– Сергей, – обращаюсь к заместителю, – с Баравковым работаешь в захвате. С Геной еще поработайте, чтобы было тихо, быстро и без писка. Если «облом» – в сторону, я с Гапоненко прикрою. Это тоже понятно?
– П-предельно, товарищ лейтенант.
Я посмотрел на Гену, не прикалывает ли меня? Глаза сержанта смотрели преданно и верно: пошутить он любил, посмеяться тоже, но игривость настроения перед опасной работой была не уместной.
– Хм, ну, ладно.
Гена потупился, понимая некорректность легкого настроения. Я проинструктировал группу обеспечения, на которую возложил не менее серьезные обязанности.
– Нищенко, – показываю сержанту кулак, – ты понял?
– Так точно, товарищ лейтенант, – кивнул командир отделения.
Сержант сообразительный, учтет потерю из вида Черняева, уснувшего за камнем. Видимый образ кулака настроит на более основательный лад.
– Игорь, с тобой Фетисов, Архипов, Сокуров. Задача – все видеть и держать на контроле все этапы работы. В случае огневого контакта с противником, обеспечить выход из боя. Особое внимание на тыл. У всех четверых головы должны крутиться на 720 градусов – не позвольте «духам» «пристроиться» с тыла. Понятно?
– Так точно.
– Ивонин!
– Я!
– С тобой – Гапоненко, Яруков, Пальцев. Задача: работать по ведению разведки, в случае огневого контакта с противником, обеспечить эвакуацию раненых и убитых, контролировать ситуацию и никого не оставить в бою. Надо показывать, как вводить промедол?
– Никак нет.
– Взять у санинструктора бинты и жгуты.
– Есть, товарищ лейтенант, «Таблетка» получил.
В мой разведвзвод Андрея Ивонина командир роты перевел из управления роты. Парень рвался в бой, в разведку, шел на конфликт с ротным, но добился перевода в разведывательный взвод. С моими разведчиками он прошел полный курс тренировок на Ходжа Раваше, зарекомендовал себя боевым и решительным парнем – влился в коллектив легко и непринужденно.
|
|
– Пальцев, вводная установка: у Гапоненко пулевое ранение в предплечье правой руки. Действуй!
– У меня жгута с собой нет, товарищ лейтенант, – заморгал глазами рыжий здоровяк.
– Пальцев, – заорал на него, – у Гапоненко ранение в предплечье правой руки!!!
Суетясь, ефрейтор вскочил, пытаясь куда-то бежать, потом сообразил, что делает что-то не то, выдернул брючный ремень, опрокинул Гапоненко на кровать и перетянул ремнем предплечье руки условного раненого.
– Еще проявишь не резкость – останешься в роте. В бою, Пальцев, не будет времени на размышление, стандартные ситуации должны быть отработаны до автоматизма. Может, я что-то не то говорю, и ты меня поправишь?
Молчание. Тишина. На шум, раздавшийся снаружи, бойцы повернули головы.
– Что случилось? – замполит роты, вбежав, оглядел группу политических занятий 3-го разведывательного взвода.
– Товарищ гвардии старший лейтенант, – вскочил Архипов, – у Гапоненко от перенапряжения в голове открылось кровотечение правой руки.
Реплика без разрешения, смех разведчиков на политзанятиях не понравился Гришину.
– Архипов, у меня такое ощущение, что ты со вчерашнего дня не махал лопатой, – тяжелый взгляд замполита остановился на чернявом балагуре.
– Никак нет, товарищ старший лейтенант.
– Владимир Николаевич, – вмешиваюсь в ситуацию, – я сделал условный перерыв и отработал вводную по наложению жгута на рану – три минуты, чтобы встряхнуться.
|
|
Гришин понимающе кивнул, но Архипова не оставил без внимания:
– Скажи-ка мне, Архипов, что такое развитое социалистическое общество?
Раскачиваясь на носках сапог, замполит роты остановил взгляд на шутнике взводного масштаба. Вляпался парень основательно, старший лейтенант Гришин – человек принципиальный, жестковатый.
– Товарищ старший лейтенант, развитое социалистическое общество это фаза коммунизма, где действует принцип: от каждого – по способностям, каждому – по труду. По мере развития социализма и его укрепления, государство диктатуры пролетариата превращается в общенародное социалистическое государство, выражающее волю и интересы рабочего класса, крестьянства и интеллигенции. Утверждается новый социалистический образ жизни, – стоя по стойке «смирно», доложил Архипов.
Замполит роты, ошеломленный бойким ответом, удивленно смотрел на разведчика
– Продолжайте, Валерий Григорьевич, – и пошел дальше проверять занятия по наиважнейшей дисциплине в Советской Армии.
– Архипов, а лопату я тебе вручу, – пообещал я скромному, в принципе, парню, сумевшему заявить себя с лучшей стороны.
Не скрою, приятно было, что солдат, не растерявшись, достойно ответил на не самый легкий вопрос темы занятий. Шутки, они и есть шутки, в первую очередь – это настроение. Через несколько часов мы выходим на боевую задачу и молодым парням не мешает разрядка, но, конечно же, не за счет политподготовки. Смех, хорошее настроение помогут достичь внутреннего баланса, способствуют большей уверенности разведчиков в боевой обстановке. Посмотрев на часы, я удивленно поднял брови: пора заканчивать. Скоро обед и отдых личного состава.
|
|
– Сафаров, покормишь людей и отбой. Подъем в 18.00, ужин, получение оружия, снаряжения, подготовка к работе. В 19.00 доклад о готовности группы. Вопросы?
– Никак нет.
– Всем приятного аппетита.
– Встать. Смирно, – скомандовал заместитель.
– Вольно. Разойдись.
В офицерской палатке готовились к обеду. Шура Ленцов собирался для убытия в Кабул для охраны резиденции Маршала Советского Союза Соколова. Толик Родин инструктировал связиста, который сегодня пойдет со мной на задание. Чернега лениво подначивал Ленцова:
– Шура, ты Соколову привет передай.
– Я ему все передам, Саня, все.
Ленцов явно был не в настроении, ему не хотелось отрываться от коллектива, тем более, заниматься не совсем специфичным для разведчиков делом. Однако он энергично собрался, а через пару часов Александра Ивановича мы проводили с группой разведчиков охранять резиденцию руководителя оперативной группы Министерства обороны СССР.
В последние недели события развивались по динамике нарастания. Отдельной разведывательной роте приказано выполнять несколько важных задач: охрану литерной стоянки самолетов и резиденции Маршала Советского Союза Соколова. Вопросами охраны занимались 1-й, 2-й разведывательные и специальные взводы – мне же досталась работа по ведению разведки в зоне ответственности дивизии. Получилось так, что распределение функциональных обязанностей внутри разведывательной роты дивизии утвердилось именно таким образом – задачи ставились командиром соединения, начальником штаба – мы же, разведчики, их выполняли.
Боевые выходы разведывательных групп 80-й отдельной разведывательной роты 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии с задачей ведения разведки мятежников выявили их активную деятельность в кишлачных массивах, прилегавших к Кабулу.
Мятежники обменивались информацией в тёмное время суток методом подачи световых сигналов лампами, кострами, фонариками. «Иллюминация», которую душманы устраивали в горах, кишлаках, свидетельствовала о наличии у них разведывательных данных о советских войсках. В первую очередь, о гвардейской воздушно-десантной дивизии, палаточный лагерь которой раскинулся вблизи кабульского аэродрома.
Выходы моей разведывательной группы к кишлаку Тарахейль, что примыкал сетью дувалов к обратному скату тёмной вершины, получившей название Чёрной горы, носили еженощный характер. Морозными вечерами я уводил разведывательную группу в тыл противника, где, наблюдая за жилым массивом, изучал подходы для захвата сигнальщиков, курьеров – связующих звеньев душманского подполья с мятежниками в горах. Уходил с группой на лыжах через боевое охранение в составе парашютно-десантного взвода, бойцы которого вгрызлись в каменное плато у широкой долины. Под утро возвращался назад.
Планируя очередной выход в ночь, я не мог отделаться от терзавших сомнений, а что, если «сигнальщики» засекли мою группу при выполнении задания? Выпустили? Не ударили из засады? – Оставили на потом, куда, мол, денемся? А «засветиться» могли, где угодно: у того же боевого охранения, на Чёрной горе, при возвращении на базу. Противнику ясно, что рано или поздно мы появимся на их территории для добывания интересующей нас информации. Соответственно, сюрприз в виде засады или даже – засад - был обеспечен сполна! Таким образом, размышлял я, нужны были новые, нестандартные решения на разведку, которые бы исключали случайные риски при действии группы в тылу у мятежников. Иначе удачи не видать!