Церковь Иулиана Тарсийского и Илии Пророка лейб-гвардии Кирасирского полка
Кадетский б-р, 7
Находится в историческом районе София на территории т.н. городка кирасир, Кадетский бульвар, дом 7.Церковь приписана к Софийскому собору и является Памятником культуры Федерального значения.
Походная церковь
Сведений о годе учреждения походной церкви лейб-гвардии Кирасирского его величества полка не сохранилось. Известно, что походная церковь была в полку в Отечественную войну 1812 года. В дальнейшем, походная церковь сопровождала полк в Венгерском походе 1849 года.
В приделе Софийского собора
27 февраля (10 марта) 1832 года Кирасирский полк прибыл в Царское Село из города Вендена (Лифляндской губернии). На благодарственном молебне присутствовал Николай I, который затем наблюдал занятие полком новых казарм.
Так как в казармах не нашлось места для полковой церкви, то для служб был назначен северный придел Софийского собора. К тому времени это был собор уже военного ведомства: в 1817 г. по высочайшему повелению он из ведомства епархиального был обращен в полковую церковь Л.Гв. Гусарского полка. После прибытия в Царское Село Кирасирского и Образцового пехотного полков священникам этих полков дозволено было служить в соборе по очереди.
По Петровскому воинскому уставу 1716 г. при каждом полку должен был состоять священник, и с тех пор во всех войнах России рядом с русским солдатом шел русский священник, рядом с воином мирским — воин духовный. Появились в полках и первые простенькие полковые церкви — в виде походных палаток с переносным иконостасом, которым пользовались и во время боевых действий. Палатки эти потом сменят церкви деревянные, а еще позднее в городе появятся и каменные полковые храмы — настоящие памятники архитектуры своего времени. У полковых храмов был ряд особенностей, которые отличали их от обычных церквей. Военное духовенство подчинялось тогда не Петербургскому митрополиту, а главному священнику гвардии и гренадер, армии и флота, переименованному с 1890 г. в Протопресвитера военного и морского духовенства.
Полковые церкви были настоящими мемориалами, музеями-памятниками воинской славы России. В них еще со времен Петра хранили драгоценные для полков реликвии — трофейные знамена, ключи от крепостей и городов, полковые знамена и штандарты, памятные награды, а позднее — документы и фотографии павших в боях офицеров и солдат. С 1847 г. по специальному указу Николая I в церквях военного ведомства стали устанавливать настенные мемориальные доски (бронзовые или мраморные) с именами погибших и умерших от ран полковых офицеров. С середины 19 века в храмах появятся и отдельные захоронения — по образцу Казанского Собора, где, как известно, был похоронен спаситель нашего Отечества — Михаил Илларионович Кутузов. Вот так, естественным образом и безо всякой помпы полковые церкви России начали соединять в себе три важнейших формы сохранения исторической памяти: храм, музей и некрополь!
В 1849 году в храме были устроены еще 2 придела: южный — св. А. Невского, и северный — равноапостольных царей Константина и Елены, отданный кирасирскому полку. У каждого полка императорской Гвардии был свой Святой Покровитель и, соответственно, свой полковой храмовый праздник. (Полковой храм или один из его приделов всегда освящали в честь и память какого-либо важного события из жизни полка: его основания, военной победы и т. д., объясняя событие Промыслом Божьим и увязывая памятную дату с соответствующим Святым из православных святцев). До 1833 г. полковой праздник приходился на 9 Мая — день памяти перенесения мощей Святителя и Чудотворца Николая, а в 1833 г., в память 100-летия сформирования полка, было Высочайше поведено перенести полковой праздник на 21 Июня — день памяти св.мученика Иулиана Тарсийского (21 июня). По этому случаю был написан храмовый образ святого на кипарисовой доске в сребропозлащённом окладе.
Отдельный храм
К концу XIX века актуальным стал вопрос о возведении новой отдельной полковой церкви.
21 июня (3 июля) 1894 года, в день полкового праздника, состоялось освящение места, предназначенного для сооружения храма. После Литургии в Софийском соборе, которую возглавил протопресвитер военного и морского духовенства Александр Желобовский, к месту будущей постройки церкви был совершён крестный ход во главе с о. протопресвитером и при участии всех военных священников Царскосельского гарнизона. На богослужении присутствовал весь полк в полном составе. На месте постройки будущего храма было совершено праздничное молебствие с водоосвящением места храма, штандарта, военачальников и всех чинов полка, после чего провозглашена была вечная память почившим шефам полка и всем православным воинам за Веру, Царя и Отечество на поле брани живот свой положившим. По окончании торжества по русскому обычаю имел место быть завтрак.
Проект новой полковой каменной церкви, исполненный архитектором Владимиром Николаевичем Курицыным, был Высочайше одобрен 9 Мая 1895 г., а уже 17 Сентября состоялась её закладка, совершённая председателем Духовного правления при протопресвитере Военного и Морского духовенства протоиереем Григорием Словцовым в присутствии Императорской Четы и командующего войсками Петербургского военного округа Великого Князя Владимира Александровича.
Церковь строилась в память бракосочетания Их Императорских Величеств Государя Императора Николая Александровича и Государыни Императрицы Александры Феодоровны. Вследствие безвременной кончины Александра III, Николай II и Александра Федоровна (тогда принцесса Алиса) вынуждены были из-за траура жениться без традиционной для таких событий помпы. Вероятно, и этим обстоятельством тоже объясняется посвящение церкви памяти их бракосочетания.
Ко дню основания храма в середине алтарной стены в фундаменте было приготовлено место закладки, над этим местом растянут шатер, а все вокруг — разукрашено щитами с вензелями, флагами, перевито гирляндами зелени и обставлено тропическими растениями. К 1,5 часу дня полк в полном составе в парадной форме выстроился у места закладки: на правом фланге — хор трубачей, на левом — инвалиды Чесменской богадельни, прежде служившие в полку; здесь же — высшие военные чины и лица свиты Государя. Гос. Император принял рапорт, поздоровался с полком и обошел фронт. Затем штандарты были внесены под шатер и выстроены вдоль места Богослужения.
После литургии и крестного хода из Софийского собора, чин на основание церкви совершил протоиерей Славцов в сослужении молитвенника земли русской о. Иоанна Кронштадтского и полкового духовенства. По окончании молебна и окропления святою водою места воздвижения стен, была торжественно зачитана надпись на закладной доске. Гос. Император вложил доску в приготовленное место и заделал ее мраморной плитой. Мраморные кирпичи положили также Августейший Главнокомандующий и военноначальствующие лица, и начатую постройку вновь окропили святой водой. После закладки полк был пропущен церемониальным маршем, а затем Государь присутствовал при отнесении штандартов.
Храм строился на средства Санкт-Петербургского купца 1-й гильдии коммерции советника Ильи Кирилловича Савинкова, известного благотворителя, внёсшего на возведение до 275,000 рублей.
К тому времени Л.Гв. Кирасирский Его Величества полк был единственным из полков т. н. “Кирасирской дивизии”, не имеющим своего отдельного храма. Господь Бог вложил в сердце потомственного гражданина Петербургского 1-й гильдии купца Ильи Кирилловича Савинкова добрую мысль выстроить Божий дом и для этой гвардейской части. Заметим, что в дореволюционной России купцы 1-й гильдии признавались особым классом почетных людей в государстве.
После ссылки В. Н. Курицына в Вологду возведение храма и внутреннюю отделку заканчивал уже придворныйархитектор С. А. Данини.
Архитектура и убранство храма, уникальный витражный иконостас
Эта церковь, выстроенная в стиле старинных русских церквей 16-17 веков, была единственной в своем роде и отличалась красотой и оригинальностью. Над ее главным входом устремлялась ввысь высокая острореберная башенка колокольни. Над ее боковыми входами — еще четыре башенки-шатра, увенчанных золотыми императорскими гербами.
Средняя часть храма возвышалась надо всем своими 5-ю главами, каждая из которых была увенчана изящным ажурным крестом. (Напомню, что 5-и главие было традиционным завершением русских церквей и его, после временного перерыва, вновь восстановила своим указом дочь Петра I — императрица Елизавета Петровна.)
К колокольне храма примыкали два отдельных входа в галереи, устроенные в виде шатровых часовен. На наружной стене правой из них находился образ Сет. Николая Чудотворца, а на левой — св. благоверного великого Князя Александра Невского. На самой же колокольне находились 12 колоколов, наибольший из которых весил 312 пудов 10 фунтов (5,1 тонны).
Весь внешний облик новой церкви, ее стройные, нарядные купола-луковицы, нарочитые шатры и их блистающие навершия, мастерски исполненные обводы окон и входов — все производило впечатление сказки.
Одной из традиционных особенностей православных храмов было освещение иконостаса светом, поступающим из средней части церкви. Этому способствовали свечи, горящие в руках верующих, зажженные люстры и, конечно же, свет, падающий из окон этого помещения. Архитектор В. Н. Курицын от этой традиции “отошел”, и церковь Св. Иулиана Тарсийского представляла собой что-то еще небывалое в России: главным источником света в церкви был сам алтарь! Ни иконостас, ни врата никогда в Российских церквах “прозрачными” не были. Это впервые произойдет в Царском Селе — в Свято-Иулианской церкви Лейб-Гвардии Кирасирского Его Величества полка. И сама алтарная преграда и иконы в ней были выполнены из разноцветного стекла с росписью.
Церковь своим профилем расположена вдоль Кадетской улицы, а фасадом и главным входом — на север (!), на улицу Кирасирскую. Взгляд вошедшего в церковь через главный вход (были и другие) устремлялся прямо на иконостас, заполнявший собой всю высокую (6,5 сажен) арку алтарного свода. Он представлял собой как бы одно громадное, светящееся стеклянное окно, через которое на молящихся струились потоки света и, по замечаниям современников, это производило на молящихся огромное, ни с чем не сравнимое впечатление.
Архитектор хотел сделать алтарь главным источником освещения в храме, и он добился своего. Для этого за иконостасом, в верхней части полукруглой предалтарной арки были прорезаны семь высоких окон, “веером глядящих” на три стороны света. Вот этого-то желанного света они и будут полны всегда: и на утренней службе, и на вечерней, и, конечно же, — в полдень, когда солнце стоит в зените. Все объяснялось очень просто: вопреки сложившейся традиции сам алтарь был ориентирован на юг!
Иконостас, установленный в предалтарной арке, был изготовлен из просвечивающих цветных витражей. Основной целью тaкого необычного решения был доступ света из алтарной части, имевшей самые большие в храме окна. В иконостас были вставлены маленькие, преломляющие свет призмы в виде звезд.
Царские врата также изготовленные из стекла имели традиционные изображения Благовещения Пресвятой Богородицы и евангелистов.
Алтарь — это священное место в Храме. Он означает небо, где находится особенное невидимое присутствие Божие. Этот невидимый мир — от средней, земной и видимой части церкви отделяет иконостас. Он-то и являет собой для верующих — церковь небесную. В необыкновенной церкви Св. Иулина иконостас тоже был необыкновенным. Он весь, включая и Царские Врата, был изготовлен из просвечивающей, т. н. кафедральной мозаики — по проекту, чертежам и шаблонам архитектора Владимира Николаевича Курицына. Образа иконостаса и стенная живопись были исполнены по картонам для икон профессора церковной живописи академии художеств Николая Андреевича Кошелева.
Иконостас был изготовлен в Мюнхене фабрикой Франца Ксавье Цетлера (Зеттлера, нем. F.X. Zettler). В 1898–1902 годах в Санкт-Петербурге фабрику представлял С. М. Линднер — один из крупных поставщиков художественных стекол, представитель «королевско-баварского придворного заведения живописи на стекле Ф. Цетлера в Мюнхене», а, с 1902 года возглавлял Торговый Дом, предлагавший строительные и отделочные материалы зарубежного производства.
Идея стеклянного иконостаса была не нова. Не последнюю роль в популярности этой идеи в 1830–1840-е годы сыграло пожелание императора Николая I иметь в русских церквах стеклянные образа и окна с живописью. Так, слияние элементов обстановки восточно- и западноевропейских храмов, а именно православных запрестольных икон и фигуративных витражей католических церквей, привело к появлению в русских православных храмах стеклянных запрестольных икон. Первым примером тому в истории русского искусства стал витраж в Исаакиевском соборе с изображением сюжета «Воскресение». Установка его в кафедральном соборе столицы Российской Империи узаконила витражи в обстановке православных храмов страны.
Расположение образов на иконостасах православных церквей не было произвольным: оно было принято и утверждено обычаем и стало церковной традицией. Иконостас Кирасирской церкви являл собою некоторые отклонения от этой традиции. Царские Врата этого иконостаса (символический вход в Царствие Небесное) были традиционно украшены изображениями Благовещения Пресвятой Богородицы и 4-х евангелистов. А вот на северных и южных вратах (там, где обычно изображали Лики Архангелов или св. диаконов) были изображены ветхозаветные (!) Пророки: св. Моисей и св. Илия (ангел строителя храма — купца Ильи Савинкова).
Справа и слева от Царских Врат были традиционно изображены Спаситель (мозаичный образ) и Божья Матерь с Предвечным младенцем. Но при этом на образе Спасителя были еще изображены коленопреклоненные брат господень во плоти Иаков (память которого празднуется 14 ноября — в день бракосочетания Их Величеств), а также Ангел Хранитель Кирасирского полка — св. Иулиан. На образе Богоматери, пред Ее ликом тоже предстояли святитель Николай Чудотворец и св. мч. царица Александра — ангелы Их Величеств.
Изображение на иконостасе Спасителя и Богоматери вместе с предстоящими — не имели аналогов в Русском храмостроительстве. Но в целом эти отклонения от заведенного обычая вполне допускались, ибо свидетельствовали они лишь о горячем желании благоустроителей церкви увековечить факт бракосочетания Их Величеств и отдать дань уважения и любви Государю и Государыне.
Дополняет описание этого необыкновенного полупрозрачного виражного иконостаса то, что над “Царскими Вратами, в центре было изображение св. Троицы, а над ней — полукружием в медальонах шестикрылые ангелы, в сплошном сиянии крест, три шестиконечных звезды и надпись “Сим победиши!” (Первоначальный проект иконостаса, опубликованный в журнале «Петербургская жизнь», предусматривал традиционную для того времени икону Тайной Вечери.) И крест в сиянии, и надпись над ним — все это из легенды о видении царя Константина! Заметим, что и крест в сиянии, и эта ставшая знаменитой надпись вполне объяснимы и понятны. Непонятно присутствие здесь шестиконечных звезд. Ведь их-то в видении царя Константина — не было!
Другой иконостас был мраморным, иконы и роспись исполнены художником Волковым.
Тут же отметим и другой любопытный факт. На одном из проектных рисунков средней части пола церкви (рис. арх. Курицына) отчетливо просматривается крестообразное изображение правосторонней свастики. Оба этих древнейших знака — и звезда, и свастика пришли к нам через Византию из христианских катакомб, но их исторические истоки значительно глубже.
Что же до церкви Св. Иулиана, то образа и рисунки там были не только на полу и иконостасе. Перед алтарем, над сводами арки было изображено чудо Св. Иулиана, когда он был принужден возжечь огонь на жертвеннике языческого храма, но зажженный огонь, по молитве Иулиана, перешел на самый храм и спалил его. На другой стене изображено чудо Спасителя, когда он на бедняцкой свадьбе в Кане Галилейском обратил воду сосудов в вино! Был украшен и фасад хоров церкви — тремя крестами, каждый из которых — в круге.
Помимо иконостаса, витражи с изображениями 12 апостолов были смонтированы в 6 окнах алтарной части стены.В верхней части купола находился большой круглый витраж с образом Спасителя. Он сохранялся ещё к 1993 году, но в 1995 году был разбит. Малые окна, обращенные на юг и на север в средней части храма, также были украшены стеклянной мозаикой.
На сегодняшний день ни один витраж не уцелел.
Изображениями были украшены окна верхнего и нижнего яруса церкви, а также и купол ее: все они тоже были исполнены из цветной мозаики. Вечером весь храм, иконостас и окна (между наружными и внутренними рамами) освещались электричеством. Люстры церкви имели вид шапки Мономаха, а отопление было — паровым. Можно с уверенностью сказать, что всегда, — зимой и летом, утром, в полдень и в вечерние часы эта во многом необычная церковь производила такое же необычное впечатление.