Я шевельнула пересохшими губами, чтобы заговорить.
Но Каррик перебил меня.
‒ Она никто.
Никто.
Если бы он ударил меня, это было бы менее болезненно. Шокированная, я отшатываюсь назад, прижимая ладонь к тому месту на груди, куда он только что вонзил нож, причиняя мне боль.
Безучастный к тому, что только что сделал со мной, он ступает из лифта, ведя девушку за собой, при этом держа ее за руку.
Он указывает на лифт.
‒ Лифт в твоем распоряжении. ‒ Его голос бесстрастен, будто разговор со мной нагоняет скуку.
Я смотрю внутрь лифта, но могу видеть только его вместе с ней. Как он прижимается к ней. Целует ее. Его руки…
‒ Воспользуюсь лестницей.
‒ Плевать. ‒ Он проходит мимо меня, запуская девушку в номер.
Делая долгий вдох, я задерживаю дыхание и прикладываю усилия для того, чтобы шевелить ногами и идти в направлении лестницы, пока слушаю исчезающие внутри его номера звуки женского хихиканья.
Я крепко обнимаю себя, пытаясь держаться, когда внутри меня все разрывается на части.
Я дохожу до двери, ведущей на лестничную площадку. Толкая плечом, я открываю ее, влетаю в коридор, и со свистом выпускаю мучительно сдерживаемый мною все это время воздух.
Из горла рвутся всхлипы. Я держусь, прикрывая рот рукой, и держу ее так до тех пор, пока бегу по лестнице вниз.
Вставляю ключ в дверь, залетаю в номер. Давая двери закрыться за собой, приваливаюсь к ней спиной.
Убираю руку ото рта, прижимаю ее к животу, в котором зарождается боль, и разражаюсь рыданиями. Слезы льются из моих глаз, я пальцами тянусь к цепочке на шее и рукой обхватываю кулон в виде маленькой машины.
Глава восьмая
Сахир, Бахрейн
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ я покинула Китай, не увидевшись с Карриком.
Мы с ребятами прибыли в Бахрейн, и я включила телефон. Мы сидим в автобусе, везущем нас в отель, и я просматриваю сообщение от него.
Я сожалею.
Он сожалеет.
О чем? Что поцеловал меня? Что целовал ее? О сексе с ней? О том, что он самый отъявленный говнюк во всем мире?
Гр-р-р!
Сильная волна гнева захлестывает меня. Я удаляю сообщение и бросаю телефон в сумку.
— Ты в порядке?
Я смотрю вверх и вижу дядю Джона, стоящего у сидений.
— М-м-м-м. Все хорошо. Просто устала. — Я выдавливаю улыбку.
Он садится рядом со мной.
— Понимаю. Кажется, я становлюсь слишком старым для всех этих путешествий.
— Да ни в жизнь. — Я смотрю на него и улыбаюсь. — Ты не будешь знать, чем занять себя, если остановишься. Ты любишь все это.
— Конечно, люблю. — Он подмигивает мне. — Но все равно старею.
— Ну, как по мне, то ты выглядишь все так же, как и раньше, когда я была девочкой. — Я беру его под руку и кладу свою голову ему на плечо.
— Я рад, что ты здесь.
— Ага, я тоже.
— Как в старые времена. — Он тяжело выдыхает. — Ты много времени проводишь с Карриком.
Вот оно.
Я поднимаю голову и встречаю взгляд дяди.
— Да?
— И я хочу убедиться, что у тебя все в порядке.
Он так пристально смотрит, словно может видеть меня насквозь. Он всегда был способен распознать, если со мной что-то случалось.
— Я в порядке. Мы с Карриком просто друзья.
— И я уверен, что ты так и думаешь. А он думает так же?
Я вспоминаю вчерашний день.
— Да, он думает также.
Еще один пристальный взгляд, и после этого он вроде как успокаивается.
— Я просто беспокоюсь о тебе, малая.
— Знаю, и ценю это, но все в порядке. Обещаю.
Вот только это не так.
Он делает долгий вдох.
— Даже несмотря на то, что вижу тебя каждый день, создается впечатление, будто с момента твоего приезда я почти не провожу с тобой времени.
— Ага, я знаю, что ты имеешь в виду. Но все понимаю. Мы все заняты. А ты еще и более занятой, чем остальные.
Дядя Джон всегда работает сверхурочно.
— Ага, но знаешь, иногда хочется провести время с моей девочкой. Когда доберемся до отеля, может поужинаешь со мной? Или ты будешь слишком уставшей?
— Нет такой усталости, которая помешала бы мне поужинать с тобой, — говорю я с улыбкой.
Я уже спала, когда услышала стук в дверь.
После ужина с дядей Джоном я отправилась прямиком в постель, потому что разваливалась на части.
Петры со мной нет. Она летит обратно в Англию на неделю, чтобы прояснить кое-какие вопросы, связанные с кейтерингом — все должно быть готово к нашему прибытию домой — и затем вернется к нам. Не могу дождаться ее возвращения. Сейчас женская компания была бы очень кстати.
(Кейтеринг — организация питания на мероприятиях разного уровня на выезде и не только; готовка еды, оформление столов, сервировка, обслуживание.)
Итак, я в номере одна, и кто-то стучит в дверь.
Выбравшись из кровати, я включаю свет, чем ослепляю себя на мгновение. Бросая взгляд на часы, я вижу время — пять утра.
Добравшись до двери, я смотрю в глазок.
Каррик.
Дерьмо. Что он здесь делает?
Мне казалось, он все еще в Китае. Я была уверена, что перед прибытием в Бахрейн ему нужно принять участие в какой-то пресс-конференции.
Но он здесь, а это значит, что вылетел он ненамного позже меня.
Сделав глубокий вдох, я открываю дверь.
— Привет. — Глазами он пробегается по моим оголенным ногам, и лишь затем смотрит мне в лицо.
На мне пижамные шорты и футболка. И теперь я припоминаю, что на мне нет лифчика.
Потрясающе.
Я складываю руки на груди.
— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты все еще в Китае.
Посмотрев на него, я обращаю внимание, что его глаза налиты кровью и будто бы стеклянные. Он пил?
— Я прибыл пораньше. Частный самолет, — поясняет он.
— Это все замечательно, Каррик, но сейчас до смешного рано, я спала.
— Прости, просто... — Рукой от потирает лицо. — Я хотел поговорить с тобой.
А я хотела поговорить с тобой прошлой ночью, но ты был слишком занят вдалбливанием себя в другую женщину.
— Ну, ты не мог подождать более приемлемого времени?
Во мне включилась стерва, потому что меня пронизывает боль.
Больно от того, что он спал с другой. Что нашел мне замену.
Но больше всего меня ранили его слова о том, что я никто.
"Она никто."
Эти слова все еще отдавались звоном в моих ушах. Они разрывали меня на части.
Мне казалось, что я что-то значу для него. Я думала, что мы друзья.
Совершенно очевидно, что нет.
— Нет, я не мог ждать. — Его голос тверд, как и его взгляд.
Тогда я направляю на него озлобленный взгляд и театрально вздыхаю.
— Итак, чего конкретно ты хочешь?
Он плечом опирается о дверной косяк, становясь таким образом ближе ко мне, и я тотчас же чувствую исходящий от него запах виски.
Он пил.
Не знаю почему, но это взбесило меня еще больше, разожгло внутри меня гнев, смешанный с болью.
— Ты пил?
Он посмотрел на меня, смутившись.
— Немного. В полете. — Он выдыхает. — Слушай, Андресса, я просто...
— Как ты узнал, в каком я номере? — прерываю я его. Слова вырываются из моего рта в ту же секунду, что возникают в моем мозгу.
В его взгляде промелькнула неловкость. Затем он выпрямляется во весь свой рост, скрещивает руки на груди и смотрит на меня с уверенностью.
— Ты действительно хочешь узнать ответ на этот вопрос?
Я выпрямляюсь, копируя его.
— Да, черт подери, действительно хочу.
Упершись рукой о дверной косяк, он наклоняется вперед с невероятным самодовольством.
— Потому что я — Каррик, мать его, Райан, и денег у меня дохера и больше. Благодаря этим двум пунктам я могу купить почти все, что захочу, включая номер комнаты в отеле, где ты остановилась.
Но не меня. Ты не можешь купить меня, Каррик.
Р-р-р-р! Я готова хлопнуть дверью, чтобы та врезала по его гребаному заносчивому лицу. Это не он. Не настоящий он. Это не тот Каррик, с которым я общалась весь прошлый месяц, чтобы узнать его получше.
Это... Не знаю, что это за проявление такое, но эта версия — Каррика-пьянчуги, и мне очень хочется ударить по его богатому привлекательному лицу.
Я делаю шаг вперед, тыкая пальцем в его грудь, вынуждая его опустить руки и отступить назад.
— Какого хера? Это не ты! Ты не говоришь дерьмо, подобное этому, особенно мне! А прийти сюда так, словно ты владелец этого места, отыскать мой номер и разбудить меня перед самым рассветом ты не имел никакого права! Знаешь, кто-то назвал бы это нарушением закона или, может, вторжением в личную жизнь, ну или долбаным преследованием! — Говоря последнюю часть, я срываюсь на крик.
Для приличия он хотя бы стал выглядеть кающимся. Под влиянием моей ярости он отходит назад.
— Господи. — Он выдыхает, дрожа, запуская руку в свои волосы. — Все идет не так, как я хотел.
— Нет? А как ты думал все будет проходить, когда ты объявляешься здесь нежданно-негаданно в пьяном угаре и ведешь себя, как напыщенный индюк?
Он неотрывно смотрит мне в глаза.
— Может я и пил, но точно не пьян.
Рукой проводя по спутанным от лежания в кровати волосам, я двигаюсь в сторону номера.
— Слушай, я устала и не в настроении ссориться с тобой.
Я начинаю закрывать дверь, но он подставляет руку, останавливая меня.
— Прошу, Андресса. Просто подожди...
Я выдыхаю, смотря ему в глаза.
— Чего?
— Я писал тебе.
— Знаю.
Я вижу по его выражению лица, что он ждал такого ответа.
— Почему ты не ответила мне? — спрашивает он мягко. Звучит так, словно он уязвлен.
Хорошо. Потому что я тоже уязвлена. Уязвлена до глубины гребаной души.
— Потому что мне было нечего тебе сказать.
Он выглядит так, словно ему сказали, что его любимая машина разбилась на части.
Каррик делает шаг назад, будто собирается уйти, но затем останавливается.
— Я не переспал с ней.
Слова были сказаны настолько глухо, что на миг я усомнилась, были ли они действительно произнесены им.
Ох.
Услышав это, меня охватило ощущение облегчения. И это неправильно, потому что я не должна чувствовать что-либо, особенно к нему.
Он пристально смотрит на меня. В его глазах столько отчаяния, что глубоко внутри мне стало больно.
— Зачем ты говоришь мне это? — Мой голос холоден, лишен всяких эмоций.
— Потому что... я думал... не знаю, что я думал. — Он качает головой. — Просто хотел, чтобы ты знала, что я не законченный ублюдок, как ты обо мне думаешь.
Ублюдок лишь наполовину.
— Прости. Я чертовски сожалею.
— Тебе не за что просить прощения. Ты в свободном плавании. Ты можешь делать что захочешь и с кем захочешь. Это меня не касается. Я никто, помнишь?
Это ранит его. Я вижу это по его глазам.
Хорошо. Сейчас он чувствует хотя бы толику того, что чувствовала я, когда он сказал мне это.
Затем, на удивление, его боль преобразуется в гнев. И это выводит меня из себя.
— Ты не думаешь, что я сделал что-то не так? Я целовал тебя, вдавливал тебя в тот гребаный диван, желая трахнуть, а через несколько часов ты находишь меня у лифта с другой женщиной, которую я был готов отыметь.
Вообще-то мне не нужно воспроизводить детали одной из худших ночей, бывших у меня за долгое время. Он пытается спровоцировать меня? Потому что если это так, то у него получается — даже слишком хорошо.
— Но это же обычная ночь для тебя, не так ли? — огрызаюсь я, лишь распаляясь.
Это удар ниже пояса, собственно, к чему я и стремилась.
К чему я не была готова, так это к тому, насколько паршиво мне будет видеть выражение боли на его лице.
Я отступаю от него на шаг, создавая между нами расстояние.
— Слушай, я устала и зла, а ты выпивший. Нам не стоит вести этот разговор сейчас. Мы ни к чему не придем.
— Да, ты права. — Каррик выдыхаясь, находясь в расстроенных чувствах. — Прежде чем уйду... Я хочу, чтобы ты знала, мне жаль. Больше, чем просто жаль. Ты заслуживаешь лучшего обращения. У меня крыша нахер поехала. А о том, что я сказал... Боже, Андресса, ты не никто. Ты все. Не считая моего отца, ты лучший человек из всех, кого я знаю. — Рукой запутавшись в волосах, он смотрит мне в глаза. — И не то чтобы это извинения за мое поведение, просто я не могу... справиться, когда меня отвергают.
Определенно.
— С того места, где я стояла, не было похоже на то, чтобы она тебя отвергала.
— Господи, Андресса. Я имею в виду тебя.
Отводя взгляд в сторону, я прячу свою боль и складываю руки на груди.
— Что ты хочешь от меня услышать, Каррик?
Он подходит ко мне. Вынуждает посмотреть ему прямо в глаза.
— Просто скажи мне, что я не проебал все. — Его голос опускается практически до шепота, шепота, в котором слышится отчаяние. — Я не хочу потерять друга. Не хочу потерять тебя.
Я проглатываю всю собственную горечь, когда боль обхватывает мое сердце и стискивает его покрепче.
— Ты не потерял меня. Мы просто... облажались, мы справимся с этим. Все у нас будет в порядке.
И я игнорирую тихий голосок в моей голове, вопрошающий о том, как, черт подери, что-либо из вышеперечисленного может быть в порядке, если у меня совершенно точно есть к нему чувства?
Глава девятая
Барселона, Испания
Я В ИСПАНИИ, уже поздний час, на улице жарко. Я все еще у трека, заканчиваю работу после сегодняшней тренировочной сессии. Я здесь одна, так как сказала ребятам возвращаться в отель. Они умирали от желания пойти выпить, моя же усталость достигла того уровня, что даже размышлять о подобном не было сил, потому и сказала им, что все закончу сама.
Наконец на сегодня все сделано, и моя готовность отправиться в постель настолько абсолютная, что это даже не смешно.
После случившегося в Китае и Бахрейне у нас с Карриком все пришло в норму.
Пока мы были в Бахрейне, то, когда оказывались рядом, вели себя тише воды, ниже травы. Затем, когда встретились в Корее на очередном этапе гонок, до этого не пересекавшись несколько дней, мы просто вернулись к тому, какими были прежде. Но даже проводя время вместе, мы не остаемся наедине. С нами всегда ребята и Петра.
Не уверена, почему так получается: то ли он делает это сознательно, то ли я на подсознательном уровне стремлюсь к этому. Я просто рада, что мы все еще друзья.
Но образ, где он с той женщиной в Китае, словно выжжен у меня в мозгу. Хотелось бы мне, чтобы был способ соскоблить его оттуда.
— Мне нужна услуга.
Я поднимаю голову, услышав голос Каррика.
Есть что-то странное в том, чтобы человек, о котором вы только что думали, внезапно являлся перед вами собственной персоной.
— Услуга? — Я поднимаю бровь, смотрю, как он идет ко мне, и вытираю испачканные руки о рабочий комбинезон. — И что ты здесь делаешь до сих пор?
— Встречаюсь с отцом и Пирсом.
— Оу. Так что за услуга?
— Хм-м, — он смотрит на меня, а на его лице расплывается сексуальная ухмылка.
— Ну, в чем дело? — Я сама подозрительность, потому что обычно услуги для Каррика сопряжены с потенциальным риском для моей работы.
Остановившись передо мной, он поднимает руку, и большим пальцем проводит по моей щеке.
Я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть, когда вспыхнувшее пламя обжигает мою кожу.
— Масло. — Он показал мне свой палец.
— Масло. — Я рукой вытираю все лицо. — Так что за услуга? — Я делаю шаг от Каррика, становясь ближе к рабочим инструментам.
— Мне нужна пара. Точнее выражаясь, мне нужно, чтобы моей парой стала ты. Завтра вечером мне нужно идти на организованный спонсором прием. Это наш влиятельнейший спонсор, потому это вроде как важно.
— И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— Ага.
— Почему?
— Потому что я не хочу идти один. И потому что ты изумительная.
Рассмеявшись, я качаю головой.
— Я имею в виду — почему я?
— Потому что ты сделаешь эту стопроцентно скучную до усрачки ночь в миллион раз лучше.
Его комплимент взбудоражил меня, проносясь через все тело, от макушки до кончиков пальцев ног.
— И я хочу провести время только с тобой. Лишь ты и я. Как друзья... — добавляет он, отметив мое выражение лица. — Я скучаю по временам, когда мы веселились вдвоем.
Я тоже скучаю по временам, когда мы веселились вдвоем.
— Ладно, — улыбаюсь я.
Его лицо будто проясняется, и мне нравится, как я себя из-за этого чувствую. Мне нравится делать его счастливым.
— Во сколько все начинается? — Я думаю о завтрашней тренировочной сессии, смогу ли я ускользнуть на часок, чтобы найти наряд и успеть после этого собраться.
— Начало в семь тридцать. И не беспокойся. Я поговорю с Джоном, дам ему знать, что ты идешь со мной, и попрошу отпустить тебя пораньше.
Ну да, уверена, что все будет принято с энтузиазмом.
— Дай мне поговорить с ним.
— Уверена?
Я взглянула на него.
— Уверена. — Я подхожу к раковине помыть руки. — Итак, что мне следует надеть?
— Дресс-код вечерний, так что платье.
— Платье. Поняла.
Дерьмо. Мне нечего надеть, и нет ни одной мысли, что бы купить. Я из девушек, предпочитающих джинсы и футболки. Спрошу у Петры. Не сомневаюсь, она пойдет вместе со мной за покупками. Она обожает шоппинг.
Каррик потянулся к заднему карману и достал оттуда кредитную карту.
— Возьми.
Схватив полотенце, я вытираю руки.
— Что это?
— А на что это похоже? Это кредитка, глупышка, — усмехается он.
— Твоя кредитка?
— Да.
— И зачем ты даешь ее мне?
— Чтобы ты могла купить платье. — Он впихивает карту мне в руку.
— Эм, нет. Я ни за что не приму твои деньги.
Я протягиваю кредитку обратно ему, но он поднимает руки, отказываясь забрать ее.
— Бери. Ты оказываешь мне услугу, идешь со мной. Ты не должна тратить хренову тучу денег на платье, которое купишь лишь для того, чтобы помочь мне.
— Откуда тебе известно, что у меня нет собственного платья?
Он скрещивает руки.
— А оно есть?
Я скрещиваю руки, подражая ему.
— Нет, но суть не в этом.
— Суть как раз в этом, так что возьми гребаную карту и купи платье. — Он уходит прежде, чем я успеваю предпринять еще одну попытку вернуть ему его кредитку. — Увидимся завтра. — Обернувшись, он подмигивает мне.
Через минуту после его ухода у меня включается режим паники. Как, черт подери, я собираюсь купить платье и сделать себя привлекательной к завтрашнему вечеру?
Когда я шла в свой номер, мой испуг достиг апогея, ведь я не понимала, зачем согласилась идти на этот прием с Карриком. Зайдя в комнату, я обнаруживаю там Петру.
— Я думала, ты пойдешь куда-то.
— Я передумала. Решила устроить себе передышку и провести время с тобой.
Упав на кровать, я ложусь набок, повернувшись лицом к Петре.
— Мне нужна помощь.
— Хорошо. — Она прекращает смотреть телевизор и обращает свой взор ко мне. — Это о Каррике?
Я откидываю голову назад.
— Ты о чем?
— Да ладно. Я же вижу непонятное напряжение между вами. Ты уехала из Китая будто не в себе и до сих пор все такая же.
— Нет ничего такого. И нет никакого напряжения между мной и Карриком.
— Ну конечно. — Она закатывает глаза.
Я бы предпочла не видеть ее, как, впрочем, и не хотела обсуждать с кем-либо наши с Карриком проблемы. Я знаю Петру, она мне нравится, но я не уверена в ней настолько, чтобы делиться тем дерьмом, что происходит у меня с ним.
— В любом случае, в каком-то роде это связано с Карриком. Он позвал меня пойти с ним на завтрашний прием, как друга, — добавляю я, видя, как поднимаются ее брови. — Мне нужно платье. — Я не говорю ей, что Каррик платит за меня, потому что она только уверится в том, что между нами что-то есть. — Но я не имею понятия, какое платье покупать, или где его брать в Барселоне, так что мне нужна твоя помощь, потому что в шоппинге я профан.
Она с восторгом хлопает в ладоши.
— Конечно, я помогу.
Она бросает взгляд на часы, я смотрю туда же и обнаруживаю, что уже семь тридцать.
— Тебе повезло, ведь мы находимся в одном из более подходящих городов для позднего шоппинга. Магазины открыты до девяти часов. — Она поднимается с кровати. — Какой суммой ты располагаешь? Потому что на Пассаж де Грация есть прекраснейшие дизайнерские магазины, но также там есть Зара и Манго.
(Passeig de Gràcia — шопинг-улица в Барселоне.)
— Ну, я не хочу тратить слишком много. — Чувствую, как кредитка Каррика прожигает дыру в моем кармане. — Но хочу выглядеть хорошо.
— Бюджетная красота. Поняла. Идем, цыпочка. — Она стучит по моей ноге, проходя мимо. — Нам предстоит совершить серьезные покупки, и время наше ограничено.
Я обнаруживаю себя в примерочной магазина «Манго» на улице Пассаж де Грация.
Петра орет мне:
— Ты померила его? Ты там уже годы!
— Померила.
— И?
Руками я провожу по платью сверху вниз, осматривая себя. Просто... Я не знаю. Кажется, я выгляжу нормально, но для меня это слишком откровенно. Красный атлас, длина в пол, глубокое декольте, без сомнений можно увидеть ложбинку между грудями. Но это не самая откровенная часть. Сбоку есть разрез. Платье, правда, не облегающее, но, когда я иду, можно увидеть всю длину моих ног до самого бедра.
"Господи... твои ноги бесконечные. "
В моей памяти всплыли слова, когда-то сказанные Карриком в гараже.
Понравлюсь ли я ему в этом платье? Разве это имеет для меня значение?
Кажется, я уже знаю ответ на этот вопрос.
— Энди? — с нетерпением зовет Петра. — Если ты не выйдешь в следующие три секунды, я вхожу.
— Ладно. Выхожу. — Делая глубокий вдох, я оттягиваю штору и делаю шаг.
— Срань господня, — говорит Петра, поднимаясь на ноги.
— Это в хорошем смысле?
— В самом лучшем, — усмехается она. — Ты выглядишь потрясающе, не то чтобы ты обычно выглядела как дерьмо, но ты всегда в спецовке или в джинсах и футболке. Все это время ты прятала вот это под хламом. — Она рукой указывает на меня, махнув ею сверху вниз. — Каррик кончит в штаны, когда увидит тебя в этом платье.
— Мило. — Я скривилась от ее выбора слов. — Серьезно, думаешь, так пойдет? — Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть на себя в зеркало. — Оно не слишком... красное?
— Совсем нет. С твоим цветом кожи и волос ты можешь не беспокоиться об этом, никаких проблем.
— Думаешь, мне стоит взять его?
— Я определенно думаю, что тебе нужно его брать и, возможно, носить его каждый день. — Она улыбается, становится рядом со мной и смотрит в зеркало. — Боже, рядом с тобой я чувствую себя, словно гребаный карлик. — Она дует губы.
Петра ростом всего сто шестьдесят пять сантиметров, что, вообще-то, хороший рост. Это просто я долбаная дылда.
— Думаю, в выборе ювелирных украшений нам нужно быть минималистичными, — говорит она. — Может какие-нибудь сережки. Не хочется умалять выразительности этого платья. О, туфли. Тебе определенно нужно что-то на каблуках. Может черного цвета, ну или телесного. Еще посмотрим.
Каблуки?
— Эм, Петра, я не ношу обувь на каблуке.
— Возьмем каблук пониже. — Она ткнула меня в руку. — Семь или десять сантиметров.
Семь или десять сантиметров?
— Я думала о чем-то около трех сантиметров. Серьезно, я не смогу их носить. Я упаду и травмирую себя. И буду выглядеть как гигант. Могу я надеть балетки?
Она посмотрела на меня так, словно я попросила налить мне в овсянку кофе.
— Нет, чтоб тебя, ты не можешь надеть балетки! У этого ошеломительного платья случится инсульт. Я научу тебя ходить на каблуках. И ты не будешь выглядеть слишком высокой. Ты будешь выглядеть как шикарная супермодель. А теперь иди переоденься. — Она заводит меня обратно в примерочную, толкая в спину. — У нас осталось не так много времени, а еще нужно найти тебе туфли.
Глава десятая
Барселона, Испания
Я СТОЮ У ПРИМЫКАЮЩЕГО К ОТЕЛЮ САЛОНА КРАСОТЫи размышляю, какого черта я здесь забыла. Это не я. Я не делаю все эти девчачьи штуки. Безусловно, я хожу в парикмахерскую подстричься, когда возникает необходимость. Но маникюр? Вот уж нет, спасибо. Это слишком неловко.
Я бросаю взгляд на сообщение от Петры, полученное этим утром. Она встала и ушла еще до моего подъема, ведь ей нужно было начать работать пораньше, чтобы подготовить завтрак к устраиваемой Пирсом и прочими руководителями встрече.
Салон у отеля. 16.00. Я записала тебя на маникюр. Будь там. Увидимся позже, когда вернешься в номер, я могу сделать тебе прическу и макияж.
Я смотрю на свои руки. Они пересохшие, кожа грубая. Вокруг кутикул масляные разводы, а сами ногти обгрызены. Ух. Маникюрша взглянет на них и убежит с воплями.
— Могу я помочь? — Услышала я голос с сильным акцентом.
Потом я сообразила, что дверь салона открыта, а в проеме стоит женщина и смотрит на меня.
Должно быть, я похожа на сумасшедшую из-за того, что просто стою тут и пялюсь на салон.
— О, эм, да, я записана... на маникюр. — Я прячу руки за спиной. — Это устроила моя подруга.
— Ох, вы Энди? — улыбается она мне.
— Ага, — отвечаю я робко.
— Замечательно! Идем. — Она делает шаг назад, машет мне, зовет следовать за ней. — Я Мартина.
Она прикладывает руку к груди. Когда я вижу ее ухоженные ногти, то ежусь от стыда за свой обгрызенный кошмар.
— Я записала вас к Алме. Она появится через пару минут. Садитесь.
Я опустилась на стул.
— Желаете чего-то выпить?
— Было бы чудесно выпить кофе. Спасибо.
Мартина исчезает в недрах салона, оставив меня паниковать из-за нахождения здесь. Салон оказался средоточием активности благодаря женщинам, которым делали прически. Они все выглядят стильно и гламурно, и ни одно из этих слов нельзя отнести ко мне, я совсем не похожа на них.
Вообще-то я думаю о том, как сбежать отсюда, когда внезапно появляется Мартина с моим кофе.
— Вот, держите.
Она протягивает мне чашку, и я принимаю напиток у нее из рук.
— Спасибо.
Я делаю лишь глоток кофе, когда из-за угла выходит подтянутая темноволосая женщина, которой где-то около тридцати лет.
— Энди? — Она приветствует меня с улыбкой. — Будьте добры проследовать за мной. Я возьму ваш кофе. — И забирает напиток из моих рук.
Нервничая, я следую за ней по коридору, пока мы не заходим в одну из комнат.
— Садитесь. Итак, что мы делаем сегодня?
— Мои ногти... они вроде как в ужасном состоянии.
— Ясно. Можно взглянуть?
Я вдруг осознаю, что сижу на своих руках.
— Простите. — Я нервно смеюсь. Затем вытаскиваю руки из-под себя и располагаю их на столе перед собой.
Маникюрша не выглядит ужаснувшейся, что уже хорошо. Либо так, либо она умеет мастерски скрывать отвращение.
— Я автомеханик, — поясняю я.
Она кивает.
— И грызу ногти. — Мне невероятно неловко. — Но сегодня будет особенный вечер, и мне нужно, чтобы они выглядели хорошо... насколько это возможно.
— Не переживайте. Я сделаю ваши ногти потрясающими в два счета.
Полтора часа спустя я выхожу из салона, чувствуя себя обновленной женщиной. Ну ладно, женщиной с обновленными руками, и всего-то.
Они на ощупь такие мягкие, ногти накрашены кроваво красным лаком, оттенком немного более темным, чем мое платье, что, по словам Алмы, будет прекрасным дополнением. Она использовала что-то, что называла парафиновым воском, чтобы смягчить кожу рук. Никогда прежде не слышала о такой услуге, но хочу повторять эту процедуру каждый день. Так расслабляюще. Пока я ждала, чтобы парафиновая ванночка начала творить свою магию, Алма делала мне педикюр, чтобы пальцы ног соответствовали пальцам рук.
Я практически готовая к выходу девушка. Осталось разобраться с другими составляющими моего образа.
Добравшись до номера отеля, я бросаю сумку на кровать и демонстрирую свои ногти Петре.
— Очень хорошо. Теперь тащи свой зад в душ, мой волосы, я приведу их в порядок и накрашу тебя.
— Только чтобы не очень много косметики было. — Это буду ненастоящая я.
— Я сделаю легкий макияж. Тебе не нужно сильно краситься.
— А что с волосами?
Она осматривает меня довольно долго.
— Вообще, к этому платью я бы советовала волосы приподнять, но ты никогда не распускаешь их, потому, мне кажется, тебе следует сделать свободно ниспадающие волны.
— Ты босс, — говорю я, помахав рукой. Схватив зубную щетку, я выдавливаю на нее немного пасты и начинаю чистить зубы. — А ты сегодня идешь куда-нибудь? — спрашиваю я из ванной комнаты.
— Да, собираюсь пойти с ребятами выпить пива попозже, — отвечает она.