Но для нас, конечно, больший интерес представляет собой формирование образа врага в процессе взаимодействия различных социальных групп и, прежде всего-народов (как имеющее наиболее широкое практическое значение).
Как вы помните, взаимодействие между социальными группами может происходить либо в форме сотрудничества, либо в форме соперничества (конфликта), переходящего в противоборство. Борьба- один из стимулов развития общества.
Но обязательно ли конфликтный тип взаимоотношений предполагает наличия врага, а «чужой» превращается во врага. Совсем нет. «Чужой» может восприниматься, как соперник, но не как враг.
Образ соперника предполагает признание у него интересов, противоречащих интересам Вашего социального субъекта, однако при этом соперник признается субъектом одного порядка с Вами и не рассматривается, как абсолютное зло, несущее гибель и разрушение. Совсем не так обстоит дело с врагом.
Образ врага – категория динамичная. И у каждого человека, и у социальной группы (например, у армии), и у общества в целом он менялся под влиянием множества факторов, прежде всего, факторов восприятия. Факторы, характеризующие взаимовосприятие социальных субъектов (социальных и этнических групп, народов) можно вписать в следующую упрощенную схему: субъект, объект, условия и обстоятельства восприятия, смысловое наполнение формируемого образа.
Субъектами восприятия (т.е тот, кто воспринимает) могут быть государственные структуры, формирующие внутреннюю или внешнюю политику; определенные социальные категории населения и, наконец, конкретные лица.
Но во всех случаях основным субъектом будет отдельная личность, которую можно рассматривать, как элемент сложной социальной системы. Именно восприятие врага этими элементами и определит суммарное восприятие системы. Образ врага формируется в процессе восприятия, через конкретный опыт каждого человека, и личностные факторы имеют здесь огромное значение. Социальное положение субъекта, уровень его образования и культуры, национальная и религиозная принадлежность, непосредственный служебный статус не только накладывали на это восприятие отпечаток, но и во многом его определяли, решающим образом воздействуя на сферу мировоззрения, а значит, и на оценочно-аналитическую часть этого образа. Следует отметить, что образ противника может складываться еще до возникновения конфликтной ситуации (например, войны), а непосредственно в ходе конфликта переходит от абстрактно-обобщенных очертаний к более конкретным, приобретая глубоко личностную, эмоциональную окраску.
Прослеживается следующая тенденция: чем выше должностной статус, тем большей, но опосредованной информацией о враге располагает человек, и в его индивидуальном образе врага сильнее представлено не эмоциональное, а аналитическое начало. Чем ближе к непосредственному контакту с конкретным врагом, тем больше в этой информации было представлено личного или коллективного, но непосредственного опыта, тем сильнее чувства и эмоции накладывались на отношение к неприятелю и представления о нем. Если же нет ни информации, ни непосредственного контакта, может возникнуть совершенно самобытное восприятие.
Объект восприятия также может быть целостным (страна и народ, социальная или этническая группа в целом) и дифференцированным – государство, народ, его история, культура, система ценностей и т.д. На конкретные субъекты восприятия в большей или меньшей степени влияют различные источники информации, каналы и инструменты воздействия: официальные и пропагандистские материалы, пресса и другие СМИ, произведения искусства и культуры, неофициальная информация (слухи, анекдоты) и т.д., а также опыт непосредственного контакта в той или иной форме.
Третья группа факторов, определяющих формирование образа врага, – условия и обстоятельства восприятия противника. Сложнейшие социально-психологические процессы взаимовосприятия определяются множеством факторов: величиной и исторической значимостью народов/социальных групп, этническими и социокультурными различиями или близостью; существованием в рамках одного или разных государств; территориальной удаленностью или соседством; интенсивностью или слабостью контактов, их характером (враждебность, нейтральность или дружественность), видами и направленностью взаимодействий (экономические, политические, культурные) и т.д. Однако основным в данном случае можно считать особенности характера самого конфликта (основу и обоснование противоборства, мотивированность участников, степень вовлеченности в конфликт и уровень напряжения сил, трудности и лишения, характер развития конфликта и форм его реализации и т.д.).
В качестве яркого примера можно сопоставить условия восприятия противника в ходе Первой и Второй мировых войн армией и народом нашей страны.
Безусловно, они имели много общего: обе были мировые, отличались от всех предшествующих войн вовлечением в боевые действия огромных масс населения, высокой степенью ожесточенности, многочисленностью жертв, длительностью, особой ролью технических факторов. Вместе с тем, чрезвычайно велика была их специфика. Прежде всего, эти конфликты характеризуются столкновением разных типов государств: в первом случае – империй, во втором – сформированных на диаметрально противоположной идеологической базе. Первая мировая война имела преимущественно национально-государственную окраску, Вторая – мощную классово-идеологическую.
Отличались они и по тяжести, количеству жертв, степени ожесточения, – Великая Отечественная была для СССР войной на выживание, причем не только государственное, но и национальное. Различались эти войны и по типу: первая была преимущественно позиционной, вторая – мобильной. Соответственно, разной была и степень взаимного проникновения стран-участниц в глубь национальных территорий. Таким образом, Первая мировая была преимущественно войной армий, окопной войной, а Вторая – войной тотальной, войной народов, с уничтожением огромных масс не только живой силы противника, но и гражданского населения, с развертыванием со стороны СССР массового партизанского движения в тылу врага. Иными были формы борьбы, а значит, и взаимодействия, контактов с противником и его восприятия. Наконец, различной была динамика, ход и результаты войны: первая для России развивалась от ситуационных побед к общему поражению, вторая для СССР – от временных поражений к конечной победе.
Но условия и обстоятельства восприятия врага были не только общими для всех, но и индивидуальными для каждого из участников войны. Это и место в боевых действиях, и включенность в них на том или ином этапе войны, и участие в конкретных операциях, и принадлежность к роду войск, и многое другое. К этим обстоятельствам можно отнести и моменты личной биографии: например, были ли погибшие от рук врага в семье, остался ли кто-нибудь из близких на оккупированной территории, побывал ли человек в плену и т.п.
Аналогично и гражданское население делилось на тех, кто имел опыт непосредственного соприкосновения с противником (проживание в прифронтовой зоне или на оккупированной территории, опыт общения с военнопленными и т.д.), и то, чьи представления складывались только из вторичных источников информации, в т.ч., и по преимуществу, пропагандистских.
То, каким содержанием наполняется понятие «они» – дружественным, нейтральным или враждебным, – зависит от очень многих обстоятельств. Здесь и историческая память, и конкретно-историческая ситуация, и жизненный опыт и мировоззрение отдельных людей, которые являются субъектами взаимоотношений.
Следует отметить, что и сами взаимоотношения социальных групп, и влияющие на них обстоятельства не являются статичной величиной, и в различных исторических условиях могут меняться в широком диапазоне: от активных взаимосвязей до почти полного их прекращения; от вражды к дружбе и наоборот. Соответственно и образ «другого» страны никогда не бывает статичным. Его формирование всегда происходит исторически, подвергается изменениям и коррективам вместе с изменением условий взаимоотношений социальных групп, исторического опыта, смены поколений и т.д. Вместе с тем, уже сформированные стереотипы могут быть весьма устойчивыми, сохранять свое смысловое и оценочное наполнение веками и влиять на восприятие «иных» в течение многих поколений, несмотря на существенные изменения всех участников взаимодействия.