Как указывал А. Н. Леонтьев, в современной психологии остается невыясненным объем понятия «мотив»: «...в пестром перечне мотивов можно обнаружить такие, как жизненные цели и идеалы, но также и такие, как раздражение электрическим током» (Леонтьев А. Н., 1975, с. 189). В связи с этим некоторыми авторами предлагается выделять две категории явлений: собственно мотивы личности и всю ту совокупность «динамических сил» или «психологических моментов» (Леонтьев А. Н., 1975; Якобсон П. М., 1969), которые, наряду с мотивами, определяют целостное поведение человека.
Во втором из этих случаев мотив понимается как формальный термин, не имеющий собственного значения и служащий для обозначения совершенно разнородных явлений, так или иначе побуждающих и направляющих деятельность человека. Эта тенденция прослеживается во многих отечественных работах. В учебнике «Психология» под редакцией К. Н. Корнилова, А. А. Смирнова, Б. М. Теплова (1948) указывается, что потребности являются исходными мотивами человеческого поведения, но далеко не единственными. «Весьма важную роль в мотивации наших действий играют чувства, интересы и склонности и, что особенно важно, — наше мировоззрение, наши взгляды и убеждения, наши идеалы, которым мы подчиняем наше поведение» (Корнилов К. Н., 1948, с. 320).
По мнению П. М. Якобсона, мотивами могут быть:
1) политические, нравственные идеалы, представления о будущем, о перспективе;
2) достаточно действенные интересы к получению впечатлений;
3) стремление к организации жизни и быта, влечение к труду, творческой деятельности, к семейной жизни и т. п.;.
4) сильная потребность в чем-то;
5) достаточно сильное чувство;
6) действенные моральные убеждения;
|
|
7) привычки;
8) подражание (Якобсон П. М., 1969).
В. Г. Асеев в качестве основных форм мотивации называет потребности, влечения, стремления, цели, интересы (Асеев В. Г., 1971, с.2).
Аналогичный, по существу, взгляд формулируется в статье Б. Ф. Ломова «Проблемы деятельности в психологии» (1981). Мотив трактуется как отражение потребности, а желание, чувство долга, интерес, стимул и т. д. — как возможные формы отражения потребности (Ломов Б. Ф., 1981, с. 12, 13).
Эта ситуация сохраняется и поныне. «Любой фактор, влияющий на возникновение побуждения и принятие решения, объявляется мотивом» (Ильин Е. П., 2000, с. 7).
Расширительное толкование понятия «мотив» особенно характерно для зарубежной психологии.
Автономизация мотива
Г. В. Оллпорт, основываясь на выдвинутой в 1918 году Р. С. Вуд-вортсом идее о трансформации механизма поведения в его побуждение, сформулировал идею функциональной автономии мотивов. Выступая против сведения разнообразных мотивов зрелой личности к нескольким, иногда даже к одному или двум, первичным инстинктам, желаниям или потребностям, Оллпорт писал: «Ни четыре желания, ни восемнадцать склонностей, ни любая из их комбинаций или даже все они вместе взятые, со всеми возможными дополнениями и вариациями, не могут адекватно объяснить бесконечное множество целей, преследуемых бесконечным множеством смертных» (Allport G. W., 1937, р. 193). Основываясь на анализе жизненных наблюдений, атакже на экспериментальных и клинических данных, полученных другими авторами, Г. В. Оллпорт пришел к выводу, что любое действие, первоначально подчиненное какой-то определенной цели и служившее лишь механизмом ее достижения, может превратиться в мотив, обладающий самостоятельной побудительной и направляющей силой.
|
|
Основным условием такого превращения, или трансформации, мотивов является несовершенство действия, служившего средством достижения первоначальной цели. Талант, доведенный до совершенства, и навык, доведенный до автоматизма, уже не могут превратиться в мотив. Мотивами становятся «талант в
Мотивационный тренинг
стадии совершенствования и навык в стадии формирования» (Allport G. W, 1937, р. 204).
Мотивы, по Оллпорту, — это всегда своего рода стремление к завершению; это неразряженное напряжение, которое должно «замкнуться» на текущей активности (там же, р. 205). Не случайно в качестве экспериментального подтверждения своей теории Г. В. Оллпорт приводит, в частности, эффект Б. В. Зей-гарник, установленный в 1927 году в цикле исследований Курта Левина.
3.9.3. Квазипотребность
В исследования школы Курта Левина понятие мотива в систему основных понятий специально не включалось. Мотиваци-онная сфера личности описывалась такими понятиями, как потребность, квазипотребность, намерение и напряжение. Как указывает Блюма Вульфовна Зейгарник, под квазипотребностью К. Левин понимал динамическое состояние (активность), которое возникает у человека при осуществлении какого-нибудь намерения (Зейгарник Б. В., 1981). К. Левин отделял квазипотребности от устойчивых, по его выражению, «истинных» потребностей, хотя и подчеркивал, что по своему строению и механизмам квазипотребность не отличается от истинных потребностей: «...тенденция вызывать действие является фундаментальной для потребности. Это свойство потребности или квазипотребности может быть представлено в координатах "напряженной системы"... Соотнесение "разрядки напряжения" с "удовлетворением потребности" (или "достижением цели"), а "возникновения напряжения" с "намерением" или "потребностью в состоянии неудовлетворения" позволило сделать большое количество проверяемых выводов» (Lewin К., 1935, р. 14).
|
|
Формально-динамический подход, апеллирующий в основном к энергетическим (напряженная система) или векторно-топологическим характеристикам мотивированного поведения, значительно сужает область распространения выводов, полученных в исследованиях школы К. Левина. По мнению В. Г. Асеева, эта область ограничивается диффузными побуждениями низшего структурно-генетического уровня (Асеев В. Г., 1976, с. 23).
Глава 3. Знания
Итак, в динамической психологии понятие мотива либо заменяется другими понятиями (К. Левин), либо используется как форма, которая может быть наполнена многообразным содержанием (Г. В. Оллпорт).
Мы видим, что синонимом термина «мотив» являются разнообразные термины: «психогенная потребность» (Murray H, 1938); «квазипотребность» (Lewin К., 1935) или просто «потребность» (McClelland et al., 1953; Atkinson J. W.,1953; McClelland D., Winter D., 1969).
3.9.4. Мотив как устойчивая или флуктуирующая тенденция
Можно было бы согласиться с В. И. Ковалевым, что мотивы «более тяготеют к свойствам личности, являясь при этом более динамичными по сравнению с ними» (Ковалев В. И., 1981, с. 38), если бы в этом высказывании не содержалось внутреннее противоречие, преодолеваемое лишь при двояком рассмотрении мотива: как личностной предрасположенности и как актуального состояния. Это разделение стало уже традиционным к концу
70-х годов.
Так, Дж. Аткинсоном мотив трактуется, с одной стороны, как достаточно устойчивая личностная характеристика, как некоторое «нормативное состояние», противопоставляемое состоянию актуально действующего мотива, или актуальной мотивации (Atkinson J. W., 1953).
В работах X. Хекхаузена (Heckhausen H., 1963, 1967) проводится четкое разграничение между понятиями потенциальной и реальной мотивации. Потенциальная мотивация рассматривается как своеобразная структура ценностных ориентации, которая, как система отсчета, определяет желательность или нежелательность для данного человека того или иного состояния. Реальная же мотивация представляет собой как бы «мотивационный момент», то есть ситуационное состояние мотивации, состояние «пробужденного» мотива.
Аналогичное деление проводится в Грузинской школе психологии: понятие «мотив» рассматривается как преходящее состояние, побуждающее к действию и исчезающее после удовлетворения соответствующей потребности.
Установка, напротив, трактуется как продолжительное, перманентное состояние единства побуждающих и направляющих моментов деятельности, как длительная готовность к активации определенно мотивированной деятельности (Прангишвили А. С, 1974). Отличие этой трактовки от трактовки Аткинсона (и Хек-хаузена, но в меньшей степени) состоит в том, что в теории установки мотивом обозначается переменная составляющая мотивации, а в трактовке Аткинсона — постоянная составляющая.
3.9.5. Осознанность и неосознанность мотивов
В многих отечественных определениях мотива в качестве ключевого момента подчеркивается его осознанность. Мотив трактуется как осознанное (сознательное) побуждение для определенного действия, ставшее непосредственной причиной действий человека во внешнем мире (Рубинштейн С. Л., 1946, Селиванов В. И., 1974, Ковалев В. И., 1981). Между тем мотивы, так же как и потребности, могут характеризоваться разной степенью осознанности, что признают не только зарубежные, но и отечественные авторы (Murray Н., 1938, Madsen К., 1968, Корнилов К. Н., 1957, Соколова Е. Т., 1980).
А. Н. Леонтьев осознание мотивов вообще считал чем-то вторичным, изначально не данным, требующим специальной внутренней работы: «...мотивы актуально не сознаются субъектом; когда мы совершаем те или иные действия, то в этот момент мы обычно не отдаем себе отчета в мотивах, которые их побуждают. Правда, нам нетрудно привести их мотивировку, но мотивировка вовсе не всегда содержит в себе указание на их действительный мотив» (Леонтьев А. Н., 1975, с. 201).
Существование неосознанных, или неосознаваемых, мотивов является экспериментально доказанным фактом. Они проявляются в исследованиях восприятия (Соколова Е. Т., 1974; 1980), установки (Прангишвили А. С, 1978), мышления, художественного творчества (Бассин Ф. Б., 1978; Симонов П. В., 1978), нормального и гипнотического сна (Вейн А., 1978) и т. д.
В психоаналитической традиции неосознанность мотивов — это признак несовместимости вытесняемых мотивов и импуль-
сов с образом социального, хорошо контролируемого «Я». Масштаб бессознательного неизвестен (Фрейд 3., 1991). Силы, движущие нами из этих глубин, могут быть всем чем угодно.