– Ну, ты даешь, – качнул головой капитан, когда я зашел на НП командира, – на черта похож и «духовский» караван притащил.
– Уж так откровенно не подкалывайте, товарищ капитан, – на иронию отвечаю иронией, – трудно поверить, но трофей-то подобран в пути. Мои-то, добрались?
– В порядке. Покормил и «духа» не забыли. Со старшиной отправил в дивизию.
– Спасибо, Юра.
– Не за что.
Сняв задубелую от влаги плащ-палатку, куртку, бросил их на ящики из-под гранат и патронов, приспособленных для хранения ротных бумаг. Присев на стул у раскаленной печки, с удовольствием вытянул к огню окоченевшие руки. Прикрыл глаза: «Господи, как немного же надо для счастья»! Тепло постепенно охватывало тело – «и жить хорошо, и жизнь хороша».
– Не расслабляйся, прими.
Открыл глаза, Юра с кружкой со спиртом.
– Вот «Фантой» запей.
– Ну, будем живы!
– Будем, Юра!
После холодного душа сто грамм настоящего спирта не дадут умереть от простуды. Что называется, проверено, повторили еще по единой. Все-таки, можно воевать в плохую погоду – больше оптимизма и победа за нами. Спирт сыграл свою добрую (кто бы сомневался?) роль: встряхнулось сознание, пришло расслабление и вместе с ним желание поговорить с человеком, который службу начинал в разведке. Юрий был из тех офицеров, которые играли в карты и шахматы также здорово, как и стреляли из всего, что стреляло в Советской Армии. Спокойный, рассудительный, аналитического склада ума офицер, способный верно и взвешенно оценивать ситуацию и действовать грамотно в любой обстановке.
– Ну, что – третий?
Хозяин плеснул, встали, устремив взгляд в никуда, вспомнили лица друзей, которых никогда не увидим в строю. Не чокаясь, выпили. Пожалуй, пора собираться к начальнику в штаб.
|
|
– Да, Юра, если «духи» пойдут, обойдут тебя слева. Там ложбинка, ведет к ГСМ, по ней легко просочиться и ты их ничем не достанешь. Может, пока «напряженка», в ночное время выставишь пост? Скрытый.
– Подстрахуюсь, конечно, дождь, плохая видимость… Тебя с группой заметили метрах в пятидесяти от позиции – опасность очевидна. С рассветом посмотрю, что-нибудь придумаю.
– Товарищ гвардии капитан, с базы машина, – доложил вошедший сержант.
– За разведчиками, встречай и светомаскировку не забудь.
– Понял, – ответил дежурный и вышел выполнять указания ротного.
– Ну, что, Юра, спасибо за приют, сдается мне, будем видеться чаще – обстановка располагает к этому. Просьба к тебе:
– Давай.
– Ишачка оставлю у тебя, присмотри, а там разберемся.
– Хорошо, отходы есть, прокормим. Будь.
– Буду.
Вышел под унылый и грязный дождь, разведчики, схватив чайку, заканчивали перекур. Подошел, прибывший на машине, Тютвин.
– Определенно, тебя, Николай, надо ставить командиром разведывательного взвода.
– Ладно, Валера, обойдемся, тут езды-то тридцать минут.
– Мандрыко доставил «душка»?
– В порядке, Скрынников допрашивает, но «дух» какой-то не наш.
– «Не наш»? В каком смысле?
– Переводчик с ним бьется, а тот «закосил» или вообще не афганец.
– Ты смотри…
– Становись! – скомандовал Сафаров.
Разведчики построились в шеренгу, я проверил оружие, гранаты. Запалы уложили отдельно в карманы разгрузки.
– Хорошо, Сафаров, все на месте?
– На месте, товарищ лейтенант. А ишак?
– Оставляем, Сергей! Потом заберем!
|
|
– А мы хотели покататься, товарищ лейтенант, – подал голос Сокуров.
– В следующий раз на нём поедешь в дозоре.
Спокойный Солдатов и тот не удержался от смеха.
– Все, успокоились. По местам.
Крепко пожал Юрию руку.
– До встречи, дружище. Спасибо за гостеприимство.
Запрыгнув в кузов машины, откинулся на борт, а дождь барабанил по крыше – грязный, унылый… Не наш.
Вспомнилась родная Парабель в сибирской глубинке, где родился и рос. Отец, любивший умываться водой из бочки под стоком – чистой, прохладной. Меня приучил к дождевой воде по утрам… Неужели это было когда-то? Добрая память о детстве часто приходила в воспоминаниях. Они – неотъемлемая часть нашей действительности. Детство и юность – пора, которой жили, дышали в горниле афганской войны. Мы с гордостью ощущали себя участниками мировых событий, время выбрало нас, поколение молодых людей, выполнявших интернациональный долг. Добрые, светлые мысли об этом переполняли сердца. Мокрые и холодные, грязные и голодные, но с сознанием исполненного долга тряслись мы в машине. С добрыми чувствами многие годы будем смело бросаться в пекло боев, но никогда не пожалеем о том, что время выбрало – именно нас.
ГЛАВА 30
– Валера, вставай быстрей, подъем!
Сразу не понял, что же случилось? Командир роты тряс за плечо:
– Подъем, боевая задача!
Ничего не соображая я оделся, часы показывали пятый час утра. Только что вернулся с Паймунара, и опять что-то случилось. Тело ломало болью в суставах, пояснице. Склонившись к сапогам, быстро намотал портянки. Несколько наклонов туловища, приседаний, мышцы размялись – уже ничего, можно терпеть.
|
|
– Иван, ополоснусь.
– Давай.
Выскочив к умывальнику, поплескался холодной водой. Взбодрился. Свежесть погнала по жилам застывшую кровь. Поиск за перевалом в течение нескольких ночей подряд измотал, но дело сделано – «языки» подтвердили намерения оппозиции к вооруженному восстанию в Кабуле. Захваченный в предгорье «язык» оказался китайским разведчиком, который работал на «духовскую» разведку. Я лично конвоировал его с группой в расположение советников КГБ СССР, где тот дал признательные показания в том, что являлся сотрудником китайской разведки. Его метла не являлась случайным предметом, она была оснащена тайником, в который закладывалась шифрованная информация о расположении советских войск, обнаружена фотопленка с кадрами объектов аэродрома, военного городка.
Второй «язык» также подтвердил планы мятежников к востанию, рассказал о концентрации душманских отрядов в столице Афганистана. Войсковая разведка работала в усиленном режиме. Приятно, что мы, разведчики, 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, подтвердили разведывательную информацию о готовящемся вооруженном мятеже в Кабуле. Большая роль в этом принадлежала разведчикам 80-й отдельной разведывательной роты дивизии, которые дни и ночи напролет отслеживали передвижение душманских отрядов и с риском для жизни работали на получение информации о противнике. Это Андрей Ивонин, Владимир Сокуров, Сергей Сафаров, Геннадий Баравков, Игорь Нищенко, Вячеслав Ксендиков, Михаил Гапоненко, Борис Иванов, другие парни, с честью выполнявшие воинский долг. Мы не знали, что это еще цветочки и столько крови еще впереди…