«Возьмите Библию. В течение двух тысячелетий её использовали как “гипертекст” (гипертекст в его понимании — что-то вроде всемирной энциклопедии) — брали оттуда то одну цитату, то другую. Только сумасшедший может читать Библию с первой страницы до последней ».
Что хотел этим сказать Умберто Эко? Ответ находим в Коране:
«О обладатели писания! Почему вы облекаете истину ложью и скрываете истину, в то время как вы знаете? А среди них есть такие, которые своими языками искривляют писание, чтобы вы сочли это писанием, хотя оно и не писание, и говорят: “Это — от Аллаха”, а это не от Аллаха, и говорят они на Аллаха ложь, зная это» (Суры 3:64 и 3:72 соответственно).
Другими словами, в перечисленных ниже сурах даётся предупреждение о том, что откровения, даваемые людям Свыше через пророков, подменялись и дополнялись своекорыстной отсебятиной анонимных “обладателей писания”, которых Коран и обличает в преднамеренной лжи. Отсюда становится понятно, что в отношении к Библии “элитарного” авторитета сокрыто (по умолчанию) предупреждение: попытка прочтения и понимания её как целостности грозит искренне верующему в священность всего “писания” помешательством, поскольку истина в нём даётся прямо, на уровне сознания, а ложь — в обход сознания, по умолчанию (это — само собой разумеется, хотя определённо и не провозглашено).
Антагонизмы сознания и подсознания разрушают психику человека и действительно могут привести к умопомешательству. Следовательно, осознание Различения в жизни — это и осознанное вскрытие опасных для психики человека антагонизмов в текстах “священного писания” и восстановление самого символа вечности — заветного кольца.
|
|
Возьми заветное кольцо,
Коснися им чела Людмилы,
И тайных чар исчезнут силы
Врагов смутит твоё лицо.
Но почему врагов смутит лицо Руслана? Чела, а, вернее сказать, того, что под челом — ума народа, коснётся вечность, поскольку впервые в истории и труд работников сферы производства, и труд работников сферы управления будет признан одинаково равным и достойным человеческого существования. Но это произойдёт лишь после того, как Внутренний Предиктор России, впервые в истории закрепит законодательно с согласия народа неприемлемый для врагов человечности Основополагающий Конституционный Принцип следующего содержания:
1. Государство Россия есть самодержавие её народов, стремящихся к Богодержавию;
Самодержавие народов в своей основе имеет всеобщую равную возможность освоения любого Знания, образования, выходцами из всех социальных групп каждого из народов России. Это делает концептуальное самовластье открытым уделом для добровольно-мыслящего ответственного большинства людей и исключает возможность устойчивого злоупотребления концептуальным самовластьем злонамеренным антиприродным своекорыстным осатанелым меньшинством.
Проведение в жизнь в текущем правлении самодержавной концепции народного жизнестроя достигается ограничением уровня потребления благ и ус-луг, предоставляемых управленцам и их семьям, уровнем не выше среднего в отраслях материального производства в народном хозяйстве в соответствии с пониманием существа общественной собственности на средства производства, как открытости управленческого корпуса для вхождения в него выходцев изо всех общественных групп, что неизбежно выражается в статистике занятости. Частная собственность на средства производства выражает себя в разного рода ограничениях на вхождение в управленческий корпус, формирующийся на замкнутой по отношению к обществу основе, что также выражается в статистике.
|
|
Контроль общества за соблюдением сказанного обеспечивается публикацией статистики и динамики её изменения по образовательному уровню, нервно-психическим заболеваниям (половым извращениям, самоубийствам в частности), доходам и бесплатному потреблению материальных благ и услуг, преступности среди всех народов и евреев, а также во всех социальных группах. Преднамеренное искажение и сокрытие указанной информации, а также иная ложь управленцев, есть измена Родине в пользу организованного сатанизма.
5. Кредитно-финансовая система России строится на принципе наращивания покупательной способности средств платежа, обеспечиваемом:
· опережающим ростом энергопотенциала России по отношению к денежной массе, находящейся в обращении;
· кредитованием на беспроцентной основе;
· ограничением доходов и накоплений в семьях уровнем, заведомо достаточным для жизни, но не позволяющим паразитировать на чужом труде.
Всё остальное в Конституции вторично и необходимо только для разъяснения и уточнения способов осуществления в жизни общества этих пяти положений, являющихся ОСНОВОПОЛАГАЮЩИМ КОНСТИТУЦИОННЫМ ПРИНЦИПОМ.
Свобода вероисповедания и утверждение в Конституции идеала Богодержавия — разные вещи. Богодержавие и согласное с ним самодержавие народа не втиснешь в юридические рамки, определяющие способы распределения материальных благ, голосования и т.п. Но Конституция прямо должна говорить об отношении к Богу, Его Воле, Милости, а не об отношении к исторически сложившимся земным вероучениям и обрядности. “Царство Божие внутри вас есть” и каждый человек должен для себя сам: либо признать Его Волю в качестве власти; либо осознанно отвергнуть: — это и есть свобода совести, свобода воли. И, вступая в сферу управленческой деятельности в государстве-суперконцерне в качестве руководителя других людей, именно с этого самоопределения человек должен начинать деятельность.
|
|
Но, если этих пяти положений, выражающих основополагающий конституционный принцип, нет, то “конституция” и воровской закон вседозволенности осатанелых управленцев неотличимы друг от друга.
Осознанное принятие всем обществом Основополагающего Конституционного Принципа будет знаменовать духовное единение Людмилы и Руслана, после чего действительно, как и предсказывал Финн:
Hастанет мир, погибнет злоба.
Можно сказать, что с этого времени объединившиеся народ и правительство, через исполнившее своё предназначение святорусское жречество, получают благословение Свыше на счастье, достойное человечества:
Достойны счастья будьте оба!
При этом происходит информационное (не материальное) единение Финна и Руслана в качественно новую по отношению к прошлым (программной и программно-адаптивной) системам управления — систему предсказатель-поправщик (предиктор-корректор), способную обеспечить устойчивое развитие России по предсказуемости. И Пушкин кратко и образно даёт нам об этом представление:
“Прости надолго, витязь мой!
Дай руку... там, за дверью гроба —
Hе прежде — свидимся с тобой!”
Сказал, ИСЧЕЗHУЛ.
Завершение формирования Внутреннего Предиктора России после информационного объединения Финна с Русланом означает ИСЧЕЗHОВЕHИЕ герметизма, как символа монополии на Знание жречества, неспособного принять на себя уровень глобальной ответственности и, в силу этого, превратившегося в глобальное знахарство. Чтобы никогда в будущем в России жречество не обратилось в знахарство, Руслану, принявшему на себя обязанности Внутреннего Предиктора, предстоит отныне самостоятельно принимать решения и уровня глобальной ответственности, а это предполагает прежде всего собственную интеллектуальную активность. Если её нет, а будущее всё-таки открывается, то это уже не предиктор, а юродивый, для которого собственный интеллект и его активность только помеха или необязательны.
Однако, в деятельности такого рода возможна и другая сторона: предикция (способность предвидеть будущее) есть, но догматы религии или иные причины накладывают внутренние запреты на активное вмешательство в жизнь при возникновении необходимости блокировки развития негативных прогнозов. При этом в отношении к действительности возможны два подхода.
Первый: «На всё воля Божия» и потому сам человек ни за что не отвечает.
Второй: жизнь для человека — школа, опыт полезен всякий, а потому греха нет — есть только опыт.
Это, по существу, две взаимоисключающие точки зрения, поскольку извне вся ситуация выглядит примерно так: какой-то части людей, по каким-то причинам, для каких-то целей дали почитать сценарий будущих событий до того, как действие началось на сцене. Но вопрос: “Зачем дали почитать сценарий до того?” — просто не встаёт у первых. Для вторых же, поскольку жизнь — школа и подготовка к чему-то (возможно к бытию иного качества), — ответ прост: дали раньше, чтобы успеть подготовиться и прочувствовать предлагаемый Свыше к освоению опыт. По крайней мере, это осознанная и осмысленная позиция. Первая — логически противоречива и непоследовательна, поскольку, признавая греховность человека, одновременно делает его либо жертвой рока, либо баловнем судьбы, либо отрешённым от жизни созерцателем. И тогда получается: если «На всё воля Божия!», а человек ни за что не отвечает и при этом второй подход отрицается, тогда это «падение ниц слепыми и глухими, когда напоминают им знамения их Господа», — Коран, 25:71 — 73. По существу, такая линия поведения больше похожа не столько на абсолютную верноподданность к Всевышнему, сколько на поведение биоробота, поскольку верноподданный всё-таки может быть и интеллектуально активен.
Внутренний Предиктор России отныне концептуально дисциплинирован, интеллектуально активен и не подвержен разрушительному воздействию страстей.
Отсюда в последний раз в поэме даётся напоминание о пагубности излишних эмоций, естественно сопутствующих живому человеку, но являющихся помехой концептуальной деятельности. Поэтому восторги, даже самые пылкие, для Руслана — немые.
Упоенный
Восторгом пылким и немым,
Руслан, для жизни пробужденный,
Подъемлет руки вслед за ним...
Hо ничего не слышно боле!
Толпе простительны нетерпение и неумеренность. Человек, осознанно принявший на себя груз ответственности государственной, глобальной значимости, должен всегда оставаться воплощением собранности и готовности исполнить свой долг перед народом. Глобальный исторический процесс — не арена для спортивных состязаний; в нём, в силу того, что история сослагательного наклонения не имеет, многое решается с первой попытки, и потому в процессе концептуального противостояния важно учитывать не только опыт и знания друзей, но и противников, которых лучше держать «в котомке за седлом».
Руслан один в пустынном поле;
Запрыгав, с карлой за седлом,
Русланов конь нетерпеливый
Бежит и ржёт, махая гривой;
Уж князь готов, уж он верхом,
Уж он летит живой и здравый
Через поля, через дубравы.
Hаше время в поэме отражено удивительно точно. И позор предательства разжиревшей на иностранных подачках продажной “элиты”, и психологически раздавленная развалом страны, уничтожением её государственности толпа, ожидающая развязки, как кары небесной.
Hо между тем какой позор
Являет Киев осаждённый!
Там, устремив на нивы взор,
Hарод, уныньем поражённый,
Стоит на башнях и стенах
И в страхе ждёт небесной казни.
Hесмотря на декларируемую гласность, по-прежнему:
Стенанья робкие в домах,
Hа стогнах тишина боязни.
В народе ощущение полного предательства всех структур власти. Это, конечно, не так. Всегда существовали люди, благонамеренные и искренне обеспокоенные судьбой народа. Так было перед Февральской революцией, когда масонские структуры готовили Россию к расчленению; существуют подобные люди и в наше смутное время. Как и в начале века, не понимая общего хода вещей и не имея собственного мнения о происходящем, в горестном ожидании прихода анти-Христа они по-прежнему остаются близ народа, но не с народом. Одинокие в своих эсхатологических упованиях, они горестную молитву предпочитают любой практической деятельности и, в силу этого, остаются под контролем кадровой базы самой древней и самой богатой мафии.
Один, близ дочери своей,
Владимир в горестной молитве.
МО-ЛИТЬ-СЯ, согласно Всеясветной Грамоте, — обливать себя светом звезды, сжигающей зло (МО — звезда, сжигающая зло). Молитва Владимира горестна потому, что: либо он не понимает смысла слов и тогда его молитва — явное пустословие, свойственное “элите”; либо он сам зол и, в силу этого, не может призвать на себя свет звезды, сжигающей зло, поскольку будет ею испепелен. Настоящая, искренняя молитва всегда РА-ДОСТ-на, поскольку горестным или тщетным может быть лишь молитвозвучное пустословие. И не случайно ни здесь, ни в других местах Пушкин не говорит прямо об отношениях Владимира с Богом. Тем не менее, у читателя при чтении данного фрагмента может возникнуть представление о его обращении с молитвой к Богу. Для этого есть некоторые основания, поскольку при других обстоятельствах поэт пишет прямо:
Дрожащий карлик за седлом
Не смел дышать, не шевелился,
И чернокнижным языком
Усердно демонам молился.
Можно сказать, что Пушкин тоже пользовался методом подачи информации по умолчанию, но в рассматриваемом случае, нам представляется, это делалось им лишь затем, чтобы дать понять читателю: в отношениях с Богом всякое молитвенное общение — уникально и неповторимо. Однако, “молитва” без разумения во многом аналогична “разумению” вне молитвы. В связи с этим пророк Мухаммад учил: «Раб Божий получает от молитвы лишь то, что он понял». Из содержания поэмы видно, что Владимир был благонамерен и не стремился сам разбираться в происходящем, возможно потому, что в критических ситуациях у всех правителей, кроме советников, существует ещё:
И храбрый сонм богатырей
С дружиной верною князей
которая всегда:
Готовится к кровавой битве.
Этих хватало во все времена, но особенно в последнее столетие. В начале века, не вникая в закулисные игры парвусов и бронштейнов (Наина и Фарлаф того времени), они ввергли толпу в братоубийственную гражданскую войну за интересы межнациональной мафии и пролили реки крови. Многие из них честно сложили головы за “белое” и “красное” движение. Оставшимся в живых в России и за рубежом, Наина и Фарлаф дали лопаты и позволили с энтузиазмом работать на претворение в жизнь Концепции Черномора.
В конце ХХ в. в стране социальной базы для гражданской войны не было, а «сонмы богатырей» и «дружины верные князей» были. И вот, несмотря на предупреждения отдельных “князей” пока ещё единой армии: «Не договоримся сейчас, через год встретимся в окопах», — толпы ничего непонимающих “врагов” снова брошены в кровавую межнациональную бойню.
И день настал. Толпы врагов
С зарёю двинулись с холмов;
Hеукротимые дружины,
Волнуясь, хлынули с равнины
И потекли к стене градской;
Во граде трубы загремели,
Бойцы сомкнулись, полетели
Hавстречу рати удалой,
Сошлись — и заварился бой.
Hаконец-то можно раскрыть и образ печенегов, без участия которых перестройка в том виде, как мы её знаем, не состоялась бы. “Печенеги” — национальные “элитарные” кланы, подогреваемые в неуемной жажде власти кадровой базой псевдонациональной мафии. Их непомерные амбиции никогда не соответствовали их способностям к благодетельному управлению, и потому властные структуры, создаваемые ими, были временными, поскольку “элита” всегда готова принести в жертву своекорыстным интересам стремление народов к лучшей жизни. Используя низкий уровень понимания толпы, люди подобного склада могут на какое-то время захватить власть, но в силу своей профессиональной некомпетентности в вопросах управления они неспособны повысить его качество в процессе формирования новой логики социального поведения. Пользуясь поддержкой “интеллигенции в законе”, печенеги выбросили представителей трудового народа из всех институтов власти. Их социальной базой изначально были воры, спекулянты, мародеры, получившие с лёгкой руки Hаины название “предпринимателей”. Понимая, что без широкой социальной базы им долго у власти не продержаться, они используют для своего спасения процесс разжигания межнациональных войн, описание которого мы и видим в поэме.
Почуя смерть, взыграли кони,
Пошли стучать мечи о брони;
Со свистом туча стрел взвилась,
Равнина кровью залилась.
Кровь лилась в Карабахе, в Осетии, в Приднестровье, в Абхазии, в Чечне и Таджикистане. Страна, в которой представители многих национальностей веками жили в мире и согласии, — в кольце межнациональных войн, а печенеги-президенты разъезжают по миру с протянутой рукой в поисках зарубежной помощи. И мало кто из них осознаёт, что на глобальном уровне рубятся не “коммунизм” с “капитализмом”, а два непримиримых между собой жизнеСТРОЯ общества, две содержательно различные меры понимания общего хода вещей, т.е. два мировоззрения.
Стремглав наездники помчались,
Дружины конные смешались;
Сомкнутой, дружною стеной
Там рубится со строем строй.
В этой схватке дерутся толпы, а главари мафий, как и во все времена, остаются “за кадром”, хотя русские, возможно впервые в этом столетии пытаются осознать себя как единое целое. Однако, на этот раз процесс объединения будет сопровождаться не столько привычным всем проявлением национализма, сколько осознанием уровня глобальной ответственности за судьбы мира.
Со всадником там пеший бьётся;
Там конь испуганный несётся;
Там русский пал, там печенег;
Там клики битвы, там побег;
Тот опрокинут булавою;
Тот лёгкой поражён стрелою;
Другой, придавленный щитом,
Растоптан бешеным конём...
В межнациональных войнах, согласно концепции Черномора, “печенегам” была отведена роль восставших, русским — роль их усмирителей, а “фарлафам” — роль вдохновителей резни и одновременно наблюдателей за “правами человека”. И, чтобы такой бесчеловечный “ход вещей” стал доступен пониманию простого человека, национальные толпы должны были пройти через междоусобицу, дабы никогда в будущем “новые печенеги” и “новые русские” не смогли вновь навязать свою волю людям производительного труда всех национальностей. Состояние концептуальной неопределённости и, как её закономерное следствие — разрушительные войны, будут продолжаться до тех пор, пока в битву не вступит Внутренний Предиктор России, несущий её народам Концепцию Общественной Безопасности.
И длился бой до тёмной ночи;
Hи враг, ни наш не одолел!
За грудами кровавых тел
Бойцы сомкнули томны очи,
И крепок был их бранный сон.
Здесь следует отметить, что если на окраинах страны кровавые столкновения идут по плану, то в самой России сценарий по “югославскому варианту”, на который так рассчитывали в Совете Национальной Безопасности США (Директива 20/1 от 18.08.48), теперь уже можно сказать, не состоится и вот почему.
В период, так называемого застоя, вся проблематика, связанная с противоречиями в изложении различных вероучений, была скрыта внешне признаваемым большинством общества культом марксизма. Так было и в Югославии, и в СССР. Культ марксизма обеспечивал единообразие общественного управления во многонациональном обществе, вследствие чего разногласия прежних господствующих вероучений и религиозных культов разных народов не выливались во внутриобщественные антагонизмы, а тем более массовые беспорядки и гражданские войны.
Но с середины 1960-х гг. думающим о жизни обществ и государств людям уже было ясно, что марксизм испытывает кризис дееспособности в отношении решения насущных общественных проблем (если быть исторически точным, то об этом предупреждал ещё И.В.Сталин в “Экономических проблемах социализма в СССР”), вследствие чего необходимо думать о перспективах, о ревизии марксизма и, возможно, — об альтернативе ему, поскольку, если марксизм рухнет, а дееспособной альтернативы ему не будет, то возобновление прежних культов неизбежно, а их взаимные разногласия воплотившись в наиболее фанатичных их приверженцах, способны ввести общество в кровавую баню.
Понятно, что в условиях культа тоталитарной идеологии в государстве, невозможно в терминологически строгих формах научного повествования провести ревизию господствующей тоталитарной идеологии и выдвинуть ей альтернативу. Но художественное творчество позволяет эту общественно значимую, действительно судьбоносную, операцию осуществить вполне успешно.
К сожалению, в Югославии, многонациональной и многоконфессиональной стране, в писательской среде не нашлось людей, способных в своём творчестве отразить существующую в религиозном сознании общества полемику богословов, и, выявив при этом существо разногласий, разрешить по совести накопившиеся за тысячелетия противоречия трёх вероучений. Если бы подобное явление имело место в культурной жизни народов, проживающих на Балканах, то длящейся уже несколько лет войны в Югославии не было бы.
Это может показаться мистикой, но мистика — тоже часть объективной реальности. Неважно, что в обществе возможно только малая его доля ознакомилась бы с художественными произведениями, отражающими проблематику мировоззренческого уровня и полностью согласилось бы с ними. Важно то, что были бы высказаны определённые мнения по определённой проблематике, и некоторая часть населения вела бы себя целесообразно по отношению к смыслу этих мнений. Это подобно тому, что описано в Библии, когда Лот просит Бога сохранить Содом и Гоморру, если в них есть хотя бы несколько праведников, и Бог соглашается с ним, но выясняется, что кроме самого Лота, там праведников нет, после чего Лоту с семьей предлагается покинуть обречённый на уничтожение город. Если бы в городах нашлось оговоренное небольшое по отношению к общей численности населения количество праведников, то они были бы сохранены Богом ради праведников.
В СССР, по сравнению с Югославией, кризис краха марксизма протекал относительно мирно, поскольку проблематикой перспектив жизни общества в этом направлении занимались не только братья-“жуки в муравейнике”, которым “трудно быть богом”[58], — Аркадий и Борис Стругацкие, но ещё и Иван Антонович Ефремов. Его произведения “Туманность Андромеды” (1957 г.) и “Час быка” (1969 г.) были прочитаны многими как в СССР, так и за рубежом (“Туманность Андромеды” — один из мировых бестселлеров конца 1950‑х начала 1960‑х гг., и как сообщалось в прессе, Академия наук Болгарии оценивает “Час быка” как научное достижение в области социологии, и это действительно так, даже если сообщение прессы о болгарской Академии наук недостоверно).
В “Туманности Андромеды” и в “Часе быка” поставлены определённые цели общественного развития и высказано определённое мнение в отношении глобального кризиса цивилизации, построенной на библейской основе. Из числа прочитавших эти книги не все остались безучастны к ним, вследствие чего небезучастные ведут себя в жизни целесообразно в отношении развиваемых ими определённых мнений, продолжая то, что не успели завершить И.А.Ефремов и его предшественники.
Иными словами, пока обществоведение в СССР раздувало марксистское кадило, скрывая проблемы общественного развития за дымзавесой словоблудия, один И.А.Ефремов сделал то, чего не сделала вся обществоведческая наука социалистических стран. Сделанного им, если и оказалось недостаточно, для того чтобы полностью избежать нынешнего кризиса развития региональной цивилизации России, то вполне достаточно для того, чтобы кризис протекал не в столь острой по сравнению с Югославией форме, а опыт политических и военных процедур расчленения страны, который заправилы Запада накапливают в натовско-югославском маразме, стал непригоден для переноса его на российскую почву.
Также Россия отличается и от остального библейского Запада, а не только от Югославии, в своём отношении к библейским мифам. Здесь за всю церковную иерархию православия и её присяжных богословов поработал тоже один человек — Михаил Афанасьевич Булгаков. Благодаря его роману “Мастер и Маргарита” [59](первая массовая публикация в журнале “Москва” № 11/1966, № 1/1967) достоянием российской духовности стало «пятое Евангелие от Михаила», вложенное им в канву романа.
Этот роман предлагает читателю определиться в том, что есть наваждение и галлюцинации, а что есть истина Жизни. Библейские тексты исключают однозначное понимание этого, вследствие чего и возникает проблема выбора.
Образы Воланда[60] и его свиты, Маргариты привлекательны, и потому есть те, кто воспринимает роман как гимн их собственному демонизму, вследствие чего другие порицают этот роман за идеализацию сатанизма, тем более, что пятое Евангелие от Михаила Булгакова, включённое в сюжет романа, отрицает вероучение официальной православной церкви. Но именно оно более распространено в российском обществе, нежели библейские канонические Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна: людей, особенно молодых, прочитавших “Мастера и Маргариту”, больше, чем тех, кто прочитал от начала до конца если не всю Библию, то хотя бы весь её Новый Завет.
В пятом Евангелии от Михаила (Булгакова) есть следующий эпизод:
«— Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, — произнёс Пилат мягко и монотонно, — за тобою записано немного, но записано достаточно, чтобы тебя повесить.
— Нет, нет, игемон, — весь напрягаясь в желании убедить, говорил арестованный, — ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.
— Кто такой? — брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.
— Левий Матвей, — охотно объяснил арестант…»
Новый Завет, как известно начинает Евангелие от Матфея, который, как и булгаковский Левий Матвей, был сборщиком податей. То есть по существу в художественной форме М.Булгаковым высказано мнение о недостоверности канонического текста Нового Завета, о неидентичности его текстов и построенного на них церковного вероучения исторически реально бывшему учению Христа.
Но и это не всё. Книги Ветхого Завета делятся на канонические, традиционно признаваемые священными; и неканонические, традиционно священными не признаваемые. Библия христианских церквей Запада и евангелических российских церквей (разнородных баптистов) не содержит текстов неканонических книг. Библия Русской православной церкви содержит и неканонические. Среди неканонических книг Ветхого Завета есть книга, именуемая “Премудрость Соломона”. Соломон в ней пророчествует об устремлениях помыслов злочестивцев:
«Неправо умствующие говорили сами в себе: (…) Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа; он перед нами — обличение помыслов наших. Тяжело нам смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, и отличны пути его: он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога. Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его; ибо если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нём попечение будет» — Премудрость Соломона, 2:12 — 20.
Хотя Соломон прямо употребляет термин “сын Божий”, но церковь не относит это пророчество ко Христу. Вследствие этого в орфографии русскоязычной православной Библии в этом фрагменте слова “сын Божий” и соответствующие им местоимения в тексте начаты со строчных, а не с заглавных букв, как в Новом Завете. После приведённых слов неправо умствующих (гл. 2:1) злочестивцев Соломон сообщает о последствиях их посягательства на казнь Христа:
«Так они умствовали и ошиблись; ибо злоба их ослепила их и они не познали таин Божиих (текст выделен нами при цитировании), не ожидали воздаяния за святость и не считали достойными награды душ непорочных. Бог создал человека не для тления и сделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают её принадлежащие к уделу его» — Премудрость Соломона, 2:21 — 24.
То есть Соломон предвещает о Божьей тайне от неправоумствующих, посягнувших на казнь Христа. Это означает, что если исходить из Премудрости Соломона, а не из пророчеств Исаии, расписывающих эту казнь, что свойственно православным, католическим и евангелическим церквям, Новый Завет следует понимать совершенно иначе, ибо ничто в жизни не опровергает слов пророчества Соломона.
Иисус перед взятием его под стражу молился в Гефсиманском саду в искренней готовности принять и исполнить любую, по её существу, волю Вседержителя, включая и прохождение Своё через крестную смерть:
«... пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. (...) Отче Мой, если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя» (Матфей, 26:39 — 42).
Иисус молился трижды. Молитва несла к Богу смысл, смысл вполне определённый. Перед вторым молением Он предложил апостолам Петру, Иоанну, Иакову молиться вместе с Ним. Однако и перед третьим молением Иисус застал апостолов спящими, как и после первого Своего моления: «и, оставив их, отошёл опять и помолился в третий раз, сказав то же слово» (Матфей, 26:44).
Но с чего все иерархи церквей и их паства взяли, что «чаша сия» не могла милостью Всевышнего миновать Христа в ответ на Его молитву и не миновала Его? С чего они взяли, что молитва Христа была отвергнута Богом? И если кто будет настаивать на этом, то пусть подумает, чего стоят и его собственные молитвы.
Иисус учил, что Бог отвечает молитве в соответствии с её смыслом. Коран учит тому же. В Коране прямо и недвусмысленно можно прочитать об ответе Бога на молитву Иисуса по вере Его Богу и Любви: