— Мне ответить за тебя? — Его голос низкий, неприличный.
Облизывая пересохшие губы, киваю.
Он придвигается, его рот на минимальном расстоянии от моего. Его дыхание обволакивает мои губы, осушая ту влагу, что я на них нанесла, а его взгляд делает со мной невообразимые вещи.
— Твой ответ "да", ты бы переспала со мной. Ты боишься сказать это вслух, потому что знаешь, что стоит лишь произнести это, и все станет реальным — все это между нами — и тогда ты не сможешь остановить то, что происходит. То, что, в глубине души ты знаешь, неизбежно.
Он читает мысли?
Он слегка отклонил голову так, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.
— Как я справился?
Глазами я скольжу по его губам. Его идеальным полным губам. Боже, хочу испробовать их на вкус снова.
Сконцентрируйся, Энди.
Я отвожу взгляд в сторону, пожимаю плечами и отвечаю:
- Справился... так се.
Так се? Господи, какого лешего сейчас было?
Я погибаю.
Черт подери, погибаю.
Я медленно моргаю. Когда открываю глаза, то вижу, как улыбка затрагивает уголки рта Каррика, а глазами в это время он продолжает трахать меня по полной.
— Так се? — Я слышу вырывающийся из его груди рокочущий смех. — Господи, Андресса. Ну, отрицай сколько хочешь, но ты знаешь правду. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя.
— И ты хочешь трахнуть меня, — отвечаю я.
— Конечно, хочу. Это не я здесь отрицающий что-то. — Он поднимает руку, что лежала до этого на талии, и кладет ее мне на щеку, большой палец его руки расположен в опасной близости от моих губ. — Итак, что скажешь?
— На что?
— Трах.
— Я бы сказала, что ты серьезно гипертрофированно самоуверенный на этот счет.
От смеется глубоким смехом, откидывая голову назад. Это заставляет меня светиться изнутри.
Улыбка касается его глаз, когда он говорит:
— Это ты сейчас так говоришь. После ты заговоришь совсем иначе.
— Не буду ли я называть тебя после всего ублюдком? — говорю я, ссылаясь на наш более ранний разговор.
— Возможно. Но сейчас тебе не все ли равно?
Не все ли мне равно?
Я качаю головой, прежде чем осознаю, что именно делаю.
Я вижу, как в его глазах внезапно вспыхивает похотливый блеск, находящий отклик в каждой частичке меня.
Мы по-прежнему танцуем, но я больше не чувствую неловкости. Сейчас я чувствую себя возбужденной, как никогда прежде. Чувствую связь с ним. Сильнейшую связь. Приспособившейся к его телу.
Моя кожа распалена, будто печь. Руки зудят от стремления прикоснуться к нему в тех местах, в которых не следовало бы.
Пальцами Каррик скользит по моим волосам, и по ощущениям это подобно раю. Он приближается ко мне ближе, практически не оставляя между нами свободного пространства.
— Мне нравится, когда твои волосы распущенны.
В его голосе слышен низкий стон, и из-за этого у меня внизу живота возникает ощущение трепетания, что, в свою очередь, заставляет меня желать притянуть его к себе и не оставлять между нами ни дюйма свободного места. Сделать так, чтобы я не понимала, где начинается он и заканчиваюсь я.
Он берет прядь мои волос и наматывает ее на палец.
— С того самого момента, как впервые увидел тебя в гараже, нагнувшейся над моим болидом, с туго стянутыми на макушке волосами, я не был способен перестать представлять, как распускаю их и запутываюсь в них руками, пока трахаю тебя... жестко.
Господи Иисусе.
— Каррик... — Пальцами я хватаюсь за лацканы его пиджака.
Что я собираюсь сказать? Перестать разговаривать со мной в таком ключе?
Не уверена, что могу, потому что не думаю, что хочу, чтобы он останавливался когда-либо вообще.
— Я... это не лучшая мысль, — говорю я с придыханием. Это совершенно не похоже на меня.
— С лучшими идеями всегда так. А теперь скажи мне поцеловать тебя.
— Я... — Скажу нет. Ни к чему хорошему это не приведет. — Нет. — Но голос дрожит, предавая меня. Глупый голос.
— Прекрати бороться с этим... со мной... и просто скажи это, Андресса. — Он говорит шепотом, уговаривает меня, его рот так близко к моему, расстояние между нами с волосок.
Мои губы жаждут его. Воспоминания о поцелуе в Китае взрываются в моем мозгу, пробуждая к жизни все мои гормоны.
Но он мой друг. И к тому же пилот.
Действительно ли я хочу пойти на это с ним?
Да, определенно хочу. Я устала сопротивляться своим к нему чувствам.
Хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу, чтобы он трахал меня... часами.
Рациональность оставила меня. Покинула. Убралась прочь. И сейчас я не могла переживать об этом.
Если я потеряю работу, так тому и быть. Все, что меня заботит — это как Каррик целует меня, трогает, дарит потрясающие ощущения, заставляющие забыть обо всех причинах, почему мне не стоило бы делать всего этого с ним.
Что он сможет сделать более чем умело в ту же секунду, как только я позволю ему.
— Каррик...
— Скажи это.
— Поцелуй меня.
Я чувствую, как вздымается его грудь. Пальцами он сильнее натягивает мои волосы. Я закрываю глаза в предвкушении.
Его всегда такие нежные губы касаются уголка моих мягким поцелуем.
Мое сердце колотится.
Я чувствую, как он кончиком языка касается моих губ, проводит им по линии, где они смыкаются, пробует меня на вкус. Мои губы раскрываются, и я издаю тихий стон.
Мы оба тяжело дышим. Его теплое дыхание смешивается с моим, терпкий аромат виски вместе с дорогим гелем после бритья действуют дразняще, обостряя ощущения.
Я открываю глаза, чтобы обнаружить, как он прожигает меня взглядом его голубых глаз, пристально смотрит и разрушает барьеры до тех пор, пока не остается лишь жажда.
Абсолютная жажда.
Она проносится сквозь меня. Сейчас я принадлежу ему, что бы он ни хотел со мной сделать.
Все и всё вокруг нас исчезло. Я могу видеть лишь его.
Все, что я знаю — я хочу его чертовски сильно.
Еще никогда в жизни я не нуждалась в чьем-либо поцелуе так отчаянно, как сейчас жажду поцелуя от него.
Я кладу руки ему на заднюю часть шеи.
— Я хочу тебя, — шепчу я мягко.
Нечто обжигающее и пылкое на миг вспыхивает в его глазах. Затем он обрушивает свои губы на мои. Одной рукой он хватает мои волосы, пальцами другой сжимает талию, прижимая меня к себе, и впивается в мой рот самым чувственным поцелуем из всех, что у меня были когда-либо в жизни.
Все напряжение, что выстраивалось между нами с момента, когда мы поцеловались в Китае, и до нынешней поры, уничтожилось в этом месте и в это мгновение.
Своим языком он скользит по моему, из его груди вырывается глубокий стон, на который тотчас же возникает реакция у меня между ног.
Шероховатость его отрастающей щетины эротично царапает мою кожу. Руками он находит мои ягодицы, сильно сжимает их и прижимается ко мне своими бедрами.
Святой боже.
Он твердый.
Невероятно твердый.
И мне необходимо обладать им. Сейчас.
Ничто в эту минуту не имеет значения, кроме желания чувствовать Каррика внутри себя. Пускай хоть конец света наступит, меня это не будет заботить до тех пор, пока я не займусь с ним сексом.
Честно говоря, у меня уходят все силы на то, чтобы не расстегнуть молнию на его брюках прямо сейчас и не узнать, что же меня ожидает.
Нам необходимо остаться в номере наедине в следующие несколько минут, иначе я на самом деле рискую умереть.
Каррик должно быть думает о том же самом, потому что отрывается от меня, тяжело дышит, а в его глазах видится сверкание. Хриплым, сексуальным как ад голосом он спрашивает:
— Хочешь уйти отсюда?
На моих губах возникает дразнящая улыбка, я наклоняю голову набок.
— Это вопрос с подвохом?
На его лице появляется самая сексуальная усмешка из всех, что я видела, и, прежде чем трусики успевают слететь с меня самостоятельно, он хватает меня за руку и практически тащит отсюда в направлении ожидающей нас машины.
Глава двенадцатая
Барселона, Испания
Поездка обратно в отель проходит в напряжении, ну, во всяком случае, с моей стороны. Я верчусь на месте и мысленно спорю сама с собой, рассматривая две противопоставляющие друг друга версии: насколько это плохая идея, и насколько это потрясающая идея.
В машине играет песня Джейсона Деруло "The Other Side", и версия о том, что это плохая идея начинает брать верх.
Если бы Каррик занял меня сейчас, трогая меня руками или касаясь губами, тогда бы я не думала ни о чем другом, кроме него, но в настоящее время ничего такого не происходит.
Удивительно, но единственная часть тела, которой сейчас касается Каррик, это моя рука, которую он крепко держит своей, и не в сексуальном смысле, когда ваши пальцы переплетены между собой. Нет, он держит мою руку так, как это делала мама, когда я была ребенком.
Ко всему прочему, наши руки покоятся на кожаном сидении ‒ где между нами образовалось приличное расстояние ‒ о чем позаботился он, могла бы я добавить, я же чувствую себя так, словно нахожусь на одном из неловких первых свиданий. Ну, знаете, вроде свиданий вслепую, когда вы не слишком понравились парню, но он считает себя обязанным держать вас за руку, отсчитывая минуты до конца этой встречи.
Угу, я вроде как именно в такой ситуации.
На самом деле, я начинаю задаваться вопросом, это Каррик Райан ‒ плейбой и дамский угодник ‒ сидит рядом со мной, или его заменили лишенным тестостерона клоном. Он ведет себя не как парень с приема, с которым я только что целовалась.
Когда машина тормозит у входа в наш отель, я на шестьдесят процентов уверена, что отверчусь от секса с Карриком.
Но... как только я переношусь к моменту, когда он целует меня, то все еще могу чувствовать его вкус на моем языке, и запах его лосьона после бритья на моей коже. В связи с этим фактом я склоняюсь к тому, чтобы держать рот закрытым и просто плыть по течению.
Мы выбираемся из машины. Каррик кладет руку мне на поясницу, заводя меня в отель. Хорошо, уже что-то. Это может быть наинезначительнейшим из прикосновений, но кажется оно самым интимным.
И я снова чувствую себя великолепно.
Мы подходим к лифтам, и он заводит меня в один из тех, что стоят в ожидании пассажиров. Как только мы оказываемся внутри, он нажимает кнопку с номером его этажа.
Я смотрю, как двери, скользя, закрываются, и мое сердце начинает свой забег от осознания того, что мы, наконец, собираемся остаться наедине.
Вот и все. Он изнасилует меня в ту же секунду, как только двери закроются, отрезав нас от всего остального мира.
Только... они закрылись. Лифт поднимается, а он не делает ни одного движения, ни единого чертова шага.
Ладненько, какого хрена происходит?
Я видела его в Китае... с этой женщиной. От мыслей об этом мне захотелось блевать. Но его руки были повсюду. Везде! Он лип к ней как банный лист, но со мной ‒ ничего. Нихренашечки!
Я определенно нравлюсь ему. Это мне известно. Тогда в чем дело?
Может он решил, что она горячее меня? Может она заводила его сильнее меня?
Господи боже. Теперь мне действительно плохо.
Должна ли я сделать что-то? Сделать шаг? Хочет ли он, чтобы я была более напористой в сексуальном плане? Может это именно то, что заставляет разгоняться его движок. У меня всегда было впечатление, что Каррик в любую минуту наготове, альфа-самец, но может я ошибалась.
Я бросаю на него взгляд, пытаясь прочитать что-нибудь по его выражению лица, и вижу, что он беспокойно сжимает руки. Как только я скольжу глазами с севера на юг, то замечаю четко выраженную выпуклость, упирающуюся в ширинку его брюк с внутренней стороны.
Ладно, он все еще твердый. Тогда в чем дело? Я просто не понимаю.
О, боже. Может, он передумал. Может у него стояк лишь потому, что он сексуальный маньяк. Может он вдруг осознал, что все это не такая уж и хорошая идея из-за того, что мы друзья, и потому, что я работаю на него, и теперь просто не знает, как сказать мне об этом.
Внутри меня вспыхнуло чувство разочарования.
Ладненько, стоит сказать что-нибудь, прежде чем моя голова взорвется.
‒ Каррик... ‒ мой голос звучит громко в тишине ограниченного пространства лифта. ‒ Слушай, если ты передумал насчет всего этого... ну, меня и тебя... все в порядке. ‒ Вообще-то ничего не в порядке. Вероятно, я умру от унижения и никогда не смогу посмотреть ему в лицо. Но что еще я могу сказать? Прошу, трахни меня безжалостно? Еще чего. ‒ Я имею в виду, это наверно не лучшая идея, чтобы мы с тобой перес...
Я была оборвана на полуслове и жестко прижата к его телу. Затем он не слишком нежно повернул меня и придавил к стенке лифта.
Схватив мою руку, он прижал ее к его выпирающей ширинке.
‒ Это похоже на то, что я передумал?
У меня сбивается дыхание, сердце начинает биться о ребра.
‒ Н-нет, ‒ бормочу я, заикаясь.
Я инстинктивно сжимаю его член пальцами.
Из его рта вырывается шипение, его глаза закрываются, и лбом он касается моего лба.
‒ Так какого черта ты спрашиваешь меня об этом?
‒ Потому что в Китае, когда я увидела тебя в лифте с той женщиной, ты выглядел... более увлеченным ею, ‒ проговаривая последние слова предложения, я съеживаюсь. Ух, ненавижу то, какой раненной кажусь, и что он видит, как та ночь подействовала на меня.
‒ Господи... Андресса. ‒ Отклоняя голову назад, он ладонями обхватывает мое лицо, и прожигает меня взглядом. ‒ Лишь потому, что я не пригвождаю тебя к лифту прямо сейчас, ты решила, будто я не хочу тебя?
‒ Я не знаю. Это глупо. Просто забудь, что я говорила что-то.
Я пытаюсь двинуться, но он меня не пускает.
Его глаза темнеют и взгляд становится серьезным.
‒ Ты не могла бы ошибиться сильнее. Я хочу тебя до такой степени, что, черт дери, не могу ясно видеть. Не был способен с момента, как положил на тебя глаз. И это гребаная проблема. Думаешь, я хотел ее сильнее, чем хочу тебя? Я не хотел ее вообще. Я хотел тебя тогда, каждый день до этого и вплоть до нынешних пор. Я хочу только одну тебя. И держусь сейчас ‒ уж поверь мне, на это у меня уходят все силы до последний капли ‒ потому что ты заслуживаешь лучшего, чем быть облапанной в лифте. ‒ Большим пальцем он проводит по моей нижней губе, а его глаза становятся еще более темного и насыщенного оттенка. ‒ Ты стоишь гораздо большего. ‒ Он убирает большой палец и заменяет его своими губами, даря самый мягкий поцелуй из всех, нежно посасывая мою нижнюю губу, делая мое тело вялым. ‒ Но если бы я хоть на секунду задумался о том, что ты можешь все это переосмыслить на свой лад, то сделал бы с тобой все, что ты захотела бы. ‒ Еще один мимолетный поцелуй, похожий на порхание бабочек. ‒ Я бы оттрахал тебя здесь. ‒ Еще один. ‒ Я трахну тебя, где захочешь. ‒ И еще. ‒ А затем я отнесу тебя в свою постель и буду трахать всю ночь напролет.
Господи Иисусе. И что, черт побери, я должна сказать на это?
Лифт останавливается на этаже Каррика, двери открываются.
‒ Итак, как поступим? Начинаем здесь или в моей кровати?
Я уставилась на него. Так много мыслей и эмоций пробегает в моей голове, но я и представления не имею, за которую из них хвататься сначала.
На данный момент точно я знала только одно.
Я не хочу, чтобы меня отымели в лифте.
‒ Отведи меня к себе в номер.
Каррик скользящим движением берет меня за руку и уводит из лифта. Короткий проход по коридору до его номера можно назвать только убийственным. Сердце колотится, словно отбойный молоток, делая по удару на каждый делаемый мною шаг.
Вот и все. У меня будет секс с Карриком.
Ну и дерьмо! Это очень плохая идея. Но будь я проклята, если ощущения не будут стоящими.
Он проводит ключом по слоту для него в двери и толкает ту, чтобы открыть. Затем он бесцеремонно дергает меня, чтобы завести в номер, и толкает к стене.
Дверь он закрывает ударом ноги.
‒ Время держать себя в руках подошло к концу, ‒ прорычал он. ‒ Я собираюсь оттрахать тебя жестко и как следует. ‒ Затем своим ртом он обрушивается на мой с самым влажным, ненасытным и возбуждающим поцелуем, что у меня когда-либо был.
Издавая низкий стон, пальцами я вцепляюсь в волосы на его затылке.
Рука Каррика нашла путь к моей ноге, благодаря удачно расположенному разрезу на платье. Пальцами он скользит по внутренней части моего бедра, заставляя меня задыхаться.
Моя кожа горит. Грудь вздымается. И я знаю, что более чем готова для него.
Мне нужно, чтобы он продолжал прикасаться ко мне, целовал меня. Не хочу, чтобы он когда-либо останавливался. Никогда прежде я не была настолько отчаянно... нуждающейся в мужчине.
Целуя его так, словно изголодалась по нему, я нащупываю пуговицы на его пиджаке, чтобы расстегнуть их. Выталкивая из прорези последнюю из них, руками я скольжу по его твердой груди, снимая пиджак с его плеч. Он отрывает свои руки от меня на кажущуюся длиннейшим отрезком времени секунду, чтобы, освобождаясь от ограничителя движений, сбросить пиджак на пол. Затем возвращает руки на мое тело. Той же самой рукой проскальзывает под платье, но в этот раз хватает и мнет мои ягодицы. Другой рукой собирает мои волосы в кулак, пока, спускаясь по шее, прижимается ко мне дразнящими горячими поцелуями. И, когда чувствую отрывистое эротическое прикосновение его языка к моей коже, я практически кончаю.
‒ Неважно, насколько сексуально ты выглядишь в этом платье, но его нужно снять, ‒ говорит он резко.
Я ожидала, что он разденет меня здесь, но он не стал. За руку он ведет меня через темный номер к его спальне.
Оставляя меня у изножья кровати, он включает лампу, что освещает нас.
Разворачиваясь ко мне, он улыбается. От этого в животе у меня все переворачивается. Он такой великолепный. Мои пальцы изнемогали от желания дотронуться до него снова. Вообще, на самом деле, все мое тело изнемогало от стремления снова прильнуть к нему.
Но он не двигается. Он просто стоит там и смотрит на меня.
Он хочет, чтобы я пошла к нему?
‒ Что? ‒ шепчу я, чувствуя, как неожиданно стянуло мою грудь. Я даже не могу вспомнить, когда хоть кто-нибудь смотрел на меня так раньше. Словно я ‒ главный приз.
‒ Ничего. ‒ Он медленно моргает, качая головой. ‒ Ты просто... такая охренительно красивая.
Обольститель.
‒ О, а ты хорош, ‒ хмыкаю я.
Он ухмыляется, наклоняя голову набок.
‒ И собираюсь быть намного лучше.
С обещанием и озорным блеском в этих голубых глазах он делает движение ко мне, заставляя мое тело трепетать от желания.
‒ Развернись. ‒ От негромкого приказа в его голосе я практически таю у его ног.
Убирая волосы набок, он целует мое плечо, прикусывает его зубами, заставляя меня извиваться, а руками в это время проводит вниз по моему телу. Хватая меня за талию, он прижимает свою эрекцию к моему заду. Отклоняясь назад, я кладу голову ему на плечо, он же руками скользит к моему животу, а затем поднимается к груди, чтобы сжать ее ладонями через платье.
Мне неловко от того, что соски уже затвердели. Когда он большими пальцами надавливает на них сквозь ткань, я издаю стон.
‒ Мне нужно видеть тебя, ‒ настойчивые слова вторглись в мое ухо, становясь причиной моей дрожи.
Умелыми пальцами он находит молнию на платье. Он медленно расстегивает ее, и сопровождающий этот процесс эротический звук нарушает тишину комнаты.
Когда он доходит до низа, то перемещает руки обратно на мои плечи, пальцами проскальзывает под бретельки и сдвигает их в стороны.
Мое дыхание настолько шумное, что может показаться, будто к моим губам подведен микрофон.
Платье соскальзывает с моего тела, Каррик руками следует за ним, спускаясь вниз. Когда ткань складками располагается у моих ног, он шепчет:
‒ Андресса...
Я оборачиваюсь через плечо, прикусывая губу. Одного взгляда в его глаза почти достаточно, чтобы поставить меня на колени.
Я медленно разворачиваюсь к нему. Наблюдаю за тем, как расширяются его глаза, когда он взглядом путешествует по мне.
‒ Охренительно... ‒ Его дыхание становится хриплым, наши взгляды встречаются.
Я думала, что его взгляд раньше был внимательным, но это было ничто в сравнении с тем, что происходит сейчас. Из моих легких вышибает весь воздух.
‒ Красный теперь официально мой любимый цвет. ‒ Кончиками пальцев он дотрагивается до края моего лифчика. ‒ Я счастливейший мерзавец на планете. Боже, Андресса, я ни разу в жизни не видел ничего тебе подобного.
Его слова оставили след внутри меня.
Возвращаясь к тому, на чем мы остановились, я прижимаюсь к нему и оставляю на его губах возбуждающий поцелуй.
‒ Тогда тебе стоит использовать меня по полной.
В его глазах промелькнуло нечто, что я не смогла распознать, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.
Пальцами он запутался в моих волосах.
‒ О-ох, я планирую сделать с тобой много всего.
‒ Аналогично. А теперь раздевайся. Моя очередь посмотреть на тебя.
Его губ касается ухмылка, в которой читается знание. От делает шаг от меня, открывая лучший вид. Он развязывает галстук-бабочку, пальцами продвигаясь к пуговицам на рубашке, и одновременно пальцами ног помогает снять себе обувь.
Я только вынимаю ноги из туфлей на каблуке, когда слышу его сиплый голос:
‒ Оставайся в туфлях.
Между ног у меня недвусмысленно запульсировало.
Каррик снимает рубашку с уверенностью, которой может обладать лишь мужчина с лицом, как у него, и, матерь господня... я сорвала джек-пот.
Никогда в жизни не видела мужчину с таким телом.
Брюки низко сидят на его стройных бедрах. Взглядом я дюйм за дюймом пожираю гладкую золотистую кожу и вижу один, два, три, четыре, пять... да, шесть кубиков пресса, и благодарю небеса! У него выделены мышцы косого пресса, образующие букву V. У меня возникает ощущение, словно мне стоит сделать фото, чтобы я могла посмотреть его позже, когда останусь одна.
Он начинает расстегивать молнию, и в его позе по-прежнему читается уверенность. Однако если бы я выглядела как он, то была бы самым уверенным мерзавцем на планете.
Звук расстегивающейся молнии мучительно медлительный. Я кусаю губу в предвкушении.
Он отпускает и роняет брюки.
Моя челюсть падает на пол.
Святой... член.
Он большой, широкий в обхвате и стоит так, словно молится. Я почувствовала, что должна опуститься на колени и просить пощады.
‒ Нравится, что ты видишь?
Снова прикусывая губу, я закатываю глаза. На его лице сексуальнейшая усмешка из всех, что я видела в своей жизни. Пульсация у меня между ног достигает колоссальных масштабов.
Я наклоняю голову набок.
‒ Работает ли это так же хорошо, как и выглядит?
Ухмылка отражается в его глазах, он приподнимает бровь.
‒ Лучше.
Следующее, что я осознаю, это то, что нахожусь в его руках, и он целует меня сильно и жестко, его язык переплетается с моим. Руками он хватает меня за задницу и приподнимает вверх. Ногами я обхватываю его талию.
Когда я с Карриком, я не чувствую себя такой уж высокой. Он такой мужественный, чертовски уверенный во всем, за что берется, и из-за этого я чувствую себя невероятно женственной.
Но самое пугающее, это то, насколько восприимчивой он делает меня.
Каким-то образом мы оказываемся в кровати: я лежу на спине, а Каррик решительно устроился между моих ног.
Наш поцелуй становится более жестким, граничащим с агрессивностью. Я это списала на напряжение, что нарастало между нами все эти недели.
Руками он приспускает чашки моего бюстгальтера, большими пальцами начинает тереть мои чувствительные соски. Я тяжело вздыхаю, бедрами ударяюсь о его бедра, проявляя желание.
По-видимому, наслаждаясь моей реакцией, он отрывает свой рот от моего, оставляя меня задыхаться, и поцелуями прокладывает дорожку вниз к моей только что обнаженной им груди.
Когда он губами захватывает мой сосок, я вся взрываюсь.
‒ Тебе нравится это? ‒ спрашивает он хрипло.
Мой ответ похож на что-то между стоном и хныканьем.
Затем он встает на ноги.
Я бросаю взгляд на него, стоящего там и выражающего величественное великолепие.
Руками он обхватывает мои лодыжки и задирает ноги вверх. Пальцами проводит по моей коже, скользящим движением снимает с меня туфлю и бросает ее на пол. Целует мою ступню, и это вызывает трепет у меня внизу живота. Затем он снимает вторую туфлю и бросает ее через плечо.
Нависая надо мной, он пальцами подцепляет край моих трусиков и всматривается в мои глаза.
‒ Ты готова для меня, Андресса?
‒ Да, ‒ шепот срывается с моих губ с придыханием.
Когда он спускает мои трусики, я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему.
Я снимаю лифчик, не в силах больше ждать этого от него, и бросаю его себе за спину.
Я сразу же понимаю, что он впервые видит мою оголенную грудь, потому что в его глазах появляется блеск, словно за моей спиной кто-то чиркнул спичкой. Затем он издает грубо звучащий рык, и вот тогда все принимает немного сумасшедший оборот. Он возвращается на меня, придавливая к кровати, и целует с невероятной мощью, в это же время рукой мнет грудь и щипает соски с идеально выверенной силой. Другой рукой он скользит между нашими телами.
Я практически вне себя, когда он пальцами трогает меня в первый раз.
‒ Черт... ‒ хрипло говорит он. ‒ Ты такая мокрая.
Я бы должна была чувствовать смущение, но этого не произошло. С ним я чувствую... все. Абсолютно все, чего не должна бы.
‒ Я вроде как хочу тебя... сильно, ‒ признаюсь я шепотом.
Когда наши взгляды встречаются, в его глазах я вижу похоть.
‒ Я вроде как тоже хочу тебя. Ты и понятия не имеешь, насколько сильно.
Приподнимая голову, я целую его в губы, а рукой тянусь вниз и обхватываю его обнаженный член ‒ делаю именно то, чего так хотела. По ощущениям он обжигающе горячий.
Он делает тяжелый вдох.
‒ Судя по тому, что я чувствую, я бы сказала, что ты хочешь меня очень, охренительно сильно, ‒ хрипло шепчу я, говоря у его рта.
Я чувствую его усмешку в ответ.
‒ И собираюсь взять тебя очень, охренительно сильно. ‒ Он вставляет палец в меня и толкает его внутрь до тех пор, пока не касается меня основанием ладони.
Мои ноги стыдливо раздвигаются, я хнычу, и он начинает трахать меня своим пальцем, большим пальцем потирая мой клитор.
‒ Боже, да, ‒ стону я, когда начинаю извиваться всем телом, чувствуя его напряжение, стремясь к потрясающему оргазму, который, я знаю, Каррик скоро подарит мне.
‒ Ты такая охерительно сексуальная. И это правда, малышка. Боже, я собираюсь трахать твое упругое тело до предела всю ночь напролет, ‒ говорит он хрипло.
По этому поводу у меня нет никаких сомнений. Каррик Райан может быть быстрым на треках, но держу пари, что в постели он не такой торопливый.
Зарываясь пальцами в волосы на его голове, я сжимаю их, и он спускается обратно к моему соску, сильно посасывая его.
Через мое тело проходят волны, предшествующие оргазму, и они стремятся все ниже.
‒ Да!
‒ Ты близко, Андресса?
‒ Да, ох, Боже, да. Не останавливайся... ‒ молю я.
И тогда он вытаскивает свой палец из меня, оставляя меня опустошенной.
‒ Que porra é essa? ‒ кричу я. Да, это было на португальском. Со мной иногда такое происходит, когда я выхожу из себя.
‒ Что ты только что сказала? ‒ Его голос низкий и рычащий, из-за чего я вся дрожу.
‒ Я сказала: "Какого хера?" Когда я по-английски просила не останавливаться, ты каким-то образом услышал это на другом языке? ‒ пропыхтела я, раздраженная.
Он громко и гортанно рассмеялся.
‒ Андресса, я остановился, потому что хочу быть в тебе, когда ты кончишь в первый раз. Я хочу ощутить твой оргазм, а не увидеть его.
В первый раз? А их будет больше?
‒ И ты можешь говорить мне свои бразильские ругательства, пока я буду трахать тебя как следует.
Мой рот открывается от изумления. Он такой... неандерталец! Но, боже... такой горячий.
Каррик тянется к прикроватной тумбочке и из ящика достает презерватив. Я стараюсь не думать о том, как много презервативов из этой упаковки уже было использовано с другими женщинами.
Он надевает резинку за рекордное время и возвращается ко мне, прижимая меня к постели, удерживая мои руки над моей головой. Без единого слова он вонзается в меня.
Я задыхаюсь от наполненности им, у меня внизу все натягивается вокруг него.
Он останавливается, все его тело неподвижно, а глаза закрыты, как будто ему больно.
‒ Иисусе... ты такая чертовски тугая.