чем занимаемся мы с Люком.
— Иди, — говорит она, склоняя голову к двери. — Все в порядке.
— Хорошо. Но я приду в полдень в четверг, и мы обновим гардероб.
Волосы падают ей на лицо, когда она провожает меня к двери.
— Хорошо.
Мэтт
Фрэнни выходит на площадку одновременно с Люком, подошедшим к своей двери, и я понимаю, что все еще нахожусь рядом с Лили, стоящей в дверном проеме.
— Привет, Люк, — произносит она взволнованно.
Она отходит, намереваясь закрыть дверь, и я понимаю, как отчаянно нуждаюсь в ней. Сейчас дверь закроется, и она уйдет. Прежде чем до меня доходит, что же я творю, я выхожу на площадку и разрываю дно одного из пакетов, которые держит Люк. Один момент, и продукты падают на пол, апельсины и помидоры катятся во все стороны. Лили возвращается на площадку, подхватив с пола апельсин и два помидора, протягивая их Люку, бессмысленно уставившемуся в пустое пространство.
— Боже, — удивленно произносит Фрэнни, поднимая с пола лук. — Эм... — добавляет она, поднимая за край коробку с разбитыми яйцами. Она забирает продукты из рук Лили.
— Странно. Похоже на то, что в сумке находилась бомба.
— Спасибо.
Люк озирается вокруг, оторвав от нее взгляд. Лили поднимает пучок салата и вручает его Фрэнни.
— Спасибо, Лили. Мы справимся.
— Никаких проблем, — отвечает Лили, возвращаясь к двери.
Я не могу не последовать за ней, и когда дверь закрывается, что-то внутри меня сжимается. Я поднимаю руки и прикладываю их к двери, борясь с искушением проскользнуть внутрь. Наконец, когда мне удается взять себя в руки, я поворачиваюсь к Люку и обнаруживаю, что площадка опустела. Я проскальзываю сквозь стену в квартиру демона, где Фрэнни раскладывает продукты, а Люк выбрасывает поврежденную упаковку с яйцами в мусорное ведро. Он медленно разворачивается ко мне.
— И что это было?
Я пожимаю плечами, надеясь, что я не выгляжу столь же виноватым, как и ощущаю себя.
— Что?
— Взрыв в пакете с продуктами.
Я изображаю невинность, потому что не в состоянии открыть рот, чтобы опровергнуть это. Он качает головой, и на его лице появляется странная улыбка, пока он вытаскивает остальные продукты.
— Мэтт по дороге сказал мне, что хочет попробовать стать видимым, — вмешивается Фрэнни, закрывая холодильник.
Глаза демона встречаются с моими.
— Зачем?
Я подхожу к столу, и опускаюсь на стул.
— Я хочу просканировать чувства людей, живущих в твоем доме.
— Я даже не ощущаю, что в этом здании живут другие люди, — говорит демон.
— Как насчет той девушки, Лили?
Электрические разряды потрескивают внутри меня, и я искренне надеюсь, что это никак не отражается на моем лице.
— А что насчет неё? — его голос звучит довольно резко.
Я наклоняюсь ближе, пытаясь прочесть что-нибудь в его глазах. Наконец я пожимаю плечами.
— Ничего особенного.
Фрэнни прислоняется к столу рядом со мной, и мы оба выжидающе смотрим на Люка.
— Я даже не знаю... — произносит Люк, но когда он перехватывает взгляд Фрэнни, выражение его лица смягчается.
— Наверное, было бы проще, если бы мы могли тебя видеть. Во всяком случае, мы точно бы знали, когда ты находишься рядом, — повторил он слова Фрэнни, сказанные ранее.
Я улыбаюсь, расслабившись, и закидываю ноги на стол. Я балансирую на задних ножках стула.
— Я думаю... — возмущается Фрэнни, скидывая мои ноги со стола, и возвращая ножки стула на пол. — Ради всего святого, Мэтт! Тебе не нужна еда, но мы за ним обедаем. Ноги со стола.
— Извини, — смущаюсь я, выравниваясь на стуле.
— Полагаю, следует начать с соседей. Мы встретимся и посмотрим, что из этого выйдет.
Демон вскидывает голову, и что-то вспыхивает в его глазах.
— Лили?
— Я так думаю. Или еще кто-нибудь, с кем ты знаком, — добавляю я, зная, что у него тут больше нет знакомых.
Фрэнни усаживается напротив меня и смотрит на демона.
— Что ты думаешь по этому поводу?
Она прищуривает взгляд.
— Я согласен.
— Великолепно. Когда в следующий раз появится Лили, притворимся, что я пришел к вам. Ну, ты понимаешь... посмотрим, как пойдет.
Фрэнни буквально сияет, поправляя стол.
— Все будет просто замечательно!
Я ловлю себя на том, что хочу, чтобы она оказалась права, в то время как демон направляется к двери.
— Мне нужно на работу. Ты подбросишь меня до Галлагеров? — спрашивает она.
Люк следует за ней, улыбаясь.
— Интересно было бы посмотреть, как бы ты остановила меня.
Глава 4
Борьба с демонами
Фрэнни
Утренние смены в «Рикко» всегда намного легче.
После смены я пропахла едой насквозь, и поэтому, вернувшись домой, сразу иду в душ. Переодевшись в чистые майку и джинсы, ощущаю себя человеком, когда возвращаюсь в свою комнату. Мэтт растянулся на моей постели, вставив наушники в уши, и просматривает мой iPod. Он поднимается, усмехаясь мне, затем его голова свешивается вниз, его кудри песочного цвета движутся в такт музыке, которую слышит только он.
— В своей следующей жизни я стану рок-звездой, — вопит он.
Я подбегаю и выдергиваю наушники из его ушей.
— Шшш! Ты хочешь, чтобы тебя услыхал весь мир?
Его губы и глаза распахиваются.
— Ой.
Я улыбаюсь, поскольку понимаю, что он только что произнес.
— В твоей следующей жизни?
— Да.
— У тебя предполагается следующая жизнь? — спрашиваю я, опускаясь на кровать.
— Нет. Нет, не в общепринятом смысле. Но когда я справлюсь со своими обязанностями опекуна, я соберу рок-группу.
— На небесах существуют рок-группы? — удивляюсь я, пытаясь себе это представить. — Это не звучит, как «хор ангелов» в представлении церкви.
Он фыркает.
— Нет там никаких хоров.
— Так небесные напевы длиннее, чем «Дорога в ад»? – смеюсь я, думая как бы отец О'Доннелл воспринял эту новость.
Когда я оглядываюсь, Мэтт усмехается мне в ответ.
— Что?
— Помнишь, как мы пытались продать Мэгги соседям? — спросил он. Я рассмеялась над воспоминанием.
— Потому, что мы хотели щенка, и мама велела экономить карманные деньги.
— И мама отправила нас обсудить это с отцом Махони...
— И он сказал, что мы не достаточно ее уговаривали, — закончила я за него.
Он смеялся, переворачивается на спину. Затем поднялся на локтях. Перестав смеяться, но улыбка все еще играла на его лице.
— У отца Махони было верное представление. Небеса устроены не совсем так, как представляют люди.
Я ложусь на спину рядом с ним и смотрю в потолок, прикидывая, как бы все обстояло, если бы Мэтт до сих пор был жив. До того, как Мэри переехала в прошлом месяце я была единственной сестрой, у которой не было соседа по комнате. Даже будучи уверенной, что Мэтт больше не живет в этой комнате, он все равно остается моим лучшим другом.
— Я размышляла о моем Влиянии...
Я затихаю, не зная как продолжить.
— Да, я видел драку в парке на прошлой неделе. Хорошая работа, сестренка.
Он усмехается, и мне хочется его стукнуть.
— Знаешь что? Забудь это.
— Извини, — говорит он, но все еще продолжает улыбаться.
— Так что по этому поводу? — Я глубоко вздыхаю. — Если я превратила Люка в смертного...
Он откатывается обратно, и пихает меня в плечо.
— Все совершают ошибки.
Я слышу сдержанный смех в его голосе и прихожу в ярость. Я сажусь на кровать и впиваюсь в него взглядом.
— Боже, Мэтт! Я говорю о серьезных вещах.
Его глаза распахиваются, и он отстраняется от меня.
— Извини...
— Я хочу, чтобы ты тоже стал смертным, — проболталась я. — Хочу, чтобы ты вернулся.
Его глаза становятся еще шире, и он садится.
Он просто смотрит на меня, и в течение затянувшейся минуты никто из нас не произносит ни слова. Наконец он отмирает и отрицательно качает головой.
— Нет, Фрэнни. Слишком поздно. У меня есть обязанности. — Он резко приближается. — Это важно. И я в любом случае не могу снова стать твоим братом. Став смертным, я буду вынужден начать новую жизнь в другом месте. Сейчас я, по крайней мере, могу быть с тобой. — Улыбка расцветает на его лице. — И быть ангелом — значит иметь определенные преимущества.
Мое сердце сжимается, но я понимаю, что он прав.
— Теперь, когда это осуществимо, ты отказываешься от моей помощи.
— Это не настолько плохо. Я могу все еще дать тебе «влажный испуг», — заявляет он, облизывает палец и прикасается к моему уху.
Я вскакиваю с кровати и хватаю салфетку на тумбочке.
— Эй! Это отвратительно, — возмущаюсь я, стирая его слюну со своего уха.
— Слюна ангела имеет волшебные свойства. Тебе следует сохранить это.
Он указывает на ткань. Я впиваюсь в него взглядам, протягивая салфетку.
— То есть как?
Его лицо выглядит удивленным.
— Я немного приврал.
— Я знала, что ты далеко не ангел! — огрызаюсь я и кидаю салфетку в мусорное ведро, в то время как мама сообщает, что обед готов.
Я усмехаюсь через плечо, и Мэтт исчезает, как только я открываю дверь, чтобы спуститься. Я добираюсь на кухню, где хлопает задняя дверь. Я вижу дедушку.
— Дедушка!
Я подбегаю, чтобы обнять его.
— Моя девочка, — восклицает он, и я замечаю разочарованное лицо Мэгги, поскольку она тоже входит на кухню.
Я всегда была любимицей дедушки, с того времени, как мы с Мэттом пытались помочь ему ремонтировать автомобили — мы были столь малы, что от нас было мало проку. Ни одна из моих сестер не имела желания присоединиться к нам в гараже, так что, когда десять лет тому назад Мэтт умер, в воскресные дни после обедни в гараже были только я и дедушка. Мой автомобиль, голубой кабриолет Мустанг, был одной из наших последних работ.
— Ты починил тот Шелби? — спрашиваю я, ведя его за руку к столу.
— В процессе.
Он выдвигает стул, и садится рядом со мной.
— А его в принципе возможно восстановить?
— Да. Очаровательная леди. Не представляю, как я буду обходиться без тебя, когда ты уедешь в колледж.
— И не вздумай заводить двигатель без нашей помощи.
— Нашей помощи?
Я съеживаюсь.
— Люк обещал встретить нас в твоем доме после церкви.
— Люк хочет прийти, ха? — удивляется он, потирая лысину.
Я протягиваю руку и поправляю его седеющие пряди.
— Если ты не против...?
— Не уверен, что я хотел бы потерять своего лучшего механика.
Выражение моего лица превращается в умоляющую гримасу. Он взрывается откровенным хохотом.
— Как я могу устоять против такой протекции.
— Он и вправду хорош. Ты не пожалеешь об этом.
Его голубые глаза искрятся.
— Посмотрим.
Мама появляется у него за спиной и, вытирая руки о фартук, подходит, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем сесть в конце стола. Она откидывает непослушные светлые волосы назад, прежде чем положить на тарелку цыпленка для дедушки. Наблюдая за ней, я не могу не заметить, как она изменилась за последнюю неделю. Она кажется более живой, поскольку, наконец, отпустила Мэтта. Я ощущаю сердечную боль, понимая, что он находится здесь, и что она могла бы тоже быть с ним. Она вручает дедушке полную тарелку еды.
— Рада, что ты заглянул на обед, папа. Я не уверена, что ты питаешься как положено.
— Я хорошо питаюсь, — отвечает он, оставив тарелку и поглаживая свой округлившийся живот.
Папа вместе с остальными сестрами выходит из гостиной, и все, за исключением Мэри, рассаживаются вокруг стола.
— Ох. Мое любимое. Цыпленок с клецками, — радуется он, раскладывая салфетку на коленях.
Передают еду, и все отдают ей должное, но за столом у Кавано никогда не бывает тихо. Грейс и Мэгги спорят, чья очередь убирать кухню, в то время как отец рассказывает Кейт о сложностях с работой на лето в этом году. У всех найдется что сказать — причем одновременно. Мама обращается ко мне, когда наступает относительное затишье.
— Ты куда-то собралась?
Я смотрю на свой черный шелковый верх и джинсы. Интересно, что в моем виде, так «насторожило» ее.
— Мы с Люком идем сегодня к Галлахерам вместе с Тейлор, Райли и Тревом.
— Тревом? Райли все еще встречается с Тревором?
Я не могу сдержать улыбки.
— Да, их страсть глубока.
— И Тейлор нормально себя чувствует с Райли и ее маленьким братиком?
— Вполне.
Я немного приврала. Тейлор еще та зараза. Но это Тейлор, и ей все прощается. Тейлор была первой, кого я встретила в Хайдене, и она отличный друг. Мы переехали сюда сразу после того, как умер Мэтт. Я ужасно страдала в то время, и прошло какое-то время, прежде чем я поняла, что и моя мама тоже страдает. Теперь я понимаю, что папа перевез нас сюда, чтобы быть поближе к ее родителям. Так или иначе, Тейлор оказалось именно той, в ком я нуждалась. Ни одной из нас не доводилось переживать серьезных чувств, или трагедий, подобной этой.
Райли стала нашей подругой уже позже. Она и ее чувства немного пугали нас. Но я неимоверно счастлива за нее, что ей удалось встретить «его». Она всегда знала, что он где-то рядом. Однако ей не слишком повезло с тем, что он оказался братом Тейлор.
— Чейз заедет за мной, мам, — сообщает Кейт.
Я смотрю, во что она одета, и подавляю зависть. Она неподражаема, как всегда. Экстраординарность взглядов Кейт поражала не только нашу семью, но и всю округу.
— Разве его родители не против всех этих вечеринок? — спрашивает мама.
— Нет, они вполне довольны.
— По крайней мере, они в курсе, где искать своих детей, — отвечает Кейт.
Парень Кейт, Чейз, — один из десяти детей Галлагеров, — и каждая школьная вечеринка с незапамятных времен проходит у них на заднем дворе.
Мэгги топает ногой.
— Я тоже пойду.
Папа пристально смотрит на нее, подтверждая свой взгляд вилкой, направленной в ее сторону.
— Я так не думаю.
— Но сегодня вечером играют «Roadkill». Дилэни хотела, чтоб я пришла, — канючит она, ища у меня поддержки.
Я доедаю цыпленка.
— Без меня, Мэгги. Извини.
Взгляд ореховых глаз отца скользит по Мэгги.
— Станешь старше, и у тебя будет достаточно времени на все это.
Она ворошит рукой свои кудри и закатывает глаза.
— Папа! Я не маленькая. Уже лето, значит я второкурсница.
Взгляд отца становится строже.
— Мэгги...
Мэгги отталкивается от стола, едва не опрокинув стаканы с водой. В этот же самый момент две из трех лампочек в светильнике трещат и гаснут.
— Я устала быть самой младшей в семье!
Громко топая, Мэгги покидает кухню, и последняя лампочка взрывается, оставляя нас в темноте. Отец осторожно осматривает светильник, поднимаясь из-за стола.
— Я позабочусь об этом.
Свет в прачечной вспыхивает, и я слышу, как он щелкает предохранителями. Через минуту он уже возвращается с новыми лампочками.
— Должно быть, короткое замыкание, — констатирует он, поднимаясь на стул.
Мама вздыхает облегченно, когда кухня снова заполняется светом.
— Кто поведет?
— Люк и Райли.
Я вижу облегчение в ее глазах, когда она протирает губы салфеткой.
— Мам, — возмущаюсь я. — Я не такой уж плохой водитель.
— Я никогда не говорила этого, дорогая.
— Тем не менее, — ворчу я, отодвигая стул и освобождая место.
Я уже сполоснула тарелку, когда раздается звонок в дверь. Открывав замок, я улыбаюсь Люку, стоящему на пороге. Он усмехается в ответ.
— Где пожар?
— На кухне.
Я отстраняюсь, чтобы полюбоваться им, и мое сердце сбивается с ритма. Он выглядит по-сумасшедшему горячим в сине-сапфировой рубашке, один конец которой выпущен над выцветшими черными джинсами.
— Ты выглядишь... — Я не сумела закончить. У меня не было слов. — Славная рубашка.
— Как раз под цвет твоих глаз, — произносит он, и мое сердце замирает.
Я глубоко вздыхаю, отрывая от него взгляд, и спускаюсь по лестнице. Он разворачивается и идет за мной.
— Ты поменяла масло? Мы могли бы это сделать, прежде чем отправиться.
Я поворачиваюсь и улыбаюсь ему.
— Так ты так оделся специально, чтобы поменять масло.
Но когда я представляю, как он снимает эту рубашку, чтобы поработать над моим автомобилем, краска приливает к моим щекам.
— Дедушка сказал, что мы сделаем это в воскресенье.
— Я приду, — отвечает он, и я представляю, как он будет выглядеть покрытый маслом под моим авто.
— Пошли к Тейлор. Узнаем, когда они собираются идти.
— Был один парень, Александр Грэйам Белл. Так вот, он изобрел такую вещь — телефон называется. Тебе обязательно нужно приобрести. Это все упрощает.
Его губы расползаются в довольной усмешке, что вызывает во мне еще большее желание поцеловать его. Я отвожу глаза, чтобы не раствориться в нем окончательно.
— Ха-ха, — говорю я, покачивая телефоном перед его лицом. — И не говори мне, что ты являлся и его Музой тоже.
Внезапно Люк перехватывает вытянутую руку, и заламывает ее назад. Паника заставляет мое сердце бешено колотиться. Он наклоняется, все еще удерживая меня.
— Нет. Это был Данте, — выдыхает он мне прямо в ухо.
— Сукин сын, — шепчу я, пытаясь освободиться.
Каждая попытка, только сильнее выворачивает руку, посылая болевые импульсы в плечо и позвоночник.
— Ну, и гад же ты, Люк. Отпусти меня, — требую я, понимая, что шансов почти нет.
— Сдаешься? — Вопрошает он с самодовольной усмешкой.
Я прекращаю сопротивляться и смотрю на него через плечо.
— Очень хорошо. Считай, что твои уроки не прошли даром, — замечаю я, прежде чем сделать подсечку, свалив его с ног на траву.
Он шлепается на спину, а я прыгаю сверху, выворачивая ему руку, и блокирую горло, используя предплечье в качестве рычага.
— Сдаешься?
— Сдаюсь, — хрипит он, широко распахнув глаза.
Я ослабляю захват, но не убираю руку с его горла и усмехаюсь, глядя на него сверху вниз.
— Однако мне нравится это — ты, отданный мне на милость.
— Соседи, Фрэнни, — предупреждает он, но его тон остается шутливым.
Я отпускаю его, и сажусь рядом с ним.
— Еще скажи, что тебе это не понравилось? Врунишка.
— Ничего подобного я не говорил.
Он потирает плечо, и его рука скользит вдоль моей талии, вызывая во мне дрожь.
— Просто предупредил тебя, так что пусть наслаждаются шоу.
Мэтт
Клянусь Богом, я чуть не всадил в демона молнию, когда он схватил Фрэнни. Уроки дзюдо были ее идеей. Теперь, когда демон был «повержен», она полагала, что в следующий раз он будет знать, как защищаться.
Но дзюдо — это громко сказано, скорее, что-то вроде вольной борьбы, только с большим количеством нежностей и смеха. Теперь они вообще вызывали во мне отвращение. Ее взгляд застывает, когда она рядом с ним.
Оставаясь невидимым, я старался не смотреть на это представление, когда явился на лужайку, где они резвились, и пихнул коленом в плечо Фрэнни.
— Уединились бы вы что ли, сестренка.
Она оторвала свой восторженный взгляд от демона, ее глаза дико сверкали. Рефлекторно я замедлил шаг.
— Возьми себя в руки. Это всего лишь я.
Она хмурится, приходя в себя, затем снова разворачивается и присоединяется к Люку, и они какое-то время так и лежат на траве. Он доволен этим, потом Фрэнни поднимает его на ноги. И когда она снова оборачивается, ее щеки пылают.
— Тебе обязательно таскаться за мною повсюду?
— Да! — перебивает демон, прежде чем я успеваю что-либо ответить.
Я возмущенно смотрю в его сторону, понимая, что он все равно меня не видит.
— Почти, — поправляю его я.
— Кроме того, вам не стоит заниматься сексом на лужайке по ряду причин, которые я могу вам перечислить.
— Заткнись.
Она хмурится, глядя в моем направлении.
— Мы не занимались сексом. Я просто надрала ему задницу.
Демон становится сзади нее и обнимает за плечи.
— Пожалуй, мы пойдем, — произносит он, ведя ее к тротуару, глядя в мою сторону.
Она тяжело вздыхает.
— Да.
Я плетусь за ними следом по улице, ведущей в парк. Я рассматриваю золотисто-розовую тень ивы, когда они находят не занятую скамью и садятся на нее. Демон обнимает ее за плечи, а я остаюсь позади них, пытаясь не подслушивать, так как они говорят довольно тихо. У Ангелов-хранителей есть определенные правила. Во-первых, мы не имеем права вмешиваться в жизнь наших подопечных. Они должны иметь свободу выбора. Во-вторых, мы не имеем права вторгаться в их частную жизнь. Или чью-либо еще. И, поскольку Люк стал человеком, на него это тоже теперь распространяется, к сожалению. Однако я ничего не могу с собою поделать, и чувство долга пересиливает ее потребность в уединении. Я подхожу поближе к иве с тонкой корой, стоящей неподалеку от их скамьи.
— Сконцентрируйся, — тихо произносит Люк.
Проследив взглядом, я обнаруживаю группу подростков на скейтах, расположившихся в парке, неподалеку от них. Какое-то время я наблюдаю, как они посмеиваются друг над другом, задираясь.
— Сконцентрироваться на чем? На том, что я собираюсь заставить его делать?
Люк задорно улыбается, посматривая через плечо.
— Ну, я полагаю, что Мэтт шарахнет в меня молнией, если я скажу что—либо, кроме того, чтобы он сказал что-нибудь приятное своим товарищам.
Он убирает руки, выпуская мою сестру.
— Вон тот в оранжевой рубашке кажется особенно противным. Посмотрим, как ты можешь его преобразить.
Она отстраняется от Люка, положив на колени руки, между ее бровей появляется складка. Я наблюдаю за подростком в оранжевой рубашке. Он разворачивается возле хафпайпа[3], съезжает по перилам и делает резкий разворот перед младшим подростком, который изо всех сил пытается сохранить равновесие. Парень в оранжевой рубашке замирает на мгновение, прежде чем двинутся дальше. Но в следующую секунду он проносится мимо, и тот, что младше, шарахается от него. Ребенок приземляется на задницу, парень в оранжевом посмеивается над ним, поднимая его за руку, и передавая третьему мальчику.
Фрэнни откидывается назад со стоном, прижав ладонь ко лбу.
— Мне не удается.
Люк пытается приобнять ее за плечи, но Фрэнни отстраняется.
— Полагаю, у меня существует определенная дилемма, связанная с моралью, — произносит она, так и не убрав руку со лба.
Он смеется, и она толкает его.
— Спасибо за поддержку, Люк.
— Извини, — говорит он, и его смех стихает.
— Так в чем же заключается твоя дилемма?
— Я думаю, что влезать в головы людей неправильно.
В течение минуты он смотрит на нее, не проронив ни слова. Наконец он вздыхает и склоняется к ней.
— Когда я был демоном, — начинает он, и его голос звучит глухо и напряженно, словно ему больно вспоминать об этом, — я не мог заставить людей сделать что-либо против их воли. Я мог «влезть в их голову», как ты только что красноречиво выразилась, но я не мог заставить их сделать что-либо не свойственное их природе. Я думаю, что и с твоим Влиянием происходит что-то подобное.
— И все-таки, я считаю, что это неправильно.
Она откидывается на спинку скамьи.
— Я не намерена использовать это на своей семье, или на ком-то еще, если он не совершает чего-нибудь омерзительное, или неправильное, или чего-нибудь еще в этом роде.
— Это твое право, как я думаю, — говорит Люк. Он потирает висок.
— Может, именно это имел в виду Габриэль, когда сказал, что тебе следует поступать правильно.
На сей раз, когда демон привлекает ее к себе, она наклоняется к нему.
— Я... — начинает она и затихает.
— Что?
Она садится прямо и смотрит Люку в глаза.
— Это может показаться глупым, но я всегда знала, что я предназначена для чего-то. Когда я предположила, что могу стать дипломатом, это было потому, что я всегда чувствовала, что я вижу разницу. Но это Влияние... я боюсь этого. Вне зависимости от того, что мне дана подобная возможность, это больше, чем я в состоянии вынести. — Она снова прижимается к нему. — Я боюсь, — повторяет она, ее голос такой тихий и уязвимый.
Демон вздыхает и прислоняется щекой к ее волосам. Но уже через минуту ее внимание привлекает телефонный звонок в ее кармане.
Она смотрит на экран.
— Тейлор и Райли уже готовы.
Глава 5
Праздные руки являются инструментами Дьявола
Фрэнни
К тому времени, как мы подъезжаем к дому Галлагеров, вечеринка уже в полном разгаре. Группы подростков возле припаркованных вдоль дороги машин, музыка, грохочущая на заднем дворе, возгласы и крики.
Мы с Люком пересекаем улицу, направляясь туда, где припарковалась Райли. Всклоченные розовые волосы Тейлор мелькают, когда она выбирается с заднего сидения автомобиля Райли и толкает меня локтем.
— Нам нужен простор — можем заявиться без приглашения на вечеринку в Марблхеде. Меня тошнит от этой толпы.
Райли обходит автомобиль и подходит к нам.
— Ты платишь за бензин, чтобы туда добраться, — говорит она, в то время как Тревор откидывает ее длинные коричневые локоны назад и обнимает ее за плечи.
— Не вопрос, — отвечает Тейлор.
Ее светлая кожа краснеет, когда она касается языком кольца, продетого в ее губе. Она кидает косой взгляд на своего брата и направляется в эпицентр вечеринки.
Райли и Тревор пожимают плечами, и Трев улыбается девушке, показывая ямочки на щеках, когда она направляется вслед за Тейлор, пересекая улицу.
Люк переплетает пальцы с моими.
— Подходящий объект для твоего Влияния, — говорит он, мотнув головой в сторону удаляющихся друзей.
Я толкаю его.
— Да, ты прав. Мы ведь о Тейлор говорим. Тебе что, доставляет удовольствие наблюдать мои поражения?
— Мне нравится наблюдать за всем, что ты делаешь.
Он снова берет меня за руку, и мы отправляемся вслед за Тейлор, пробирающейся сквозь толпу.
Група Дилэни, «Roadkill», расположилась позади дома возле входа. Поскольку мы приближаемся, музыка становится все громче. Я тащу Люка сквозь толпу туда, где Тейлор, Райли и Тревор расположились возле костра.
— Я принесу нам чего-нибудь выпить, — предлагает Люк.
Он сжимает мою ладонь, и устремляется к противоположной стороне двора, где вдоль забора выстроились ящики со льдом. Я ловлю себя на том, что смотрю ему вслед. Что-то трепещет внутри меня, и улыбка непроизвольно расплыватеся на моем лице.
Господи, как же он прекрасен.
— Рифер жжет, — произносит возле моего уха Тревор, отвлекая меня от размышлений.
Мое сердце подскакивает, и я оборачиваюсь, ожидая увидеть Рифера, объятого пламенем. Взгляд голубых глаз Тревора направлен в сторону дома.
— Там, — смеется он. — С гитарой.
Я со вздохом облегчения разворачиваюсь туда, где находится группа.
Даже учитывая то, что мой бывший парень абсолютно ни на что не годен, с гитарой в руках он становится гением. И мне стоит признать, что группа звучит отлично.
Темные волосы Дилэни подскакивают в такт громко исполняемой ей прекрасной Аврил Лавин. На ней рваные джинсы и черный жилет, ее глаза густо подведены черным карандашом. Девушка выглядит совсем иначе, нежели на работе в футболке Рикко и ее излюбленным конским хвостом. Любой, кто бы ее увидел, решил бы, что она выглядит скорее на двадцать, чем на свои пятнадцать.
— Дилэни великолепно поет, — добавляет Тревор, когда его взгляд возвращается ко мне. — Но... — запинается он, — когда пела ты, было куда лучше.
Я закатываю глаза.
— Если тебе так кажется…
Когда песня заканчивается, Рифер снимает гитару и обнимает Дилэни.
— Кажется, это он специально для тебя, — замечает Тревор, толкая меня локтем.
— Ну и ладно, — отвечаю я.
Кажется, прошла целая жизнь с того времени, когда мы были вместе, хотя это было не так уж и давно. Я смотрю на группу и понимаю, что не со всеми знакома. Их басиста, высокого темноволосого стройного подростка, я точно вижу впервые.
Я толкаю Тревора.
— Кто тот басист?
Тревор рассматривает группу.
— Я не знаю, — наконец произносит он.
— Но я собираюсь узнать, — сказала Тейлор позади меня.
Я стала разворачиваться, но она схватила меня за руку и потянула к группе. Когда мы добрались до них, Дилэни усмехнулась.
— Где Мэгги?
Я пожала плечами.
— Отец не позволил ей прийти.
Тейлор расправила плечи, и определенный интерес вспыхнул в ее темно-серых глазах.