Но не могу.
‒ Никакого секса, приятель, ‒ мой голос оказался хриплым, так что пришлось прочистить горло. ‒ Просто друзья, помнишь? ‒ указываю я на нас обоих.
‒ Ах, да. Конечно. Я забылся на минутку. ‒ В доказательство он щелкает языком по зубам. ‒ И мы не просто друзья. Мы лучшие друзья, Амаро. Пойми же это.
‒ Прости, ‒ поднимаю я руки, изображая капитуляцию.
Мы продолжаем идти.
‒ Ну же, давай. Избавь меня от страданий. Какова цена?
‒ Я еще не приняла решение. Думаю, я отложу назначение твоего выкупа на потом и воспользуюсь шансом тогда, когда мне это действительно понадобится.
‒ Убедись, что тебе это очень-очень нужно, потому что шантажировать меня у тебя получится всего раз. ‒ Подмигнув мне, он тянет дверь на себя, жестом указывая мне пройти внутрь.
Мы подходим к кассе с билетами. Я вижу, что парень по ту сторону кассы пристально смотрит на Каррика, как будто знает его, но не понимает, откуда.
Я гадаю, сколько времени займет у парня с билетами процесс узнавания.
‒ Какие гоночные сессии у вас есть? ‒ спрашивает у него Каррик.
‒ У нас есть быстрая круговая трасса, проезд которой занимает пятнадцать минут, ‒ отвечает парень с билетами на прекрасном английском. ‒ Или вы можете взять более долгий сеанс.
Каррик бросает взгляд на меня.
‒ Что предпочитаешь?
‒ Выбирай сам. Я не возражаю.
‒ Мы оплатим пятнадцать минут. Но потом сможем продлить время, если захотим?
‒ Конечно, ‒ говорит парень с билетами. ‒ Просто скажите стюарду, и сможете доплатить уже когда будете уходить.
Он распечатывает наши билеты, пока мы с Карриком спорим по поводу оплаты.
‒ Серьезно, ты не платишь, Андресса.
‒ Да ладно. Ты платишь за все. Даже когда мы ходим выпить, ты всегда платишь за всех.
‒ Сколько ты заработала за прошлый год?
Он застает меня врасплох.
‒ Какое это имеет отношение к разговору?
Он приближается ко мне и нагибается к моему уху. Ощущение его тела в миллиметре от моего заставляет все внутри меня скрутиться.
‒ А знаешь, сколько заработал я? Двадцать миллионов. Так что за гребаные билеты плачу я.
Отклонившись от него, я встречаюсь с его взглядом.
‒ Хорошо, ‒ утихомириваюсь я.
Я быстро смотрю на парня с билетами, который изо всех сил пытался притвориться, что не слушает.
С улыбкой победителя Каррик протягивает кредитку парню с билетами.
Когда мы расплатились, парень сказал, что билеты нам нужно отдать стюарду.
Мы уже начинаем уходить, когда парень за кассой проговорил:
‒ Вы… Каррик Райан, верно?
Я вижу, как в глазах Каррика промелькнуло беспокойство. Было глупо рассчитывать, что он придет сюда и будет неузнанным.
Каррик делает шаг обратно к кассе.
‒ Да… но я здесь, чтобы провести весело время с другом. Так что меня здесь нет, хорошо?
‒ Хорошо, ‒ отвечает парень за билетной кассой. ‒ Но можно получить ваш автограф?
‒ Конечно, ‒ говорит Каррик, улыбаясь.
‒ Вы подпишите мою кепку? ‒ парень стягивает с головы кепку с логотипом Формулы-1.
Каррик кивает, и парень протягивает ему головной убор с маркером.
‒ Ты фанат гонок? ‒ задает вопрос Каррик, пока пишет свое имя.
‒ Огромный фанат. Мы с младшим братом всегда смотрим гонки по телевизору. Вы наш фаворит. Мой брат так разочаруется, что я вас встретил, а он нет.
‒ Ты даже был на Гран-при? ‒ продолжает спрашивать Каррик.
‒ Нет, ‒ смутившись, отвечает парень с билетами. ‒ Билеты слишком дорогие для парней, работающих на кассе картодрома.
Я почувствовала, как у меня защемило в груди.
Должно быть, Каррик почувствовал то же самое, потому что обратился к парнишке.
‒ Как тебя зовут?
‒ Сулейман.
‒ Приятно познакомиться, Сулейман. ‒ Каррик протягивает кепку и маркер, возвращая их. ‒ Напиши свое имя и имя брата, а также адрес, у меня есть два VIP-билета, которые доставят к вам домой.
Сулейман выглядит так, словно его только что ударили по лицу ‒ в хорошем смысле.
‒ Правда? ‒ спрашивает он, глаза его расширились.
‒ Правда, ‒ улыбается Каррик.
Я наблюдаю за Карриком, заинтригованная, и вижу в его глазах, каким счастливым он становится, когда дарит радость другим.
Теперь до меня дошло, почему он платит за все. Не для того, чтобы показать, как много у него денег. Таким способом он пытается осчастливить других с помощью этих самых денег.
Под этим непомерным сексуальным эго и замашками альфа-самца спрятан большой добряк.
Это открытие заставляет сердце тянуться к нему. У меня определенно проблемы с тем, чтобы держать его спокойным.
Сулейман быстро нацарапал информацию на клочке бумаги и передал ту Каррику, который сложил листок и убрал в бумажник.
‒ Я отправлю билеты завтра, ‒ говорит ему Каррик.
‒ Огромное вам спасибо. ‒ Сулейман дотягивается до Каррика и хватает его за руку, чтобы пожать ее изо всех сил. ‒ Я даже описать не могу, как это много значит для нас. Мой брат будет так счастлив, когда я скажу ему.
‒ Подожди, пока я уйду, а затем звони ему, ведь меня здесь нет, помнишь? ‒ Каррик стучит пальцем по своему носу.
‒ Понял. ‒ Сулейман делает то же самое.
‒ Увидимся с тобой и твоим братом после гонок. ‒ Каррик начинает уходить, и я следую за ним.
‒ Прощайте! И еще раз спасибо! ‒ кричит нам Сулейман в спины.
‒ Ты сделал действительно милую вещь, ‒ говорю я. Идя рядом с Карриком, я задеваю его руку своей.
Бросая на меня взгляд, он пожимает плечами.
‒ Если это значит полчаса покоя с тобой без вертящихся рядом фанатов гонок, то оно того стоит.
‒ Думаю, ты сделал это по другой причине. Мне кажется, что ты увидел не очень обеспеченного парня, и захотел улучшить его день.
Он говорит, смотря вперед.
‒ Я никогда не был таким нищим, как этот парень, но мы тоже не обладали так уж многим. Все, что у нас было, так это то, что отец вложил в гонки, так что я вроде как знаю, каково быть без гроша в кармане.
Я переполнена чувствами. Пришлось прижать руки к груди, чтобы сдержать себя.
Такого я о Каррике не знала. Он не из обычных «пришел из богатой семьи в дорогой вид спорта» гонщиков. Он выходец из среднего класса, вместе с отцом они тяжко трудились, чтобы Каррик достиг того, что сейчас у него есть.
‒ В глубине души ты большой добряк, Каррик Райан. ‒ Я толкаю его плечом.
Он смотрит на меня, ужаснувшись.
‒ Черт, не говори это на людях. Ты уничтожишь мой образ.
— Боже, ну конечно, мы бы не хотели, чтобы это случилось. — Фыркаю я. — Еще один секрет, который мне нужно хранить?
— Хм-м... кажется, что так. — Он бросает на меня взгляд, а в его глазах улыбка.
— Я так потеряю счет секретам, которые должна хранить для тебя, — дразню я его.
— Ну, если ты правильно разыграешь карты, то можешь стать одним из этих секретов.
И снова он за свое.
Я закатываю глаза, издеваясь над ним.
— В твоих мечтах, Райан. — Я легонько пихаю его, направляя в сторону выхода с трека. — А теперь тащи свою задницу туда, чтобы я могла ее надрать.
— Ха! Вот это определенно лишь в твоих мечтах, Амаро.
— Посмотрим. — Приподнимая подбородок, я смотрю на него свысока, прохожу мимо и направляюсь к стюарду.
Как только у нас со стюардом прошел разговор о правилах безопасности и Каррик дал ему автограф, мы оделись в специальные комбинезоны для гонок.
Запустив пальцы в волосы, чтобы распутать их, я замечаю, как Каррик наблюдает за мной.
В его глазах заметна теплота, но на меня это не действует.
— Никогда прежде не видел, как девушка занимается своей прической? — спрашиваю я, приподнимая уголок губ в усмешке.
— Никогда прежде не видел, чтобы ты делала прическу. И никогда не видел твои волосы распущенными. Красивые.
— Спасибо. — Мои щеки вспыхнули. — Но они такими не останутся. — Я начинаю быстро заплетать косу. Когда дело было сделано, на конце косички я завязываю ленту.
Каррик все еще наблюдает за мной.
То, как он смотрит на меня, пробуждает во мне желание заполучить то, что под запретом.
Я надеваю огнеупорную балаклаву, скрывая лицо.
— Будешь надевать свою? Или ты тянешь время, потому что волнуешься из-за предстоящего проигрыша мне?
Он широко ухмыляется.
— Готовься к тому, Амаро, что я надеру тебе зад.
Мне нравится доводить его. Серьезно, у меня нет шансов, чтобы выиграть у него, но забавно заставить его поверить в то, что я уверена в своих способностях.
Я неплохая гонщица, но определенно не чемпион вроде него.
Каррик надевает свою балаклаву, скрывающую его великолепное лицо, затем на голову натягивает шлем с пока еще поднятым визором. Последними он надевает перчатки.
Я тоже надеваю шлем, а затем и перчатки.
— Готова? — он кивает головой в сторону картов.
— Ага.
Мы подходим к картам и у меня возникает идея. Каррик не дает никому заплатить за что-нибудь, а я могу гарантировать, что проиграю. Так что, я думаю, сейчас самое время для пари, и он ведь не сможет отказать из-за своего невероятно соревновательного духа.
— Думаю, мы должны поспорить на эту гонку.
Он лицом поворачивается ко мне, я могу видеть его глаза благодаря поднятому визору.
— Да ты что?
— Ну да.
— Ладно. И на что?
— Проигравший оплачивает ужин.
Он задумался на секунду.
— Идет.
Он снимает перчатку и протягивает мне руку для рукопожатия.
Улыбаясь про себя, я опускаю визор шлема и забираюсь в свой карт.
Каррик залезает в свой карт, стоящий рядом с моим.
Маршал стоит в стороне у края трассы с зеленым флагом в руках.
У нас есть пятнадцать минут. Скорее всего выходит меньше минуты на один круг, из чего заезд получается на пятнадцать кругов.
Он поднимает три пальца, обозначая начало отсчета.
Три...
Два...
Я завожу двигатель.
Один.
Флаг опускается вниз, и мы рвемся вперед, все увеличивая и развивая скорость.
Каррик находится передо мной, но не настолько далеко, как должен бы быть, и я понимаю, что он поддается мне.
Стоило бы принять это за комплимент, но я по натуре боец, люблю соревноваться, и меня его действия страшно бесят. Мне не нужны поблажки.
Гонка идет, но Каррик не увеличивает дистанцию между нами слишком сильно. Пытается то ли блокировать меня, то ли быть добрым.
Чтобы он ни делал, это пробуждает во мне самое худшее.
У меня включается инстинкт убийцы, и теперь я обязана выиграть эту гонку, несмотря ни на что.
Когда я наконец смотрю на стюарда, он демонстрирует белый флаг, означающий наш заход на последний круг, и я уже знаю, что буду делать.
Я собираюсь победить во что бы то ни стало.
Каррик по-прежнему передо мной, и я знаю, что он полетит вперед пересекать финишную прямую сразу после того, как достигнет и проедет последний поворот.
Ага, не бывать этому, приятель.
Мы подъезжаем к последнему повороту.
Моя возможность все ближе. У поворота наша скорость сорок километров в час, так что я воспользовалась преимуществом. Вместо того, чтобы замедлиться, как это сделал Каррик, я оставляю скорость прежней и подрезаю его карт сзади, отправляя его за пределы трассы, прямо в грязь.
Ха!
Бросая взгляд назад, чтобы удостовериться, что он в порядке, я вижу карт Каррика в грязи, и его повернутую в моем направлении голову. Мне не нужно видеть его лицо, чтобы понять, что он взбешен.
Смеясь про себя, я вжимаю ногу в педаль и со свистом пересекаю линию финиша.
Флаг в клеточку опускается вниз, я выиграла.
Победитель!
Ухмыляясь самой себе, я подъезжаю на карте к пит-стопу. Останавливаясь, я выбираюсь наружу и стягиваю с головы шлем и балаклаву.
Увидев подъезжающего ко мне Каррика, я начинаю плясать, изображая победный танец.
Каррик нажимает на тормоза, паркуясь рядом со мной.
Он вылезает из карта и снимает шлем с балаклавой. Он сердится.
О, он в бешенстве.
Но это вызывает у меня лишь более широкую улыбку и желание танцевать дальше.
— Поверить не могу, что ты это сделала! — воскликнул он.
— Ты о чем? — включаю я дурочку.
— Вышвырнула меня с трассы! Это гребаное жульничество.
Прекратив победно танцевать, я упираю руки в бока.
— Я не жульничала. Я выиграла.
— Обманом! — Он машет руками в воздухе.
— Кто-то не умеет проигрывать. Ну, если бы ты не водил, жалея меня, то мог бы продумать ходы и победить. Ты так зол, потому что я пришла первой. Стратегические решения не являются жульничеством, Каррик.
Он хмурится, что вызывает мой смех.
— Я сделала великого Каррика Райана, и он не может это принять! — пропела я.
Он смотрит на меня возмущенно и запускает руки в волосы.
— Ты не победила, потому что, блядь, жульничала!
— Победитель! Победитель! Энди победитель, — скандирую я. Я поднимаю руки вверх и двигаю телом в такт, как это делают чирлидерши.
— Обманщица!
— Не умеющий проигрывать!
Я смеюсь так сильно, что наклоняюсь, лишь бы не перестать дышать. У меня на глазах выступают слезы. Не могу вспомнить, когда у меня был такой истерический смех. Но я помню, что до этого момента я всегда смеялась только с ним.
Всегда с ним.
Я вижу его приближающиеся ноги и поднимаю голову, обнаруживая Каррика стоящим прямо передо мной, на его лице отражаются все оттенки серьезности.
Я вытираю слезы из морщинок в уголках глаз тыльной стороной ладони, все еще хихикая.
— Быть сделанным одним из твоих механиков, женщиной. Что же это сделает с твоей репутацией, Каррик? Это погубит твою карьеру. Ты будешь уничтожен, если это когда-то всплывет.
Его губы сжались.
— Снова шантаж?
Я склоняю голову набок, ухмыляясь.
— Может быть, — говорю я, пожав плечом.
Он качает головой. Могу сказать, он отчаянно пытается не рассмеяться, но его глаза сияют.
— Шантаж, жульничество, снова шантаж. Кто ты такая? И что сделала с Андрессой, которую я знаю?
— Может, ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь. — Я подмигиваю, пальцем ударяя его по носу.
Он ловит мой палец и сжимает его.
В то же мгновение, когда моя кожа соприкасается с его, будто что-то грузное проносится через мое тело.
Внезапно я ощущаю тревогу и предупреждение, исходящие от него.
То, как подымается его грудь при каждом вздохе. Как раскрываются его губы, когда он выдыхает. Его напряженное тело. И невообразимая близость его тела.
Все преувеличенно. Воздух вокруг нас стал густым.
Я встречаюсь с его взглядом и во рту пересыхает.
Смех, который срывался с моих губ, бесследно исчез и был заменен чем-то абсолютно иным.
Чем-то горячим.
Этот жар я чувствую внутри.
Его пальцы скользят по моей руке, выводя завитки, аж дух захватывает.
— Андресса, ты... — его голос изменился. Стал глубоким и хриплым.
— Победительница? — перебиваю я его, пытаясь добавить нахальства в своей голос. Но это не срабатывает. Я говорю с придыханием.
Мне нужно вернуть нас к тому, с чего мы начинали, но не знаю как.
Он медленно притягивает меня к себе, ближе ко всему, чего я так хочу, но не могу получить.
— Не похожая ни на кого из тех, кого я встречал раньше.
Ого.
И блядь.
Вот же херня, черт, черт.
Я почти уверена, что он думает меня поцеловать, и я правда, действительно хочу, чтобы он это сделал.
Господи, я так сильно хочу его поцеловать.
Мои губы уже сами собой подготовились к этому.
Но нельзя. Он гонщик. Я не могу быть с ним.
Я делаю шаг назад, руша момент, и моя рука выскальзывает из его захвата.
На его лице промелькнуло разочарование, я увидела это, но предпочла бы не видеть.
Положив шлем в карт, я все еще чувствую, как рука пылает от его прикосновений. Я сжимаю ее в кулак, пытаясь избавить себя от ощущения его касаний. Я прочищаю горло.
— Так, значит, ты должен мне ужин, Райан.
Ужин. Дерьмо. Я должна была проиграть, чтобы иметь возможность заплатить за него.
Могу я быть еще глупее? В своем идиотизме я виню размягчившийся мозг, который вполне мог быть способен на подобное.
Снова разворачиваясь к нему лицом, решительно блокируя чувства, я выдавливаю легкую улыбку, которая, с уверенностью могу сказать, дрожит. Надеюсь лишь, что он не видит этого.
Он все еще смотрит на меня, его взгляд нечитаемый.
Я задерживаю дыхание в ожидании его ответа.
Подняв руки, он запускает пальцы в волосы. Затем его губы расплываются в теплой улыбке.
— Не то чтобы ты заслужила ужин, ведь ты сжульничала... но технически ты выиграла. Так что, так и быть, я плачу. Что ты настроена съесть?
Тебя. Я хочу только тебя.
Уперев руку в бедро, я склоняю голову набок, очищая свой разум от всех мыслей вроде "жажду Каррика".
— На что я настроена? — Я поджимаю губы и принимаю решение. — Местная еда.
Он улыбается.
— Отличный выбор. Я как раз знаю местечко, куда отведу тебя.
Глава шестая
Куала-Лумпур, Малайзия
МЫЕДЕМ УЖЕ ОКОЛО СОРОКА МИНУТ, и Каррик паркуется на улице рядом со зданием, похожим на магазин.
Каррик привез нас сюда, потому что знает дорогу, а я поведу обратно к отелю, и уже не могу дождаться, когда эта машина окажется в моих руках.
Я выбралась из авто и присоединилась к стоящему на тротуаре Каррику.
— Итак, куда мы направляемся? — спрашиваю я, пальцем зацепляя ручку сумки, притягивая ту к себе, когда мы начинаем идти к магазину.
— Немного дальше есть замечательное местечко.
Пока мы идем, я смотрю на лотки и витрины, отвлекаясь на вывески и запахи — свежая еда, одежда, ювелирные украшения. Уличные художники рисуют портреты, а какие-то пожилые мужчины сидят за столом и играют в настольную игру, похожую на шашки. Вокруг раздаются звуки проверенной временем музыки, песни постепенно сменяются одна другой.
Затем я вижу безвкусно украшенный прилавок, на котором разложены украшения, похожие на атрибутику Диснея, и там я примечаю кое-что знакомое.
— Боже мой, это ожерелье с Молнией МакКуин? — Остановившись, я разворачиваюсь и иду обратно к прилавку.
Я вроде как фанат Молнии МакКуин. Серьезно, "Тачки" самый лучший мультфильм Диснея. Могу смотреть его день за днем, в отличие от мультфильмов с диснеевскими принцессами.
(Молния МакКуин — гоночная машина, главный герой мультфильма "Тачки".)
Подойдя ближе, я убеждаюсь, что это ожерелье с Молнией МакКуин, и, должно быть, самая крутая вещь, которую я только видела. Маленький кулон в виде МакКуина прикреплен к серебряной цепочке. Догадываюсь, что цепочка скорее всего не серебряная, и моя шея станет зеленой после часа ношения этого украшения, но мне плевать, потому что я хочу ее.
Я обвиваю цепочку с кулоном вокруг руки и только собираюсь спросить мужчину о цене, как спиной чувствую тепло прижимающегося ко мне Каррика.
— Чего ты смотришь на ожерелье с "Тачками" так, будто оно — бриллианты от Тиффани?
Я обращаю лицо в его сторону.
— Потому что для меня оно имеет именно такой же вес. Что для одной девушки — хлам, для другой — сокровище.
Его глаза засверкали на солнечном свете при взгляде на меня.
— Могу я, исходя из этого, предположить, что ты — фанат "Тачек"?
— Эм, да, — я смотрю на него, потрясенная уже тем, что он вообще спросил. Ну, то есть, я имею в виду, кому не нравится этот мультфильм? — А ты нет?
— Нет, — улыбка затрагивает его глаза.
— Что? Почему нет?
— Потому что мне не пять лет.
Своим высказыванием он заслуживает тычок локтем в ребра.
Я уставилась на него с любопытством.
— Ты же никогда не смотрел этот мультфильм, так ведь?
— Не смотрел.
— Как это вообще возможно? — воскликнула я. Выронив ожерелье из рук, я разворачиваюсь, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
— И снова, потому что мне не пять лет.
Я разочарованно качаю головой.
— Ты многое упустил. И ты еще называешь себя гонщиком. — Выдержав паузу, я упираю руки в бедра. — Серьезно, тебе стоит посмотреть этот мультфильм. Он великолепен. Он стоит того. — Я принимаю решение. — Мы посмотрим его в следующий раз, когда ты будешь свободен.
Он сжимает губы, и я с уверенностью могу сказать, что он сдерживается, чтобы не улыбнуться.
— И что ты собираешься делать? Купить его и силой вынудить меня посмотреть?
— Нет, он уже есть у меня на DVD, глупый.
На его лице отражается осознание, и лишь тогда до меня доходит, что я допустила оплошность.
— Он у тебя с собой, так ведь?
Мои щеки вспыхивают ярко-алым цветом, взгляд опускается к ногам.
— Может быть, — мямлю я.
— Ты путешествуешь по миру, возя с собой диск с диснеевским мультиком?
Он до смерти хочет рассмеяться. Говорю вам.
А я просто погибаю, потому что он только что узнал, насколько я с придурью.
— Это что-то вроде укрытия от тревог, — говорю я, защищаясь.
Пальцем он поддевает мой подбородок и приподнимает мое лицо, чтобы я смотрела на него. Его лицо светится от веселости.
— Знаешь ли, нормальные люди обычно укрываются настоящим одеялом.
(Присутствует игра слов. Энди говорит о "security blanket" — так называется что угодно, делаемое взрослым человеком для снятия тревожности, для успокоения после стресса; образовано от слов "security" — защита, безопасность; и "blanket" — одеяло. Каррик же над ней шутит, говоря об одеяле в его обычном значении вне этого словосочетания.)
— Ты говоришь, что я ненормальная? — пытаюсь я огрызнуться, находясь под его пристальным вниманием.
— Нет. Я говорю, что ты уникальная.
— В плохом или хорошем смысле? — я прикусываю губу.
Он усмехается краем губ, но в его глазах мелькает что-то, намекающее на некоторую серьезность.
— О-о, определенно в хорошем. Ты... непредсказуемая, Андресса.
Ох. Ого.
Ощущение истинного удовольствия пронзает все мое тело.
‒ Итак. Ты хочешь ожерелье?
‒ М-м-м-м…
Он не перестает смотреть на меня, а я на него. Я ослеплена, околдована его сладкими чарами.
Он отводит глаза от моих, и в тот же момент я начинаю скучать по его взгляду, устремленному на меня. Потом я вижу, как он поднимает ожерелье с прилавка.
‒ Сколько?
‒ Пятьдесят пять ринггит, но ты можешь забрать за пятьдесят, ‒ говорит торговец.
(На начало мая 1 ринггит = 14,5 р., т.е. 55 ринггит примерно 795 р., 50 же — 723 р.)
Каррик достает кошелек, и я вижу, что он достает куда больше, чем пятьдесят ринггит.
Он протягивает деньги мужчине.
‒ Сдачи не нужно.
Не знаю, как много Каррик дал ему, но стоило тому получить деньги, как его глаза загорелись, и мужчина поторопился быстро спрятать их в сумку-ремень на поясе.
‒ Ну-ка. ‒ Каррик жестом указывает мне повернуться.
Так я и поступаю, разворачиваясь к нему спиной.
‒ Ты не обязан это делать, ‒ мягко говорю я.
‒ Я хочу этого.
Он оборачивает ожерелье вокруг моей шеи. Прохладный кулон располагается на моей коже.
Закончив, он кладет руки мне на плечи.
‒ Вот теперь ты всегда сможешь носить с собой свое укрытие от тревог.
Я ощущаю, как что-то глубокое и многозначительное возникает в моем сердце.
Я сжимаю кулон рукой.
‒ Спасибо, ‒ оглядываюсь я на него через плечо.
Его взгляд опускается на мои губы. Голубые глаза темнеют, и лишь тогда он снова смотрит на меня, отступая на шаг.
‒ Идем. Вперед за едой.
Мы отходим немного дальше, пока Каррик не останавливается у маленького ресторана. Он настолько невзрачный, что я бы прошла мимо.
‒ Здесь? ‒ я указываю на здание.
‒ Снаружи оно выглядит не очень, но подожди, пока не зайдешь внутрь.
Каррик открывает передо мной дверь, и я ступаю в небольшой малазийский оазис. Он не шутил. Меня так и подмывало выйти обратно, чтобы убедиться, что я все еще в реальном мире. Создается впечатление, словно я очутилась в Нарнии.
(Волшебный и живописный придуманный мир из книг "Хроники Нарнии".)
С высокого потолка свисают симпатичные красные фонари. Столы из темного дерева, на них лежат красочные столовые приборы, декорированные в насыщенных красных, зеленых и пурпурных тонах. У деревянных стульев мягкие спинки, оформленные в том же стиле, что и столовые приборы. На стенах золотистого цвета изображены изумительные рисунки, а занавеска обрамляет заднее окно, которое, что удивительно, выходит на красивый сад с фонтаном.
‒ Мистер Райан! ‒ От барной стойки к нам пробирается малазиец маленького роста, но с широкой улыбкой на лице. ‒ Рад видеть вас снова. Я все задавался вопросом, когда вы к нам пожалуете. И, вижу, вы привели друга. Привет, ‒ говорит он уже мне, улыбаясь еще шире.
‒ Привет.
‒ Гунтур, это мой друг Андресса Амаро. Андресса, это Гунтур Вон. Он владелец этого милого местечка, ‒ проинформировал меня Каррик.
‒ Красиво вы здесь все обустроили, ‒ отзываюсь я.
‒ Спасибо, ‒ отвечает он, маша рукой. ‒ Но оформление не идет ни в какое сравнение с едой, ‒ подмигивает он мне, вызывая улыбку.
‒ Он не шутит, ‒ говорит мне Каррик, когда Гунтур рассаживает нас. ‒ Почему, ты думаешь, я тащу свою задницу этой дорогой каждый раз, когда посещаю Куала-Лумпур?
‒ Ну, спасибо, что взял с собой. ‒ Я улыбаюсь, встречаясь с его взглядом над столом.
‒ Что я могу принести вам из напитков? ‒ спрашивает нас Гунтур.
‒ Мне газированную воду, ‒ заказываю я.
‒ То же самое, ‒ говорит ему Каррик.
Гунтур протягивает каждому из нас по меню.
‒ Мы добавили парочку новых блюд с вашего последнего визита, ‒ оповестил Гунтур Каррика, по-дружески хлопая его по спине. ‒ Скоро вернусь с вашими напитками.
‒ Итак, как ты нашел это место? ‒ спрашиваю я Каррика. ‒ Его точно нет в туристическом путеводителе.
‒ Когда я только начинал карьеру в Формуле-1 и прибыл сюда для моей первой гонки, через одного из спонсоров я познакомился с Гунтуром. Он оказался чьим-то родственником. Гунтур большой фанат гонок. В любом случае, он дал мне визитку своего ресторана и сказал приходить. Сказал, что предоставит лучший наси лемак во всей Малайзии. У меня не было ни единого понятия, что такое наси лемак, но однажды ночью мне стало так скучно, что я сел за руль и отправился сюда. Попробовал немного наси лемак, плюс посмаковал другие блюда, а теперь я возвращаюсь сюда каждый раз, когда прилетаю в Куала-Лумпур. К тому же, Гунтур отличный парень.
‒ Да, он кажется милым. ‒ Я руками подпираю подбородок. ‒ И что же такое наси лемак?
‒ Их национальная еда. В основном это рис, приготовленный в кокосовом молоке с листьями пандана.
‒ Ты готовишь? ‒ спрашиваю я ошеломленно, пытаясь представить его на кухне.
‒ Нет, я прочитал это в меню, ‒ ухмыляется он мне, взглядом пробегаясь по меню перед ним.
Рассмеявшись, я качаю головой.
‒ Ну, и что будете заказывать? ‒ Гунтур уже вернулся с нашими напитками.
Я благодарю его, когда он ставит заказанную мною воду передо мной и смотрю в меню. Не зная, что заказывать, я ищу помощи у Каррика.
‒ Ты хочешь, чтобы я заказал для нас обоих?
‒ Прошу, ‒ улыбаюсь я.
Я слушаю, как Каррик тараторит заказ, звучащий как ужасно большое количество еды, и потягиваю воду.
Гунтур записал заказ и исчез на кухне.
‒ Итак, поверить не могу, что не спросила этого раньше, но где именно в Ирландии ты рос?
‒ Хоут. Это старая рыбацкая деревенька недалеко от Дублина.
‒ Там есть пляжи?
‒ Ха, ‒ засмеялся он. ‒ У гавани есть обломок скалы, идя по которому можно подойти поближе к воде. Ничего и близко похожего на то, что было у тебя в Бразилии.
‒ Я не всегда была рядом с этими пляжами, помнишь? Я родилась в Англии.
‒ Ах да, точно, ‒ подтверждает он. ‒ И где именно в Англии?
‒ Лондон.
‒ И почему ты перебралась в Бразилию?
Я делаю глоток воды, готовясь дать ответ.
‒ Мой отец умер, когда мне было десять.
‒ Господи, Андресса. Я не знал этого. Мне так жаль.
‒ Все нормально. Ты его не убивал.
На мгновение он уставился на меня, выглядя сконфуженным.
‒ Прости. Несвоевременная шутка.